Возвращение миледи

«Если бы любил по-настоящему, то плевать ему было бы на все с самой высокой сосны! – подумала я. – А вот когда по чужому решению женят, то тут можно и спокойствие сохранять!» – подумала я и спросила:

– Вы Игорю Николаевичу сообщили о похищении?

– Конечно! – воскликнул он. – Это же его дети! Он приказал во что бы то ни стало найти мальчика, а его самого постоянно держать в курсе дела!

– Давайте вернемся к Тамаре, – предложила я.

– Хорошо! – кивнул он. – Тома у нас девочка домашняя, неиспорченная, она и с мальчишками-то никогда не встречалась, так что замуж девушкой вышла. Это точно!

«Да кто бы на нее посмотрел второй раз, а уж тем более позарился!» – подумала я, а Базаров тем временем говорил:

– Прожили они с Игорем год, а детей нет. Тогда она обследоваться решила.

– Здесь? – спросила я.

– Нет, – ответил мне Панкратов. – У нас тогда еще гинекологии не было, потом появилась. Она в «Панацее» обследовалась.

– Понятно! – кивнула я, потому что об этом частном медицинском центре с самым современным оборудованием и лучшими специалистами знали абсолютно все. – И там это выявили? – спросила я.

– Нет! – неожиданно для меня сказал Базаров. – Там ей как раз сказали, что она совершенно здорова. Но прошло полгода – и опять ничего. Тогда мы Тому в Москву отвезли, и вот тогда-то все и выяснилось.

– Как же в «Панацее» могли так ошибиться? – удивилась я.

В ответ Базаров только пожал плечами и продолжил:

– Тогда им, то есть Томе с Игорем, предложили суррогатную мать, но он категорически отказался!

– Отказался? – удивилась я. – Но почему?

– Он сказал, что чужая женщина будет относиться к вынашиванию ребенка как к работе, будет думать во время беременности о деньгах, а он хочет, чтобы ребенка выносили с любовью и нежностью, как родного.

– Неожиданные рассуждения для мужчины, – пробормотала я.

А Базаров продолжил:

– Тогда мы посовещались, и Наташа в благодарность за то, что Игорь меня спас, предложила себя. Ей, конечно, уже за сорок, но мы понадеялись, что все обойдется. И потом я сам чувствую себя перед Игорем виноватым за то, что у Томы нет детей, а он ведь только ради них и женился.

«Опять „мы“! Мнение Дроздова что, в расчет совершенно не принимается?» – зло подумала я, потому что эти «мы» и «нам» уже костью стояли у меня в горле, и спросила: