Сны ветра

Паршин наливает в кружку холодный чай, пытается хоть немного успокоиться. Женщина в зеленом платье во сне предупреждала его о каком-то наказании за невнимательность, но вот только что это было за наказание? Он настолько увлекается поиском ответов на все новые и новые вопросы, что теряет счет времени и не замечает, ни как жар начинает спадать, ни как в дверях появляется Венера.

– Что ты в такую рань вскочил? – расчесывая волосы, спрашивает она.

Вздрогнув от неожиданности, он отвечает первое, что приходит на ум:

– Не спится.

– А что вещи раскидываешь? – девушка поднимает с пола футболку и протягивает ему.

– Положи куда-нибудь, – просит он.

Она относит футболку в зал и возвращается.

– А ты чего так рано встала? – натужено улыбнувшись, спрашивает ее Саша и включает чайник.

– Не знаю, тоже не спалось. Ты обещал показать татуировку, – напоминает она и потягивается.

Саша встает и поворачивается к девушке спиной. От его левого плеча к пояснице по диагонали спускается красивый восточный дракон, выполненный в японской технике. Рисунок черный, контурный, но чешуя дракона слегка подкрашена красным.

– Здорово! – восхищенно шепчет девушка. – Ты добавил красного?

– Да, и контур тоже кое-где обновили.

Венера проводит пальцами по гребню дракона. От ее прикосновения Паршина словно ударяет током, а по телу снова прокатывается волна жара и боли. Ощущения нельзя назвать приятными. Кажется, тысячи невидимых, тончайших игл пронзают сейчас его тело. С усилием сделав глубокий вдох, он возвращается на свое место и жестом просит Лерснер сесть.

– Ты в порядке? – спрашивает она.

Александр, постепенно приходя в себя, берет ее руку и, поглаживая тыльную сторону ладони, сквозь силу, отвечает, стараясь держаться естественно:

– А разве не видно? Все хорошо… Что будешь: чай или кофе?

– Ты замерз? У тебя руки дрожат.

– Нет, мне, наоборот, жарко. Так что?

– У тебя, кажется, был молотый кофе? Хочешь, я сварю?

Паршин говорит подруге, где находится банка, и она, найдя ее, занимается приготовлением напитка. Мало кто мог видеть у плиты эту женщину, поэтому Александр встает полюбоваться редким зрелищем.

– А ты хорошо смотришься у плиты, – язвительно говорит он. – Воистину, женщина и плита созданы друг для друга!

– Ой, как я сейчас какого-то умника кипяточком ошпарю! – отвечает она на его подколку.

Саша смеется и обнимает девушку со спины, уткнувшись лицом в ее шею.

– Я тебе руки переломаю! Прекрати меня лапать! – возмущенно кричит Венера.

Она еще никогда так резко не реагировала на объятия. Как ни странно, Паршина это только злит, но он отпускает ее и возвращается на свое место за столом.

– Что опять не так? – недовольно спрашивает он.

– Когда у тебя снова случится приступ любви и нежности, рассчитывай силу и следи за руками, чтобы они были подальше от моей груди!

– Ну, извини. Не заметил.

– Ага, не заметил! – Она поворачивается и ставит на стол две чашки кофе. – Самая тупая отмазка из всех возможных: я не настолько плоская, чтобы не заметить грудь!

– Я же извинился! Успокойся уже. У меня и так, наверное, самое отвратительное утро.

Примечания