Посланник из Райского сада
Молодой человек, примерно тридцати лет, был высок и красиво сложен. Темные волосы, карие глаза, прямой нос – это как раз то, что в большей степени соответствовало ее вкусу.
Скулы, правда, были у него широковаты, но высокий открытый лоб компенсировал этот едва заметный недостаток на его лице.
– Что ж, видно придется отвечать за нанесенный урон. – Сказала Серафима и развела руки, в знак того, что с этим нельзя не согласиться.
– Ну тогда, может, начнем с совместного купания? – обрадовался Богдан, и склонившись, взял ее за руку.
– И что же вы хотите компенсировать совместным купанием, услугу за раздавленные очки или моральный аспект своего «Я»?
– Думаю, второе. Потому, что жара еще больше усиливает мой душевный дисбаланс.
– Ну, если вшей душе нужно немедленно остудиться, то придется искупаться в одиночку, ведь я только что из воды.
– Нет, нет! – запротестовал Богдан. – Думаю, душа еще немного подождет!
Он опустился на песок рядом с Серафимой. Так начался их роман.
Богдан был геодезистом и находился в Ялте в двухмесячной командировке.
– Ничего себе, хорошая у тебя работа! – завидовала ему Серафима. – Два месяца в Ялте, да еще в самый разгар сезона.
– А как тебе моя перспективка на следующий сезон? – Три месяца в Ханты- Мансийском автономном округе!
– Н –да! – ухмыльнулась Серафима. – Перспективка на все сто! Интересно, какой будет твоя следующая пассия? Наверное, какая-нибудь молодая, страстная ханта!
Он засмеялся и нежно поцеловал ее в шею.
– Не знаю, сможет ли она оказаться более страстной, чем ты, но имени такого у нее точно не будет!
Серафима приподнялась с подушки и, облокотившись на локоть, заглянула ему в глаза.
– И ты сможешь меня забыть всего через год? – возмущенно воскликнула она.
– Забыть тебя?! – Богдан шутовски приложил руку к сердцу и отрицательно замотал головой.
– Ни за что! Я вообще никогда ничего не забываю.
– Правда?
– Правда!
– Значит, ты помнишь всех девиц, которым вскружил голову в разных концах нашей необъятной родины?
– Не всех, только самых самых!
– Ах, вот как!
– Угу! – и Богдан потянулся к ее губам.
Серафима нежно его обняла.
– Ну, что ж, придется мне постараться, чтобы быть не только самой, самой, а супер-самой!
Он замер на полпути к поцелую – как это понимать?
– Я хочу остаться в твоей памяти на веки вечные!
Богдан был женат, и сообщил об этом Серафиме сразу после первой их интимной встречи.
Наверное, для того, чтобы она не строила насчет него никаких серьезных планов. – Сказала себе Серафима. – Ну и правильно! Было бы гораздо хуже, если б он это утаил. – Она усмехнулась. – Похоже, у него уже были с этим проблемы. Наверное, какая-нибудь очередная «залетная птичка», приняв его блуд за серьезное ухаживание, решила, что может претендовать на него, а разочаровавшись на этот счет, предъявила претензии.
Богдан никогда больше не заговаривал с ней о жене. Серафима, завистливого интереса ради, пыталась выведать у него хоть какие-нибудь подробности о супруге. Однако он либо умело от этого увиливал, либо просто отмалчивался. Серафиму, конечно, остро волновал вопрос – любит ли он свою жену? Но, увы, этого она так и не узнала!
Богдан страстно дарил ей свою временную любовь, вызывая и у нее ответные чувства, однако Серафима подспудно ощущала, что в Москве продолжение их романа не состоится. Горестное чувство, вызванное этим предчувствием и предстоящая близкая разлука с Богданом, заставляла Серафиму тяжело вздыхать по ночам, а после таких ночей с нетерпением нестись к нему на свидание и снова предаваться любви с еще большей страстью.
А он восхищался ее чувственными порывами, от которых испытывал наслаждение.
– Ты сегодня была просто восхитительна! Я давно не испытывал ничего подобного! – с радостью сообщал он ей и благодарно целовал в щеку или плечо.
Серафима шутила. – Напитываюсь впрок, ведь нам скоро расставаться – и при этом, тяжело вздыхала, пряча от него грустные глаза, всем сердцем желая услышать его признание в любви, а не восхищение ее сексуальными порывами.
– Ах, если б только он влюбился в меня так, как я в него! – мечтала Серафима! – Тогда бы… Тогда бы наши встречи непременно продолжились!
Она не чувствовала вины перед женой Богдана.
– Какая разница – оправдывала себя Серафима. – Ведь я такая же женщина и вполне имею право на его любовь! У них нет детей, а в этом случае Богдан ничем жене и не обязан! И он вполне может расстаться с ней, чтобы уйти ко мне, если… Если только сможет меня полюбить! – рассуждала она.
Но, увы! Мечты есть мечты! И двадцать дней, пролетевших в любовном угаре, вскоре помахали Серафиме на прощание джинсовой панамой Богдана, зажатой в руке с площадки аэродрома. И это было последним, что видела Серафима, шагая к самолету, разлучившему их навсегда.
Ее чувства к Богдану оказались такими сильными, что после него она долго не могла ни с кем встречаться. Прошло полгода, прежде чем Серафима смогла пофлиртовать со своим однокурсником на дне рождения подруги и пригласить его на ночь к себе. После этого они встречались еще несколько раз, но Серафима оставалась к нему равнодушной, а потому ничего из этого не получилось. Затем у нее была еще одна короткая связь с парнем из боксерского клуба. Мария, решив развеять совсем закисшую подругу, откопала его где-то среди своих друзей-однокурсников и пригласила праздновать Новый Год. Но и эта связь Серафиме ничего хорошего не принесла. Богдан маячил в ее памяти вечным соблазном, отпугивая всех остальных, и она ничего не могла с этим поделать. Конечно, спустя время ее чувства к нему притупились, и в этом не последнюю роль сыграли преддипломные хлопоты, а также выбор предстоящей работы. Однако Серафима твердо знала – появись
Богдан где-то на горизонте, и ей снова будет не обуздать своей любви. И даже сейчас, воспоминания о недавнем прошлом, навеянные полетом в Ялту, заставили ее разволноваться. Серафима тяжело вздохнула и открыла глаза.
Взлет завершился, и самолет, рассекая необъятные небесные просторы, плавно парил в вышине, с каждой минутой приближая своих пассажиров к конечному пункту путешествия. Серафима повернула голову и взглянула на Анечку. К ее великому удивлению, девочка уже спала.
– Я дала ей снотворное в дорогу. – Сообщила Серафиме бабушка девочки.
Серафима с пониманием кивнула женщине, и снова откинувшись на спинку сидения, прикрыла глаза.
И в тот же миг стройный силуэт Богдана, стоящего на пирсе и объятого мягким розовым предзакатным отблеском солнца, возник в ее памяти. И его улыбка, обращенная к ней, и озорной ветерок, теребящий его слегка выгоревшие темные волосы, и взмах руки, манящий ее к себе. – Ах! У нее захолонуло сердце!
Серафима снова тяжело вздохнула, пытаясь отогнать ностальгическое видение, и вздрогнула, услышав за своей спиной чей-то ответный, тяжелый вздох. Она резко повернула голову и уперлась взглядом в круглое, в таких же круглых очках лицо мужчины, с интересом уткнувшегося в журнал. Почувствовав внимание к своей персоне, мужчина нехотя оторвал глаза от чтива, и вопросительно посмотрел на Серафиму.
– Извините! – растерявшись, зачем-то сказала она, и снова отвернулась, услышав в ответ его ироническое – да, пожалуйста.
– Опять! – с раздражением подумала она. – Господи, как же мне это надоело!
… Самолет совершил посадку, и через несколько минут Серафима оказалась на сером плацу аэродрома, с удовольствием вдохнув полной грудью первую порцию горячего южного воздуха. Выбравшись из толпы пассажиров, она принялась выискивать среди встречающих
Ирину, которая уже махала ей рукой. Встретившись, девушки обнялись.
– Пошли скорей! – поторопила сестру Ирина, и, повесив себе на плечо одну из ее сумок, взяла Серафиму за руку. – Володька вырвался с работы, чтобы встретить тебя на машине.
– О! Какая благодать! – обрадовалась Серафима, мысленно поблагодарив зятя за то, что он избавил ее от душной езды в автобусе.
Девушки, болтая на ходу, прошли через зал ожидания, чтобы напрямик выйти к автомобильной стоянке, где их поджидал Володя. И в тот момент, когда они уже открыли массивные стеклянные двери, на них налетел молодой человек.
– Ты, что, ненормальный?! – воскликнула Ирина, у которой от этого внезапного столкновения свалилась с плеча сумка.
Молодой человек, явно, и сам не ожидая такого пассажа, замер на месте.
– Простите, я не хотел! – сказал он, и, оглянувшись назад, побежал дальше.
Серафима, встретившись с ним взглядом, не преминула отметить, что молодой человек был очень красив. Она бы даже сказала, что подобная красота была слишком яркой для мужчины: – каштановые вьющиеся волосы обрамляли точеный профиль его, слегка небритого широкоскулого лица, высокий лоб, прямой нос, чувственно очерченный красивый рот и большие голубые глаза под изогнутыми как у девушки широкими бровями.
– Какой красавец! – удивилась она. – Ну, надо же! Такому только в рекламе сниматься.
– Черт бы его побрал! – выругалась Ирина, поднимая сумку. – Летит так, словно за ним гонятся!
– Наверное на самолет опаздывает. – Предположила Серафима.
Глава 4
Серафима оказалась не права. Молодой человек, вовсе не спешил на самолет, он уходил от погони выследивших его оперативников. Имеющий судимость и совсем недавно вышедший из тюрьмы, Константин Кустовский, по кличке «Лель», данной ему сокамерниками за красивую внешность, уже успел снова совершить преступление. Пару месяцев назад, он и еще трое подельников ограбили офис крупного предпринимателя в подмосковной Балашихе. Наскоро сбыв свою долю украденного, Константин подался в Ялту к одной из своих бывших подружек. Но долго жариться под Ялтинским солнышком ему не пришлось. Уже спустя неделю в квартиру Людмилы явился следователь, чтобы его арестовать. Константин как раз в это время находился на пляже, а безумно любящая его Людмила, солгала оперативнику, сказав, что именно сегодня разругалась в пух и прах со своим любовником и выгнала его вон на все четыре стороны.
Как только следователь удалился, Людмила, опрометью собрав нехитрые пожитки Константина, побежала на пляж.
Увидев встревоженное лицо подруги и свою дорожную сумку в ее руке, Константин все понял.
– Вот козлы, все же заложили! – недобро отозвался он о своих компаньонах.
– Фу ты, черт! Как же их раскололи? Говорил ведь им, что пора сматываться! Ну, где там! Они и не думали убираться, пока не наследили по самые уши! А все этот новенький молокосос, черт его навязал на нашу голову! И я тоже хорош! Сообщил Щербаку, что подамся в Ялту к Людке. Какая была нужда?!
– Костик! – воскликнула Людмила. – За тобой приходили.
– Когда?
– Только что.
– Тьфу! – сплюнул Константин. – За каким же хреном ты сюда сразу и прибежала?!
– Я сказала следователю, что выгнала тебя и…
– Да, плевать он хотел на то, что ты ему сказала! Они наверняка послали за тобой хвост.
– Ну, как же…
– Ладно, давай вещи. – И он грубо выхватил сумку из рук девушки.
– Иди домой!
В глазах Людмилы заблестели слезы.
– А ты теперь куда?
– Куда, куда! Теперь уж точно не к тебе! – зло ответил ей Константин, словно она была перед ним в чем-то виновата.
Людмила повернулась и медленно побрела домой, а Константин, осмотревшись по сторонам, и не определив пока ничего подозрительного, принялся натягивать на влажное тело футболку и джинсы.
Только бы за Людкой хвоста не было! – заклинал он. – Только бы не было!
Из Ялты надо сниматься и как можно скорей! И если пока все чисто, надо тотчас же отправится в аэропорт и купить первый попавшийся билет куда угодно!
Константин застегнул сандали, и, осмотревшись еще раз, запустил руку вглубь сумки. Тугой целлофановый пакет с деньгами лежал на месте. После этого он поспешно застегнул молнию, и, перекинув сумку через плечо, отправился в город.
Стоянка на подъезде к пляжу до отказа была заполнена автомобилями.
– Надо бы, от греха, нанять тачку. – Решил он.
В это время к стоящему неподалеку пикапчику подошел пожилой мужчина.
Константин, быстро пробравшись сквозь вереницу автомобилей, подошел к нему.
– Слышишь, отец, подвези до аэропорта. Я на самолет опаздываю.
Мужчина с укоризной посмотрел на парня.
– Так чего ж ты до сих пор на пляже прохлаждался, коль опаздываешь?
– С девушкой прощался! Сам понимаешь, дело-то молодое.
Мужчина посмотрел на часы.
– Некогда мне, через два часа на процедуры надо, обернуться не успею.
– Отец, ну выручи! Опоздаю ведь, а другого билета сразу не купить. Я тебе сто долларов заплачу!
Услышав сумму, мужчина удивленно приподнял брови, и на минуту задумался.
Константин увидел, что он «клюнул» на его приманку, после чего растегнул молнию, и, пошарив в пакете, вытащил обещанную купюру.
– Вот, отец, возьми прямо сейчас.
– Ладно, черт с тобой, садись! – согласился мужчина.
Едва только они успели отъехать, как стоящий неподалеку молодой человек, которому все же удалось незаметно проследить за бдительным Лелем, по непреднамеренной наводке
Людмилы, вытащил из кармана телефон и поспешно набрал номер.
– Я проследил. Он поехал в аэропорт.
– Точно? – спросил абонент.
– Точно! Я слышал, как он договаривался с частником. Записывайте номер машины –
ОК809 СО.
Группа оперативников восьмого ялтинского отделения полиции, состоящая из трех человек, прибыла в аэропорт. Двое из их, выйдя из машины, направились к центральному входу. Третий остался на стоянке поджидать известную машину, которая вскоре и подъехала к означенному месту.
Константин Кустовский вышел из нее и направился к зданию аэровокзала, на ходу размахивая из стороны в сторону темно-синей спортивной сумкой. Его походка была быстрой и целеустремленной, и он вскоре обогнал двоих оперативников, прибывших по его душу. Однако в это время раздался предупредительный свист третьего, заставивший его насторожиться и испуганно вздрогнуть. Он резко оглянулся назад и увидел за своей спиной двоих людей в штатском, пристально глядящих на него.
– Черт! – выругался про себя Константин. – Черт! – Похоже, выследили.
Он ускорил шаги, направляясь к дверям аэровокзального здания, и оглянувшись еще раз, увидел, что эти двое и еще один, присоединившийся к ним, бегут следом.
– Черт! – сплюнул он, и все еще глядя назад, резко отворил стеклянную дверь, в тот же миг столкнувшись с идущими навстречу девушками, после чего, выслушав их возмущенную тираду, машинально извинился и побежал дальше, вглубь здания. Трое мужчин, преследовавших его и не обративших на себя абсолютно никакого внимания уже вышедших на улицу Серафимы и Ирины, быстро проследовали за ним.
– Эй, ты! – крикнул на ходу один из них. – А ну, стой!
Кустовский продолжал бежать, хоть с глубоким отчаянием и осознавал, что это уже бесполезно.
– Стой! – властно крикнул ему второй. – Как тебя там, «Лель», кажется.
Константин, которого после слова Лель мгновенно кинуло в жар, безнадежно замедлил шаги. И через минуту, подбежавшие к нему с двух сторон оперативники, взяли его под охрану. Они провели красавца назад через зал ожидания, и, усадив в машину, преспокойно отвезли в отделение.
– Ну, что, красавчик, завтра с утра отправишься в любимую столицу! – сообщил ему в приемной дежурный майор. – А пока, давай-ка, шагай в камеру! – и, посадив арестанта под замок в пустующий обезьянник, майор вернулся на свое рабочее место.
– Проскурин! – обратился он к дежурившему сержанту – отнесите с Хадаевым его вещи, а я пока чайку попью, жрать хочется, аж под ложечкой сосет.
– Хорошо, Дмитрий Семенович. Кстати, мы с Пашкой еще и со стола не убрали. Там сыр нарезанный остался и ветчина, а вот с хлебом проблема.
– У меня есть! – ответил майор. – Надюха сегодня купила мне кулебяку.
Определив сумку Кустовского в камеру хранения, дежурные вернулись в приемную и занялись текущими делами.
Павел Хадаев принялся за составление рапорта, а Володя Проскурин, улучшив минуту, решил пока позвонить подружке, без свидетельствующих начальничьих ушей.
Он еще не закончил разговора с Леночкой, когда в приемную вернулся майор.
– Проскурин, хорош уши натирать! – заметил он подчиненному.
– Поди, трепешься с тех пор, как я ушел!
– Сейчас, сейчас, Дмитрий Семенович! – ответил Володя, и наскоро попрощавшись с девушкой, повесил трубку, с обидой взглянув на майора.
– Нечего дуться – ответил ему раздобревший после еды начальник. – Мне сейчас должны позвонить. – И он взглянул на часы.
– Да я и не дуюсь, с чего вы взяли-то?
– Да уж не без глаз, наверное, вижу, какую кислую физиономию ты на меня скосил.
Володя, уличенный шутливо-благодушным тоном начальника, засмеялся.
– Так Вы меня прервали на самом интересном месте.
– Ха, ха! – загремел басом рассмеявшийся майор.
– Так ты, что со своей Ленкой сексом по телефону что ли занимался?
Павел Хадаев тоже рассмеялся, отреагировав на шутку начальника.
– Слышь, Вовик, а ты в следующий раз селектор включай, мне тоже послушать охота!
Володя открыл, было, рот, чтобы отпарировать насмешникам очередной шуткой, но в это время зазвонил телефон.
– Это, наверное, меня. – Сказал Дмитрий Семенович и направился к аппарату.
Володя, сидящий у телефона, не стал дожидаться очередного повтора звонка и, опередив начальника, снял трубку.
– Алло! Дежурный, дежурный! Что у Вас опять стряслось?
– Хорошо, передайте ему, если он через пять минут не успокоится, пусть пеняет на себя.
– Сейчас не приедем.
– Потому, что машина на выезде.
– Пожалуйста!
Володя возмущенно закатил глаза и положил трубку.
– Опять эта Топоркова не может сладить со своим бугаем. Как наша смена, так их словно черт раздирает заниматься разборками! Так что, извиняйие, Дмитрий Семенович, звоночек не по вашу душу!
Начальник ничего ему не ответил, а как-то странно на него посмотрел.
– Чего это с ним? – подумал Володя.
Дмитрий Семенович измерил его взглядом задумчиво и в то же время удивленно, так, словно видел впервые. Спустя мгновение взгляд его почему-то и вовсе сделался лишенным всякого присутствия в этой комнате. Он явно думал о чем-то своем и возможно очень для него значимом.
– Да, что с ним такое? – снова подумал Володя, однако вслух этот вопрос произнести не решился.
Майор, тем временем, отвернулся от него и подошел к сейфу, где хранились ключи. Быстро набрав код, он отворил тяжелую металлическую дверцу и вытащил два ключа, одним из которых был ключ от камеры хранения, а другим от камеры, куда был помещен новый арестант. После этого он снова повернулся к Володе и протянул ему один из ключей.
– Сходи в камеру хранения и принеси сюда вещи этого красавца.
– Что-то забыли внести в опись? – поинтересовался сержант.
– Не твоего ума дело! – резко ответил ему начальник.
– Хорошо! – покорно согласился удивленный больше прежнего Володя, и отправился в камеру хранения.
Он принес сумку Кустовского и поставил ее на стол перед начальником. Дмитрий Семенович тут же поднялся со стула, просунул руку в сейф поглубже, вытащил деньги Кустовского и, взяв сумку, положил увесистую пачку поглубже на прежнее место, а потом направился к обезбяннику.
Константин сидел на обшарпанном табурете, прислонившись спиной к стене, когда раздался щелчок повернувшегося в двери ключа, и через секунду перед ним предстал тот самый майор, который определил его в обезьянник.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги