Два венца. Стена отчаяния

Глава 1. Новый мир

Молнии огненными росчерками прошивали небо, гром гремел канонадой, словно желал разорвать пространство на части, дождь лил стеной. Холодные капли жалили не хуже углей, и они привели Рэна в чувство. Сознание возвращалось рывками: то прояснялось, то снова мутилось. Он едва понимал, что происходит. Его окружала непроглядная ночь.

Рэн вытер воду с лица – без толку. Казалось, он лежит под небольшим водопадом и только чудом еще не захлебнулся. Рэн повернул голову набок, но это не помогло. Попробовал сделать Щит – тело отозвалось болью опустошенных до предела магических артерий. От тихого детского писка Рэн вздрогнул. Лал!

Правая рука занемела. Рэн крепко прижимал к себе сверток с маленьким братом. Он с трудом ослабил хватку. В голове магоснимками вспыхивали недавние события: нападение на родителей, зов о помощи, штурм особняка, неизвестные люди передают приказ дяди спасти малыша.

Рэн застонал, внутри пульсировала боль. Дядя! Казалось, в глубине набирает жар уголек, который жжет, жжет так, словно хочет вырваться на волю и оставить в груди Рэна дыру. Он никогда не чувствовал ничего подобного.

Рэн отчетливо помнил последние мгновения перед тем, как свалился в недостроенный магический переход. Лорд Стани́слав стоял перед ним. Он был взволнован, даже испуган, но при этом бил – прицельно бил по Рэну и Лалу. Но зачем?! Почему он напал? Неужели все, что говорил отец, правда? Если отбросить эмоции, то дяде выгодней живой Рэн. Или нет?! Или это из-за Лала? Да что же происходит?

Рэн пошарил вокруг себя рукой и понял, что лежит на траве. Он попал ладонью во что-то скользкое и мягкое и поморщился, а потом догадался – это грязь, размытая ливнем земля. Рэн вытер ладонь о парадное жако и прикрыл лицо. Дождь щедро поливал его, но больше тревожило то, что может промокнуть Лал. Теплилась надежда, что магическая ткань не растеряла своих свойств в переходе, но надежда – еще не реальность.

Рэн выдохнул, поудобнее перехватил Лала и рывком поднялся – получилось сесть. На большее его не хватило. Он чувствовал себя выжатым досуха перезрелым пампом – осталась лишь иссохшая кожица, а сочная мякоть превратилась в тряпку.

Рэн склонился над малышом, закрывая его от ливня. Он поправил покрывало и послал вызов родным – от резкой боли скорчился, с трудом восстанавливая дыхание. Казалось, вместо крови в нем течет кислота. Магические артерии не выдерживали такого издевательства – шаг и он может перегореть. Душили спазмы, с носа капало, но Рэн все списывал на дождь, а не на подозрительную резь в глазах.

В недостроенном дальнем магическом переходе он выложился полностью – до дна, только бы удержать малыша рядом. Страх потерять Лала вонзился в душу ледяными спицами, пугая до дрожи, и не отпускал. В рассыпающемся на куски переходе Рэн боролся с потоком, что тянул их на изнанку мира, со взбесившейся энергией, что грозила разорвать их на клочки, и с паникой, что ядом разливалась внутри, сбивая с концентрации. Во рту чувствовался металлический привкус крови – верный признак магического истощения. Значит, о возвращении домой не может быть и речи.

Рэн отер лицо и огляделся. Вспышки молний выхватывали из темноты силуэты деревьев и кустов. Где они? Чей это сад? Или парк? Они хотя бы на Тер-Рииме или это другой мир?

Он потряс головой. Может, так она хоть немного прояснится? К потокам воды присоединились порывы ветра. Долго сидеть было нельзя. Из носа пошла кровь. Чтобы она не попала на малыша, Рэну пришлось запрокинуть голову, подставляя лицо дождю, но от этого голова закружилась сильнее.

Надо встать. Мокрый плащ тянул назад, а шпага больно упиралась в бедро. Мысли метались ло́риками, но были куда мрачнее этих забавных зверьков. И только одна возвращалась назойливым гостем – малыша срочно нужно отнести в тепло и переодеть. Лал кашлял, кряхтел, но, слава Всевышнему, не плакал.

На миг Рэну показалось, что сквозь шум дождя он слышит мужские голоса. Или это игра усталости и воображения? Рэн оперся о землю, оттолкнулся и выпрямился. Его качнуло вперед. Казалось, из тела разом выдернули все кости, и он упал бы, если б его не подхватили. Так значит ему не показалось! Понять бы еще, что этим людям нужно?

– Да он пьяный! Отдай ребенка, идиот! – негодование звучало в каждом слове.

Рэн попытался вырваться – не получилось. Противники оказались сильней. Рэн снова не устоял на ногах и повис на руках у неизвестных мужчин.

– Точно пьяный! Не дергайся! Ребенка уронишь! Отдай, тебе говорят!

Двое мужчин – черные мутные силуэты – старались поднять его, но ноги отказывались держать тело. Рэн пытался стоять только из упрямства. Один из незнакомцев удерживал его сзади за плечи, а второй разжимал руки, отбирая малыша. Это придало сил.

Рэн вырвался, балансируя на грани реальности. Сознание медленно уплывало. Перед глазами мелькали темные пятна вперемешку со вспышками, голова кружилась, тошнота подступала к горлу. Рядом возник третий силуэт и рявкнул басом:

– Подождите!

Незнакомец положил руку на плечо Рэна. Тот попытался ее сбросить.

– Стой! Не суетись! Мы не причиним вреда ни тебе, ни малышу. Идем…

Куда надо идти, Рэн уже не услышал. Магическое истощение вкупе с физическим и нервным добило его окончательно. Он потерял сознание.

Рэн очнулся и увидел белый потолок со странной светящейся лентой, скрученной в замысловатую спираль. Где он? Следующая мысль пронзила насквозь. Где Лал?

Рэн подскочил. Голова закружилась, боль прострелила виски так, что он застонал и сжал их. Тело запротестовало из-за резкого подъема. Сил на заклинание исцеления не находилось. Рэн напоминал себе пересохший колодец, в котором лишь на самом дне переливалась пара капель. Счастье, что он не надорвался и не выгорел как маг, но резерв был на нуле. Рэн даже представить не мог, сколько времени потребуется для восстановления. Была бы рядом тетя Хлоя или дядя Стан, они бы подсказали.

Едва Рэн вспомнил дядю, как уголек внутри яростно ужалил, разгорелся и запульсировал. Дядя. Опять дядя. От осознания, насколько глубоко и прочно лорд Станислав вошел в его жизнь, Рэну становилось не по себе. Думать о нем, ориентироваться на него, подчиняться ему было все равно что дышать, и сейчас Рэну казалось, что ему перекрыли воздух.

Новое движение отозвалось очередным головокружением. Рэн прикусил губу, зажмурился, стараясь сморгнуть пятна перед глазами. Громкий вопль разорвал тишину дома, и Рэн с удивлением посмотрел на дверь.

Ругались мужчина и девушка. Он требовал, чтобы она осталась дома, ведь ей все еще плохо. Тем более идти ночью по такому дождю – безумие. Девушка не желала даже слушать. Похоже, она была довольно юной. Ее голос поднимался до самых высоких тонов – еще немного и она начала бы верещать – но тут же падал до шепота.

Их речь Рэн понимал хорошо – закон магических перемещений работал без погрешностей. Первое услышанное слово – и язык усвоен, хоть и на базовом уровне. Идиомы и неформальная речь в него не входили, поэтому некоторые слова оставались для Рэна загадкой, но их суть он уловил.

Удивило и насторожило Рэна другое – он почувствовал отголоски первостихии огня. В доме жил дэвианен, не знахарь и ведьмак, а стихийщик – тот, кто работал с низкими частотами магических энергий.

Только этого сейчас и не хватало! Рэну нечего было противопоставить. Давало надежду одно – сразу не убили, значит есть шанс выжить. Девушка снова перешла на крик, возмущаясь, что ее никто не понимает и не любит. С последним воплем неоформленная волна сырой энергии прошлась по дому, ударила так, что Рэн упал на подушки, до крови прикусывая губу, – его сил не хватило даже на простейший Щит. Отчетливо запахло гарью. Послышались испуганные возгласы, хлопнула дверь – похоже, девушка ушла.

Пережидая боль, Рэн вцепился в обивку дивана. На ум приходили только ругательства. Рудгр их побери! Почему они ее не учат?! Необученный стихийник словно недостроенное заклинание Шара – не знаешь, когда рванет. И если рванет, то так, что пострадают все. А больше остальных – эта неизвестная девушка.

Уже сейчас Рэн отчетливо чувствовал дисбаланс энергий. Чего они ждут?! Того, что ее разум помутится, а сила станет неуправляемой? И где-то в этом бедламе находился Лал.

Рэн с трудом сел. Прав был дядя Стан: сила воли – великая вещь. Рэн заставил себя встать. Надо найти Лала! Срочно! Эти мысли подстегивали не хуже плети, заставляли двигаться. Не дай Всевышний ему причинили вред! Рэн ругал себя за слабость.

Он схватился за спинку дивана, пытаясь удержаться на ногах, огляделся и замер. Без сомнений Рэн оказался в чужом мире. Иная мебель, неизвестные ему материалы, странные, едва узнаваемые вещи. На стенах большой светлой комнаты висели необычные цилиндры, а рядом с ними – черный прямоугольник, похожий на зеркало. Большие окна были занавешены плотными шторами цвета ферина.

Грязный жако Рэна лежал на низком столике у дивана, там же – тяжелая герцогская цепь, венец и плащ, все еще пристегнутый к эполету. Сапоги с Рэна сняли и поставили рядом с диваном. И только шпага, что сейчас была нужнее всего, исчезла. Рэн остался в шелковой рубашке и перепачканных грязью черных парадных брюках. М-да.

Рэн сделал шаг к двери и замер, пережидая тошноту. Он словно шел по палубе во время качки – пол все время грозил уйти из-под ног. Рэн остановился отдышаться, чтобы собраться с силами. Мысли в голове путались, вспугнутыми птицами перескакивали с одного на другое. Рэн плохо соображал, и это не просто злило – бесило. И как в таком состоянии он найдет Лала?!

Арочная дверь была украшена разноцветными вставками матовых стекол. Одна из ее створок распахнулась. На пороге появился зрелый мужчина возраста дяди Дэвида – уже не молодой, но и старым его назвать было сложно. Один лишь взгляд на него подтвердил все предположения – это точно чужой мир.

Непривычным в незнакомце было все, начиная от одежды из неизвестных Рэну тканей, заканчивая стрижкой: выбритые виски, длинная густая челка черных с проседью волос, и борода – темный абрис, подчеркивающий скулы. На тонком длинном носу мужчины сидели окуляры. Они только входили в моду на Тер-Рииме, но им было далеко до этих – тонких и аккуратных.

Темные брови незнакомца взлетели вверх.

– Ты куда направился?! Ты ж на ногах не стоишь!

Он подхватил Рэна под руку – уверенно и довольно крепко. Мягкий материал рубашки без пуговиц подчеркивал рельеф мускулатуры. Мужчина был силен, неплохо сложен и развит, но Рэн сразу понял, что удерживает его не воин. Не тот захват, не те движения и скорость, не те повадки. Это добавило Рэну уверенности, которой хватило на один шаг, но не к двери, а к дивану – слабость просто убивала.

Мужчина с упорством молика тянул его обратно, не обращая внимания на попытки Рэна освободиться.

– Тебе лежать надо, а не шастать! Ляг! Краше в гроб кладут. Ты в зеркало себя видел?!

Когда бы интересно он мог это сделать?! Рэн хмыкнул, не решаясь заговорить на новом языке. Поймет ли он его? Получится ли ясно выразиться? Зла ему, похоже, не желали.

Незнакомец смущенно кашлянул.

– Вряд ли видел – его здесь нет, поэтому поверь на слово, – и он крикнул в сторону распахнутой двери: – Божена! Наш потерпевший ролевик восстал и явно не хочет укладываться обратно!

В комнату забежала полноватая миловидная женщина возрастом чуть младше незнакомца. Рэн оторопел – таких ярко-желтых волос он еще не видел. В женщине поражало все: короткий ежик на голове, блузка, что слегка прикрывала бедра, узкие брюки.

Взгляд Рэна остановился на руках незнакомки. Он с новой силой рванулся вперед. Точнее, ему так показалось. На руках женщина держала Лала в одной рубашечке и штанишках. Он промок? Не простудился? Как он себя чувствует? – Лал!

Грозный взгляд женщины и удерживающие руки незнакомца не были преградой для Рэна. Ему показалось, что он может вырваться, но это стало очередной ошибкой – отпускать его мужчина не собирался.

Малыш пискнул, взмахнул ручками и взмыл по дуге – в отличие от Рэна он сохранил силу на прежнем уровне. Ребенок упал Рэну на руки, тот пошатнулся и полетел спиной назад. Потрясенный мужчина не успел их поймать. Счастье, что сзади находился диван – встретиться с полом было бы куда неприятнее.

Лал счастливо загулил. Он улыбался и глядел на Рэна, а тот никак не мог подняться, с трудом удерживая брата одной рукой. Всевышний! Сейчас он не то что Лала, он себя не защитит!

Рэн выдохнул и сел, подтянув себя рукой за подлокотник. Улес! Слаб словно младенец! Но ради Лала он готов себя преодолеть. Осмотрев брата и не найдя видимых причин для беспокойства, Рэн на мгновение прижал его к себе – пусть видят его очередную слабость, но он уже устал переживать.

Теплая пухлая щечка брата пахла молоком и домом. Рэн с трудом сглотнул комок в горле и сморгнул предательские слезы. Сейчас нельзя ни о чем думать! Все потом. Сначала – как быть дальше, и только потом выяснять, что произошло.

Заклинание диагностики подарило новую порцию боли: кислота в крови снова ошпарила и отступила, оставив вопрос без ответа – не сработало, как Рэн ни старался. Правда, судя по радостной улыбке, Лал чувствовал себя отлично.

Неестественная тишина вернула Рэна в реальность. Он поднял взгляд. Мужчина и женщина застыли перед ним живыми статуями. Потрясение читалось во всем: в их широко распахнутых глазах, в немом крике женщины и шоке на лице мужчины. И это дало еще одну коруну в копилку новых знаний – ранее здесь не видели магию в деле. Но как такое может быть?! Рэн же чувствовал дэвианина. Чему же они тогда удивляются? И магия в этом мире существовала – иначе бы Лал не смог переместиться к Рэну.

– Мамочка! Мама! Это что? Это как? Что это было? – от испуга у женщины тряслись губы. – Я его выкинула, что ли? Да как же это?

– Он просто переместился, – голос Рэна звучал хрипло, и он откашлялся. – Не переживайте, вы его не выкидывали.

– Да? Просто переместился? Прям так взял и сам перелетел? – в голосе женщины звучала истерика вперемешку с паникой.

Неужели они правда не знают магию?! Но дэвиане же могли управлять магической энергией, пусть и на иных частотах. Из-за чего такое удивление?! Они иначе работают с энергией?

Тут очнулся мужчина. Угрозы в нем не ощущалось, но его взгляд стал пристальным и цепким. Он словно заново исследовал Рэна. Мужчина шагнул к женщине, приобнял и осторожно развернул к двери.

– Дорогая, давай ты немного успокоишься. Соорудишь нам что-нибудь перекусить, а я поговорю с нашим неожиданным и очень загадочным гостем. – Мужчина осторожно выталкивал женщину в коридор. – Ты же врач. Тебе не впервой видеть странные вещи. Так что все в порядке, кроме одного – наш гость очень слаб. А в этом доме только ты, дорогая, знаешь, что нужно съесть или выпить, чтобы набраться сил. Иди, любимая. Пусть мама тебе поможет.

Мужчина закрыл дверь, подошел к Рэну и решительно протянул руку:

– Ричард.

Его рукопожатие оказалось крепким и коротким.

– Вы в моем доме. Пока вы были без сознания, мы выкупали малыша. Скажу честно, я не вызвал полицию сразу только из-за того, что ваши вещи явно не подделка и стоят как пять моих домов разом. А шпага и венец так вообще произведения искусства. Поэтому я решил дождаться, когда вы придете в себя. Краденое не будут выставлять всем напоказ, – он поправил окуляры на носу. – Про малыша и его пеленки я вообще молчу. Мы не смогли понять, из какого они материала. Он отталкивает от себя все. Словно это не тонкий хлопок, а кевлар. На полоумного ролевика, что толпами ходят к Ветте, вы точно не похожи. Поэтому я спрошу. Кто вы? И как вы оказались на альпийской горке моего сада, да ещё и в такую жуткую грозу?

Из всего, что говорил Ричард, Рэн понял лишь часть. Краденое?! Что за оскорбительная глупость? Хлопок? Кев… что? И кто такие полоумные ролевики? Магия позволяла воспринимать почти все слова, но на некоторые не могла подобрать аналоги из родного языка Рэна.

Лал дернул за полу рубашки Рэна, и он тотчас переключился на брата. Малыш улыбался, смотрел на него широко распахнутыми глазищами с веером угольных ресниц, но вместо радости Рэн испытал страх – радужка Лала была человеческой, обычной. Пропали острые лучи, что подобно звезде расходились от зрачка, исчезли привычные серебряные искры. Что случилось?! Почему он выглядит как человек?! Неужели так же и у Рэна?

Малыш вцепился в его палец, и Рэн ощутил мягкую волну энергии – Лал чувствовал истощение брата и щедро делился силой. В этот момент радужка глаз малыша стала прежней. Теперь на Рэна снова глядели сапфусовые глаза-звезды. На миг ему показалось, что на него смотрит мама. Сердце сжалось, в глазах защипало, а дыхание перехватило. Только бы с ней и с отцом все было в порядке. Что там дома? Их спасли? Что случилось с дядей? Почему он напал на дом, Рэна и Лала? Что вообще произошло?!

Рэн с трудом подавил панику, сглотнул, разрывая связь с Лалом. Затем перевел взгляд на Ричарда.

– Рад вас приветствовать и благодарен за помощь. Меня зовут лэр Рэндл Джулиан Эйлор, герцог Вальдаамский-средний. А это – Лайонел Кристиан Эйлор, маркиз Соуллэйкерский.

– Как вы сказали? – мужчина тяжело опустился в кресло, удивленно глядя на него. – Герцог?

Рэн кивнул.

– Считаю, будет правильным назваться полным именем, тем более что признаки нашего статуса от вас не укрылись. Вы нас спасли, пустили в ваш дом.

– Лучше сказать – принесли. Обоих.

Ричард снял окуляры и потер рукой лицо. Затем снова надел их и показал Рэну три пальца:

– Сколько видишь пальцев?

Теперь пришла очередь Рэна удивленно смотреть на Ричарда. Это здесь так отвечают на благодарность, что ли? Он неуверенно произнес:

– Три. А что?

Лал агукнул, засмеялся и потянулся к лицу Рэна, перетягивая внимание на себя. На кончиках его пальцев серо-синими огоньками зажглась сила, вспыхнула маленьким фейерверком и улеглась. Рэн почувствовал себя чуть лучше. По крайней мере, пропало головокружение, и его перестало шатать.

От ребенка Рэна отвлек звук – Ричард громко хмыкнул, потер лоб и откинулся на спинку кресла. Он посмотрел на свои пальцы, словно видел их впервые, и неуверенно протянул:

– М-да-а. Я тоже вижу три пальца. Меня без сомнений зовут Ричард Вишневецкий. Я – финансовый аналитик. У меня есть жена, два сына и дочь. И мы точно на планете Земля, в Гижицко, в Польше.

Так вот как назывался этот мир – планета Земля. Вгижицко – скорее всего, город. А что такое Впольше? Королевство? Рэн вежливо поддержал беседу:

– А мы с Тер-Риима. Это мир из Первого круга Вселенной.

– Да что вы?! – Ричард похоже уже устал удивляться. – А Земля из какого?

Рэн смутился:

– Простите, я не знаю. Мне надо осмотреться и понять, где она располагается в Сетке Миров.

Ричард хмыкнул, покачал головой и хлопнул по подлокотнику кресла открытой ладонью.

– С ума сойти. Вроде я все вижу своими глазами. Понимаю, что это не галлюцинация, но наш разговор явно попахивает бредом, – он ущипнул себя, поморщился и пояснил, заметив потрясенный взгляд Рэна: – Я точно не сплю. Так обычно советуют делать в книгах, когда видят что-то из ряда вон выходящее. Вот прямо как сейчас, – он хохотнул и протянул: – Да уж! Дела-а-а! Начнем с начала. Так как, говорите, вас можно называть?

Рэн улыбнулся. Он хорошо понимал потрясение Ричарда – сам с трудом верил в происходящее.

– Меня – Рэн, а малыша – Лал. Это мой б… сы… – Рэн запнулся.

Так кто ему Лал? Если по Клятве, то сын, а если формально, то брат. Рэн нахмурился и решил: пока он не узнает, что произошло дома, Лал для него – брат.

– Это мой младший брат. Родной. На нас напали. Мы провалились в недостроенный переход и оказались у вас.

Ричард задумчиво произнес:

– До момента «провалились» все было предельно понятно, хоть и пугало. Но вот куда вы провалились – неясно. И как этот переход связан с моей альпийской горкой – тоже.

Рэн удивился:

– Вы не знаете?! Но как это может быть? В вашем доме живет стихийщик, неужели она не работает с переходами?

– Простите, кто у нас живет? – брови Ричарда снова поползли вверх.

Рэн потер лоб. Может, из-за истощения он непонятно говорит?

– Стихийщик. Или у вас иначе называют тех, кто работает с энергиями первостихий? Но, по идее, они тоже строят порталы, – столкнувшись со стеклянным взглядом Ричарда, Рэн неуверенно продолжил: – Переход – это портал. Надеюсь, я достаточно грамотно и доступно говорю?

– Вы, Рэн, говорите предельно грамотно. Здесь без проблем. Но вот о чем вы говорите, я вообще не понимаю. С чего вы решили, что в моем доме есть какой-то стихийщик?

Рэн растерялся. Стихийщик прошелся по нему силой, словно мартонг – огромное неуклюжее животное из Тонго. Рэн не мог перепутать его ни с кем другим и силу дифференцировал сразу. Он не сомневался в том, что этот дэвианин работал с огнем. Вернее, эта.

– Прежде чем войти ко мне, вы разговаривали с юной лэрой.

Ричард нахмурился. Рэн понял, что он снова использовал незнакомое собеседнику слово, и исправился:

– Девушкой. Вот она и есть стихийщик – дэвианин Огня.

Ричард воскликнул, вскакивая с кресла:

– Ветта?! Моя дочь кто?! Маг, что ли?!

Рэн устало посмотрел на него. Судя по всему, у них была какая-то своя классификация магов. И Рэн решил не усложнять.

– Пусть маг. Неважно. Ваша Ветта – маг огня, и немного странно, что вы не знаете, что такое порталы.

– Что такое порталы, я знаю, но боюсь, что у нас разное их понимание. А вот насчет дочери не знал. Я даже предположить не мог, что Ветта – маг Огня. – Ричард снова опустился в кресло, потер переносицу и прошептал: – Тогда это многое объясняет.

Ричард ожег его внимательным взглядом:

– А вы, Рэн, тоже маг Огня?

Рэн улыбнулся.

– Нет. Я просто маг. Как бы сказать, я – универсал.

Ричард выразительно посмотрел на Лала, играющего лентами рубашки, и Рэн рассмеялся, понимая, о чем тот хочет спросить.

– Ну что вы?! Лал еще очень маленький. Его нельзя назвать полноценным магом, но когда вырастет, обязательно им станет.

Будущий маг захныкал, и Рэн снова занялся братом. Лал искал губами соску, тянул пальцы Рэна в рот – он хотел есть. И что же делать? Где он возьмет здесь кормилицу для Лала? Рэн стянул с пальца один из перстней и протянул Ричарду:

– Возьмите. У меня нет ваших денег, и я не знаю, что у вас в обиходе. Но драгоценности, по-моему, одинаково ценны во всех мирах. Мне очень надо накормить Лала. Помогите, пожалуйста.

Ричард нахмурился и чуть более резко сказал:

– Надень обратно. Я не знаю, какой твой мир и как принято у вас, но у нас никогда не отказывают в еде. Особенно детям, – тут он заметно смутился, прокашлялся и добавил: – По крайней мере, в моем доме. Я уже отправил Дэни и Милоша за бутылочками, сосками, памперсами и едой. Сейчас уже должны прийти.

Рэн не стал переспрашивать, зачем и куда Ричард кого-то отправил – догадался, что тот говорит о сыновьях. Похоже, после всего, что произошло, Всевышний пожалел их с Лалом и направил к хорошим людям.

– А где моя шпага?

Ричард замялся и пояснил:

– Я решил от греха подальше подержать ее у себя в кабинете. У нас как бы не принято расхаживать с холодным оружием, да и с огнестрельным тоже, так что пусть полежит под замком. Вам бояться у меня дома нечего.

Рэн постарался скрыть тревогу, что острым когтем прошлась по душе. Защититься при необходимости он мог и чем-то иным, но шпага была родовой, и Рэн не мог ее просто оставить. Но особого выбора у него не было, поэтому оставалось только ждать.

Семья Вишневецких накормила братьев и выделила им комнату. Отпускать от себя малыша Рэн побоялся, поэтому на чердаке разыскали кроватку для Лала и разместили их вместе. Сыновей Ричард к нему не пустил, пообещав познакомить всех завтра.

Рэн остался один. Он даже лег спать, но едва закрыл глаза, как перед ним появилась дорога, лес, картина боя и оседающий на землю отец. Рэн садился в кровати и пытался отдышаться, но едва ложился, как все повторялось. Не помогала холодная вода, что оставил ему Ричард на тумбочке у кровати, техники дыхания, медитация – ничего. По спине текли струйки холодного пота, руки дрожали и сердце стучало как сумасшедшее. Он задремал было, но перед глазами возник образ – мать в крови, и ее сапфусовые глаза смотрят в небо пустым взглядом.

Рэн проснулся с криком. Он схватил подушку и уткнулся в нее лицом, стараясь успокоиться. Не хватало еще из-за своих страхов разбудить хозяев и Лала, что беззаботно спал в кроватке. Надо вернуться! Надо срочно вернуться. Но как?

Бешеным роем ос с Айяски носились идеи в голове, но все они были нежизнеспособны, и он никак не мог взять себя в руки. И если вспоминать родителей было тревожно, то дядю – больно. Рэн же, как назло, все время видел его образ.