Маттоми отпрыгнул, когда устройство, в которое вложили четверть бюджета Арка времён правления Святого ордена, стало рушиться. Подпорки ломались, трубки и стяжки лопались, а вместе с ними и гнулся древний металл, снесённый одним мощным движением. На фоне луны завалился жуткая машина, издавая стенания словно она живая.
– Ох ты ж ё маё! – закричал мужчина, смотря на падение светоча – перегородка между плиткой на платформе и пустотой была сметена в осколки – грохот при падении отразился писком в ушах Маттоми, снова бросавшегося в атаку.
Клинок брякнул о зубы мирада, что желал его разгрызть. Маттоми выдернул окровавленное обслюнявленное оружие, желая им добить качающуюся тварь. Крыло твари хоть и агонизировало в боли, но не было сломлено, ибо кость чёрного мирада куда крепче чем кажется. И этого не учёл парень, снова сблизившись с монстром. Сила удара оказалась столь сильна, что Маттоми отлетел к самому краю разорванной площадке. Рука разжалась и меч отлетел в сторону, перевалился и полетел вниз. Зацепившись за оборванный кусок мёртвого металла светоча он попытался встать, но боль пригвоздила его в земле, в глазах же полностью всё затопил мрак.
«Не… ожидал», – подумал Маттоми, прежде чем окончательно он не провалился во тьму. Холод охватил его, страх даже не успел пронзить сердца охотника – плен сумрака ума овладел им раньше.
Глава 3. Горная тюрьма
Боль и ломь в костях… первое, что почувствовал Маттоми это дико сильное ощущение мучения. Где-то на краю подсознания всё ещё витают остатки сна и мрака, в который он провалился, глаз он ещё не открыл, но явно чувствовал истошную боль в костях, мышцах – теле. Сжав и разжав пальцы, Маттоми открыл глаза, превозмогая сопротивление плоти. Расплывчатая темнота в глазах не дала разглядеть помещение, в котором он оказался. Спина «говорила» что он лежит на чём-то жёстком и холодном, впивавшимся в кожу остренькими кончиками.
– О-о-о-х, – тяжко выдохнул Маттоми и попытался встать.
Мышцы сопротивлялись движению, резкие болезненные ощущения не дали быстро подняться. И всё же, усилием воли, мужчина смог занять сидячее положение и потер глаза грязными руками.
Холод и мрак – вот были следующие чувства, охватившие мужчину. Он не ощутил на себе роскошной одежды. Проведя пальцами по телу, более придя в чувство, он понял, что его кожу покрывает что-то длинное и грубое.
«Домотканая рубаха до пят», – понял охотник.
Его зрение чуть прояснилось, и он смог разглядеть прутья ржавого железа. Оглядевшись, парень увидел блеск мокрого камня, и узкое окошко, сквозь которое поступает свежий холодный воздух.
– Где я? – прозвучал шёпот Маттоми. – Да что я думаю… я в долбаной тюрьме!
– Не шуми, – раздался безжизненный голос из мрака. – Ты действительно в плену. Как и мы.
Маттоми навострил взгляд, который совсем прояснился. Перед собой на каменном ложе он увидел существо в длинной накидке, только вот оттенок кожи вторит светлому углю, и кажется, будто мрак сам липнет к нему. Охотник вздрогнул, когда сквозь густой мрак прорезались два кроваво-красных угля со зрачками и радужкой. Более того, он смог заметить, что в самом углу проросли два мерцающих грибка, ставшие олицетворением одной из провинций.
– Ты…
– Да. Я – тёмная аэтерна, – ответила девушка, которая ловко поднялась с каменного лежбища. – Решила посетить вашу страну, но она меня встретила всем своим «великолепием».
– Ну, добро пожаловать в Шепчущий лес.
– Куда?
– Не заморачивайся.
Маттоми вытащил из памяти фрагменты историй о Шепчущем лесу. До того, как безумный апотекарий превратил провинцию в подобие ночных кошмаров, она была известна, как «Западное зелененолесье». Территория славилась обилием дерева, полнилась дичи, а рудники в северных горах приносили немало железа, меди и киновари. Торговый путь от Арка до Фогвилля отлично охранялся, принося Святому ордену немало денег за «налог за безопасность», а также торговля в центре территории также пополняла казну страны. Весь контроль за провинции проистекал из крепости, известной как Кроссватч, откуда твёрдой рукой правил военный чиновник Ордена, державший в руках все аспекты жизни региона. Всё изменилось, когда страшная хворь вылетела из лабораторий амбициозного учёного и убийственный грибки убили практически всю растительность, одновременно и выкашивая живность. За один только месяц семьдесят процентов всей жизни покинуло провинцию, либо погибнув, либо убежав. Искалеченный лес заполнили монстры и мутанты, рудники и шахты были заброшены в отчаянных попытках спастись. Торговля до Фогвилля практически захирела, оставив город на самопопечение. Держался лишь Кроссватч, откуда ещё был возможен контроль за югом провинции. Он пал незадолго до восхождения к власти Натары Даль’Верам, а сей горестный момент стал известен, как Битва за Шепчущий лес в которой орды арпов, ценой тысяч жизней смогли выбить Святой орден. С тех пор, эта часть страны оказалась вне власти потомков вассалов Мальфаса, оставлена на поругание монстрам.
Охотник оставил размышления об истории. В темноте Маттоми смог разглядеть тонкие и филигранно утончённые черты острого лица дамы, словно вышедшие из-под руки мастера по обсидиану. Эбонитовая кожа слегка блестела, отражая слабые источники света из коридора. Общая фигура, даже в сидячем положении, несла образ строгости и подтянутости. А когда она встала и прошлась по камере, он увидел худое тело, веющее лёгкостью и грациозностью.
– Как я тут оказался? – не веря в происходящее спросил себя Маттоми.
– Тебя принесли. Стражники болтали будто тебя выкинул чёрный мирад у этого скверного места и понёсся в сторону Фогвилля. Интересно полетать на мираде, не так ли?
– Я… не помню, – Маттоми потёр ладонями лицо. – Зараза… где мы?
– В темнице. Где же ещё быть?
– Да ты прям – очевидность! Где именно относительно карты Эндерала… место там, где близко известные объекты.
– Я не дура, – фыркнула девушка. – Далеко на юге от нас Старый Кроссватч, возле которого закрепились остатки вашего легиона вместе со Святым орденом.
– Что вот тёмный аэтерна делает в сердце страны? Я бы послушал рассказ об этом.
– Тебя это не касается, человек.
– Вот зараза, – мужчина коснулся дживота – голод и жажда взывали к нему неистовым желанием их утолить.
– На завтрак не надейся. Чёрствым хлебом и протухшей водой ты много не напитаешься, – тёмная аэтерна вновь легла на ложе и закрыла глаза.
Напряжённое молчание повисло между обоими. Маттоми просто не знал, о чём можно говорить с ней… его беспокоило только, что больной отец останется без денег, и что он не сможет выкупить старое родовое поместье. Осознание проваленной миссии всей жизни заставило его резко подорваться и тут же едва не рухнул. Только зацепившись за камень стены, он не упал. Босыми ступами он нащупал холодный камень под ногами. Шаг, ещё один, потом ещё – и вот головокружение прошло. Он смог сориентироваться, а затем проронил вопрос:
– Как тебя зовут?
– Какая разница? Разве истинно праведному эндеральцу надлежит общаться с осквернившейся тёмной магией ведьмой?
– Не доставай, – взялся за голову Маттоми, борясь с болью. – Не такой я и праведный.
– Фариам – моё имя. А твоё… человек?
– Я – Маттмаэль. Пожал бы тебе руку, если бы не…
Девушка распахнула огненные очи и увидела, что он держится рукой за стену, а другой за голову. На секунду ей стало жалко его… тёмная аэтерна встала и подошла к мужчине. Выдавив жалкие остатки магических сил, она направила их в правую руку. Ярко-пламенное свечение окутало тело парня, боль мгновенно рассеялась, вместо неё плоть наполнилась лёгкостью. Голод и жажда чуточку отступили, оставляя место уверенности и приливу сил. Получив порцию исцеляющего колдовства, Маттоми смог стоять на ногах без поддержки. Тут же он озвучил главную мысль:
– Нужно выбираться отсюда.
– Ты пролежал два дня без чувств, – прошептала аэтерна. – Даже если ты и выйдешь за порог камеры, то далеко не уйдёшь. Голод и жажда не дадут тебе этого сделать. Да и как ты справишься с местной стражей?
– Зачем нас тут содержат?
– Ясное дело. Отправят в Фогвилль, как рабов.
– Откуда ты так сильно осведомлена о делах наших?
– Просто предположение, – ответив, аэтерна ушла в сторону, не намереваясь продолжать разговор.
Маттоми огляделся по камере, пытаясь найти что-то подходящее. Первое, за что зацепился взгляд стала огромная куча сена. Подойдя к ней, он стал водить ногой в стоге, тихо приговаривая:
– А это что за куча сена?
– На твоём месте я бы отошла от него… ватира не кормили два дня и он очень… зол.
Маттоми так и не успел отойти, как жёлто-золотистая травянистая куча зашевелилась и стала сыпаться. Через миг перед охотником громоздилась массивная фигура монстра. Даже сквозь сумрак Маттоми разглядел гарь на поредевшей шерсти, багро-розовые раны, тьму сверлил взор светлых козлиных очей, а звериную морду вершили рога.
– Ватир… это ты!
Страшный хтонический рык сотряс сердце, дух едва не покинул охотника. Парень даже не успел сделать и шага, как лапа сжалась на его шее и под ногами он ощутил пустоту. Удушение и боль пронзили горло. Он попытался обхватить шерстистую конечность своими руками, но у него не хватило сил, чтобы поднять руки.
