– Северяне не принимают медь, серебро или золото. Они предпочитают обмен. Жители общин Совы и Лисы, что ближе всех к границе с Ринехольским королевством, проходят Снеговой перевал, спускаются в Долину Ерника и обмениваются товарами. Купцы обожают торговать с Нолгерой, поскольку обмен зачастую становится выгодным. Северяне всегда берут только то, что им нужно. Могут обменять, например, рулон качественной шкуры с мехом на мешок крупы. Велентук из-за своего месторасположения стал торговым оплотом для Нолгеры. Туда постоянно приезжают купцы со всех уголков южной Камнетужи.
– Если северяне избегают монет, как же они защищаются от демонов? Дают Ринехольскому королевству побрякушки или самоцветы в обмен на архонтов? – с насмешкой спросил Огненосец и вызвал недовольную гримасу на лице Димитрия.
– У Нолгеры нет необходимости обращаться к Толемею за помощью. Демоны не переносят низких температур. В условиях сильного мороза их мировосприятие тупеет, а жизненные процессы затормаживаются, что приводит либо к длительному сну, либо к полной или частичной гибели симбионта. Группа странствующих ученых, называющих себя Сторонними Наблюдателями, однажды доказала это. Жаль, что наши зимы не столь холодны, – тяжело вздохнул Димитрий. – Но не думайте, что общины не сталкиваются с проблемой выживания. В Нолгере полно хищников, которым необходимо давать отпор: белые волки, медведи, горные львы, снежные тролли…
Димитрий надкусил картофелину и сделал глоток теплой пахты. Рамирия испила вина и вспомнила слова Терона о том, что командир Лоза в юном возрасте был отрезан от родного края и с тех пор жил в Ринехоле. Девушка робко поинтересовалась, возвращался ли Димитрий на родину, после чего получила положительный ответ. Оказалось, что спустя несколько лет после рождения ребенка Димитрий совершил длинное путешествие в Нолгеру. Он мечтал повидать семью, связь с которой была утеряна на долгие годы. Человек сумел добраться до общины Совы и найти свою родню в заснеженных краях. Однако, пока мужчина гостил у семьи, у него случилось расстройство самочувствия. Оно проявилось в форме сонливости и повышенной утомляемости. Подобные симптомы были нередкими для гостей, прибывших из южной части Камнетужи. Димитрий же считал, что его покинул дух севера.
– Северяне – крепкий и выносливый народ со своим нравом. Нолгера не прощает слабости, – заключил командир Лоза и более не сказал ни слова.
Когда отряд закончил трапезу, Терон помог Рамирии сложить пустые бутыли и стряхнуть хлебные крошки с матрасов. В окошко вагона дул прохладный ветер. Терон подошел к девушке и отдал ей покрывало: ранее Дева жаловалась на ночную прохладу. Поблагодарив юношу за заботу, Рамирия укуталась почти с головой. Она засыпала с улыбкой на лице. В скором времени девушку поглотил крепкий сон.
Глава 4
Для Рамирии Элиотс поездка из столицы в деревню Магмур стала настоящим приключением. Находясь в вагоне вместе со своим отрядом, девушка лежала на матрасе, укутавшись в покрывало, и слушала интересные истории архонтов. Иногда она подходила к окошку и подолгу наблюдала за тем, как проносятся мимо деревья, одинокие домишки и заброшенные деревеньки, ускользая вдаль. Колеса поезда стучали то быстро, то медленно, в унисон или вразнобой, перебивая друг друга.
В скором времени раздался гудок. Машинисты привели в действие тормоза, и поезд снизил свою скорость. Сердце Рамирии колотилось от волнения. Дева представила крытое просторное здание, похожее на западную гавань поездов в Оружейном квартале столицы, и суетливую атмосферу. Когда поезд остановился, Димитрий Лоза первым покинул вагон. За ним последовал Терон. Груженый сумками, словно вол, он показал хорошее воспитание, подав девушке руку. Рамирия подошла к ступеням и выглянула наружу. Ветер ударил в лицо так сильно, что заслезились глаза. Коснувшись теплой руки Терона, юная Дева ступила на землю и посмотрела по сторонам. Гавани поездов и привокзальных зданий не было и в помине. В двадцати метрах от поезда кончался железнодорожный путь, упираясь в деревянную табличку, предупреждающую о тупике. Каменная Грива высилась и тянулась к небесам, уводя взор в туманные дали. К югу виднелся вполне различимый серый островок – деревня Магмур.
Рамирия услышала незнакомые голоса и обернулась. Увлеченная красотой здешней природы, Дева не сразу заметила людей, вышедших навстречу гостям. Среди них были обыкновенные, ничем не приметные мужчины, не похожие на архонтов или дружинников. Переговорив с машинистами, они приступили к работе, открывая двери вагонов и неторопливо выгружая ящики с ароматными, дозревшими в дороге томатами, перцем и баклажанами, а также мешки с мукой. Виднелись три крестьянские четырехколесные телеги, запряженные каждая отдельной лошадью. Животных отличал грубый массивный костяк, объемистая мускулатура и толстая кожа, покрытая густым грубым волосом. Такие лошади были настоящими тяжеловозами. Судя по всему, они помогали местным жителям в полевых работах.
К отряду Иней подошел архонт. Его голова и лицо гладко выбриты, а кустистые черные брови ярко выделяются на фоне светлой кожи и беленых глаз. У мужчины характерный уроженцам Ринехола удлиненный овал лица и небольшой заостренный нос, похожий на совиный клюв. Сходство с птицей также придавала вычурная поношенная накидка темного неоднородного цвета, с длинными и широкими рукавами, имеющими крестовидные прорези для рук в передней части локтя. Приходя в движение, она обретала очертания птицы, разминающей крылья перед полетом. Рамирия отметила для себя, что мода на такие накидки ушла лет десять назад. Человек выглядел ровесником командора Вольфа. Может, немного младше. Архонт был вооружен полуторным мечом и щитовым плазменным пулеметом.
– Димитрий Лоза, командир отряда Иней, – едва завидев Стража, представился командир Лоза.
– Приятно познакомиться, командир Лоза! Мое имя Натаниэль Галь-Зю. Добро пожаловать в наш край!
Мужчины совершили крепкое и энергичное рукопожатие. Со стороны казалось, будто они были близкими друзьями, давно не видевшими друг друга, но на деле этот жест оказался данью уважения и показателем хороших манер. Остальных членов отряда Натаниэль наградил почтительным поклоном и помог людям разместиться на двух телегах, погрузив перед этим сумки.
Рамирия оказалась в одной телеге с Тероном и Димитрием. Натаниэль сел спереди, взявшись за поводья. Другая лошадь оказалась без возничего, но он и не требовался: животное покорно следовало за своим вороным сородичем.
– Какие вести из столицы, командир? – с приветливой любознательностью спросил Натаниэль, изредка оборачиваясь к гостям.
– Король Толемей Младый отправился на встречу владык Молвинтайна. Пост наместника принял новый человек. В столице ведется возведение кронверка и сторожевой башни, – Димитрий задумался, вспоминая события минувшего месяца.
– До отъезда нам посчастливилось побывать на ярмарке, – Терон перехватил инициативу командира. – Там было очень весело и шумно: люди заполнили улицы от Торгового Ряда до Королевской Рощи. На площади выстроились палатки. Мы видели купцов, торгующих сластями и симпатичными вещицами, изготовленными руками иноземных мастеров.
Натаниэль мягко засмеялся.
– Моя дочь тоже любит ярмарки, и всегда с нетерпением их ждет. Командор Вольф передал вам какое-либо письмо? Эмилия всегда оставляет у него весточку для меня. Каждые две недели Эрнил присылает в Магмур архонтов, а заодно передает мне письмо. Так и удается общаться с дочерью.
– Насколько мне известно, в сумках находится месячная оплата труда, боеприпасы и одежда, – вспоминал Димитрий.
Дорога была усеяна рытвинами и ухабами. Телега подпрыгивала на каждой кочке, заставляя архонтов крепко держаться за выступы скамьи. Рамирия сидела с краю и придерживала походные сумки. Подскочив, словно перышко на волне, девушка потеряла равновесие и чуть не покатилась кубарем вместе с сумками. Терон вовремя поймал спутницу за талию и подтянул к себе, а сумки переставил ближе к Натаниэлю. Девушка благодарственно кивнула и покрылась румянцем.
– Дороги у нас тут, сами понимаете… – виновато молвил чернобровый архонт. – Мы не часто встречаем гостей.
– Натаниэль, вы ли возглавляете две дюжины носителей слепого симбионта в Магмуре?
– Можно и так сказать, – пожал плечами мужчина. – Я служу здесь почти восемь лет. Когда я прибыл в эту деревушку, то оказался самым старшим среди архонтов, и они назначили меня своим командиром. Архонты привыкают подчиняться приказам. Им нужен человек, который грамотно направит их. Узнав ближе своих подопечных, я понял, что у них мало практического опыта. Все они раньше служили в столице, и только трое состояли в боевом отряде.
– Каков состав ваших архонтов? – спросил Димитрий.
– Семнадцать Стражей, пять Дев и два Огненосца. Недавно к нам присоединился Сторонний Наблюдатель. Деревня четырежды за лето подвергалась нападению демонов. Полагаю, это и стало причиной появления вольного ученого.
Дорога до деревни не была такой длинной, какой изначально показалась. В скором времени серый островок превратился в полсотни деревянных домиков, огражденных низким покосившимся забором. Их стены покрывала сажа, запах гари проникал повсюду. Это явный след того, что здесь велись битвы с демонами. Слышались голоса домашних птиц, пасущихся во внутреннем дворе. Оживленно лаяли собаки.
Вскоре обе телеги остановились. Погрузив на себя тяжелые сумки, отряд Иней последовал за Натаниэлем. Мимо прошел архонт и поприветствовал гостей.
– Дева, извольте пройти в эту избу. Там вы сможете принять ванну и отдохнуть с дороги. Я распоряжусь, чтобы вам погрели воду и принесли обед, либо, если вы сами того пожелаете, можете пройти вон к тому дому, – Натаниэль указал пальцем на железный флюгер в форме петуха, возвышающийся над крышами. – Это наша корчма. Яствами мы не богаты, но кормим досыта.
Архонт проводил Рамирию до двери и откланялся. Димитрий Лоза одобрительно кивнул. Мужчины отправились дальше, а Дева переступила через порог.
Комната, в которой оказалась Рамирия, предназначалась для гостей и очаровывала уютной простотой. Маленькое окошко завешано вязаной шторкой, похожей на паутинку. В углу, между скамьей и ванной дремлет печь. Левее, упираясь в потолок, вытянулся шкаф с открытыми полками. Среди книг баллады народов Камнетужи, а также научные труды по счетоводству. Последние покрыты тонким слоем пыли и явно не пользуются популярностью у местных жителей. В середине комнаты стоит квадратный стол на низких изогнутых ножках, в духе Тальтажа. На нем хороводом расставлены деревянные чашки, похожие на маленькие бочонки. Рядом стоит стеклянный графин, наполненный до краев мутноватым желтым напитком, с лениво плавающей в нем рыжей мякотью. И завершает незатейливое убранство избы длинный диван, обращенный спинкой к единственной двери. Ткань, которой он обшит, выцвела и истерлась много зим назад, и была изодрана по краям: кто-то многократно точил об углы свои когти.
Послышались тяжелые шаги. Рамирия подумала, что за ней вернулся кто-то из отряда. Дверь распахнулась, и в комнату ступила девушка шестнадцати лет, плотная и румяная, как осенний закат, с длинной позолоченной косой. В одной руке она держала связку березовых бревен, а в другой – горящую сальную свечу. Рамирия удивилась тому, что жители деревни, которая занимается добычей синей пыли, пользуются таким простым и устаревшим средством розжига и освещения. Пышная девушка сложила пару бревен в печи, поместила между ними пучок мха, подожгла его и хорошенько подула, пока слабенький огонек не вцепился в полосатую кору. Затем сомкнула железные створки.
– Тебя как звать-то? Откуда будешь? – девушка радушно улыбнулась, сверкнув щелью между передними зубами. – Я Ладомила.
Рамирию не смутило то, что собеседница в своем простом, как валенок, обращении стерла границы между собой и гостьей. Дева представилась вежливо и с манерами, как подобает выпускнице казармы архонтов, затем помогла Ладомиле занести в дом чан с водой и поместить его в печи.
– Белоглазые всегда приезжают к нам из столицы и любят разблаговестить о своей сторонушке. Мол, там замок пронзает небо, окруженный домами, из камня тесанными, а люди настолько чудны?е, что красят волосы в яркий цвет и иногда носят портки задом наперед.
– Эти истории сильно приукрашены, – Рамирия хихикнула в кулак.
– Моя маменька не любит большие города и постоянно молвит о том, что там каждая улица пахнет навозом похлеще нашей глубинки, а воздух загрязнен возделанной синей пылью, – Ладомила достала из кармана фартука аккуратно сложенное полотно. – А я не могу дурные думы о столице в головушке держать. Ринехол очарователен. Глазком бы его увидеть…
Рамирия заглянула девушке через плечо. На толстой и грубой ткани с полотняным переплетением была написана миниатюрная картина, передающая красивый пейзаж: Королевскую Рощу с цветущими деревьями и маленьким озером, а также шпилями замка позади. Ладомила покрывалась румянцем, разглядывая полотно. Минутой позже она принялась расспрашивать Рамирию о жизни в Ринехоле и делиться своими мечтами о роскошных платьях из золотой парчи с шелковой вуалью с узором, о жемчужных бусах, о прогулках в тенистых садах Королевской Рощи. Рамирия слушала собеседницу с особым умилением, кивала в такт ее словам и улыбалась, прислушиваясь к глухому скрежету в печи.
Тем временем мужчины отряда Иней зашли в дом старосты деревни. Хозяин дома ничем не отличался от простого мужика. Вогнутую старческую грудь не красили особые королевские знаки, выражающие его, как владельца местных земель. В этом человеке не было аристократической жилки, свойственной многим столичным благородным господам, словно он не управлял делами Магмура, а проводил добрую часть времени в шахте.
Поблагодарив архонтов, староста пустил в сторону Натаниэля озадаченный взгляд, и тот попросил командира Лозу задержаться.
Остальные члены отряда покинули дом с чувством исполненного долга. Огненосец предложил собратьям наведаться в корчму, о которой упоминал Натаниэль, и остальные архонты единодушно его поддержали.
Темный флюгер в форме петуха был виден отовсюду. Как и все дома Магмура, эта корчма представляла собой одноэтажное и деревянное, крытое дранкой здание с четырьмя смотрящими во двор полотняными смоляными окнами. Обычно корчмари стараются украсить свое заведение, чтобы сделать его привлекательным для посетителей: вешают на стены картины, знамена, различные трофеи, оружие, либо высушенные цветы и травы. Убранство этой корчмы не отличалось особой изысканностью. Окажись столь скромное здание посреди Ринехола, богачи не стали бы хаживать туда ни ради решения своих дел, ни ради кружечки доброго эля.
Завидев архонтов, многие завсегдатаи прекратили разговоры.
– Эльглей, а теперь и его сынок Толемей давно отвернулись от этой деревни! – один из голосов по-прежнему не смолкал. – Раньше наши женщины занимались разведением скота, а теперь хлопочут, согнувшись в три погибели, над маленькими и худородными участками земли! – человека накрыло звонкой отрыжкой. – Как вспомню: сгоняли мы в леса целые стада скота. Свиньи, питаясь желудями, быстро набирали жир. Иной раз мы приносили с охоты дичь, грибы и ягоды, мед диких пчел. Вот это были времена! Ныне даже за смолой для факелов страшновато без меча ходить! Да и толку от меча без беленых глаз?
В этом захолустном заведении нашлись благонравные мужи, уступившие место гостям. Тем не менее, у Терона сложилось впечатление, будто ему и его собратьям здесь не рады. Столы и скамейки были сколочены из грубых досок и брусьев, выглядевших так, словно они пережили не одно столетие. Устроившись у окна, юноша огляделся. Не считая престарелой женщины-хозяйки и ее двух помощниц, в зале корчмы находились одни мужчины, человек двадцать, преимущественно сорока-пятидесяти лет. Каждый из них был облачен в длинную, с косой застежкой, рубаху из мешковины и штаны свободного кроя. Поверх рубахи надет жилет из кожи и широкий тканый пояс, удерживающий штаны. Ноги обуты в изношенные сапоги с отрезанными по щиколотку голенищами. У каждого мужчины была круглая шапка из плотного сукна и берестяная торба с овальным дном. По внешнему виду посетителей Терон догадался о том, что здесь собралась добрая половина шахтеров Магмура.
Хозяйка корчмы поприветствовала гостей и велела своим помощницам накормить их. Позже на столе перед архонтами появились четыре миски с горохово-овощной густой жижей темного горчичного цвета, приготовленной в едином котле, ржаной хлеб грубого помола и несколько серых лепешек, сколотая по горловине кандюшка с облепиховым соком и тарелка с разделанным по частям жареным цыпленком. После нескольких дней, проведенных в поезде, Терон и его собратья с большим аппетитом налегли на кушанья, громко поблагодарив хозяйку корчмы.
– Смотри-ка, они привезли нам три вагона всякой ботвы, а мы их тут мясом угощаем, – человек выказывал свое недовольство.
– Дарум, – обратилась хозяйка корчмы к седовласому мужчине, сидящему рядом с беспокойным посетителем, в надежде, что тот осадит своего друга.
Человек по имени Дарум наградил собрата пронзительным взглядом, и тот вернулся к пивной кружке.
