banner banner banner
Поток
Поток
Оценить:
 Рейтинг: 0

Поток

– И что же нужно сделать, чтобы раздобыть здесь немного еды?

Хунгль рассмеялся. Уни встала.

– Я принесу печенье.

Хирка посмотрела на Кесколайля.

Колайль. Его зовут Колайль.

Замёрзшая и чужая в этом мире полукровка была уверена, что никогда не станет называть его иначе, ведь теперь ей известно настоящее имя стрелка.

Он поднял глаза и в первый раз посмотрел на Хирку с ничего не выражающим выражением лица. Потом снова опустил глаза и продолжил отламывать сосульки от шкуры.

Колайль

Снегопад утих и уступил место вызывавшему уныние холодному туману. Но Хирка предприняла необходимые меры. После морозной и почти бессонной ночи она начала воплощать в жизнь свой проект по выживанию. Чулки. Толстые шерстяные носки. Штанины завязать поверх сапог, чтобы не застрять в сугробах. Затем нарезала шерстяное одеяло полосками и замотала ими руки и пальцы. Ещё раньше удалось растопить снег в мехе, но вода уже давно кончилась, а оставшиеся капли превратились в лёд. Мысль об этом вызвала у Хирки приступ жажды. Поверх её мешка была привязана палатка, поэтому теперь груз стал тяжелее, чем вчера.

Но девушка упрямо шагала вперёд. Она знала, что сзади идут Тила и Колайль, и поглядывала на остальных, которые поднимались по тропинке впереди, словно тени в тумане, не проявляя никаких признаков, что собираются сделать привал. Особенно Скерри и Грид. Всегда впереди. Всегда первые.

Однако Хирка проснулась сегодня раньше всех, выиграв достаточно времени и ощутив некоторое превосходство. Не слишком серьёзный повод для гордости, но прямо сейчас большего и не требовалось.

Беглянка из Имланда подумала, что Наиэль тоже много спал, причём практически везде, где мог. В теплице в Йорке. В машине Стефана. В самолёте. Хирка улыбалась, пока не вспомнила, как всё отправилось прямиком в Шлокну. Сейчас в ларце за плечами она несёт его сердце.

Хунгль и Тила ночевали в одной палатке, расположенной ближе всех к навесу дочери Грааля: то ли чтобы не дать ей сбежать, то ли чтобы никто не смог причинить ей вреда. Ни одна из причин не внушала Хирке чувства безопасности.

Прошлым вечером она выступила против Скерри и сорвала какой-то извращённый и непонятный план. Вероятно, теперь эта трупорождённая женщина свернёт ей шею при первой возможности.

Хирку не покидало острое ощущение, что её жизнь балансирует на лезвии ножа, которого даже не видно. Достаточно ли хороша полукровка? И для чего? И в чьих глазах? Она боялась, что это выяснится раньше, чем ей бы хотелось.

Но уже стало ясно, что здесь имеются всевидящие. Умпири, которые разбираются в слеповстве. Кто-то из них должен знать, как вернуть Поток. Наиэль уничтожил его, использовав мёртвых, и в мгновение помешательства она пообещала Граалю всё исправить. В обмен на мир. Неужели она сама верила в то, что говорила? Безумие. Исцелить Поток…

Исцелить Римера.

Хирка согнула шею, пошла дальше и уткнулась прямо в спину резко остановившегося Хунгля. Тот повернулся к ней. Козлиная бородка была перехвачена шнурком.

– Дорога… Её нет, – беспомощно произнёс стрелок на помеси имландского и умонийского, а затем указал на Скерри и Грида. Дрейри стояли и разговаривали около тёмной раны в горной стене, куда уходила тропа.

Подбежала Уни.

– Дорогу завалило. Они найдут другой путь. Жди здесь, Хирка, – сказала она и поманила Хунгля за собой.

Тила протиснулась мимо девушки и пошла следом за остальными слугами посмотреть, что случилось.

Хирка облокотилась о камни и вознесла благодарность за передышку. За возможность немного побыть одной. Но она не осталась в полном одиночестве.

Колайль стоял прямо у неё за спиной, погрузив когти в снег. Видимо, пил через них. Хирка видела, как другие делают то же самое. Казалось, для них не имеет значения, чем пить – ртом или когтями. Это жутко раздражало. У неё имелся только обледеневший бурдюк для воды, который гремел, как скелет костями, а остальные могли просто опустить пальцы в сугроб и насладиться водой…

Хирка скинула мешок и положила его в стороне. Потом сжала снег в руке и отправила ком в рот. Он медленно таял. Капля. Две. Язык онемел от холода. Девушка выплюнула лёд и заметила, как Колайль смотрит на неё. Что это за выражение? Удивление? Или он пытается скрыть, как ему смешно?

Овечья шкура на плечах падшего была такой же серой, как и волосы. Казалось, на широкие плечи налип грязный снег. Густая щетина и мощные челюсти делали слепого похожим на отца, как с удивлением отметила Хирка. Похожим на не слишком красивого Торральда.

Воспоминания о нём отдались уколом грусти. Дочь Грааля уже давно не реагировала на них так остро. Надо сосредоточиться на чём-то другом. На мыслях о выживании. Вода. Ей нужна вода.

Хирка подошла к Колайлю и взяла его за руку. Он вырвал кисть так поспешно, словно её собирались отрубить. Девушка снова взяла ладонь падшего, который на этот раз не стал сопротивляться, и поднесла её к губам.

– Подожди…

Первое слово, которое Хирка услышала от Колайля. На имландском.

Всё верно. Он участвовал в войне.

Он опять опустил когти в снег, поднял и позволил девушке схватить их. Она положила пальцы слепого в рот и почувствовала, как в горло полилась вода. Такой тёплой воды она не пила больше суток. И это было невообразимо прекрасно.

Хирка ухватила стрелка за запястья и присосалась к когтям. Они подрагивали на языке. А потом мужчина рывком отнял руку.

Дочери Грааля показалось, что она совершила нечто ужасное. То, чего делать не стоило. Она вытерла стекающую по губам каплю воды до того, как та превратилась в лёд.

Колайль смотрел куда-то мимо Хирки, и она проследила за взглядом.

На тропинке стояла Скерри, сжав чёрные губы в узкую полоску, и прокричала что-то непонятное Колайлю. Тот прошёл мимо девушки и удалился, предал её, оставив наедине с предводительницей отряда.

Скерри была в ярости. Она подошла к Хирке и ударила по лицу. Та подняла руку, чтобы защититься, но было слишком поздно. Пощёчина обожгла кожу.

– Ты не станешь прикасаться к падшим! Ты не будешь унижать свой дом!

Охваченная паникой Хирка попятилась, чувствуя, как по щеке течёт горячая кровь. Когти… Сколько вреда они нанесли? Девушка коснулась лица рукой и посмотрела на ладонь. На импровизированной перчатке отпечатались две красные полоски. Маленькие царапины. Ничего серьёзного. Капюшон помешал.

Скерри пристально смотрела на подопечную. Ярость, судя по всему, понемногу затихала, превращаясь в смятение. До Хирки дошло: женщина ждёт, что царапины моментально затянутся, и от этого испытала удовлетворение с привкусом горечи.

– Всё верно. На мне раны заживают не так, как на вас.

Скерри закрыла глаза и расстроенно вздохнула.

– Даже этого ты умудрилась не унаследовать… Ты ведь не обязательно должна выжить, правда?

Трупорождённая плотнее обмотала капюшон вокруг головы Хирки.

– Не дай им заметить. Они и так не слишком высокого мнения о тебе, – сказала Скерри и удалилась.

Напуганная и разозлённая девушка задушила приступ гнева и пошла следом.

* * *

Хирка никак не могла заснуть. Отряд разбил лагерь у подножия ледяной скалы, которая вздымалась из-под снега и нависала над палатками подобно огромному клыку. Угрожающе. Угнетающе. Каждый раз, закрыв глаза, девушка слышала потрескивание, как будто ледяная глыба в любой момент могла обрушиться и раздавить всех.

Место для ночёвки выбирала Скерри. Наверняка она сделала это из мести, поскольку Хирка раскритиковала место прошлого лагеря.

В соседней палатке храпел Хунгль. Его храп был похож на рычание собаки. Лёд трещал.