И небо летит навстречу. Приключенческий роман
Две вещи медленно возвращали больную к жизни – это душ и зеленый чай. Она сидела за столом, прихлебывала горячий бодрящий напиток и чувствовала, как тело с благодарностью расслабляется. «Конечно, я тоже когда-то умру, но надеюсь, что сегодня не мой день!» – подумала Лиза и потуже затянула пояс домашнего халата.
Вдруг двери бесшумно открылась, и в квартиру виновато вошел Влад.
– Привет, мам! – тихо проговорил он, заходя в квартиру крадучись, словно нашкодивший кот.
– Привет! Мог бы вообще-то позвонить! Я хотела уже в розыск подавать, да в полиции сказали, что два дня должно пройти. Вот сижу – жду! – с легкой иронией упрекнула сына Лиза, а сама с облегчением подумала: «Жив-здоров, и слава богу!»
– Да мам, телефон… корче, сел! – Влад явно на ходу придумывал причину.
– Конечно, когда тебе удобно, тогда и сел! Давай-давай, продолжай в том же духе! Но помни, мои внуки за меня отомстят, а я, клянусь, проконтролирую! – проворчала Лиза, с укором глядя на сына.
Парень – точная копия своего отца: среднего роста, с фигурой крепкого спортсмена, мужественными чертами лица и особым брутальным шармом. Таких девушки любят! У него не было вредных привычек, или почти не было. Все грешки были в начальной стадии или в зародышевом состоянии. Ну а кто из нас не без греха? В вузе учился, сессии сдавал, даже очень неплохо, хотя Лиза ни разу не видела его ни с книгой, ни с тетрадкой.
– Мой сын либо фартовый, либо гений! – порой делилась она своими мыслями с подругами.
Отношения между матерью и сыном походили на августовский летний день. В меру солнечные, с утренней и ночной прохладой. Иногда они могли говорить часами, шутить и смеяться. Иногда чуть ли не с испанским темпераментом самозабвенно ругались, переходя на крик. Но бывали и прохладные периоды, когда общение становилось минимальным, а встречи редкими, чаще утренними, как сегодня. Вот и сейчас Влад скинул с себя темно-синюю куртку, снял зимние кроссовки и быстро прошел в свою комнату. Он тут же включил телевизор и закрыл за собой дверь.
– Вот и поговорили! – Лиза снова почувствовала себя такой одинокой, что нестерпимо захотелось плакать, но вспомнив парня-инвалида, она заставила себя не реветь.
В квартиру оглушительными переливами ворвалась соловьиная трель. Кто-то по-свойски, настырно звонил в дверь. Лиза неохотно встала и походкой тяжелобольной женщины направилась к входной двери.
– Черт, кого там еще принесло с утра пораньше? – недовольно пробурчала она, сама себе напоминая бабу-ягу.
На пороге, в нетерпении топчась на месте, стоял сосед по площадке – Алик. В недалеком прошлом его звали Виталием. Тогда этот тридцатипятилетний мужчина был безнадежно женат, хорошо одет и прекрасно воспитан. Женщины всего дома, от дряхлых старух до малолетних прелестниц, ставили его в пример своим мужьям и ухажерам. Виталий был их кумиром, он открывал перед дамами дверь, галантно пропуская их вперед. Подавал руку и помогал донести тяжелые сумки. Эдакий идеал, местный супермен, готовый всегда прийти на помощь слабой и беззащитной женщине. Но внезапно в его жизни все переменилось, грянул развод с женой. Автослесарь Виталий неожиданно для всех стал быстро деградировать и превратился сначала в Виталика-алкаша, а потом с чьей-то легкой руки просто в Алика. А всему виной его законная зловредная жена Юлька, которая ушла от него к его верному и надежному лучшему другу. Мало того что она нанесла мужчине тяжелую душевную травму, да еще нагло прихватила с собой все имущество, нажитое с Виталиком в совместном браке и до него.
Удивительно то, что ныне нигде не работающий Алик был всегда пьян, не всегда, но сыт, да и долгов особых за ним не водилось! В общем, как показала жизнь, порядочность не пропьешь! Только у всех, кто хорошо знал мужчину, сам собой напрашивался вопрос: «На какие деньги он живет?»
Сейчас сосед стоял перед Лизой в синем шерстяном трико с ярко-красными лампасами и вытянутыми коленками. Он выглядел потерянным и жалким. Алик страдал похмельем, но, чтобы совсем не упасть на социальное дно, изо всех сил старался выглядеть максимально опрятным. Аккуратность, интеллигентность и хороший вкус были у него в крови. Вот и сейчас носки предусмотрительно подобраны в цвет лампасов, черная футболка безнадежно растянута и застирана, да еще одета задом наперед. Чисто выбритый и облитый недорогим парфюмом, он выглядел как герой юмористического журнала «Крокодил», выпускаемого в советское время.
– Привет, Лизавета! – скромно переминаясь с ноги на ногу, бодро начал свой диалог сосед.
– И тебе не хворать! – ответила Лиза, отстраняясь от Алика, от которого невыносимо разило вчерашним удавшимся вечером.
– У тебя что, вчера гости были? – спросил сосед, пытаясь заглянуть в квартиру через узкую полоску приоткрытой двери.
– Угу, были. И что? – кивнула Лиза, не особо радуясь визиту мужчины.
– Что, долго сидели? – Алик дрожащей рукой почесал затылок, явно испытывая смущение.
– Пока штопор не сломался! – отшутилась Лиза, выходя на площадку и прикрывая за собой дверь.
– Ну мать, видок у тебя не «айс», конечно! – посочувствовал сердобольный сосед, окинув взглядом профессионала Лизу с головы до ног.
– На себя посмотри, Аполлон комнатный! – раздраженно ответила соседка, явно собираясь уйти.
– Тебе бы полечиться, Лизок! – участливым голосом и преданно заглядывая в глаза, пытался реабилитироваться Алик.
– Ага, сейчас! Ты вон два года уже того, а что-то не лечишься! А я раз погуляла, и все! Да и с чего это вдруг такая отеческая забота? – спросила женщина в упор глядя на соседа.
– Нет, я ж не в том смысле, Лиз! Я сам могу, если надо, за пивком сгонять! А что, я быстро?! Одна нога там, другая здесь, вместе и полечимся! – с серьезным лицом участливо предложил сосед.
– Точно, скоро вместе пить будем! И уже через пару дней ты мне станешь лучшим друганом! – хлопнув соседа по плечу, съязвила Лиза. – То я тебя полечу, то ты меня полечишь, а там, глядишь, всем мирком да за свадебку! Детишек нарожаем, и тогда уже они нам с тобой за чинариками гонять будут! И заживем мы с тобой счастливо и умрем в один день… От боярышника или от тяжелого продолжительного запоя! – Алик потупил глаза и стыдливо улыбнулся. Лиза взглянула на носки соседа, усмехнулась, и ее внутреннее напряжение сразу спало. Она уже без тени раздражения и злости устало добавила:
– Нет, ты меня к себе в подружки пока не записывай, рановато будет! А если денег занять, то извини, дать не могу, у самой нет! – развела руками Лиза.
– Да не надо! У меня деньги есть, я на свои куплю! Я так, по-соседски зашел спросить, думаю, вдруг тебе хреново? Сегодня я тебя выручу, завтра ты меня! – Соседа тяготило одиночество, и он явно нуждался в чьей-то компании.
– Слушай, Алик, я вот давно хотела тебя спросить, где ты деньги берешь? Ты же уже года два как не работаешь? – не из праздного любопытства спросила девушка.
– Бутылки собираю, сегодня целый мешок сдал, вот! – не без гордости ответил предприимчивый сосед, одергивая футболку, которая, постоянно поднимаясь вверх и настойчиво упираясь в горло, создавала дискомфорт своему хозяину.
– Слушай, Алик, знаешь, анекдот есть такой! Сидят муж и жена, глубоко пьющие люди, складывают пустые бутылки в сумки. Муж жене говорит: «Слушай, Мань, а куда у нас все деньги уходят? Ты работаешь, я работаю! Да еще столько бутылок сдаем…» – начала повествование Лиза, но Алика била дрожь, и ему было уже совсем не до юмора. Он, словно дрессированный пудель в цирке, преданно заглядывал женщине в глаза и ждал команды хозяина.
– Так что, составишь компанию? – не унимался мужчина. – Понимаешь, Лиз, один пить не умею!
– Нет, дорогой товарищ-алкоголик, у меня в отличие от тебя еще дел по горло! Так что, я тебе не соратница по борьбе с похмельем! – Лиза на прощанье махнула Алику рукой, юркнула в квартиру и прикрыла за собой дверь.
Сосед с недоумением посмотрел ей вслед и неторопливо побрел к своей двери.
Виталика было искренне жаль! Кто-то из соседей его осуждал: «Что за мужик такой, в руки себя взять не может?! Ну, попил неделю-другую… Вон баб одиноких сколько – с детьми и без, с квартирами, с машинами, богатые и бедные, умные и не очень! Перебирай, пока песок из одного места не посыпался! А он – нет, уперся в свою подлую Юльку!» – сердечно переживали местные бабули, сидя на лавочке у подъезда.
Только Лиза не осуждала, а где-то даже понимала Виталика. Она сочувствовала ему и даже пыталась помочь, но все тщетно. Не хотел человек жить в реальном мире! С затуманенным алкоголем сознанием, он был по-своему счастлив, боль потери и предательства притуплялась, а иногда исчезала совсем. Только Лиза знала, как он страдал! Она видела собственными глазами, как он, измотанный бесконечными пьянками, корчился в похмельных судорогах и просил кого-то всевидящего и всемогущего о помощи. Алик молил, чтобы случилось чудо. Чтоб вернулась его Юлька – подлая и неверная, но смысл всей его бестолковой одинокой жизни! Раньше он мечтал о семье, детях, но только с ней, с своей Юлькой – одной-единственной на всем белом свете! Он любил эту женщину, оправдывал и защищал ее. И делал это так отчаянно и преданно, что меркли упрямые факты и терялся всякий здравый смысл. Он, несмотря ни на что, все еще ждал ее, поэтому никаких других вариантов не рассматривал и все разговоры на эту тему пресекал.
Закрыв за соседом дверь, Лиза взяла телефонную трубку и пошла в спальню. Около кровати, на белом комоде, лежал листок с длинным списком номеров фирм, куда она разослала резюме. Желания звонить никакого не было. Противно быть просящей, навязчивой, заискивающей… Она ненавидела такие жизненные моменты, но выбора у нее не было!
– Нравится не нравится, терпи, моя красавица! – подбадривая себя Лиза. Она удобно устроилась на кровати и набрала первый по списку телефонный номер: – Алло!
Прошел час, и ненавистный перечень номеров закончился. Лиза раздраженно откинула в сторону телефонную трубку и простонала:
– Вот же сволочи! Ну кто сказал, что я в свои сорок с хвостиком немощная старуха? А эта, чтоб ее, с Клинтайм? Советчица хренова нашлась: «Сфотографируйтесь и рассылайте ваше резюме с фото… – передразнила она. – Пусть работодатель видит, что вы нормально выглядите, а для нас вы староваты!» Господи, да им меня варить, что ли? Опасаются, что мясо жестким будет? – Лиза невесело усмехнулась и неохотно вытянулась на кровати.
Чтобы хоть как-то отвлечься и успокоить расшатанные нервы, женщина щелкнула пультом телевизора. Переключающая каналы кнопка пульта была сильно затерта, что говорило о непостоянстве или любознательной натуре его хозяйки. Щелкая каналами, а их, к счастью или несчастью, было больше шестидесяти, Лизавета почти физически ощущала, как последние надежды на светлое будущее тают с той же скоростью, с какой кусочек льда тает в стакане с обжигающим чаем.
Со всех каналов мощным, неиссякаемым потоком лилась чернуха. Дикторы, будто соревнуясь, у кого страшней новости, хорошо поставленными голосами вещали о последних нерадостных событиях:
– В районном центре маньяк изнасиловал и убил трех женщин…
– Трагедия в городе Н-ске. Разбился пассажирский авиалайнер, погибли все пассажиры и экипаж…
– Малолетняя мать безжалостно выбросила своего новорожденного ребенка в сугроб на лютый мороз…
– Высокопоставленный чиновник присвоил деньги детского фонда инвалидов…
– Суперзвезда Игорь Султанов установил у себя в особняке два золотых унитаза с вкрапленными в них стразами Сваровски… Тусовка в шоке! Жмот – сэкономил на бриллиантах! Все друзья отвернулись от него! – комментировала это событие в ток-шоу «дутая» «резиновая» блондинка, безуспешно пытаясь скривить в презрительной усмешке силиконовые губы.
– Мама восьмилетней Кати, больной раком, с мольбой и надеждой в глазах просит помочь собрать деньги на операцию и спасти жизнь ее дочери! – С экрана телевизора усталым недетским взглядом на зрителей смотрела измученная болезнью худенькая, лысая девочка…
– Собранные горожанами деньги на стерилизацию бродячих животных осели в карманах местных чиновников, а несчастных собак и кошек просто накормили отравленным кормом…
Это была последняя капля Лизиного терпения, она со злостью выключила телевизор, уткнулась лицом в подушку и горько зарыдала. Она плакала так, как плачут доведенные до отчаяния люди – всем сердцем, всей душой, содрогаясь всем телом. Осознание собственного бессилия делало ситуацию неразрешимой, оттого еще более тяжелой!
Так отчаянно, горько она плакала очень давно… в детстве! Тогда Лизе было шесть лет, мама не позволила ей оставить у себя дома подобранного на улице маленького и голодного щенка. Он так жалобно скулил, с такой благодарностью и надеждой лизал ей ладошки…
Ее горе было вселенским! Большей беды, чем отсутствие собаки в ее ребячьей жизни, не было, с этим нельзя было жить и невозможно смириться!
Вот и сейчас она, взрослая женщина, плакала так же горько, как когда-то в детстве из-за щенка. Эта детская обида и ощущение непоправимого горя до сих пор занозой сидели в Лизиной памяти. К этой невеселой компании присоединялось еще невыносимое одиночество, которое никак не отпускало женщину, схватив ее за горло железной рукой. Лиза проревела с полчаса, а когда слезы кончились, то силы совершенно покинули ее. Немного успокоившись, она несколько раз глубоко вздохнула и устало прикрыла рукой глаза. Тишина продлилась недолго, только сон начал окутывать девушку, как в дверь снова позвонили. Заплаканная хозяйка встрепенулась, подняла голову и взглянула на себя в зеркало встроенного шкафа. На одутловатом багровом лице мирно соседствовали красный натертый нос, опухшие губы и узкие монголоидные глаза.
– Кошмар! – в ужасе, увидев себя в зеркале, вскрикнула Лиза. – Прямо дочь китайского пчеловода! Неужели это я? Надо же так нареветься! – пробормотала она, внимательно разглядывая свое отражение, в душе надеясь, что нежданный гость в конце концов потеряет терпение и уйдет. Но в дверь настырно звонили, совершенно не собираясь так быстро сдаваться. – Нет, открывать не пойду! Меня сейчас либо на опыты по пластической хирургии, либо на принудительное лечение от алкоголизма! Увидят, подумают: «Пьянь какая-то!» – причитала женщина, пытаясь нашарить ногой на полу куда-то запропастившийся тапок.
– Черт, куда же он подевался?! – Женщина внимательно осмотрела пол комнаты, несколько раз заглянула под кровать, но так и не нашла потерянный предмет.
Соловьиная трель звонка ни на минуту не умолкала. Дверная птица стала петь с паузами, периодически срывая голос и переходя на хрип. Перспектива иметь сломанный звонок Лизу совсем не радовала. Ее искренне взбесила такая несусветная наглость визитера, и она собиралась жестко и даже грубовато поставить этого наглеца на место. Запахнув растрепавшийся халат, она решительной походкой в одном тапке на правой ноге пошла открывать дверь.
На пороге опять стоял Алик. С детским восторгом и надеждой он смотрел на разъяренную Лизу, а в руках держал маленький живой комочек, очень похожий на крошечного ротвейлера. Лиза, увидев соседа, а потом щенка, напрочь забыла о своих далеко недобрых намерениях.
– Ты где взял это чудо? – с комом в горле и материнской нежностью прошептала девушка, протягивая руки.
– Баба Тоня с первого этажа подарила! – ответил Алик, поглаживая щенка. – Они завтра в Ростов уезжают, весь помет продали, а этого не успели. Говорит: «Возьми заботу себе, может, пить бросишь!» Ну, я и взял! – Он ласково указательным пальцем погладил черную щенячью голову.
– Мальчик? – спросила Лиза, осторожно забирая щенка из рук соседа.
– Не-е-е! Это собачья женщина! – гордо ответил бывший автослесарь.
«Собачья женщина» младенческого возраста еле держала голову. Она пищала, куда попало тыкалась носом, тщетно ища мамкин сосок. Она обнюхивала руки, суетилась и жалобно по-своему, по-детски поскуливала.
– Чем кормить будешь, собачий отец? Она же водку не ест и пиво не пьет? – спросила Лиза, целуя щенка в симпатичную мордашку.
– Так я тебе принес! Ко мне нельзя, у меня есть нечего! Да и пьющий я! Так что ничему хорошему научить не смогу! Она у меня через пару недель рюмку держать начнет! – улыбнулся сосед, вполне довольный произведенным впечатлением. – Кстати, а как думаешь, что будет, если собаку пивом или водкой напоить? – Алик поднял глаза к потолку, словно молодой ученый, которого только что осенила гениальная идея.
– Ненормальный! Что, совсем с ума сбрендил?! Гринпис на тебя, алкаша, натравлю!
Сердце Лизы отчаянно колотилось от восторга и радости. Она старалась не показывать своих чувств, но восхищенный взгляд и светящиеся глаза выдавали в ней счастливого ребенка.
– Я так давно хотела такую собаку, вот именно такую – маленькую, большеглазую, с длинными тонкими ножками, большими стоячими ушами и добрым сердцем! – Лиза снова поцеловала щенка в черный носик и жадно прижала к себе, как будто боялась, что кто-то, как в детстве, может снова отнять его у нее.
– Спасибо тебе, Алик! – она подняла на мужчину глаза, в которых дрожали слезы благодарности и счастья!
Баба Тоня – соседка с первого этажа, с чьей подачи Лиза стала счастливой обладательницей породистого щенка, – была женщиной далеко не простой. В молодости знатная модница, она с годами не утратила привычку холить и лелеять себя любимую. Увидев эту зрелую женщину, никогда не скажешь, что ей уже давно за семьдесят. Антонина Васильевна с завидным постоянством посещала салон красоты, делала маникюр, педикюр, красила и стригла волосы. Ее гардероб был тоже подвержен периодическому обновлению на зависть и обсуждение подъездных товарок. Когда наступило время, и ушел в мир иной ее третий муж – Владимир Васильевич, Лиза пришла в их шикарно обставленную квартиру, чтобы по-соседски выразить соболезнования и дать, как принято, небольшую сумму денег. Она и не предполагала, что станет свидетелем небольшого любительского спектакля, который потом очень долго не выходил у нее из головы.
Безутешная вдова громко и отчаянно рыдала, театрально заламывая руки и периодически падая в обморок. Приходя в себя, она поправляла на усопшем то покрывало, то искусственные цветы, не забывая при этом краем глаза поглядывать на старинные антикварные часы, величественно украшавшие дубовый буфет. Вдруг через некоторое время женщина встрепенулась, вытерла слезы и поспешно удалилась в свою комнату. Через несколько минут Антонина Васильевна вернулась в гостиную, которую начали быстро заполнять приходящие люди, совсем другим человеком. При полном параде, в красивом кроваво-красном платье, с увесистой брендовой бижутерией, оттягивающей мочки увядших ушей, и ярким для ее возраста, слегка вульгарным макияжем.
– Сейчас его коллеги с бывшей работы придут, и я не хочу плохо выглядеть! – шепнула она на ухо Лизе и царственно села в изголовье гроба с каменным лицом египетского сфинкса. Лиза на какое-то время потеряла дар речи. Бабули-подружки смотрели на все это так, как смотрят увлекательный мексиканский сериал без перевода. Все приблизительно понимают, что там происходит, но никто не знает, о чем там говорят.
В комнате повисла долгая неловкая пауза. Лизе стало не по себе, ей захотелось крикнуть «Браво! Занавес!» и вознаградить актеров аплодисментами. Немного придя в себя, девушка поспешно вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Постояв пару секунд в коридоре, она под грузом неприятных впечатлений даже не заметила, как быстро поднялась на восьмой этаж без лифта.
«Да! Шок – это точно по-нашему! – бешено вертелось в голове Лизы. – Они же тридцать лет вместе прожили, двух детей вырастили, откуда столько фальши? Или, может, с возрастом к жизни начинаешь относиться как к театральной комедии?» – размышляла она, неловко ковыряя ключом в замке.
«Кто его знает, может, и я под старость лет тоже в дешевые актрисы заделаюсь? – с тревогой и тоской в сердце подумала девушка. – Странно, у гроба все стенают: „Как мы тут без тебя?!“, но что-то никто не причитает: „Как ты там без нас?!“» – Она машинально вытерла ноги о коврик и захлопнула за собой входную дверь.
– Да! Все-таки люди бесчувственные и невыносимые эгоисты!
Ночь прошла в радостном, бессознательном волнении. Такое чувство возникает, когда в дом впервые приносят новорожденного ребенка, и молодые родители не знают, что с ним делать и как себя вести? Маленький комочек беспечно спал на мягкой диванной подушечке в углу Лизиной спальни рядом с глиняным горшком, в котором зеленел раскидистый фикус. Иногда щенок поскуливал, иногда вставал и бродил по комнате, не забывая при этом периодически метить территорию.
– Как же мне тебя назвать? – размышляла новоявленная собачница, со стороны наблюдая за своим невероятным счастьем. Вспомнив, что нужно покормить собаку, женщина соскочила с кровати, накинула халат и побежала готовить манную кашу новому члену семьи. Наконец-то она была кому-то нужна и непросто нужна, а жизненно необходима! Лиза снова чувствовала себя любимой, незаменимой, и волна невероятного счастья с головой захлестывала ее!
Щенок принадлежал к породе той-терьер, но странным образом в детском возрасте напоминал карликового ротвейлера. Женщина готовила щенку еду и перебирала в голове все пришедшие ей на память собачьи имена. Но, как ни странно, ни одно имя не было достойно этой великолепной, на ее взгляд, незаурядной собаки.
– Ладно, Влад проснется, вместе и придумаем! – Лиза положила в миску кашу, и щенок, фыркая и облизываясь, с удовольствием ее уплетал.
– Я не понял, это что такое? – На кухню тихо вошел заспанный Влад. – Мам, блин, ну зачем ты собаку взяла? Мы об этом сто раз говорили, это вечные проблемы: то погулять, то покормить! Я не понимаю, тебе что, забот мало? – парень стоял в кухонном проеме и как ребенка отчитывал свою мать. – Тебе что, все время неймется? Живи для себя и радуйся, вечно себе каких-то проблем ищешь!
– А может, я не хочу для себя, не умею! Я скоро от одиночества выть начну или с ума сойду! Тебя какой вариант больше устроит? – Лиза сама не заметила, как начала повышать голос. – В конце концов, это моя собака и мне решать, нужна она мне или нет! – взяв себя в руки, резко закончила разговор она.
Влад недовольно поджал губы и вышел, хлопнув кухонной дверью. Лиза перевела взгляд на смешного пузатого щенка, который почувствовав неладное, жалобно заскулил. Слезы непонимания и обиды жгли глаза. С трудом взяв себя в руки, женщина горько усмехнулась. Она подняла с пола собачку, нежно прижала ее к щеке и грустно произнесла: – Похоже, имя для тебя, малышка, мне одной придется придумывать! – Щенок в теплых руках женщины снова почувствовал себя в безопасности, обнюхал ей лицо и ласково лизнул.
Прошло два дня. Лиза в поисках работы неустанно штудировала газеты и объявления в интернете, рассылала резюме, оставляла контактные телефоны. Пока игра шла в одни ворота. Свое собачье сокровище Лиза назвала Мирой и все свободное от поисков работы время она посвящала воспитанию щенка. Собрав в интернете нужную информацию о той-терьерах, женщина ответственно пыталась приучить щенка ходить в туалет в лоток, как это делают кошки. Задача эта была мегаглавной, и от ее воплощения зависело Лизино и Миркино спокойствие. Влад патологически не переносил бытовых проблем, связанных с животными, а конфликтов в доме и так было достаточно. И вот когда в очередной раз после сытного собачьего обеда Лиза взяла на руки Мирку, чтобы отнести в лоток, раздался звонок мобильного телефона. Ни на что особо не надеясь, Лиза нажала на кнопку с зеленой трубкой и равнодушно произнесла.
– Слушаю! – поспешно ответила девушка, стараясь посадить щенка в лоток.
– Это Елизавета Викторовна? – спросил грубоватый женский голос.
– Да, Елизавета Викторовна. Спасибо.
– Да еще собственно не за что! – голос несколько раз прокашлялся и замолчал.
– Нет, это у меня фамилия такая – Спасибо.
– Ну да, конечно, я что-то из вида упустила! – оправдалась обладательница хрипловатого голоса. – Вас беспокоит менеджер по кадрам Екатерина, компания «Чистая жизнь». Мы хотели пригласить вас на собеседование.
– Когда? – едва слышно прошептала Лиза, боясь спугнуть удачу и напрочь забыв о щенке.
– Завтра в девять вас устроит?
– Конечно, я обязательно буду! А где находится… – Лиза не успела закончить фразу, а в телефоне уже послышались короткие гудки. Волнение колотилось в висках прерывистым пульсом, ладони нервно вспотели.
«Забыла адрес офиса спросить, придется перезванивать!» – озадаченно подумала Лиза. Но это были уже мелочи. Похоже, собака принесла с собой в дом не только заботу, но и удачу. Она ласково улыбнулась, глядя на то, как толстушка Мирка неторопливо и беззаботно писает на белый ламинат.
Ночью Лизавета почти не спала. Девушка осторожно переворачивалась с боку на бок, боясь во сне ненароком придавить Мирку, которая непрерывно скулила, чем вынудила хозяйку взять ее к себе в постель. Каждый вечер псина капризничала и категорически отказывалась спать одна. Она подходила к кровати, беспрестанно плакала и усердно, но безрезультатно пыталась залезть к любимой хозяйке на постель. Несмотря на все уговоры и доводы женщины, собачка не собиралась легко сдаваться. В конце концов, Лизино сердце дрогнуло, не выдержав слез собачьей «дочери», и Мирка с триумфом раз и навсегда взяла неприступную крепость. Теперь в награду за настойчивость и смелость псина королевской особой, возлежала на дорогой наволочке хозяйской подушки.