Район «Зеро»

Офицеры зашли в штаб полка.

Командир отдал приказ помощнику начальника штаба, оказавшемуся у входа:

– Капитан, майора Величко и капитана Шестова ко мне!

– Есть!

Офицеры поднялись на второй этаж, зашли в кабинет командира полка.

Сугринов указал на стол совещаний:

– Присаживайтесь, товарищ подполковник госбезопасности. Сейчас я разберусь с командиром взвода, потом отвечу на все ваши вопросы. Если надо, то и покажу территорию.

– Хорошо.

В кабинет без стука вошел какой-то майор.

Так прежде всего мог поступить начальник политотдела полка, являвшегося отдельным. В обычных, линейных полках такого отдела не было. Вторым таким человеком был оперуполномоченный КГБ. Но особист в полку на майора не тянул, должность эта была маловата для такого звания.

– Разрешите, Юрий Александрович? Мне доложили, у нас гости.

Командир полка покачал головой:

– И кто это успел, Георгий Васильевич? Кстати, познакомьтесь, товарищи, это начальник политотдела полка майор Зименко Георгий Васильевич. – Сугринов представил ему Яковлева и Лейко.

Старший лейтенант совершенно не заинтересовал начальника политотдела, а вот Яковлев – как раз наоборот.

– Подполковник государственной безопасности? Надо бы, Юрий Александрович, вызвать нашего особиста.

– Да не беспокойтесь, товарищ майор, у меня к вам, к полку вопросов нет. Просто хотел познакомиться, посмотреть, что за часть, – сказал московский гость.

Замполит облегченно вздохнул:

– Мы всегда рады гостям. Все, что надо, доложим и покажем.

Видимо, между ним и командиром полка сложились не самые лучшие отношения.

Не просто же так подполковник Сугринов довольно сухо сказал ему:

– Всех, кого надо, я уже вызвал. Вы, Георгий Васильевич, можете заниматься своими делами, а рассказать и показать я сумею и сам. Свободны.

– Но я должен присутствовать…

– Вы свободны, товарищ майор!

– Не надо бы так, товарищ подполковник. – Майор козырнул и вышел из кабинета.

Яковлев улыбнулся и спросил:

– Не сложились отношения, Юрий Александрович?

– Сложились сугубо служебные, за рамки которых майор Зименко постоянно пытается выйти.

– До сих пор считает себя комиссаром?

– Что-то вроде того. Но нам недолго вместе служить. Полк из отдельного переводят в линейный и вводят в состав дивизии. Скоро смена места дислокации. Зименко уже подобрал себе должность в политуправлении округа, так что он уедет в Москву. Вместо него по штату у меня будет уже замполит. Это большая разница. Надеюсь наладить с новым политработником куда более тесные взаимоотношения.

В дверь постучали.

– Да, входите, – разрешил командир полка.

Зашли майор и капитан.

Майор бросил взгляд на человека в штатском и старшего лейтенанта, потом доложил:

– Товарищ подполковник, майор Величко по вашему приказанию прибыл.

Доложил и капитан, оказавшийся начальником продовольственной службы.

Сугринов не стал знакомить с ними Яковлева, представил им старшего лейтенанта и приказал:

– Поставить на довольствие взвод военно-строительной роты, что размещается на территории бывшей овощной базы, оказать всяческое содействие в благоустройстве подразделения. Определить порядок питания. У нас ли в столовой или на месте с доставкой нарядом. В общем, решить все вопросы по обеспечению взвода и иметь в виду, на днях прибудет вся рота.

Заместитель командира полка по тылу майор Величко ответил:

– Есть, товарищ подполковник! Ваше приказание будет выполнено.

– Не сомневаюсь. – Командир полка повернулся к Лейко: – Идите с заместителем по тылу и начпродом. С ними и решайте все вопросы.

– Спасибо, товарищ подполковник.

Заместитель кивнул ему:

– Идемте, товарищ старший лейтенант.

Командир полка и подполковник КГБ остались вдвоем, и Сугринов спросил:

– По рюмочке коньячка, Александр Михайлович?

Яковлев улыбнулся:

– Так время-то служебное, Юрий Александрович.

– А когда, скажите на милость, в армии было какое-то другое время? Мы, даже находясь дома, пребываем на службе, в режиме боевой готовности.

– Вы и подчиненным офицерам это довели?

– Нет, конечно, но вы сами понимаете, офицеры тоже люди, и потребности у них те же. Дисциплина в полку на уровне, а вечером почему не дать свободным от службы отдохнуть? Я уже хотел офицерское кафе за пределами части поставить, в солдатской чайной, понятное дело, спиртное не продают, но тут приказ, готовиться к организационно-штатным изменениям. Так как насчет коньяка?

Яковлев вновь улыбнулся:

– Извините, Юрий Александрович. В следующий раз. Еще увидимся.

– Как скажете, в следующий так в следующий. Что хотели бы узнать?

– У вас территория войсковой части соседствует с военным городком?

– Да. Но городок невелик, всего четыре трехэтажных дома. Отдельные квартиры имеют офицеры, начиная с должности майора. Остальные с подселением. В трехкомнатных квартирах живут по три семьи. Молодые офицеры с семьями на первом этаже офицерского общежития, холостые на втором. Вот и весь городок. Сверхсрочники в основном в казармах, вместе с личным составом. Некоторым разрешено снимать комнаты в ближайших домах. На новом месте нам обещают городок из пяти домов офицерского состава, пятиэтажных, шестиподъездных. Вот тогда каждая семья получит отдельную квартиру. Да и в общежитии будет не так тесно.

– Запасной район от вас далеко?

– В тридцати километрах. Лес с большой поляной внутри. Там мы проводим ротные учения, стрельбу из техники. А стрельбище для стрелкового оружия на высоте, справа от поселка. Там же склады неприкосновенного запаса ГСМ и боеприпасов. В общем, Александр Михайлович, дела у нас идут практически так же, как и везде.

Яковлев кивнул и спросил:

– Караул на складах большой?

– Мотострелковый взвод. Пять постов, два из них сдвоенные. Начальник, помощник, разводящие, караульные, всего двадцать шесть человек.

– Вы сказали про сдвоенные посты. Какие?

Командир полка ответил:

– Третий пост, там вещевой и продовольственные склады, разнесены друг от друга, между ними САУ-100 – сорок штук, переданные нам на временное хранение, которые уйдут на окружные склады с переводом полка. И пятый верхний пост. Там, как я говорил склады НЗ ГСМ и боеприпасов. Размеры территории поста не позволяют полноценно охранять его одним часовым. К тому же рядом стрельбище, а вокруг лес. Сначала там выставляли одного часового, но в шестьдесят восьмом году, в мае, сразу после праздников на пост пыталась зайти группа неизвестных лиц. Хорошо, часовой находился поблизости, отогнал очередью. Дело ночью было, часовой контролировал территорию. Окажись он на противоположной стороне, неизвестно, что произошло бы.

– Понятно. После того случая никаких происшествий на постах не было?

Командир полка достал пачку сигарет.

– Угоститесь?

– Пока не хочу.

– Был еще один случай в прошлом году, зимой. Но это, скажем так, не являлось попыткой проникнуть на пост для совершения каких-либо агрессивных действий.

Яковлев удивленно посмотрел на Сугринова:

– Не понял. Кто-то решил подразнить часового?

– Вот именно. В общем, следствие выяснило, что подобным образом решил свести счеты с жизнью житель поселка. От него жена ушла, вот он и додумался до такого. Сам не смог руки на себя наложить, выпил и пошел на пост. Часовой, как положено: «Стой, кто идет?! Стой, стрелять буду!» – дал предупредительный выстрел. А мужик, одетый в фуфайку, с шапкой-ушанкой на голове, еще и ложку из кармана вытащил, продолжая движение. В свете прожектора ложку от ножа не отличить, вот часовой и дал очередь на поражение. К нему никаких претензий, напротив, я парню отпуск объявил за образцовое несение службы, а мужика в морг отправили. Следствие сначала вела военная прокуратура, потом дело передали поселковой и вскоре закрыли. Кроме этих двух случаев происшествий на постах не было.

– Что же мужик этот, из-за жены на автомат пошел?

– Прокурор говорил, любил сильно, а она погуливала, но нас это не касается.

– Тоже верно.

Командир полка поинтересовался:

– Смотреть территорию будете? Можем службу нарядов проверить, проведение занятий.

– Нет, Юрий Александрович. Я же не проверяющий.

Тут в кабинет буквально ворвался капитан с эмблемами артиллериста на черных петлицах, хотя все остальные офицеры носили красные, как и положено в мотострелковом полку.

– Извините, здравия желаю. Капитан Одинцов, старший оперуполномоченный КГБ при войсковой части. – Он повернулся к Яковлеву. – Очень внимательно слушаю вас, товарищ подполковник.

Яковлев усмехнулся и заявил:

– А я вас готов выслушать, товарищ капитан.

Особист полка замялся:

– А о чем, собственно, я должен доложить?

– Но вы же ворвались в кабинет, значит, у вас были на то причины.

– Я хотел всего лишь представиться.

– Таким бесцеремонным образом? Здесь, между прочим, кабинет командира полка, старшего офицера, а вы заходите сюда как к себе домой. Вседозволенность почувствовали, капитан? Как же, ведь вы же не просто офицер, а целый особист, много хлопот можете доставить. Наверное, приятно осознавать себя не таким, как все?

Особист смутился еще больше:

– Я, товарищ подполковник… извините, конечно, но служба.

Яковлев повысил голос:

– Что служба? Служба в полку поставлена на должном уровне. Не думаю, что основная заслуга в этом принадлежит вам. Посему требую соблюдения элементарных норм поведения офицера и коммуниста. Вы в первую очередь офицер и член партии и только потом оперуполномоченный. Ваша задача – исполнять обязанности контрразведчика, не более того. Выйдите и зайдите так, как положено.

Особист, нахмурившись, вышел.

Раздался стук.

– Входите, – сказал Сугринов и улыбнулся.

– Разрешите, товарищ подполковник? – обратился капитан к командиру полка.

– Входите. Что у вас?

– Да я, собственно, к товарищу подполковнику государственной безопасности.

Командир полка указал рукой на Яковлева:

– Пожалуйста.

– Вот теперь, капитан, слушаю вас.

– Какие будут указания? – не нашел ничего лучшего Одинцов.

– Все указания вы уже получили. Если больше нет ко мне вопросов, то я вас не задерживаю.

– Товарищ подполковник, разрешите идти?

Командир полка кивнул:

– Идите, Виктор Алексеевич.

Особист, так неудачно нарисовавшийся, вышел. При этом он наверняка перебирал в уме, какими для него могут быть последствия столь неприятного конфуза. Надо же ему было так опростоволоситься перед подполковником центрального аппарата КГБ!

Сугринов же усмехнулся и заявил:

– Лихо вы его поставили на место. Мне так нельзя.

– Почему? Да, он оперуполномоченный, не состоит в штате, у него начальство в дивизии, а сейчас в округе. Но этот офицер исполняет свои служебные обязанности на территории подчиненного вам полка. Всю ответственность за часть перед партией и правительством несете только вы. Проще говоря, Юрий Александрович, будет ваш особист наглеть, игнорировать уставы, ваши распоряжения и приказы – мой вам совет: обращайтесь непосредственно в комитет. Там быстро учат особо рьяных, как следует себя вести. Вы прекрасно знаете, что задача особиста – контрразведка, контроль за закрытой документацией, ее хранением и надлежащим обращением с ней, пресечение попыток посторонних лиц завладеть данной информацией – в общем, все, что связано с соблюдением секретности. Остальное не его дело.

Сугринов кивнул:

– Я учту ваш совет, Александр Михайлович. Но странно все это слышать от старшего офицера госбезопасности.

– В комитете служат обычные люди, да, прошедшие специальную подготовку, но такие же офицеры, как и в Вооруженных силах, милиции. Просто некоторые считают, что темно-синий кант на брюках и погонах дает им особые привилегии.

– А разве это не так?

– Нет. Я бы сказал, особую ответственность.

– Не будем спорить. – Яковлев поднялся. – Да, нам делить нечего. Один вопрос, Юрий Александрович.

– Слушаю.

– В случае необходимости поможете людьми, техникой?

– Это на объекте?

– На объекте или вообще.

– Какие могут быть вопросы? Конечно, поможем. Пока часть стоит здесь.

– Ну, быстро весь полк в другое место не переведут. Это не рота.

– Согласен. Обращайтесь, если будет нужда.

– Как вам позвонить?

Командир полка вырвал из блокнота лист бумаги, написал цифры, передал Яковлеву.

– Здесь два номера, один аппарата кабинета, другой домашний.

– Благодарю.

– Да не за что еще благодарить. Я провожу вас.

– Сам дойду.

– Нет уж, если встретил, то должен проводить. Тем более человека, с которым имел такую приятную беседу.

– Ну что ж, вы тут хозяин.

– Командир, – уточнил Сугринов.

Яковлев только улыбнулся.

Он отвез командира строительного взвода на объект, сам проехал в райком.

Вечером Яковлев с букетом цветов прогуливался возле клуба. В половине седьмого к нему подошла Зубкова в темном строгом платье, удачно подчеркивающем ее фигуру.

Увидев эту женщину, Яковлев не смог сдержать слов восхищения:

– Галина Петровна, вы просто неотразимы.

– Давайте обойдемся без этого.

– Ну почему? Я говорю как есть.

– А ведь ничего особенного не изменилось. Лишь платье, прическа, легкий макияж. И тут же: неотразима.

– Вы и без этого понравились мне с первого взгляда.

Зубкова улыбнулась:

– Вы, Александр Михайлович, еще скажите, что влюбились в меня с первого взгляда.

– Не знаю. В своих чувствах я пока разобраться не могу, но…

– Цветы мне? Или кому-то еще? – спросила Зубкова.

– Ой, извините, Галина Петровна, конечно же, вам.

Он передал ей букет и покраснел.

В глазах женщины загорелись огоньки:

– Что это с вами, Александр Михайлович?

– А что? Ничего. Черт, впервые в жизни растерялся.

– Ну прямо и впервые?

– Слово офицера.

– Пойдемте, а то придется в темноте места искать.

– Их найти нетрудно. Последний ряд, места с края от главного прохода.

– По спецзаказу?

– Можно сказать и так.

– Нехорошо пользоваться служебным положением.

– А я и не пользовался. Народу не так много. Я попросил кассиршу продать два билета на задний ряд, она так и сделала. Какое это использование служебного положения?

– В форме вам больше идет.

Яковлев вздохнул:

– Так и знал, что вам не понравится костюм. У меня совершенно нет вкуса. Когда примерял… впрочем, новый куплю, надеюсь, с вашей помощью. Поможете?

– Помогу.

Они зашли в холл, затем в буфет, оттуда – в зал. Он действительно оказался наполовину пуст. Тут же погас свет, началась хроника о достижениях страны в сфере промышленности.

После фильма Яковлев вызвался проводить женщину.

Зубкова согласилась.

Постепенно они перешли на «ты» и на имена.

– Какой хороший вечер, – проговорил Яковлев.

– Да, тепло, безветренно.

– Прогуляемся по скверу?

– А не боишься?

– Чего? – не понял подполковник госбезопасности.

– Наш поселок только внешне спокоен. На самом деле ходить по нему не всегда безопасно.

– Вот никогда бы не подумал.

– К сожалению, это так. Случались разбои, изнасилования. Грабежи чуть ли не каждую неделю. Эти негодяи чаще всего работали в скверах, на окраинах. Так что давай лучше обойдем зеленую зону и отправимся по домам. Завтра рабочий день.

– Но, Галя, такой вечер! А хулиганов не бойся. Во-первых, я вооружен, во-вторых, имею навыки рукопашного боя.

Зубкова с удивлением посмотрела на офицера:

– Ты вооружен?

– Да, у меня при себе пистолет.

– Зачем ты взял его с собой?

– Хотел сдать в райотдел милиции на хранение, да забыл. Не оставлять же в номере. Это строго запрещено. А вот на ношение и применение у меня есть разрешение.

– Ну если пистолет, то конечно. От одного его вида любые хулиганы разбегутся. Хорошо, давай погуляем.

Сквер оказался совершенно безлюден, ни влюбленных парочек даже в темных местах, ни граждан, мирно гуляющих перед сном, ни хулиганов. Никого.

Галина взяла его под руку.

– Не возражаешь?

– Что ты? Конечно, нет! Мне приятно так близко ощущать тебя.

– Только прошу без намеков.

– Странная ты, Галя. Да какие намеки? Я человек прямой, и если что захочу, то так и скажу.

– И что же ты хочешь? – наклонив голову совсем по-девичьи, спросила председатель исполкома.

– Сейчас быть с тобой наедине, здесь. А потом я хотел бы, чтобы ты пригласила меня к себе.

Зубкова задорно усмехнулась и спросила:

– А не много ли желаешь в первый вечер, проводимый вместе?

– Но ты и сама этого хочешь.

– Самоуверенности тебя тоже обучали?

– А разве не так?

– Не важно. Но домой я тебя не приглашу.

– Почему?

– Слушай, это уже наглость с твоей стороны. Почему? Да потому.

Яковлев вздохнул:

– Понял. Стало быть, мне предстоит долгий период ухаживания за тобой. Вот только есть одна проблема, Галя. Времени этого у меня может и не оказаться.

– Значит, не судьба.

Они прошли сквер, выбрались на площадь Ленина. Здесь народ уже гулял. Влюбленных парочек и пенсионеров тут оказалось немного, но они были.

С площади мужчина и женщина забрели в переулок Павлика Морозова, подошли к дому руководящих работников.

– Вот здесь я живу. Странно. Я как-то даже не заметила, что забор снесли.

– Он был нужен?

– Нет, напротив, я давно говорила Горенкову, что надо убрать, неудобно перед людьми, а он убеждал. Мол, безопасность и порядок. Интересно, с чего первый секретарь изменил свое отношение?

– Это ему мой начальник подсказал. Но об этом никому. Государственная тайна.

– Да, тайна большая.

– А где твой подъезд?

– Крайний, дальний, а по номеру первый. У меня двухкомнатная приличная квартира со всеми удобствами. В этом доме по-другому и не может быть.

– Конечно, руководство должно жить в комфорте.

– Можно подумать, ты в Москве живешь в общежитии.