Альфабет

Глава 10

Выпрыгнув из окна, я со всех ног бросился за школу, куда не доставала камера с проспекта. А потом помчался к «хрущевкам» и девятиэтажкам спального района, где, по моему разумению, камер вообще быть не должно.

Я бежал, пытаясь соображать, но получалось плохо. Понимал одно: мне ни в коем случае нельзя встречаться с Менделевым. Он был не тем, за кого себя выдавал. Его планы оставались неизвестными, но вряд ли в них нашлось место мне – тому, кто выяснил его истинную сущность. Тому, о ком он, как оказалось, знал если не все, то многое. Он следил за мной, заманил меня в свое логово… Так вон оно что! Я даже споткнулся от внезапно вспыхнувшей мысли. Вот почему мне так неожиданно и странно отказали в отделе культуры! Рыбак не последний человек в городе, и его влияния и связей наверняка хватило для небольшого давления, а может, и всего лишь для убедительной просьбы. Вот только… Рыбак… Какой же это Рыбак? Это вообще не житель нашего мира! Или все совсем не так? На самом деле Менделев ни о чем не подозревающий бизнесмен со странным хобби, а его двойник где-то прячется, вынашивая свои черные планы?.. Тьфу ты! Что за глупости лезут в мою уставшую, запутавшуюся голову! Почему планы обязательно черные? Обычная исследовательская миссия. Я ведь ходил на Бету не с целью ее захватить! Да, но меня туда отправил богатенький любитель, а на той стороне этим занимается специальное подразделение, практически закрытое, курируемое спецслужбами. Есть разница?

И все-таки Менделев – это и в самом деле Менделев, или какой-нибудь Мендель Зловред? Как это узнать, не встречаясь с ним? Собственно, ответ напрашивался сам, и он был единственным: Алена. Да, я ее почти не знал. Да, уверенности, что она тут же не побежит к Рыбаку с докладом, у меня не было. Но не делиться же моими сомнениями-подозрениями с Никитой! Впрочем, положа руку на сердце, я должен был признать, что Никита ничем в этом плане не отличался от Алены, но то же самое сердце изо всех сил тянулось именно к Алене, и я не мог его в этом винить.

За этими рассуждениями я добрался до ближайших домов. Сообразив, что бегущий по безлюдной ночной улице человек может вызвать у случайных наблюдателей ненужные подозрения, я перешел на шаг, а потом и вовсе остановился у стены девятиэтажной свечки.

Твердо решив все рассказать Алене, я стал думать, как это сделать. Ее адреса я не знал, караулить возле офиса было опасно и глупо. Проще всего было позвонить и назначить встречу, благо Аленин номер, заканчивающийся на «ты моя радость – 391», я хорошо помнил.

Сунув в карман руку за телефоном, я его, разумеется, не обнаружил, чертыхнулся и схватился за голову. Что же теперь делать?

Тут я обнаружил, что отдыхаю возле девятиэтажки не один. Шагах в десяти от меня, возле самого угла, стоял, держась за стену, мужчина. Он был в дупель пьяным, но конченным бомжем не выглядел. Не новая, но вполне приличная куртка, черная вязаная шапка… Нет, я не собирался грабить несчастного. Я всего лишь подошел к нему и вежливо попросил телефон. Не насовсем, сделать один короткий звоночек.

– Выпить есть? – дохнул на меня «ароматным» свежаком мужчина.

– Нет, – признался я.

– Тогда пошел ты… – посоветовал недобомж.

– Не, не пойду. – Я отвернулся, стянул с головы дурацкую бетовскую шапку, скрутил ее и сунул за пазуху. Затем включил свои артистические способности и снова повернулся к пьяному. – Я соврал. Выпить у меня есть. – Я похлопал по выпирающему на куртке валику и заговорщически подмигнул.

– Давай, – продолжая держаться за стену, мотнул головой «недоперепивший».

– Так не пойдет. Я тебе дам выпивку, а ты ее возьмешь – и убежишь. Ноги-то у тебя вон какие длинные, мне не догнать будет.

– И… не догонишь, – икнул пьяный.

– Вот видишь. Так что поступим наоборот: ты мне дашь телефон, а потом я тебе дам выпить. Мне ведь от тебя все равно не убежать, так что…

– Забодаешься убегать!

Недобомж полез в карман, но одной руки, чтобы держаться за стену, ему не хватило, и он завалился на спину. Я подошел.

– Не ушибся?

– Выпить есть? – прозвучало в ответ.

– Мы ведь это уже обсудили. Есть. Но после телефона.

Пьяный, даже не делая попыток подняться – наверное, он думал, что продолжает стоять, – снова зашарил в кармане и, хоть я уже перестал на это надеяться, достал оттуда мобильник. Я наклонился, забрал телефон и отошел в сторону.

– Э! – завозмущался хозяин гаджета.

– Все под контролем, – бросил я и стал набирать Аленин номер.

Я очень надеялся, что в столь позднее время она будет не в офисе, или по крайней мере не крикнет что-нибудь вроде «Горин нашелся!», поэтому, едва услышав недовольное девичье «да», тут же негромко, но быстро сказал:

– Алена, это Василий. Только тихо, никому не…

– Василий! – завопила Алена так, что мне пришлось отнести от уха трубку. – Ты где?! Ты куда пропал?!

– Стоп! – оборвал я набирающий силу словесный поток. – Ты сейчас в офисе?

– Нет, я там сутки просидела, тебя дожидаясь… Я только что домой зашла. Но где ты был?!

– Потом, все потом. Ты где живешь?

Она назвала адрес. Я не очень хорошо знал город, но улица, где жила Алена, была недалеко от автовокзала, поэтому мне не раз приходилось там бывать. Я уже собрался назначить встречу в кафе возле ее дома, но вспомнил, что у меня нет документов, а появиться, пусть и в столь позднее время, в моем дурацком наряде почти в самом центре города – это как пить дать вызвать интерес у полиции. Поэтому я сказал:

– Бери такси и поезжай… – я покрутил головой и увидел на стене соседнего дома название улицы, которое и продиктовал Алене. И добавил: – Только, пожалуйста, никому не говори, что я нашелся. Ни-ко-му!

– Но ведь Рыбак и Никита с ума сходят! Сначала Стас с Ваней, теперь ты. Даже больной Павел Сергеевич приходил, работать порывался, но его Менделев прогнал… Как же им не говорить? Ты что, Василий?!

– Мы сообщим. Только позже. После того как ты приедешь сюда, и я тебе кое-что расскажу. Поверь, это не моя прихоть, это на самом деле очень-очень важно.

– Ладно, – буркнула Алена. – Еду.

Я покрутил трубку и вложил ее в руку мирно уже похрапывающего недобомжа. Затем подумал, что так он телефон точно потеряет, или кто-нибудь его заберет, а потому снова взял его и сунул мужчине в карман.

– Ты чего это, паразит, – вздрогнул я от резкого окрика, – пьяному карманы чистишь?!

– Совсем наоборот, – разогнув спину и обернувшись, встретился я взглядом с суровой теткой лет сорока пяти. – Я ему телефон в карман убрал, чтобы не потерял.

– Ага, то есть ты по ночам добрые дела творишь? – притворно-ласковым голосом спросила тетка. – Эх, жаль, я уже мусор выбросила, – махнула она красным пластиковым ведром, – а то бы ты и мне помог, правда?

И тут вдруг бесстрашная защитница «сирых и убогих» метнула в меня яркую мусорную тару, да так удачно, что ведро наделось мне прямо на голову. К счастью никаких очистков-объедков внутри не оказалось, но пока я очухался и сбросил с себя дополнительный головной убор, женщины и след простыл. Скорее всего, она забежала за угол дома, так что и я ринулся туда же. К несчастью, жила она в первом подъезде, и уже открывала дверь, когда я, увидев в ее руке поднесенный к уху телефон, закричал: «Постойте!» Дверь, металлически клацнув запорными пластинами, захлопнулась. Наличие возле нее клавиатуры домофона говорило о том, что догнать тетку у меня не получится. А то, что звонила она не куда-нибудь, а в полицию, у меня тоже не вызывало сомнений.

Что же делать? Убегать? Но как я тогда встречусь с Аленой? Снова просить у кого-нибудь телефон? И где гарантия, что полиция не сработает на сей раз сверхоперативно, и патрульная машина не выкатит сюда уже через пару-тройку минут, а тогда уж маскарадный наряд на бегущем в ночи человеке не покажется подозрительным разве что дворникам – не тем, что с метлой и лопатой, а тем, что трудятся на лобовом стекле «ментовозки».

Может, раздеться? Сбросить бетовские куртку и шапку? Но свитер под курткой – в ядовитую желто-зеленую клетку – сделает меня еще более приметным. Снять и его? Бегущий зимней ночью раздетый человек удивит, пожалуй, и автомобильные дворники. Да и замерзну нафиг!

Я лихорадочно огляделся. Взгляд упал на похрапывающего недобомжа. Как уже говорилось, одет он был не особо страшно и уж, во всяком случае, куда более неприметно, чем я. Да, обкрадывать пьяного – это последнее дело, но, во-первых, это и было моим последним шансом, а во-вторых, я собирался совершить не кражу, а обмен. Если уж на то пошло, то я намеревался одеть его в инопланетную, по сути, одежду, которая могла бы стоить здесь баснословную сумму. По крайней мере она была добротной, новой и, самое главное, теплой. Впрочем, замерзнуть мой спаситель все равно не успеет – вряд ли полицейские постесняются прервать его сон.

Все эти мысли пронеслись в голове стремительно, а уже в следующее мгновение я менялся курткой и шапкой с не подозревающим об этом пьяницей. Я с большим трудом отогнал желание забрать у него и телефон, но это было бы уже неприкрытым воровством – тем более без критически острой необходимости; все же я надеялся, что Алена вот-вот приедет.

Так и случилось. Первым во двор въехало такси. Но стоило мне ринуться к нему навстречу, как с другой стороны замелькал синими вспышками проблесковый маячок полицейской машины. Собрав в кулак волю, я замедлил шаг и неторопливо пошел к остановившемуся метрах в десяти такси.

Наблюдательность бдительной тетки сыграла мне на руку. Судя по всему, она подробно описала стражам порядка мой экзотический прикид, поскольку выпрыгнувшие из машины полицейские, скользнув по мне равнодушным взглядом, тут же направились к недобомжу.

Я забрался на заднее сиденье белого «Мегана» с оранжевым, в шашечку, прямоугольным фонарем на крыше, вежливо поздоровался с таксистом и сказал сидящей впереди Алене:

– Привет. Все вопросы потом. Куда едем?

– Конечно же, в офис! – резко повернулась ко мне Алена.

– В офис потом. Давай сначала… к тебе.

Таксист еле слышно хмыкнул, но мне было не до его фантазий. Зато я подумал, что в районе, где жила напарница, наверняка много камер, и Менделев, если он следит сейчас за экранами, с большой вероятностью нас заметит. Поэтому я замотал головой и сказал:

– Нет, не к тебе. Давай, может, в парк… Нет, лучше просто в лесок какой-нибудь, где кустов побольше.

Таксист не выдержал и хрюкнул. Алена уставилась на меня, как на откровенного идиота.

– Может, шутки на потом оставишь?

– Да это не шутки! – Я затряс ладонями, не зная, как объяснить все так, чтобы она это поняла, а таксист нет. – Вот ты вспомни нашу работу. Мы сидим, уткнувшись в экраны. Тоска… А эта машина, – похлопал я по сиденью, – красивая такая, беленькая, с огоньком на крыше. На такой только кататься и кататься! Все наши, если бы нас в ней увидели – обзавидовались бы. А потом бы сплетни пошли. Нам это надо?

– Нет, – буркнула, отвернувшись, Алена, а я так и не понял, дошел до нее мой намек или нет, пока она не сказала: – Павел Сергеевич сплетничать не будет, едем к нему.

– Но…

– К нему! – безапелляционно заявила Алена. А потом без нотки ехидства добавила: – У него за домом пустырь, а вдоль фасада сплошные кусты.

– Ребята, зима же!.. – простонал из последних сил сдерживающийся таксист.

– Зима, – кивнула Алена. – Вот и обновляйте, пожалуйста, на ваших дровнях путь. Торжествовать не обязательно.

Глава 11

Павел Сергеевич честно выглядел на свои семьдесят с хвостиком – плешивый, сутулый, с дряблой старческой кожей. Но все это виделось лишь в первые минуты; потом, стоило установить зрительный контакт с его слегка прищуренными ироничными голубыми глазами, ощущение почтенного возраста пропадало полностью: для всех он становился ровесником, правда, все равно более опытным, знающим что-то неведомое тебе, а главное – имеющим на все личную точку зрения, которую, впрочем, он не навязывал никому. Интуиции – скорее всего, в придачу к превосходной дедукции, умению делать точные выводы по незначительным фактам – ему было тоже не занимать.

– Спать придется на полу, – сразу после приветствия и знакомства со мной предупредил он. – Диван один, а мне на полу с моими болячками несподручно будет. Но пара лишних матрасов и чистое белье имеются, так что по этому поводу не беспокойтесь.

– Да мы спать и не… – начала Алена, но хозяин квартиры резко отмахнулся:

– Значит, на кухне до утра будешь сидеть, чаи гонять. Только громко не хлюпай, я чутко сплю, а если не высплюсь – наутро просто невыносимый, тебе же хуже будет.

– Я не в том смысле. Мы просто поговорить пришли. А потом уйдем.

– Сейчас первый час ночи. Говорить мы будем, судя по вашим лицам, часа два минимум. И какой смысл вам будет куда-то уходить под утро? Тем более Василию все равно идти некуда, а у себя ты его пока на ночь оставлять не решаешься.

– Все-то вы знаете, Павел Сергеевич, – шутливо произнесла Алена, но зарделась при этом отнюдь нешуточно.

– Как и то, – поднял старик палец, – что любой серьезный разговор лучше всего вести на кухне, за рюмочкой чая. Но поскольку уже и впрямь поздновато, то ограничимся чашками. Раздевайтесь пока; вон там, в углу, тапки, а я пойду чайник ставить. Только сразу предупреждаю: к чаю у меня лишь овсяное печенье и батончики на сорбите. Правда, вку-у-усные!

Хозяин, шаркая подошвами и припадая на левую ногу, удалился из прихожей. Я посмотрел на Алену:

– Как-то неудобно получилось. Приперлись ночью, больному человеку проблем накатили.

– Неудобно штаны через голову надевать, – буркнула Алена. – И это ведь ты у нас великий конспиратор – вот и пожинай плоды своей паранойи.

– Это не паранойя, – стянул я куртку бомжеватого пьяницы, оказавшись в желто-зеленом свитере с Беты.

– Ой!.. – прыснула Алена. – Теперь мне все понятно.

– Что тебе понятно? – насупился я, примерно догадываясь, что услышу дальше.

– Понятно, откуда у тебя желание всех сторониться. Наверняка они по отношению к тебе чувствуют то же.

– Между прочим, так на Бете представляют нашу повседневную одежду.

– Наверное, у них какой-то объект с нашим цирком пересекся, – хмыкнула напарница, но тут же стала серьезной. – Извини. Это у меня нервное. Я вообще, не считая самих объектов, впервые вижу что-то непосредственно с Беты. Можно потрогать?

– Могу даже дать поносить. – Во мне все еще играла обида.

– Зачетно! Ловлю на слове. – Алена сказала это вроде бы в шутку, но без улыбки, так что я лишь кивнул.

– Вы предлагаете продолжить нашу беседу в прихожей? – донеслось из кухни. – Лично я возражаю. Там некуда столик поставить и дует из-под двери, а у меня суставы, знаете ли. Так что перебирайтесь-ка на кухню, чайник вот-вот закипит.

С чаем и печеньем мы расправились быстро – я был изрядно голоден и, честно говоря, приговорил бы и что-нибудь посущественнее. Правда, сорбитовые батончики у меня не пошли, а вот Алена трескала их за милую душу. Сам же хозяин квартиры, прихлебывая чай мелкими глоточками, ел мало, изучающее разглядывая нас с Аленой.

Свитер в ядовитую желто-зеленую клетку заинтересовал его особенно сильно, и когда я отставил пустую чашку, Павел Сергеевич спросил:

– Брючки и свитерок оттуда?

Пояснять откуда именно, он не стал, ему и так уже было известно, где я путешествовал.

Я в ответ лишь кивнул – лишних слов здесь тоже не требовалось.

– Ну давай, мил друг, начинай тогда с того момента, как ты зашел в дом – что было до этого, мне уже добрые люди поведали.

И я принялся рассказывать. Старался говорить обо всем последовательно и подробно, но порой увлекался и перепрыгивал с одного на другое. Тем не менее мои собеседники, а точнее, слушатели, меня ни разу не перебили. Павел Сергеевич лишь попросил разрешения закурить и высмолил за время моего рассказа четыре «беломорины». В остальном его выражение лица оставалось умиротворенно-спокойным, как у старого учителя, в пятьсот двадцать девятый раз выслушивающего «Я помню чудное мгновение» или, может, «Облако в штанах», что несколько ближе по стилю и содержанию к моему опусу. Зато милое личико Алены менялось, словно живой калейдоскоп, становясь то испуганным, то изумленным, то недоверчиво-ироничным, то раздраженным и злобным.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.