С любовью, Луна!
Присев на кровати, я обнаружила в комнате кучу пакетов. И по большей части с игрушками.
Ах да, я вчера в магазине, вспомнила, что Надя говорила о детях. Нужно хоть глянуть какие они у неё. А потом проснусь и поеду к ней в гости рассказывать, что оказывается она мама, а не бизнес-леди! Только зачем я столько накупила?
«Зачем, зачем?» – Да потому что Юля сказала, что на карточке нет лимита, когда спросила, не знает ли она, случайно, сколько денег на карте.
Хотя сначала я опять увидела шок в этих глазках, а потом…
– Фу-у-ух. – тяжело выдохнула. – Я хочу домой. – прошептала, заставляя себя встать с кровати.
Желудок бунтовал. Да я с ним согласна! А ну, всосать бутылку водки и запить это всё колой. Хотя нужно отдать должное Надькиным котлетам. Они спасли вчера наш с Юлей вечер.
Да, кстати, я её тоже пить заставила. Но Юля оказалась Дюймовочкой во всех смыслах. После второй рюмки просто поплыла.
А я от стресса, выпила всё! И самое интересное, что пьянеть стала, только когда в бутылке осталось на пару рюмок. Юля уже беспечно спала, а я всё сидела и вспоминала свою жизнь.
И вот хотя бы малейшее прозрение наступило бы! Так нет же! Я даже не могу понять, где я пошла не туда, что «здесь» я не мама и жена, а женщина свободных нравов!
Одно радует: я вчера выяснила, что и год, и дата, и дни недели здесь не изменились. То есть мне сейчас тридцать пять. Только эта «Я» немного не та, которой должна быть!
Где-то запиликал телефон, заставляя меня подпрыгнуть и опять скривиться от резкой боли в голове.
– Да кто же слушает такую хрень? – рыча себе под нос, пошла искать это противное устройство.
За одной из дверей что-то упало. А следом раздался стон, такой тихий, будто ребёнок ушибся. Это что, Юля там? Или, может, я всё-таки проснулась? Но бросив беглый взгляд в зеркало, которое было на полстены в комнате только и смогла, что тяжело вздохнуть: «Нет, не проснулась».
– Я больше с вами не пью. – пропищала сонным голосом Юля, стараясь подняться с пола, а я уставилась на это маленькое чудо в огромном махровом халате, которое растянулось на полу в коридоре.
– Тебе помочь, Дюймовочка? – прохрипела сама.
– А? – удивлённо вскинула глазки на меня, а потом застонала, да с такой горечью, что даже мне плохо стало, – А-а-а-а! Вы до сих пор ничего не помните! Какая Дюймовочка Виктория Викторовна? Вы кто такая вообще? Я так не могу больше. Уволюсь. Точно уволюсь! – начала чуть ли не плача шептать Юля и просто поползла в сторону гостиной, даже не стараясь уже встать.
– Юль. – позвала я девочку, но меня опять отвлёк телефон. – Да кому там не спится в такую рань!
Рыкнула и пошла искать это чудо современных технологий. А найдя, сначала даже подвисла. На меня с экрана смотрело блестящее, голове, перекачанное во всех местах тело… мужика. А сверху надпись – «Герман».
– А-а-а-а! Ещё один, что ли? – завыла уже. – Вика, сука! Ты вообще в кого превратилась, озабоченное ты создание? – начала возмущаться я не понимая, что делаю это на себя же.
И пока я открывала и закрывала рот со всеми «народными» словами, которые могла вспомнить, телефон перестал орать этой противной музыкой.
Я даже выдохнула! Вот никакого желания не было разговаривать сейчас с… кем? А нет! Рано выдохнула! Ну раз этот товарищ звонит уже третий раз, значит, что-то ему нужно.
Зло посмотрев на своё отражение в зеркало, прорычала:
– Ну что Викуся, сейчас я тебе малину-то попорчу с твоим кобелиным гаремом. Пускай и во сне, но жизни нужно, оказывается, тебя поучить! Да! – сказала строго, поднимая трубку.
– Тори, милая, у тебя что-то случилось? – Тори? Тори?!
– Кхм. – только и смогла я выдать в трубку, опять начиная жевать губу, чтобы не сказать что-то покруче.
– Ты заболела Тори? – издал этот мужчинка в трубку. Вот его голос у меня, пока, никак не вязался с той внешностью, что я видела на фото. – Не молчи, дорогая. Хочешь, я приеду и проведу для тебя полностью индивидуально занятие. Сделаю всё, как ты любишь!
Всё! Это предел! Я просто отключилась и отложила телефон. Опершись о колени, закрыла лицо руками и застонала. И вот абсолютно всё равно уже было, что голова болит, что желудок просит хотя бы воды, что в соседней комнате воет Юля.
– У тебя их что, на каждый день недели? – прошептала опять в голос. – Вика! Вика-а-а-а! Во что ты превратилась? В кого, блин, ты превратилась?
– Я знаю, что с вами! – завизжала во всю глотку Юля, влетая в комнату. – Вас подменили инопланетяне! – выдала с самым серьёзным видом эта девочка и начала махать перед моим лицом планшетом с какой-то статьёй.
А я просто не смогла сдержать и начала ни просто смеяться, а ржать. Да-а-а! Такого я даже от детей не слышала ни разу!
Но ведь не может же быть всё хорошо. Телефон опять зазвонил. И опять – Герман.
– Ой, Герман вам звонит. – прошептала Юля, замечая высветившееся имя на телефоне, – А-а-а! У вас же фитнес сегодня на восемь был! – завопила резко, заставляя меня подпрыгнуть.
– Юля! – рыкнула на неё, выключая звук на телефоне. – Перестань меня пугать. И уймись, наконец! Никакие инопланетяне меня не меняли, это… это немного покруче. Ой, покруче! – выдохнула тяжело, – И на фитнес я не пойду. – и опять это выражение полного непонимания на лице, вперемежку с шоком. – Юль, ты мне лучше вот что скажи: ты сколько уже моя помощница?
– Скоро три года будет. – и снова с писком выдала. Да что её так накрывает от моих вопросов?
– Ага. – начала соображать, потирая лоб, чтобы немного сбавить боль, – А годков то тебе сколько?
– Двадцать пять. – ещё тише добавила, округляя свои глазки всё больше и больше.
– Мг. Ну, значит, ты должна знать сколько у меня мужчин. Так ведь, Юль? – ну вот, спросила. Может, хоть это создание поможет разобраться во всём этом бреде.
– Инопланетяне! – полностью осипшим голосом выдала Юля вместо ответа. С абсолютно бледным лицом и слезами в глазах.
– Да вашу же… МАТЬ! – рыкнула я, закрывая лицо руками и тяжело выдыхая.
Значит, не поможет!
Глава 7
– Виктория Викторовна, мы приехали. – сказал мужчина, который, как оказалось, мой водитель. А я даже имени его не знаю. Вот же…
– Да. Спасибо, любезный. – ответила тихо, но продолжила сидеть в машине, смотря на… ДОМ!
И это не просто дом, это целый современный дворец. Только башенок не хватает! Большое бело-серое здание, с огромными окнами. Два этажа. И я даже боюсь представить какая там квадратура.
– Может, вы хотите покурить? – спрашивает у мужчина, а я чуть воздухом не давлюсь, когда мне доходят его слова.
– Ты ещё, Виктория Викторовна, оказывается, и куришь! – шепчу себе под нос зло.
– Вы что-то сказали? – переспрашивает мужчина взволнованно.
– Нет, нет. Это я так… про себя. И-и-и, нет. Спасибо за заботу, но курить я не хочу.
Я вышла из машины, чтобы не задерживать и не смущать человека, но у само́й внутри, что-то грызло. Неприятное такое. И эти каблуки ещё. Я два часа перерывала весь шкаф, чтобы выбрать удобные вещи и обувь, но, как оказалось, у «Вики» нет нормальных вещей.
Платья, юбки, пиджаки, костюмы, комбинезоны классические и каблуки, каблуки, каблуки! Как так жить вообще можно? Даже на природу выехать не в чем.
Но самое раздражающее было то, что Юля кружила вокруг меня и читала какие-то дебильные статьи о том, как «инопланетяне меняют людей»! Потом она рыдала. После успокаивалась и начинала по новой.
Не выдержав этого жужжания, я попросила отвезти меня к сестре. Хоть это я запомнила вчера. Надя сказала, что живёт в моём старом доме. Значит, все знают где это.
Я постучала по багажнику, чтобы мне его открыли, но перепуганный мужчина пулей вылетел и начал извиняться бледнея.
– Простите, Виктория Викторовна. Я сейчас всё сам достану и отнесу в дом.
– Да у меня, что руки отпадут? – буркнула, но водитель уже подходил к калитке, которая резко открылась, являя моему взору… Славика!
Япона мать! Это же сам Самойлов! Первая любовь нашей Надюхи, который её так бессовестно предал. А здесь, что выходит? Они вместе.
Но самое удивительное, что он смотрел на меня как на привидение. На голове колпачок с надписью «С днём рождения», а в руках детская дуделка.
– Вика?! – прохрипел он, да так удивлённо, что мне захотелось пнуть его.
Вдох-выдох, Вика! Вдох-выдох! Ну подумаешь, ты здесь сука редкой породы! Так нужно менять всё, пока ещё не проснулась.
– Привет, Славон. – улыбнулась… «зятю»? Надеюсь, получилось искренне, – Пустишь?
– С… Славон?! – пропищал мне мужчина.
А он раздобрел. Такой пухляш со щеками хомяка, но, слава Богу, не жирдяй.
– Я так понимаю, что меня не ждали? – решила сменить тему, пока люди за сердца не начали хвататься.
– Слав, кто там? – проговорила бодро Надя, но как только её голова высунулась в калитку, она стала не лучше мужа, получается! – Вика?!
– Слушайте. Давайте мы с вами продолжим называть моё имя уже у… вас? – начала раздражаться, – А то как-то напрягает ваше чрезмерное удивление.
– Да, да, ты проходи, конечно. – начала суетиться Надя, оттягивая Славика в сторону и пропуская меня с водителем, который всё это время стоял с таким же выражением лица, как и родственники. – Ты губу жуёшь? – удивлённо прошептала Надя, когда я прошла мимо.
– Жую, бл…ин. Да! Я жую губу! Чтобы нечаянно, не гаркнуть ни на кого! – прорычала сестре, – А то что-то, последнее время, желание такое посещает меня всё чаще и чаще.
Надя побледнела, а Славик напрягся, но все пошли по дорожке к дому. А вокруг… целый праздник! Куча деток, которые бегают везде. Аниматоры. Шары разных размеров и форм, и детские батуты.
– У кого день рожденья? – нервно спрашиваю Нади.
– Ну, вообще-то, у твоей крестницы. – зло зашипела сестра, а мне так стыдно стало сейчас, что и словами не передать. – Хотя кому я говорю? Это Юля тебе напомнила, да?
– Нет. – тихо ответила, – Я сама захотела приехать. – добавила почти шёпотом, останавливаясь возле большой овальной клумбы, куда заскочил мяч, а какой-то малыш пытается его достать оттуда. – Давай помогу. – проговорила спохватившись.
И полезла в цветы за мячом. А когда развернулась, вокруг была тишина. Даже аниматоры замерли. Все смотрели на меня и не сводили глаз.
– Та-а-а-ак! – протянула я громко, – Я что-то не то сделала?
– Викуличка, ты заболела? – зарыдала в голос Надя, а я прям охренела окончательно!
– Фу-у-у-у-ух. Дорогая сестра. С чего такие интересные выводы? – решила, как культурный человек начать с диалога. Вдруг что-то новое узна́ю?
Но вместо ответа Надька зарыдала ещё громче, пугая всех вокруг. Бледный Славик пытается успокоить свою жену, водитель не знает куда деть пакеты с игрушками, а я стою себе в клумбе с цветами и держу мяч!
Картина Репина – «Приплыли»
И тут меня кто-то начал дёргать за штанину.
– Тёть Вик. Ой, прости, просто Вика. – проговорила маленькая… Надя! Вот точь-в-точь как Надюха. Значит, дочка.
– Не извиняйся. Я же тётя всё-таки.
– Так! Всё! Мне нужно выпить. – это прогромыхал Славик на всю поляну и нервно начал двигаться в сторону дома.
– И мне захвати, Слав. – крикнула ему вслед. – А то голова так и не прошла ещё после вчерашнего.
Но кто же знал, что после моих слов этот мужик споткнётся. И только то, что он успел ухватиться за какое-то деревце возле дорожки, спасло его от позорного полёта лицом по плитке.
– Слава! – завизжала Надя, дёргаясь мужу на помощь, – Вика! – после добавила, уже зло глядя на меня.
– Да что Вика? Что я сказала не так? – достали уже.
Подняла голову к небу, прикрывая глаза, и прошептала.
– Эй ты. Зараза круглая. Возвращай меня обратно, иначе я за себя не ручаюсь. Я за десять лет материнства научилась в спящем режиме памперсы менять детям и на горшок водить. И поверь, здесь я справлюсь покруче, если ты не вернёшь всё как было!
– Тёть Вик, ты с кем разговариваешь? – опять спросила маленькая Надя.
– А ни с кем. Сама с собой. – улыбнулась ей, – Давай лучше пойдём разбирать пакеты, что я привезла. Думаю, за подарки сойдут.
– Так, ты же мне этот праздник, вроде как, подарила. – удивлённо выдала девчушка.
– Да-а-а-а?!
– Ага. Так мне сказали Анна с Эльзой. – ага, значит, и здесь есть «Холодное сердце». Хорошо. Эта тема нам знакома.
– Ну так это было только начало. А сейчас мы пойдём проверять уже другие подарки. Согласна?
И мы пошли. Да так, что даже бедные аниматоры дар речи потеряли.
Интересно, кто же ты такая Виктория Лебедева. А хотя стоп, сегодня заглянула в паспорт и поняла, что я до сих пор здесь Степановна.
И по паспорту детей у меня и правда нет. И замужем я не была. И вообще… хрен знает кто – эта Я!
Ну ладно, с этим я разберусь чуть позже, а сейчас дети.
Я попросила вынести нам плед, потому как ту гору игрушек и разным развивашек, которые я вчера набрала, на столе не разложишь. И не придумав ничего другого, как просто сесть на землю, я и попросила плед, да побольше. Здесь, оказывается, девочки были почти все в бальных платьях и если бы я их усадила на траву, думаю, мамы бы были не в восторге.
И вот вроде бы ничего страшного не происходит. Мы с Полей достали все игрушки, которые были в пакетах. Всем дали, кто что попросил. Если кто-то хотел одно и то же – договаривались. Уж с этим-то у меня опята предостаточно. Да и праздники своим деткам я организую всегда сама. И двенадцать детей – это не страшно. Но… прожигающие взгляды и нервные дёрганья взрослых раздражали так, что хотелось рычать.
Полька оказалась самой милой малышкой. Ей сегодня шесть. И она чем-то напомнила мне Ксюшу. Такая же вертлявая говоруха, но вовремя может помолчать, не то что Катя. Макар особо не участвовал в разборе, но ухватив деревянный конструктор, уселся за моей спиной и спокойно начал играть.
И вроде всё хорошо. Поля постоянно обнимает меня и целует в щёку. Дети спрашивают, если им что-то не понятно, но стоит мне поднять взгляд на аниматоров и троих мамочек, которые, скорее всего, здесь за старших, как понимаю, что они уже полчаса просто не двигаются. Как столбы замерли. Они там хоть дышат?
– Виктория Викторовна. – тихо позвал меня мужской голос. Я повернулась и наткнулась на нервного водителя с моим телефоном в руках. – Вам здесь, Марина Сергеевна звонит.
– Напомните мне, как вас зовут? – решила всё-таки спросить, а то уже стыдно называть человека «любезный»
– Николай. – прохрипел мужчина.
– А по отчеству? – решала подтолкнуть дальше, так как человека с явно выраженной сединой, называть просто Николай, ну совсем уже предел.
– Иванович. – почти прошептал в ответ.
– Фух. Ну теперь пойдёт. – пробубнила под нос, – Николай Иванович, спасибо. И напомните, кто такая Марина Сергеевна?
– Ваша подруга. Роман Алексеевич – её муж.
– Ага. Тогда ясно. – вот теперь и правда ясно. Но телефон я забрала, потому как он зазвонил опять. – Спасибо ещё раз. – добавила и подняла трубку. – Слушаю.
– Ого. Сразу слушаю Виктория Викторовна. – хохотнул голос Марины, – Это хорошо, конечно, но ты не забыла, что у нас сегодня клуб?
– Ну для начала – привет. – начала я, уже злясь на тон «подруги», – А вот теперь можно и поговорить. Что за клуб?
– Вик, ты чего? – нервно как-то спросила Марина. – Суббота. Наш день. Я детей с Ромкой оставляю. Припоминаешь?
– Если честно, нет. – ответила, параллельно начиная показывать, как правильно вставить деталь в пазы Полинке.
– А ты где, вообще? – спросила удивлённо Марина, услышав, наверное, детские голоса.
– На дне рождении… крестницы.
– Какой крестницы? – ещё больше удивления послышалось в голосе.
– Моей Марин, моей! – вот же зараза. – Красивая, милая, девочка Поля. Дочь моей сестры. Припоминаешь?
– Вик, ты на меня за что-то обиделась? – опять нервные вопросы. Да что же это такое?
– Нет. Я не обиделась. – начала отвечать, выдыхая, – Но сейчас занята. А насчёт вечера… позже наберу.
Ответила и отбила. Задолбали, блин!
Обвела взглядом поляну и поняла, что все так и стоят, как элементы декора.
– Вы аниматоры? – ткнула пальцем на двух героинь, небезызвестного мультфильма.
– Мг. – как болванчики закивали те.
– Ну так работаем, товарищи аниматоры. – выдала строго, да так вышло, что я сама удивилась. Те даже подпрыгнули на месте и сразу засуетились. – Вот суеты не нужно. – решила сразу остановить этот балаган. Ох, и раздражает меня опять всё! – Дети играют. Ну так сядьте и поиграйте с ними, а дальше… по ситуации. Не мне вам говорить ведь, да?
Мне опять закивали. А я решила всё-таки сходить в дом за долгожданной жидкостью. А то Славон, что-то не горит желанием появляться здесь.
Но меня опять остановили.
– Тёть Вик, а ты уже уходишь? – спросила Поля.
– Нет, родная. – опять остановилась и присела, чтобы ответить. – Я пошла схожу за мамой и папой. А то, что-то они задерживаются в доме.
– А ты поиграешь со мной ещё? – и такие глазки сделала, ну прямо моя Катюша теперь. Эх, эта генетика!
– Конечно! – успокоила ребёнка. – Я что никогда с тобой не играла?
– Нет. – ответила Поля, пожимая плечами, а я… охренела.
– Совсем-совсем никогда? – немного севшим голосом переспросила, на что племяшка только головой отрицательно покачала. – Хороша у тебя тётя, Поль. – выдала зло, сама себе. – Поля, а когда я была здесь последний раз? – раз ребёнок разговаривает со мной, то и правду выдаст без проблем.
– Я не знаю. Я тебя здесь не видела ни разу. Только когда мы с мамой приезжали к тебе. – спокойно ответила Поля, что-то поправляя мне на плече. – Мама говорит, что ты больше любишь работы и своих подруг, чем родную семью.
– Мама шутит, малыш. – сказала, пытаясь проглотить ком в горле. – Я вас очень люблю. И теперь буду чаще приезжать в гости, согласна?
– Да! – взвизгнула племяшка, запрыгивая мне на шею с объятиями.
Я же только и смогла, что прижать её покрепче. Но как и у всех детей, объятия быстро закончились. Обещание получила. И чмокнув меня в щеку, Поля помчала назад к подружкам играть.
А вот мне… мне бы всыпать этой «тёть Вике», да как это сделать – не представляю! Но для начала надо что-то спиртосодержащее и срочно!
– Где же ты, мой милый зять? Где ты прячешься? – начала напевать себе под нос, двигаясь в сторону открытой дверь. Думаю, мимо не пройду.
Глава 8
– Надя-а-а-а! – раздался сдавленный голос Славика слева от меня, – Она сидит с детьми. На земле! Надя, на земле! И играет! – истерично продолжил зять, а мне захотелось засмеяться.
– Слава! – о, это моя Надюха. Гаркнула, и все замерли. Даже я, за стенкой. – Она моя сестра. Мы живём в её доме. И если она приехала на день рождения к Поле, пусть делает что хочет. – на последних словах, что-то громыхнуло, то ли в мойку кинули что-то железное, то ли запустили по столешнице.
– Надя-а-а-а-а! – опять взвыл Славон, и я уже не выдержала.
– Славон! – громко произнесла и только после вышла из-за угла, попадая в кухню-столовую. Ничего так! Красиво. – И где же мой бокальчик? Я там жду-жду, а ты всё не идёшь. – и с каждым моим словом, Славик становится всё бледнее и бледнее, теряя всю браваду на лету.
Эх, Слава, что же Надюха в тебе нашла? Вот Пашка мой хоть и зараза, но отпор всегда мог дать мне. А ты…
И опять защемило в груди. Я хочу проснуться! Я хочу домой. Мне это уже не нравится. Слишком реалистичный этот сон. Слишком!
– Вик… тут… это, – начал Славик, но в данный момент я хотела пообщаться с Надей.
– Да ладно, успокойся Слав. Ты знаешь что, пойди на улицу сходи. Посмотри, чтобы аниматоры не филонили. А я очень соскучилась за сестрой и хочу пообщаться. Хорошо? – и опять… Надя уронила нож, а Славик просто сел на задницу. И слава Богу, что за ним стоял стул. – Слав! – решила позвать чуть громче, может у него резкая глухота настала. – На улицу иди. – и головой указала в сторону двери. Вдруг он и направление забыл?
– Слава. – тихо проговорила Надя и только после этого, мужчина вернулся в наш мир и пошёл на выход, бросая в мою сторону взволнованные, нервные взгляды.
А я, стараясь не обращать внимания на всё это, пошла к холодильнику, по пути находя глазами хлебницу и место, где стоят доски и ножи.
Сделаю себе бутерброд что ли, а то так и усохну совсем. А у Нади здесь и ветчинка, и огурчики, и помидорчик, и даже сырок вкусный. А может мне горячий бутерброд забабахать? Давно таким себя не баловала.
Как только сделаю – у них сразу ножки вырастают, три пары. А мне остаётся только облизать тарелку и помыть её.
И пока я это всё делаю и кручу в голове воспоминания, на кухне расползается неприятная такая тишина. Звенящая даже. Но приделом становится резкий всхлип.
Поворачиваю голову в сторону звука и смотрю на ревущую Надьку, которая уже затыка́ет себе рот салфеткой. Та-а-ак!
– Надя, что опять не так? – возмущённо начинаю говорить, но делать себе вкусняшку не перестаю.
– Викуличка-а-а-а-а! – зарыдала уже в голос сестра, да так, что и у меня всё внутри сжалось.
Да что же это такое? Что они все ноют и шугаются? Это кем я здесь являюсь, что все вокруг впадают в ступор от каждого моего действия.
– Надя. Родная моя, ну что опять не так, а? – подошла к сестре и обняла за плечи, упираясь головой в её голову сбоку. – Я же приехала в гости. Хочу побыть с вами. Пообщаться, в конце-то концов. А получаю только твои слёзы. Второй день подряд!
– Вика-а-а-а! Какие гости?! – ужа заорала Надя, резко вскакивая со стула и хватая меня за плечи. – Да ты дорогу сюда уже и забыла, наверное, за последние пять лет, как привезла нас сюда и всё. Ты больше в этом доме не появлялась! Так скажи мне, что случилось? Викуля, я всё пойму. Выслушаю. Пожалуйста, только не нужно так! – и опять слёзы, только уже уткнулась мне в шею, обливая всё своими слезами.
И что я должна сейчас сделать? Что ответить? Может сказать ей, что примерно так же мы ведём себя, только в реальности? Что это моя Надя «мёрзлая селёдка», которая близко никого не подпускает к себе. И только когда я хватаю детей в охапку и еду к ней, у неё просто выхода не остаётся и она развлекается с нами, оставляя свои рестораны!
Но я стою сейчас и глажу свою рыдающую сестру. И само́й плакать хочется! Неужели я вот такое создание бессердечное? Аж противно!
– Надюш. – тихо позвала сестру, замечая, что её всхлипы успокаиваются, – А давай пирог сделаем? Как в детстве. Помнишь?
Но вместо ожидаемого результата Надя просто каменеет в моих руках. Медленно отстраняется и, внимательно вглядываясь в мои глаза, проговаривает:
– Всё! Я пошла звонить родителям. Пусть они заканчиваю свои санаторные гулянки и едут сюда. Я больше не выдержу!
Она выскальзывает из объятий и уходит куда-то вглубь дома. А я, не придумав ничего лучше, иду готовить себе перекус. Желудок уже просто прилипает к позвоночнику!
А пока ищу тарелку, чтобы это всё подготовленное добро поставить в микроволновку, нахожу и бутылку коньяка.
Значит, живём! Может, хоть голова перестанет болеть? Хотя что-то мне не нравится эта боль. Не такая, как я привыкла испытывать.
И только пропищала микроволновка, только кусочек сочного, тягучего счастья поднимается из тарелки, как опять на всю кухню раздаётся вопль:
– Что ты делаешь?!
– О Господи, Надя! – тяжело вздыхаю. – Как ты задолбала. Сядь лучше и поешь со мной, чем орать на всю!
– Вика! Вика-а-а-а! – подбегает ко мне сестра, – Ты же не ешь такое! Ты вообще питаешься исключительно ресторанной едой! Что с тобой Вик? Скажи мне! Я же твоя семья! Мы всё преодолеем! – Со мной, Надька, сейчас случится нервный срыв! – рыкнула на сестру, – И если ты не сядешь напротив, и не начнёшь есть, я тебя прибью. И молча, Надя, молча! – строго добавила, откусывая бутерброд и закатывая глаза от наслаждения, – Дай насладиться тишиной и вкуснятиной, которую не пытаются утянуть.
И мы поели. Тихо и не спеша. А главное, молча. Но взгляд сестры сканером гулял по мне, не давая полностью расслабиться. Ну и в конце концов я не выдержала.
– Надя, давай представим, что я потеряла память и мне нужно вспомнить последние… десять лет, скажем. – начала я спокойно, – И вот я хочу узнать у тебя: кто я такая? Расскажи мне. Ты же моя сестра, значит, должна хоть примерно знать, как я жила это время и что из себя представляю. – но судя по округлившимся глазам сестры и паники в них, я от неё ничего не добьюсь.
Вдох-выдох Вика! Вдох-выдох! Выход есть всегда, его нужно только найти.
– Вика, ты правда ничего не помнишь? – прохрипела Надя тихо.
– Да, Надь. Я ничего не помню. И вообще, в моём… мире, что ли, у меня есть муж Паша и трое детей: Ксения, Екатерина и Мирон. А тут я просыпаюсь и оказываюсь за хрен знает сколько километров от своего дома и оказывается, что до сих пор Степанова, а не какая не Лебедева!