Оруженосец. Боги живут на земле

Скрывшись из вида суетившейся обслуги порта, оруженосец подбежал к стоянке “ Фортуны “. Один конец, державший нос уже был отвязан и судно отваливала от пирса, подняв паруса готовясь к отплытию. Сержант быстро отвязал второй конец, и кораблик, подгоняемый попутным ветром, скользнул на выход из бухты, прыгнувший вслед Пьер едва успел зацепиться за борт, и двое воинов втащили его на палубу. Потом, когда поставили его на ноги недоуменно спросили не успевшего сменить личину кутильера:

– А ты кто таков, почему оказался у нас на корабле?

Пьер осмотрел себя: поросшее шерстью тело, короткая куртка без рукавов, штаны чуть прикрывающие колени и босые ноги с задубевшими подошвами. Немного подумав он принял свой облик. Воин видимо привыкшей к странностям на судне, только поощрительно похлопал его по спине.

Каррака, тем временим набрала ход подняв все паруса. Порт Кале представлял собой полумесяц, на концах которого стояли две башни с мощными баллистами. В устье стояла каррака с пушечными портами по бокам, те, что были обращены в сторону порта закрыты, но пушки на корме и носу были расчехлены, но пушкарей не было видно. Но когда уходящее из порта судно поравнялась со сторожевым судном, то возле орудий появилось несколько солдат, которые настороженными взглядами провожали проходящее мимо судно. Капитан дал команду и корабль огибая правую башню свернула на север. Сразу при выходе из порта берег бал обрывистым и беглецы вовремя скрылись за ним, последовала новая команда, паруса упали вниз и корабль начал терять ход.

Только после этого оруженосец обратил внимание, что людей здесь прибавилось, всюду вдоль бортов сидели воины абордажной команды, многие со шрамами на лицах и открытых частях тела. Как только вышли в открытое море командир погнал солдат в трюм, палуба опустела. Солнце только поднялось над водой и позолотило верхушки небольших волн. Но вспышка, возникшая над городом, затмила светило. Сержант кинулся под навес на корму, куда заранее увели лошадей, где находились пушкари и рулевой у весла, и вовремя: резкий хлопок ударил по ушам все на мгновение потеряли слух, и, если бы корабль не укрылся за обрывистым берегом, ему бы крепко досталось. Сверху посыпались сдернутые взрывной волной обломки деревьев, обрывки рыболовных сетей, даже пролетел мимо, ужасно блея козленок, плюхнулся в воду в метрах десяти от борта. Дуб, росший у самого обрыва зашатался, почва под ним лопнула и огромное дерево свалилось в воду. На мгновение наступила тишина, нарушаемая только шлепками мусора о поверхность воды.

Очумело мотая головой на палубе стали появляться матросы и солдаты, из своей каюты выскочил хозяин судна и где тумаками, а где и руганью начал разгонять команду по местам, вновь подняли паруса и каррака стала набирать ход.

Солдаты начали очищать палубу от мусора.

Квин старался разогнать судно, чтобы уйти от возможной погони. Но он не знал, что каррака у входа в бухту при взрыве потеряло всю парусную оснастку, оно получило удар в бок такой силы, что чуть не перевернулось, все и всех, кто находился на палубе снесло в воду. Над бывшими складами поднимался черный гриб дыма, пыли и легкого мусора. Все это относилось ветром в сторону разрушенного порта. Воронка на месте взрыва образовалась диаметром около тридцати метров. Весь флот стоящий у пирсов в мгновенье пришёл в негодность, порванный такелаж, сломанные мачты, экипажи, сброшенные в воду. Четверть домов города повреждены или разрушены, погибло много мирных жителей и рабочих порта. Ущерб бал нанесен такой, что о дальнейшем наступлении на Париж не могло быть и речи, и если бы Франциск подсел войска на Кале, то без туда захватил крепость и порт.

Между тем каррака пиратов на всех парусах удалялась от разрушенного города. Шли весь день, только под вечер спустили паруса и встали на якорь в виду пустынного берега. Вовремя ужина капитан предложил:

– Можешь у нас подработать. Сейчас мы стоим на караванном пути. Обычно все торговцы знают, что это наше море и платят нам двадцатую часть от провозимого груза. Но попадаются и такие, которые рассчитывают незаметно проскочить мимо. Берут с собой большую охрану, и тогда приходиться брать таких на абордаж. Так вот, я предлагаю тебе поучаствовать в этом. По любому ты получишь свои денежки, как в первом случае, так и во втором.

– Почему бы и нет, дела могут подождать, – легко согласился оруженосец, нанизывая на нож очередной кусок тушеного мяса.

Как только наступило утро, сразу в корзину на мачте поднялся наиболее зоркий матрос, и принялся неустанно наблюдать за горизонтом. В первый день наблюдения заметили парус, и быстро снявшись с якоря, опустили паруса ринулись на перехват.

Встреченный корабль представлял собой судно похожее на ладью: две надстройки на корме и носу, одно мачта. Купец, завидя знакомые очертания корабля спустил парус и лег в дрейф. Суда сблизились, с карраки полетели веревки с крюками, и солдаты потянули корпуса вплотную, тут же перебросили сходни и капитан Квин с охраной из четверых воинов, перейдя на судно купца скрылся в каюте захваченного судна. Вернулся только через полчаса, неся в одной руке тяжёлый мешочек, а в другой пузатый, литра на три, кувшин с вином.

Вернувшись на свой корабль Квин дал команду на отплытие. Убрали сходни, отцепили крюки и два судна разошлись в разные стороны.

– Купец оказался понятливым, поделился своим доходом, понял, что мы можем забрать весть товар, – кратко пояснил он.

– А если он обманет, и даст меньше чем он везет, – спросил Пьер.

– Он знает, что мы можем проверить что он везет, и в случае обмана мы заберем все, а его продадим в рабство в Османскую империю. Конечно, чтобы проверить все корабли уходит много времени, и поэтому мы проводим осмотр выборочно.

Купеческое судно продолжило свой курс, а пираты так и остались наблюдать за морем, оставаясь на одном месте.

Прошел день, начался второй, командир и воины, изнывая от жары время от времени поливали себе и палубу забортной водой.

Наконец вперед смотрящий подал команду. На горизонте показалась новая потенциальная жертва. Подняли паруса, ловя ветер, и “ Фортуна “, ускоряясь рванула на перехват. На купеческом корабле заметили пиратов, но не только спустили парус, но и вывесили дополнительный, косой на длинную носовую мачту. Корабль захватчиков все равно оказался быстрее, расстояние медленно сокращалось. Наконец после трех часов погони они стали нагонять беглеца.

– Дать предупредительный выстрел! – Скомандовал капитан.

Хлопнуло носовое орудие и круглый шар ядра проскакав по волнам зарылся у борта ладьи. Но купец тоже шёл с сильной охраной. На корме выстроились десяток воинов с длинными луками, которых защищали щитами другие воины. Все абордажники и матросы на палубе надели кожаные кирасы.

Когда судно пиратов приблизились на расстояние выстрела, полетели стрелы. Каракка взяла немного в сторону и пошла на обгон ладьи, медленно, но оказалась с правой стороны. Солдаты укрылись за высокими бортами, сверху легли квадратные щиты, в которые начали втыкаться стрелы противника. Пьер, уже одетый в защиту, взял у капитана мощный лук и десяток стрел. Неожиданно выскочил из-за настройки и за мгновение выпустил пять бронебойных, и сразу же отскочил в укрытие. Сквозь шум волн и гудение тросов в стороне противника раздались крики боли. В ответ застучали наконечники о стену надстройки. Ладья защитилась квадратными панцирями щитов, вывешенных за борт с наиболее опасного направления. Наконец корабли поравнялись прозвучала команда:

– Пали!

Упали щиты закрывающие пушки и тут же с грохотом жерла извергнули сотни картечин. Залп смел с палубы всех защитников, но и две пушкарей не убереглись от стрел. Один упал замертво с простреленной шеей, у второго торчало древко в правой руке. Полетели крючья и суда стукнулись бортами, и пираты на веревках уже прыгали на залитую кровью палубу. Сопротивления никто не оказал. Солдаты умело добивали раненых. Только несколько матросов достали из трюмов и спрятавшихся в других укромных местах, но, когда подошли к каюте капитана, она оказалась закрыта из нутри, а в слюдяное окошко в створке вылетел арбалетный болт, задев одного из пиратов. Принесли плотницкие топоры и стали рубить преграду. Но дверка сама открылась и из проема снова вылетела стрела, но на этот раз все были начеку, никто не пострадал, сразу несколько воинов ворвались в кубрик, там находились трое, два воина и купец, толстый черноволосый мужчина. Охранники пытались оказать сопротивление, и один из них успел выпустить стрелу из лука, которая чиркнула по нагрудной пластине одного из нападавших и ушла в потолок. Тот, что с луком не успел вытащить меч, был повален и связан веревками, второй с арбалетом, выхватил саблю, но в темном помещении не сумел ею воспользоваться и был смят нападающими. Оба воина были в кольчугах с металлическими пластинами на груди и спине, в островерхих открытых шлемах.

Капитан уже был на палубе и встретил пленных у входа в каюту.

Первым вывели связанных воинов, потом ругающегося купца:

– Я буду жаловаться королеве, мы везем из Ганзы воинские припасы в Англию, и вы ответите за срыв поставок.

– И ты кто такой, что – бы здесь ставить нам свои условия, – тонкий клинок стилета одного из воинов уперся в двойной подбородок толстяка.

Купец был почти одинаков как в высоту, так и ширину. Редкие седые волосы прилипли к вспотевшему лбу. Маленькие глазки непрерывно смотрели на кончик клинка, подбородок гладко выбрит, на нем одета шелковая рубаха с кружевным воротником, суконные, зелёного цвета штаны и кожаные башмаки, на толстой шее серебряная цепочка с православным крестом.

– Я Вильям Рмберег, купец из славного города торговцев Гинзы, поставляю товары в армию, – дрожащим голосом проговорил купец.

– А, из Гинзы, так тогда ты должен знать, что я капитан Квин контролирую это море, и все платят мне двадцатую часть стоимости провозимого товара, но так как ты оказал сопротивление, то твой груз я сам продам королеве, её генералам все равно у кого покупать, а вас продам в рабство в Османскую империю.

Услышав вынесенный приговор, толстяк упал на колени и завыл:

– Господин! Только не в империю, я имею хорошие деньги для выкупа!

Хозяин судна только дал знак пиратам, и они отволокли купца в его же каюту и закрыли дверь на засов.

Между тем пираты быстро обыскали трюмы, и действительно нашли много мечей, копий, арбалетов, рулоны ткани. Проходы мимо штабеля с мешками с зерном, услышали какой – то звук, как будто кто – то говорил шёпотом. Отодвинув баулы обнаружили ещё одну дверцу, закрытую на массивный навесной замок, ломиком сорвали запор, открыли полотно. В небольшой богато обставленной комнате обнаружили пятерых девушек не старше двадцати лет, прикованных к стене тонкими длинными цепями. Оказывается, купец вез невольниц в Стамбул, это был весьма ценный товар, превышающий по цене весё перевозимое.

Один из воинов был племянником купца, второй начальником охраны. Пленников доставили на карраку. Трупы как свои, так и чужие сбросили за борт, порванный такелаж заменили. На ладью посадили команду и оба судна направились к острову.

– Ты и правда собираешься их продать туркам? Ведь толстяка никто не купит, – спросил Пьер капитана за вечерней трапезой

– Почему, купят, если пообещает выкупиться из рабства, поэтому лучше мы потребуем от его родственников деньги за освобождение, так мы будем ещё в большем выигрыше. А девушек, если никто здесь их не заберет, то продадим, на востоке любят красавиц с долинными былыми волосами. По – видимому, купец и оказал сопротивление, не хотел показывать основной товар.

Дул также попутный ветер, и при хорошей погоде утром увидели очертания берега. Квин, видимо знал эти места, поэтому уверенно направил корабли в небольшую бухту, здесь был каменный пирс, от которого вела мощеная дорога к небольшому поселению. На берегу длинные деревянные постройки, видимо под склады, дальше глинобитные дома под дранкой, в центре возвышается двухэтажное здание, первый этаж из камня, второй деревянный, на коньке которой развивается британский флаг. Дом окружён каменной оградой, весело блестят стеклянные витражи.

– Мой городок, так и называется – Квин, с гордостью произнес капитан, – в центре дом, где я провожу в основном время зимой, рядом казарма солдат и жильё семейных.

Приближение кораблей видимо заметили и на пирсе их встречало уже несколько женщин с детьми.

Каррака и ладья умело причалили к берегу, бросили и закрепили канаты. Несколько воинов и матросов спрыгнули на пирс, стали обнимать встречающих.

– Мои помощники здесь сами справятся, а мы пойдем в мой дом, отдохнем, и я тебе отдам твою долю.

Сойдя с сходен на берег они под приветственные крики команды направились в сторону поселения. Слуги встретили хозяина, открыли обе створки ворот. Дом был серьёзно укреплен, по бокам стен выложенные квадратом две массивные башни, на которых под навесом стояли медные пушки, блестят начищенные шлемы воинов. Орудия стоят так, что контролируют вход в бухту. Внутри мощеный двор, вдоль стены подсобные помещения крыши которых служат опорой для стражи при отражении атаки. Здесь же раскидистый мощный дуб, возраст которого около трехсот лет.

Хозяина встретил с поклоном седой поджарый дворецкий с одной ногой, на второй деревянный протез.

– Это мой друг Питер из Франции, приготовь нам горячей воды, и обед на двоих.

– Через час все будет готово, сэр, – с поклоном сказал тот.

– Пойдем пока посмотрим дом, слуги покажут твою комнату, где ты сможешь переодеться и немного отдохнуть, ехать в Лондон уже поздно, до постоялого двора около четырех часов пути. А здесь у меня тебе согреет постель красивая девушка, – обратился он к оруженосцу.

Сопровождающие дворецким вошли в дом. Большой зал с камином, покрытым лаком столиком, четыре обитых кожей кресла, вдоль стен две лестницы ведущие на второй этаж, стрельчатые окна застеклены, на стенах гобелены с морскими баталиями. Над камином портрет красивой женщины, но холст видимо старый, краски поблекли и потрескались, несколько дверей ведут в другие помещения, на столике кувшин из серебра и два кубка.

– Налей ка нам вина, старина Джим, – попросил хозяин.

Дворецкий с достоинством налил из кувшина в кубки золотистую жидкость.

– Джим воин, потерял ногу в одном из абордажей, сейчас в моё отсутствие хозяин этого дома – взяв в руки кубок просветил Квин.

Пьер тоже поднял кубок и сделал изрядный глоток старого вина.

– Сейчас мы поднимемся на второй этаж, я пойду к себе в кабинет, а дворецкий покажет тебе свою спальню.

По постеленным бухарским коврам на лестнице поднялись на второй этаж. Здесь ковров не было, но деревянный пол отполирован до блеска, доски идеально подогнаны друг к другу. Стены завешаны портьерами, окна сквозь стекло пропускают свет, несколько дверей в длинном коридоре, одну из них и открыл пожило       ветеран.

– Проходите господин, вот ваша комната, когда будет готова помывочная вас пригласят.

В спальне, предоставленной Пьеру было довольно уютно, большая двуспальная кровать под балдахином, перьевые подушки, обтянутые шёлком, перина накрыта легким шерстяным одеялом, окно без стекла, из него открывается великолепный вид на море. Столик с напитками и кубком, на стенах ковры с рисунком цветов, две погашенных лампы на бронзовых подставках. Рядом с столом два мягких стула с высокими спинками. На стене на вбитых крюках висит халат, под ним стоят тапочки из кожи с мехом.

Оруженосец в начале растерялся, он никогда не видел такой роскоши, но потом освоился, снял кирасу и скинул прямо на пол, под ним поддоспешник, снял сапоги, в нос шибанул запах застоявшегося пота, на ноги намотано что – то вроде портянок, все это вместе со штанами полетело на пол, туда же упали и метательные ножи, пояс. Сержант с опаской снял с деревянного гвоздя халат и осторожно надел его. Мягкая шерсть приятно щекотала кожу, материал выкрашен в красный цвет, подпоясался висевшем здесь же плетённым поясом, одел на грязные ноги тапочки. Он не любил мыться, но у замка где жил с матушкой был пруд, где они мальчишками с удовольствием купались. Сел на стул, налил себе лимонного сока, разбавленного водой и медом. Увидел над столиком висящий шнурок с кисточкой для вызова прислуги, дернув за него подумал, что появится дворецкий, но открылась дверь и появилась девушка в коротком едва закрывающим колени, платьице, обнаженные до локтей руки, на босых ногах ногти, накрашенные красной краской. Красавице лет двадцать, восточный тип лица, густые черные брови, длинные ресницы, прямой нос, но глаза зелёные, пухлые чувственные губы, распущенные черные волосы свисают до пояса. Линия декольте открывает упругие груди почти до сосков.

– Что угодно господину? – Задала вопрос служанка, носик чуть скривился от запаха, но она не подала вида что ей неприятно.

Пьер опешил от такой красоты, им не придумал ничего сказать кроме грубости:

– Тебя.

– Мой господин разрешил пока помочь вам помыться, – ответила прелестница.

– Так пойдем тогда быстрей, – он приобнял её за талию и притянул к себе. Девушка часто задышала, но легко вывернулась из объятий.

– Пусть господин потерпит ещё немного, помывочная пока не готова. И если ему больше ничего не нужно, то я пойду.

– Хорошо, иди, – проводил он девушку долгим взглядом, и глотнул охлажденного сока. Немного посидев, он встал, подошел к окну, ветерок с моря шевелил волосы. У причала так и стояло два корабля, купеческое все ещё разгружалось.

Пьер был доволен своей жизнью, в короткий срок он стал богат. Ещё месяц назад он и не мечтал о таком, на те деньги что он взял в трактире и купца немца можно было окончательно откупиться от де Гизов, купить домик на берегу и жить без риска и не в чем себе не отказывая. Но он был привязан к Мишелю как к брату и не представлял жизни без него, да и вкусив приключений он уже не смог бы жить спокойной жизнью. И ещё он не знал, что боги за него решили его дальнейшую судьбу.

Раздался стук в дверь и после разрешения вошел дворецкий и с достоинством поклонился, пригласил идти за ним. Следуя за хромающей фигурой Пьер с удовлетворением увидел, что тот был хорошо вооружен, под длинными рукавами хлопковой рубахи угадывались метательные ножи, на широком поясе висел кинжал в простых ножнах, но из хорошей стали и, видимо хозяин умел им пользоваться, да и сапог содержал в голенище неприятные сюрпризы. Пожалуй, в открытом бою этот воин, несмотря на увечье мог бы выйти победителем.

На первом этаже сопровождающий открыл одну из дверей, и оруженосец вошел в комнату похожую на предбанник. Освещена комната масляной лампой, справа установлена широкая лавка, рядом столик с двумя кувшинами и кубками. На деревянной стене халаты, полотенца, напротив ещё одна дверка. Здесь уже сидели две обнаженные девушки, та которая приходила по вызову, и другая светловолосая с голубыми глазами обе среднего роста, фигурки точеные. Когда Пьер вошел они пили какой – то напиток, поставили стеклянные бокалы на столики вскочив начали раздевать вошедшего:

–Я Гуля, а это Белла, – грудным голосом проговорила черноволосая.

При этом они касались грудями спины и боков молодого человека, доведя его до того, что он был готов овладеть одной из них прямо здесь.

– Не здесь, – охладила его Белла, – сначала мыться.

Раздев оруженосца красавицы открыли вторую дверь и ввели его в помывочную, что – то вроде восточного хамама. Широкая, каменная лавка отделана мелкой плиткой, стены также выложены причудливым орнаментом, на подставках масляные лампы. Тусклым светом освещают помещение. Две бадьи одна с горячей, другая с холодной водой. Девушки набрали приятно пахнувшую массу, что – то вроде мыла, обмазали все тело оруженосца, потом, положив его на лавку стали мочалкой, изготовленной из специального сорта тыквы, смывать с него застаревшую грязь, здесь же небольшими ножничками обрезали ногти и подстригли волосы, подровняли бородку. Наконец вымытого, удовлетворённого повели в трапезную, при этом Белла сунула в руку Пьеру маленькую записку.

– Пусто господин прочтет это в одиночестве, и он будет вознаграждён, – шепнула она.

Зал для приема пиши также находилась на первом этаже. Огромная комната, на полу ковры, на стенах картины, промежутки завешаны цветными шторами, окна с витражами, разноцветные блики вечернего солнца создают причудливый фон. В центре длинный, накрытый белоснежной скатертью сервированный стол, стеклянные бутылки, что – то вроде фужеров, серебряная посуда, присутствовали даже двузубые вилки. Вдоль стола шесть стульев с высокими спинками. С дольнего торца сидит сам хозяин, в черном шелковом халате, жестом пригласил гостя садиться, здесь же присутствовали двое слуг, молодых мужчин. Пьер занял предложенное место.

– Что будешь пить? Здесь есть как французские, так и другие вина, но я знаю, что ты предпочитаешь, эль? – Спросил капитан.

– Конечно, лучше эль, – ответил гость.

– Я предпочитаю светлое шампанское.

Пока слуга наливал напитки, оруженосец достал и развернул записку, переданную рабыней. Мелким подчерком на шелковом носовом платке было написано:

“Передавший это послание в шведский городок Гальцбург барону Курду, получит солидное вознаграждение. Его дочь Белла находится у капитана Квина на острове Британия”.

Капитан увидел, что читает сержант.

– Это передала Белла. Несмотря на то, что она знает, что её ждет наказание. Женщины считают, что если они дарят ласку мужчинам, то имеют право просить, о чем – либо. Я не держу девушек более пяти лет, потом они могут ехать куда пожелают. Этого добра в море хватает, ты сам вчера видел, – с усмешкой сказал корсар и забрал кусочек шелка у Пьера.

Сотрапезники выпили, слуги положили им на тарелки тушёное мясо с оливками, хозяин ловко орудовал вилкой и ножом и вытирал руки специальной салфеткой. Кутильер обходился руками, причем он хотел по привычке вытереть их о скатерть иди об свою одежду, на посмотрев на капитана последовал его примеру.

– Я вижу у тебя почти новый корабль, не уступающий лучшим судам королевства? – Спросил Пьер после первого кубка эля.

– Да, эта каррака первая из этого класса судов. Она была изготовлена, как опытный образец. Ты видел, что в бортах заколочены пушечные порты. В начале её оснастили сорока пушками, по двадцать на каждый борт. Но при этом корабль потерял ход, и когда стреляли всеми орудиями одновременно с одного борта, почти опрокидывался. Тогда её выкупили хозяева, как не прошедшее испытания. Пушки убрали, оставили только на носу и корме, теперь ей нет равных в океанах, – с гордостью рассказал пират.

Поговорили ещё об кораблях и оружии, женщинах. Солнце закатилось и слуги зажгли лампы. Наконец трапеза закончилась, и Пьер поднялся в свою комнату. Здесь уже горели светильники. Вдруг он услышал женский визг. Подойдя к окну, сержант увидел посреди двора привязанную за руки к ветке дерева голую девушку с распущенными белами волосами. Её бил хлыстом, раздетый по пояс дворецкий. Белла стонала, а после каждого удара пронзительно визжала. Спина её бала исполосована багровыми рубцами. Скривившись от неприятных криков, он закрыл ставню, потом скинул халат, тапочки и лег под тонкое шерстяное одеяло. Тихо открылась дверь, вошла одетая в один халатик Гуля, специальным колпачком затушила светильники, оставив лишь один, потом молча скинул одежду и нагой скользнула под одеяло рядом с Пьером, раздвинула ноги ожидая.

– Если ты думаешь, что мне жалко Беллу, то глубоко ошибаешься, мне наплевать на вас. Сейчас я богат, и могу купить любую рабыню для утех, так что, если не хочешь оказаться на месте подруги, делай все, что я скажу, – с этими словами он подмял рабыню под себя.

Проснувшись рано утром, он не увидел рядом девушки. Лампа была потушена и сквозь щель в неплотно прикрытой ставни проникал солнечный свет. Оруженосец встал с помятой кровати, открыл окно, лучи светила залили комнату. На крючке висела его выстиранная и выглаженная одежда, на столе стоял тазик с теплой водой и висело на спинке стула полотенце. Умывшись сержант облачился в сюртук и штаны торговца, надел башмаки и пояс с мечом. Раздался стук в дверь, после разрешения вошел Джим, пригласил его на ранний завтрак в трапезную

Вместе спустились вниз. Капитан уже сидел на своем стуле, рядом на столешнице лежал кожаный мешочек. К вину на этот раз подали устрицы, кальмаров, рыбу, маслины.

– Сейчас ты отправишься в Лондон, надеюсь мы ещё встретимся, – запивая еду вином сказал капитан, – здесь деньги, на десять золотых серебра и медью все монеты местной чеканки. Пять ты заработал в набеге на купца, остальные я плачу за боевого коня, которого ты забрал у итальянских разбойников, и не возражай, скакун хоть и хорош, но довольно приметный, на нем тебя видели в Кале.

– Мне конечно жаль его продавать, но также я понимаю, что передвигаться на нем опасно, – согласился Пьер, запивая разделанного кальмара элем и вешая мешочек на пояс.