Нат Пинкертон и кровавый алтарь
Пинкертон поспешил к себе на квартиру и, там преобразившись в обыкновенного посыльного, через полчаса вышел на улицу в синей блузе и с бляхой на картузе. В этом человеке с багровым от водки носом и тупым выражением лица никто не у знал бы сыщика.
Он отправился на Цедар-стрит, вошел в «Строение Западной улицы», поднялся по подъемной машине в 24-й этаж и, пройдя несколько коридоров, очутился у № 224.
Он постучал в дверь.
– Войдите! – послышалось изнутри.
Пинкертон открыл дверь, покачиваясь переступил порог и остановился, тупо оглядывая комнату. Притворившись пьяным, он зорко осмотреть обстановку.
Он заметил, что рядом с конторой находилось еще помещение, вход в которое был завешан темно-зеленой портьерой.
При входе посыльного, Гартон, сидевший за письменным столом, поднял голову и с недоумением взглянул на него.
– Мое почтение! – глупо улыбаясь поклонился сыщик, снимая с головы картуз.
– Что вам угодно? – спросил агент.
– Я пришел по поручению… Ну и высоконько же вы поместились! – прервал посыльный сам себя, заглядывая в окно.
– К делу, к делу!.. У меня нет времени! – отозвался Гартон.
Но подвыпивший посыльный, очевидно, любил поболтать.
– И не страшно вам тут? – спросил он.
Агент не выдержал и вскочил из-за стола.
– Довольно болтать! – вскричал он. – Зачем вы пришли?
– За одной драгоценной вещичкой! – лукаво подмигнул посыльный.
Брови Бартона наморщились и он пристально взглянул на сыщика, который превосходно играл свою роль.
– Помните смешного толстяка, который к вам заходил утром? – продолжал посыльный.
Агент вздрогнул. Смутное подозрение мелькнуло у него в голове.
– Какого толстяка? – спросил он.
– Да с огромным синим зонтиком, который он забыл у вас…
– У меня никто ничего не забывал!
При этом взгляд Бартона невольно скользнул по портьере, завешивавшей дверь в соседнее помещение. Нат Пинкертон заметил его взгляд и придумал план действий.
– Не разрешите ли вы мне присесть? – спросил он. – Я сегодня с утра на ногах и чертовски устал!
– Садитесь! – буркнул агент, в душе очень довольный таким оборотом дела и указал на кресло.
Посыльный грузно опустился в него и заговорил:
– Меня послал м-р Джон… Джон… вот забыл как его фамилия!..
– Сеймур!.. – невольно вырвалось у Гартона.
– Вы знаете его?
– Нет, но вы уже второй, который приходит справляться о нем!.. – выпутывался агент и с этими словами стал медленно подходить к письменному столу. Он уже собрался нажать какую-то кнопку, как посыльный вскочил с кресла.
– Он велел потребовать у вас его зонтик!
– Вы надоели мне! – вскричал Гартон. – Убирайтесь вон!
Он сделал несколько шагов к посыльному, но тот не струсил и стал, в свою очередь, наступать на него, таким образом, что агент очутился спиной к дверям с портьерой.
– Без зонтика мне не приказывали возвращаться! – кричал посыльный. – Может быть он у вас там? – указал он рукой на портьеру.
Гартон, предполагая, что посыльный хочет его ударить, сделал шаг назад, нечаянно оборвал портьеру и, запутавшись в ней, упал прямо на дверь кабинета, которая под тяжестью его тела, открылась. Сыщик увидел там несколько ящиков, в каких обыкновенно перевозятся клади. Возле одного из них стоял и синий зонтик.
– Вот он! – вскричал посыльный, хватая его. – Как же вы уверяли, что не знаете ни м-ра Джона Сеймура, ни его зонтика? Как погляжу, вы большой руки плут!..
В этот момент Гартон поднялся с пола и выхватил револьвер.
– Ты не выйдешь отсюда! – вскричал он, побагровев от злости. – Ты не посыльный, ты – шпион!
– Много чести! – ответил сыщик, стоя на пороге двери кабинета. – Не волнуйтесь! Теперь я получил зонтик и мне больше нечего делать у вас. До приятного свидания!..
– Оставь зонтик! – орал агент. – Или я убью тебя, как собаку!
– Ну, это еще вилами по воде писано! – ответил посыльный.
– Лучше кончим добром!.. Я сосчитаю до трех и тогда…
– Все-таки ничего не выйдет!.. – рассмеялся сыщик.
Гартон не опускал руки с револьвером.
– Раз! Два!
На этом он и кончил. Пинкертон с быстротой молнии выхватил оружие у агента, не ожидавшего такого нападения, и нанес ему такой удар, что тот упал навзничь сзади одного из ящиков.
Взяв синий зонтик, Пинкертон на пороге двери обернулся.
– Револьвера я не отдам! – проговорил он, все еще заплетающимся языком полупьяного посыльного. – Вы очень опасный господин! Надо будет предостеречь товарищей.
С этими словами он вышел и с треском захлопнул за собою дверь.
Дрожа от злости, Гартон поднялся с пола.
– Тут что-нибудь да не так! – пробормотал он, выходя в контору. – Мне даже кажется, что этот мерзавец вовсе не посыльный! Но я буду настороже! Доказательств никаких нет! А когда вернется Эверет, я вместе с ним и Гаргамом обсужу, что предпринять против врагов, и мы выйдем победителями!
Нат Пинкертон, в это время опускавшийся на подъемной машине, улыбаясь, думал:
– Этот негодяй ужасно глуп! Будь он умнее, то без разговоров отдал бы мне зонтик, а он вместо этого сам себя выдал! Ведь Гартон отлично знает, что Джон Сеймур не мог прислать за зонтиком, а потому… Погоди милейший! Теперь я тебя скоро поймаю!
Иосиф Гартон тщетно ждал возвращения своего служащего, но это его не слишком беспокоило. Он знал, что Билл умен и хитер и не допускал возможности, что тот сделает глупость, которая приведет его в тюрьму. Он полагал, что Эверет выслеживает Джоэ Риджерса и не отстает, чтобы не дать ему возможности донести полиции о происшедшем. Гартон ни секунды не сомневался, что Билл Эверет будет искать и найдет случай совершенно избавиться от Джоэ Риджерса; это было бы вполне в духе самого Гартона.
С наступлением сумерек к Гартону снова явился посетитель: здоровенный ломовой в синей блузе и кожаном переднике с грубым отталкивающим лицом, но агент встретил его как доброго знакомого.
– Добрый вечер, Фреди Гаргам! – приветствовал он его. – Отлично сделал, что пришел! Как дела? Покончил ли ты с последним делом?
– Разумеется! Никто ничего не увидал! Очень уж было смешно, когда всплеснула вода!
– Ты, вероятно, явился за деньгами!
Ломовой почесал затылок.
– Да уж, что говорить! Недурно бы получить несколько сотенных!
Гартон вынул бумажник и передал Гаргаму пять билетов по сто долларов, которые тот, не моргнув глазом, спрятал в карман.
– Что дальше? Есть еще работа на сегодняшний вечер?
– Возможно, что будет, наверно, пока не могу сказать, так как не знаю, явится ли кто-нибудь по моему новому объявлению! – с отвратительным смехом ответил Гартон. – А теперь ты слушай, что случилось!
Агент пододвинул своему посетителю ящик с сигарами и извозчик с видимым удовольствием закурил. Затем, откупорив бутылку вина, Гартон взял две рюмки из стенного шкафа и наполнил их до краев. Собеседники чокнулись.
Агент рассказал ломовому обо всем, что случилось, подробно остановившись на посещении посыльного, но Гаргам не разделял опасений агента.
– Чепуха! – проговорил он. – Тут ничего такого нет! Этот посыльный, наверно, был прислан приятелем Сеймура, причем ему поручили сказать, что он приходил от имени самого Сеймура! Тебе бы сразу отдать ему зонтик, это было бы правильнее! Ну, да тут уж ничего не поделаешь! Я не думаю, чтобы это причинило нам неприятность. Во всяком случае, приятель Сеймура еще не был в полиции, иначе Билл Эверет давно бы вернулся!
Гартон стал успокаиваться.
– Ты можешь остаться здесь! – проговорил он. – Если кто-нибудь придет, пройди в кабинет, и в случае чего сейчас его и возьмешь с собой!
– Ладно! Недурно, если бы опять представилось маленькое дельце! – проворчал извозчик и откинулся на спинку кресла.
Когда около девяти часов вечера в коридоре раздались шаги, ломовой юркнул в темный кабинет, сорванную портьеру которого агент успел опять прикрепить на место.
Глава 4
Между небом и землей
Нат Пинкертон отправился прежде всего к себе домой, откуда он, еще когда переоделся посыльным, телефонировал своему помощнику Бобу Руланду, каким делом он занимается.
Переодевшись, сыщик вошел в кабинет, Боб последовал за ним туда же.
– Как дела, начальник?
– Сегодня вечером мы поработаем вместе, Боб!
– В «Вечерней почте» опять помещено объявление агента Иосифа Бартона! – сообщил Боб и подал Пинкертону газету.
Сыщик с любопытством прочитал объявление, которое Боб очеркнул синим карандашом.
«За бесценок продается совершенно новый восьмиместный автомобиль, фабрики Демлинг, в 60 сил. Был заложен. Уполномоченный агент Иосиф Бартон, „Строение Западной Улицы", 24-й этаж, комната 224».
– Великолепно! – заметил Пинкертон. – Вот этого мне только и надо! Теперь я могу надеяться, что мне удастся этого негодяя посадить за решетку еще сегодня вечером!
– Вы собираетесь пойти к нему в роли покупателя автомобиля?
Сыщик подумал немного и сказал:
– Нет, это я поручу тебе, Боб! Сам я буду наблюдать за вашими переговорами и, в нужный момент появлюсь!
– Но вам будет трудно наблюдать через дверь! – заметил Боб.
Пинкертон улыбнулся.
– Да я и не собираюсь делать этого.
Боб удивленно взглянул на своего начальника.
– А как же иначе?
– Кроме дверей существуют, я думаю, окна.
Боб покачал головой.
– Это совершенно невозможно, м-р Пинкертон! Каким образом вы доберетесь снаружи до окна комнаты, расположенной на 24-м этаже «небоскреба»?
– Очень просто! – ответил Пинкертон. – Я влезу на крышу и спущусь оттуда на канате с перекладиной до окна, а если тебе удастся в нужный момент открыть его, то моментально влезу в комнату!
– Это немыслимо! Слишком уж рискованно!
– Наше занятие вообще сопряжено с большим риском, милейший Боб! Кажется, я побывал уже и в более опасных положениях!
– А если с улицы снизу увидят прохожие? Они поднимут тревогу!
Пинкертон покачал головой.
– Раньше девяти часов мы не примемся за дело, а в это время на Западной улице и на Цедар-стрит бывает сравнительно мало народу, и вряд ли кому-нибудь придет в голову посмотреть наверх! Надо же нам в данном случае понадеяться, что нам немного повезет!
Боб Руланд знал, что никакие доводы не изменят решения начальника, и перестал возражать.
– А как мне нарядиться? – спросил он.
– Да нарядись хотя бы разбогатевшим мясником, который хочет воспользоваться случаем дешево купить хороший автомобиль!
– Отлично! – ответил Боб и скрылся.
Спустя полчаса он появился в светлом костюме и галстуке, на жилете болталась толстая часовая цепочка, на руках сверкали бриллиантовые кольца, а на голове модный цилиндр.
Всему этому изяществу совершенно не соответствовала красная, блестящая физиономия и красные же руки, по которым можно было судить о профессии их обладателя.
Нат Пинкертон испытующим взглядом посмотрел на своего помощника.
– Грим тебе удался! – проговорил он одобрительно. – И надо надеяться, что негодяй Гартон не возымеет подозрений!
Затем Пинкертон подошел к своей железной кассе.
– Автомобиль Демменга новый, в 60 сил, да на восемь мест, можно купить не дешевле, как тысяч за двенадцать! Гартон же, вероятно, продаст тысяч за восемь-десять! Возьми вот десять тысяч долларов, фальшивыми билетами! Помнишь, нам полиция оставила их на память, когда мы поймали шайку фальшивомонетчиков!
Пинкертон положил фальшивые, весьма искусно сделанные банковые билеты в бумажник, передал его Бобу и взглянул на часы.
– Теперь восемь часов, – сказал он. – Тебе придется еще немного повременить!
– Ах, я еле могу дождаться, когда можно будет взяться за этого господина!
Пинкертон достал из своей кладовой длинный и крепкий канат, на конце которого имелась петля с перекладиной.
– Теперь наши приготовления закончены! – сказал он. – Да, вот еще что, Боб: если агент тебе предложит сесть на кресло с высокой спинкой, ни под каким видом не садись! Если же никак уж нельзя будет избежать этого, то следи внимательно за каждым движением Гартона и, как только заметишь что-нибудь подозрительное, моментально вскакивай с места!
– Слушаю, начальник!
– Я полагаю, что у Гартона, кроме арестованного Билла Эверета есть еще и второй сообщник!
– Почему вы так думаете, начальник?
– Сужу по ящикам, которые стояли в кабинете рядом с конторой. В них, по всей вероятности, увозятся убитые этими негодяями жертвы!
А такую работу не исполнит ни сам Иосиф Гартон, ни Эверет!
– Да, это возможно! Значить мы, пожалуй, будем иметь дело с двумя противниками!
– Было бы недурно, если бы мы застали их вместе и сразу обоих поймали! – заметил Нат Пинкертон.
Сыщик вышел из дому в половине девятого и направился прямо к «Строению Западной улицы». Там, на подъемной машине, поднялся прямо на самый верх и по узенькой лестнице взобрался на плоскую крышу.
Кругом стояла темнота, внизу же виднелся слабый свет бесчисленных уличных фонарей. Небо было покрыто белыми облаками.
Прежде чем Пинкертон вошел в «небоскреб», он рассчитал, где должно находиться окно конторы Иосифа Бартона на 24-м этаже. В этом окне виднелся еще свет, тогда как другие конторы, по-видимому, уже закрылись и в двух этажах лишь несколько окон были освещены.
Сыщик подошел к краю крыши и заглянул вниз, в зияющую бездну, осторожно спустил перекладину на канате до середины окна конторы Иосифа Бартона, прикрепив верхний конец каната к низким перилам, окаймлявшим крышу.
Сыщик, переждав сильный порыв ветра, переступил перила и взял канат в обе руки.
Ноги его очутились в воздухе. С поразительным хладнокровием и спокойствием он соскользнул вниз и повис над страшной бездной. Внизу лежала улица, и немногочисленные прохожие казались сверху маленькими точками.
Никто не смотрел наверх, да если бы и взглянул, то вряд ли увидел сыщика, висевшего на головокружительной высоте.
Наконец Пинкертон очутился как раз перед окном конторы Гартона.
Боб Руланд поднялся в 24-й этаж, разыскал № 224 и постучал в дверь. Услыхав приглашение агента, молодой сыщик вошел и вежливо поклонился.
– Я имею честь говорить с м-ром Иосифом Гартоном? – спросил он.
– Да! Чем могу служить?
– Меня зовут Вилльям Камбелль, я мясник, мои лавки, по большей части, за городом! Вы меня извините, что я прихожу так поздно, но, знаете, деловой человек вечно занят!
Агент кивнул головой.
– Пожалуйста, садитесь!
– Покорнейше благодарю, – ответил Боб. – Дайте немного постоять! Насиделся уж в экипаже да в вагоне железной дороги!
– Как угодно! – с любезной улыбкой отозвался Бартон. – Так в чем же, собственно, дело?
Боб вынул из кармана последний номер «Вечерней почты» и ткнул пальцем в объявление.
– Вы объявили о продаже автомобиля фабрики Демлинга, в 60 сил?
– Совершенно верно!
– Автомобиль еще не продан?
– Нет! Вам угодно приобрести его?
– Я был бы не прочь, так как давно собираюсь купить себе такую штуку! Наверно, при вашем посредстве, автомобиль будет стоить дешевле, чем на фабрике?
– Конечно! Ведь это продажа случайная! Автомобиль совершенно новый, на нем еще не ездили! Владелец только что купил машину, как ее описали за долги, и кредитор, чтобы получить свои деньги, поручил мне продажу!
– А какая ему будет цена?
– Девять тысяч долларов!
– А нельзя ли его посмотреть?
Агент пожал плечами.
– Сегодня не придется; он стоить за городом, в сарае, на 72-й улице, вам придется пожаловать завтра!
– Видите ли, если это хороший автомобиль…
– Смею вас уверить, что он превосходен! Если хотите, я выдам вам обязательство принять автомобиль обратно и вернуть уплаченные деньги, если только вы найдете хотя бы малейший недостаток!
Боб почесал затылок.
– Я, собственно говоря, неохотно покупаю вещи, которых не видел своими глазами! Так я поступаю всегда, даже со скотом, покупая для убоя, – я не куплю ни свиньи, ни быка, пока хорошенько не осмотрю их!
– Ну, в данном случае дело обстоит несколько иначе! А деньги вы захватили?
Мнимый мясник сделал презрительную гримасу.
– Господи! Несчастные девять тысяч долларов у меня всегда найдутся!
Он вынул туго набитый бумажник, раскрыл его и дал агенту налюбоваться на банковые билеты.
Глаза Гартона засверкали, в них отразилась неимоверная жадность. Он охотно бы вырвал бумажник из рук своего посетителя.
– Я посоветовал бы вам приобрести этот автомобиль! – проговорил он хриплым голосом, садясь за письменный стол и отыскивая бланк задаточной расписки. – Вы пожалеете, если откажетесь! Сегодня вечером или завтра утром может явиться другой покупатель и вырвет его у вас из-под носа! Ну что же? Покупаете или нет?
Мясник подумал немного и потом сказал:
– Ладно! Я вам верю! Раз вы говорите, что автомобиль новый и не имеет недостатков, пусть будет по-вашему!
Торжествующая улыбка пробежала по лицу агента.
– Садитесь, пожалуйста! – сказал он. – Я сейчас составлю запродажную!
Но Боб не садился.
– Благодарю вас! – ответил он. – Я постою!
В этот момент что-то снаружи ударило в окно. Иосиф Бартон, побледнев как полотно, вскочил, выхватил револьвер и направил его на Боба.
– Предатель! – проскрежетал он, а затем крикнул. – Фреди Баргам!
– Иду! – раздалось в ответ, и из кабинета выскочил ломовой извозчик.
– Сторожи этого мерзавца, пока я не вернусь! Если он попытается бежать – пристрели его.
У Баргама в руке тоже был револьвер. Он прицелился в Боба и крикнул:
– Руки вверх!
Боб не успел достать своего револьвера и потому должен был повиноваться, а Бартон выбежал из комнаты.
Боб и извозчик стояли лицом к лицу. Баргам разразился злобным смехом.
– Этого ты никак не ожидал! – воскликнул он. – Теперь пришел тебе конец, и твои доллары перейдут из твоего бумажника к нам!
– Посмотрим, – отозвался Боб и хладнокровно улыбнулся.
Он выжидал момент, когда внимание преступника будет чем-нибудь отвлечено, твердо рассчитывая, что такой момент скоро наступить.
Тем временем Нат Пинкертон уселся на перекладину поудобнее и уперся ногами в карниз окна. Стекла изнутри были затянуты занавесами, но сквозь узкие щели сыщик все-таки мог видеть, что делается в комнате.
Пинкертон прижался лицом к стеклу и вдруг услышал над собою хриплый смех. Он взглянул наверх. В окне 25 этажа появилось, искаженное злорадством, лицо агента, который в этот момент протягивал к канату руку, вооруженную длинным ножом.
– Эй, вы там! – крикнул он. – Счастливого пути!
Нат Пинкертон моментально понял грозившую ему опасность. Гартон собирался перерезать канат, чтобы сыщик полетел вниз, на мостовую.
Пинкертон думал не больше одной секунды и избрал единственное оставшееся ему средство спасения. Обоими кулаками он разбил окно, не обращая внимания на кровь, брызнувшую из порезов.
Затем, просунув руку, открыл задвижку. Окно распахнулось и в тот самый момент, когда Гартон перерезал канат, Пинкертон вскочил в комнату.
Боб уже успел повалить Фреди Гаргама. Когда стекла треснули, кучер испуганно посмотрел на окно. Это-то его и погубило! Боб моментально вырвал у него револьвер и свалил на пол.
Пинкертон, не говоря ни слова, выскочил из конторы в коридор и по лестнице взбежал в следующий этаж. Гартон как раз собирался скрыться за поворотом коридора, но Пинкертон настиг его и ударом кулака сбил с ног.
Спустя несколько минут оба негодяя лежали связанные в помещении конторы, и Пинкертон принялся за осмотр кресла с высокой спинкой.
Оказалось, что оно было соединено электрическими проводами с током высокого напряжения для подъемных машин здания. Если кто-либо сидел в этом кресле, Гартон, при помощи скрытого в письменном столе рычага, мог включить ток и моментально убить несчастного.
Этим путем негодяй, вместе со своим помощником Биллом Эверетом, убил беднягу Джона Сеймура, а до него еще трех других, которых тоже заманил к себе объявлениями. Ломовой, Фреди Гаргам, укладывал трупы в ящики, вывозил их и выбрасывал в каком-нибудь уединенном месте, в реку Гудзон.
Иосиф Гартон и Билл Эверет оба сели на электрический стул, а Фреди Гаргама приговорили к пятнадцатилетнему тюремному заключению. Он не дожил до истечения срока наказания, спустя полгода скончавшись в тюрьме от чахотки.
Тигр соборного праздника
Глава 1
В поезде
Нат Пинкертон занимал купе второго класса в поезде, вышедшем в полдень из Берлина в Гамбург. В Германии он пробыл недолго. Он завершил замечательное дело о брачном авантюристе Спенсере, в погоне за которым он и прибыл из Нью-Йорка в Берлин, и теперь возвращался на родину, где его ждали новые загадки.
В купе кроме Пинкертона был только один пассажир, усердно читавший газету. Резкие черты его лица выдавали в нем полицейского чиновника, а поза и подчеркнуто прямая фигура говорили о том, что он – бывший военный.
Незнакомец все время молчал, не имея, по-видимому, охоты вступать в беседу. Молчал и Пинкертон.
Наконец незнакомец сложил газету, оглянулся и заговорил:
– Удивительный случай произошел в Берлине! Вы слышали о сенсационном аресте, совершенном знаменитым американским сыщиком Пинкертоном в берлинском ресторане «Кайзеркеллер»?
– Конечно! – улыбаясь, ответил Пинкертон. – Я даже подробнейшим образом осведомлен об этом происшествии.
– Этот Пинкертон поистине замечательный человек. Из Нью-Йорка он пускается в погоню за преступником, преследует его по пятам в Германии и хватает в тот самый момент, когда под руководством этого негодяя должно было совершиться отвратительное преступление. К счастью, оно было предупреждено своевременным появлением знаменитого сыщика. Это просто удивительно!
– Ничего особенного я здесь не вижу, – заметил Пинкертон. – Следы, которые вели в Берлин, были слишком ясны!
Незнакомец иронически посмотрел на своего собеседника. Его забавляло, что профан осмеливается так легко судить о трудновыполнимой задаче.
– Простите, – сказал он, – но мне кажется, нельзя так скоропалительно высказывать свои суждения! Когда знакомишься с каким-либо событием по газетам, все кажется простым и ясным. Читатель и понятия не имеет о том, сколько сил, энергии, изобретательности, ума должен приложить сыщик прежде чем он раскроет все обстоятельства преступления, кажущиеся при чтении такими простыми и несомненными.
– В данном случае вы совершенно правы! – заметил Пинкертон.
– В настоящее время, например, – продолжал незнакомец, – в Гамбурге произошел целый ряд загадочных преступлений: на местном соборном празднике какой-то негодяй, а может быть, и целая банда совершает нападения и грабежи. И никто из злодеев до сих пор не пойман!
– Думаю, что вам удастся арестовать виновника, господин инспектор, – с улыбкой заметил Пинкертон.
Незнакомец изумленно взглянул на своего собеседника:
– Вы назвали меня инспектором? Но разве вы меня знаете?
– Я заключил это из ваших же слов, – сказал сыщик.
– Меня это крайне удивляет! Судя по вашему произношению, вы – англичанин или американец. Как же вы могли сразу определить мое звание?
– Ну, это не так уж трудно. Путешествуя и присматриваясь к окружающим, я научился узнавать людей…
– Вы угадали. Я действительно инспектор гамбургской полиции Гельман. Частые преступления, совершаемые в последнее время на соборном празднике, заставили меня съездить в Берлин. Я надеялся разыскать там знакомого сыщика, который помог бы мне напасть на след негодяев.
– И он отказался сопровождать вас?
– Он уехал на юг Германии, где его ждали неотложные дела, касающиеся раскрытия одного весьма важного преступления. И вот я возвращаюсь в Гамбург один. Досадно! Если бы я знал наверняка, что знаменитый американский сыщик Пинкертон поедет через Гамбург, я бы обратился к нему. Он-то уж переловил бы преступников! Не знаю только, согласился бы он помочь нам. Он, верно, спешит обратно в Нью-Йорк!
– Нат Пинкертон никогда не отказывает в помощи никому, тем более, что он может сейчас уделить вам достаточно времени… Вы бы спросили его самого!
Инспектор принужденно засмеялся:
– Благодаряю за совет! – воскликнул он. – К сожалению, я не знаю, где находится в данный момент Пинкертон.
– Он недалеко отсюда, – с хитрой улыбкой заметил сыщик.
Гельман остолбенел. Он внимательно оглядел своего собеседника и произнес:
– Не знаю, правильно ли я вас понял… Может быть, вы сами и есть…
Сыщик, улыбаясь, достал свой бумажник, вынул оттуда визитную карточку и подал ее инспектору. Пораженный, тот вскочил со своего места:
– А, так вы действительно Нат Пинкертон! Очень приятно, от всей души рад!
Лицо чиновника сияло. Он сердечно тряс руку американца и беспрестанно уверял его, что он страшно рад этой неожиданности и благословляет счастливый случай, который свел его со знаменитым сыщиком.