На улице было прохладно. Обхватив себя руками, я пожалела, что не взяла куртку, и вспомнила про забытую в машине Акио шляпу. Как здесь не вспомнить еще одну примету, пусть и русскую, – мы обязательно встретимся с ним. Мечтательно посмотрев вдаль, я пыталась решить, взять такси или добираться на общественном транспорте. Побоявшись снова заблудиться, тем более в поздний час, склонилась к первому варианту. Да, дороговато, но, с другой стороны, я уже плутала в поисках нужного номера дома вчера и сегодня вряд ли смогу справиться с этой проблемой. Обойдусь без шопинга. Если будет необходимо, устрою еще один набег на гардероб подруги. А с учетом того, что Акио настоял на оплате всех сегодняшних развлечений и экскурсий, деньги у меня оставались.
Посмотрев по сторонам, я приметила несколько машин, в одной из которых после недолгих размышлений опознала такси, пусть на ней и не было привычной надписи сверху, и решительно двинулась в ее сторону.
Я уже почти привыкла, что если долго происходит хорошее, то надо ждать плохого. И то, что водитель не говорил по-английски, ожидала. Я честно пыталась объяснить, чего я хочу от таксиста в идеальном костюме, но плюнула и достала листок с адресом Ами, который продемонстрировала ему. На мое счастье, эта информация у меня имелась на японском. Мужчина еще что-то сказал, я привычно не поняла, но, когда открылись двери, со вздохом облегчения скользнула назад и откинула голову на сиденье. Как закрылись двери, внимания не обратила, думая об Акио. Было в нем что-то такое притягательное. Это сводило с ума, отключало осторожность и логику, оставляя лишь желание наслаждаться общением. При этом я совершенно на него не обижалась, хотя, по большому счету, он бросил меня. Я все равно думала о завтрашней встрече, мечтательно улыбалась и хотела приблизить новый день.
Водитель молчал, не делая ни малейшей попытки заговорить. Не знаю, то ли в Японии было так принято, то ли мне попался молчаливый водитель, но я была рада этому обстоятельству. В какой-то момент я, кажется, даже задремала, а когда проснулась, то поняла, что машина остановилась.
– Приехали, – сказала самой себе, но, посмотрев в окно, обнаружила, что машина находится на незнакомой темной улице.
Быстро взглянула на водителя, но он сидел и смотрел впереди себя, никак не реагируя. Я попыталась ему сказать, что он ошибся адресом, но, припомнив уже возникшие однажды сложности перевода, замолчала и вновь вытащила бумажку с адресом.
– Господин, – громко позвала, протягивая координаты Ами.
В этот момент мужчина повернулся, я от испуга отпрянула и вжалась в сиденье. Таксист менялся на глазах: волосы в один момент растрепались и отросли, став похожими на паклю, руки, которые он тянул ко мне, удлинились, согнулись в локтях и повисли в запястьях, вокруг всей фигуры появились голубовато-зеленоватые мелкие шарики с хвостиками.
Хотелось закричать от ужаса, но голос пропал. Я нервно дернула ручку, забыв, что двери открываются только со стороны водителя. Попытка открыть стекло осталась безуспешной. Время будто замедлилось, а воздух сгустился.
Руки все тянулись и тянулись ко мне. Казалось, еще мгновение, и они сомкнутся на шее. Не знаю, как не потеряла сознание, но смогла сбросить с себя оцепенение и сильнее начала дергать ручку, стараясь не думать о том, что происходит, и не впасть в панику. Когда раздался скрежет металла и дверь все же открылась, я с такой скоростью рванула в проем, какой вовсе не ожидала от себя. Наткнувшись на кого-то, почувствовала, как меня схватили за руку и дернули вперед с такой силой, что я чуть ли не вылетела наружу. Сохранить равновесие не удалось, я споткнулась и упала на асфальт, больно ударившись ногой. Но на жалость к себе времени не было. Я попыталась подняться, беззвучно выругалась, когда не вышло, хотя развернуться и бессильно сесть на дорогу получилось.
Мужчина в черном, который, видимо, и помог мне освободиться, в этот момент вытащил водителя из машины, бросил его на землю и быстро прилепил ему на лоб какую-то полоску. Огни вокруг стали ярче, и я невольно зажмурилась, страшась увидеть, что сейчас произойдет. Когда я осмелилась открыть глаза, то увидела, что мутанта-водителя и след простыл, а напротив меня стоит мужчина с весьма мрачным выражением лица. К своему ужасу, опознала в нем «байкера» из поезда и поползла назад. Еще в нашу первую встречу я испугалась его взгляда, а сейчас и того хуже. Я не понимала, что вообще происходит. Все казалось страшным сном, но я осознавала: я бодрствую, у меня сильно болит раненое колено, а сама сижу на мокром и холодном асфальте.
– Не двигайся, – после тирады на японском вдруг произнес незнакомец на русском, хотя и с заметным акцентом.
– Что происходит? – прошептала я, когда поняла, что могу говорить.
В ответ я снова услышала несколько фраз на японском, из которых поняла лишь несколько слов, и почти все они походили на ругательства. Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому как мужчина замолчал и смерил меня ледяным взглядом.
– Мне тоже интересно, – скривился он, вновь переходя на русский. – Готов выслушать версии.
– Я не понимаю…
– Это отговорка. – Японец протянул мне руку. – Пошли.
Я отчаянно замотала головой, смотря на предложенную руку, как на ядовитую змею.
– Можешь оставаться, – пожал плечами мужчина. – Только учитывай, где один бакэмоно[12 - Бакэмоно (обакэ) – общее название для монстров, призраков или духов в японском фольклоре. Буквально означает «то, что меняется». Обычно эти слова переводятся как «призрак», но в основном они относятся к живым или сверхъестественным существам, временно изменившим свою форму и, таким образом, отличающимся от духов умерших. Тем не менее иногда термин «обакэ» может использоваться и для призрака – юрэй. Бакэмоно обычно или притворяется человеком, или появляется в странной или устрашающей форме. В быту любое необычное появление может быть названо бакэмоно или обакэ вне зависимости от того, верит ли человек, что у существа действительно есть другая форма.], может быть и второй.
– Кто?
– Бакэмоно, – коротко повторил мужчина и выжидательно посмотрел на меня. – Едешь или остаешься?
Представив на мгновение, что останусь здесь одна, поняла: я готова ехать с незнакомцем куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Тем более он вроде не собирается делать мне ничего плохого, иначе зачем спасать от какого-то… бакэмоно.
Неподалеку стоял черный джип, и, судя по всему, в него меня и приглашали. С земли я поднялась, но за протянутую руку взяться не решилась. Несмотря на принятое решение отправиться с мужчиной, я теперь боялась всего на свете.
– Садись в машину, – распорядился незнакомец. – Чем скорее мы уедем, тем лучше.
– Кто ты? – простонала я. – Что происходит?!
– Хан, – коротко представился он. – Все остальное объясню потом. У тебя тридцать секунд.
Несколько из них ушло на осмысление приказа, еще пара – чтобы окончательно убедиться, что оставаться здесь я не намерена. Подхватив помятый рюкзак, пострадавший при «приземлении», к машине не побежала, но похромала в довольно быстром темпе.
Стоило мне только оказаться внутри, увидела, что мой спаситель уже сидит на месте водителя и нетерпеливо на меня смотрит. Я тут же потянулась, быстро захлопнула дверь, пристегнулась, и в ту же секунду машина рванула с места.
* * *
Молчание становилось невыносимым. Искоса посмотрев на мужчину, попыталась самостоятельно понять, что произошло, ведь пока никто ничего объяснять мне не собирался, но все разумные мысли покинули голову. Бакэмоно… что-то такое я уже слышала. Кажется, персонаж одной из историй бабушки Аки. Вот только почему он вдруг из сказки оказался в реальности, осознать не могла. Да что там, все происходящее до сих пор казалось сном или бредом воспаленного разума. Вот только я находилась не в такси, а разбитое колено не давало забыть, при каких обстоятельствах его повредила. Пребывая в шоке, я чувствовала: если мне сейчас не объяснят, что произошло с водителем, сойду с ума или впаду в истерику. Но Хан смотрел вперед, словно, кроме него, в машине никого не было, уверенно гнал джип по ночной дороге и зло сжимал челюсть, отчего на скулах ходили желваки.
– Что это было? Куда мы едем? – вежливо позвала я, когда поняла, что не могу оставаться в неведении.
Меня наградили тяжелым взглядом, от которого захотелось съежиться, но я лишь прикусила губу и постаралась не отворачиваться в сторону.
– Не понимаешь? – наконец соизволил отреагировать на мои вопросы.
– Нет, – прошептала я.
– Тогда забудь о том, что случилось, – посоветовал он и замолчал.
Рука машинально легла на ручку двери. Страх вернулся в сердце, и я была готова, как только машина немного притормозит, прыгать на ходу. Попасть из огня да в полымя мне совершенно не хотелось!
– Не дергайся, – процедил мужчина, и я отдернула пальцы. – Так-то лучше.
Сложив руки на груди, чувствуя, как меня начинает колотить, я поежилась и посмотрела в окно. Только сейчас я поняла, что машина едет в сторону Токио, и огни города с каждой секундой становятся все ярче. Это куда же меня завезли и сколько времени на это понадобилось, что я оказалась так далеко от города?
– Хан-сан, куда мы хоть едем? – взмолилась я.
– Просто Хан, – усмехнулся мужчина. – Скоро приедем.
Подобные ответы начали раздражать, но сделать я ничего не могла. Зато, когда машина свернула на одну из знакомых улиц, смогла определить, что мы подъехали к дому Ами.
– Но откуда ты знаешь, где я живу? – ахнула я.
Мне снова ничего не ответили, а через несколько секунд машина затормозила. Я не знала, что мне делать. Хотелось выпрыгнуть на улицу и бежать сломя голову, но какой в этом смысл? Понятно одно: этот мужчина не только знает, где я остановилась, но и, скорее всего, следил за мной. Иначе каким образом он мог оказаться на том пустыре? Очевидно, дергаться не стоит. При желании он найдет меня. Ами нет, я совсем одна, а Акио… Неожиданно поняла, что не знаю номера его телефона. Так что я продолжала сидеть и ждать, что произойдет дальше.
– Где медальон? – спросил Хан, повернувшись ко мне.
– Какой?
Мужчина наградил меня таким взглядом, что я снова поежилась, зато сразу поняла, о чем он говорит. Ладонь машинально коснулась груди, где и висело украшение, и этот жест не остался незамеченным. Хан протянул руку, небрежно отвел в сторону ткань, но, когда прикоснулся к медальону, отдернул пальцы и удивленно посмотрел на меня.
– Гайдзин[13 - Гайдзин – сокращение японского слова гайкокудзин, означающего «иностранец». В японском языке в просторечии часто используются сокращенные варианты длинных слов.]! – не сказал, а почти выплюнул он.
О, это слово я хорошо знала! Чужачка. Хотя не так давно оно было и ругательством, что-то вроде варвара. И все равно стало обидно. Так обидно, что ушло странное чувство от прикосновения мужчины. Уже второй раз в этом городе у меня появились отличные от ранее испытываемых мной чувства в отношении мужчины. Первый был с Акио, когда его пальцы нежно погладили мои в ресторане. Что-то изменилось: проснулись мечтательность и романтичность, хотелось как можно дольше продлить этот миг. А Хан… от его в некоторой степени презрительного жеста у меня и вовсе все внутри оборвалось. Поймав себя на мысли, что хочется накрыть его пальцы и прижать их к груди еще плотнее, я буквально взбесилась. После того как он хамил мне на протяжении всего времени нашего общения, думаю о том, чтобы он ко мне прикоснулся? Нет, я дура!
Не имело значения, что не так с медальоном Ами, и даже бакэмоно, о котором я вспомнила только то, что это призрак, отошел на второй план. В самом деле, между оскорблением от живого, пусть и хама, и попыткой нападения потусторонней сущности, от которой меня этот наглец и спас, разница была. Во втором случае мне нечего было противопоставить, а вот одного конкретного грубияна я могла поставить на место.
– Как мило! – скривилась я. – Прекрасный образец истинного мужского поступка. Сначала выкинуть из машины и после этого ни разу не поинтересоваться, как я себя чувствую. Это же такая ерунда! Потом еще и нахамить. А ты, оказывается, расист? В принципе, ожидаемо.
