Здравствуй, Дедушка Мороз! Повесть
И хотя Ида Константиновна через мужа имела другие возможности приобрести владивостокский дефицит, в чем Анна впоследствии убедилась, слушала она всегда с большим интересом.
Несмотря на разницу в возрасте, образе жизни, общественном положении, манере одеваться и так далее, у женщин все-таки было много общего. Обе считали, что красное золото носить неприлично, особенно в больших количествах – это удел продавщиц из продовольственных магазинов. Или, например, что в школах неправильно изучают русскую поэзию, потому что творчество Николая Гумилева или Игоря Северянина куда лучше стихов Твардовского. Или о достопримечательностях. Почему в тридцатые годы во Владивостоке закрыли китайский театр? Это была бы такая достопримечательность, а сейчас и посмотреть не на что!
Удивительно, но мнения о людях у них тоже совпадали.
Пожалуй, единственным человеком, отношение к которому у Иды и Анны резко рознилось, был Константин Евгеньевич Дышковец.
Столичная дама его присутствия не выносила, Анне же он был абсолютно безразличен.
Все процедуры в санатории назначались на определенное время, чтобы избежать той самой очереди, как правило, являвшейся порождением доброй воли самих отдыхающих, где-то не успевших к назначенному сроку или пришедших заранее, как Ида Константиновна и Анна, чтобы пообщаться друг с другом. Если к тому же вовремя не завозили грязь или ломалась аппаратура, случалось, что в коридоре собиралось до 15—20 человек одновременно.
Зловредному старику, возмущавшемуся поведением Анны в клубе, процедуры были прописаны чуть пораньше, чем ей и Иде Константиновне, поэтому они иногда встречались с ним в коридоре. Обычно он одиноко сидел на стуле и, уставясь в пространство, вещал дребезжащим голосом, обращаясь одновременно ко всем сразу и ни к кому определенно. Монологи Константина Евгеньевича были однообразны и выглядели примерно следующим образом: «Какая наглость! Распустили всех! Ни совести, ни страха, ни ответственности! В комнатах холодно, в столовой кормят отвратительно, даже лечения нужного нет! При Сталине был порядок!»
Люди, как правило, предпочитали с ним не дискутировать и отходили в дальний конец коридора. Но иногда кто-то из пенсионеров соглашался, и тогда взахлеб вспоминалась до- и послевоенная жизнь с быстрым ростом промышленности, изобилием в продуктовых магазинах и отсутствием очередей. Хвалилась железная дисциплина и всеобщий порядок.
– Если бы не Сталин, мы бы войну не выиграли, – вздыхали старики.
Почему-то воспоминания о лучшей жизни всегда сводились к победе в войне и послевоенному периоду.
Отдыхающих возрастом помоложе Константин Евгеньевич раздражал.
– Да замолчите вы, – обрывала его какая-нибудь дамочка лет сорока, – все вам не так! Лечились бы лучше в санатории Совета Министров! Там кормят на убой, тепло, и на каждого отдыхающего по медицинской сестре!
Ида Константиновна, услышав впервые разглагольствования Дышковца, остановилась, долго на него смотрела, а потом спросила у Анны:
– Кто он такой?
– Не знаю, – пожала плечами Анна, – пенсионер какой-то. Постоянно всех критикует и строчит доносы. Массовик-затейник из клуба рассказывала, он на нее жалобу написал за то, что ансамбль на танцах играет растлевающую молодежь музыку.
– Это Дышковец, – вмешался в разговор незнакомый мужчина, – важная персона в НКВД сороковых годов – восседал в расстрельных тройках! Люди при его имени трепетали. Жестокий, но хитрый гад, всех пережил: и Ежова, и Ягоду, и Берию, и хрущевскую оттепель, и даже при Брежневе отметился. Привык к власти, а сейчас смириться не может, что времена уже не те и его не боятся. Вот и бесится!
От его слов Ида Константиновна сразу как-то сжалась и поникла, а Анна стала с интересом рассматривать старика, казавшегося ей ходячей карикатурой, кем-то из персонажей Аркадия Райкина, случайно затесавшегося в реальность. Небольшого росточка, лысенький, худенький – а поди ж ты, повелитель судеб! В конце концов, она решила, что мужчина просто все придумал, чтобы втереться к ним в доверие, потому что потом он безо всякого перехода стал приглашать поочередно ее и Иду Константиновну на свидания.
Вот тут как раз и появилась перед Анной Ирина Павловна.
– Это сценарий новогоднего вечера, – она подала девушке тетрадочку в зеленой обложке, – ваши с Дедом Морозом тексты. У других выступающих обозначены только первые фразы, чтобы вы знали, что и за кем произносить.
Тетрадку взяла Ида Константиновна и, открыв первую страницу, прочитала:
– Ведущая: «Он уже не за горами, скоро, скоро к нам придет, семимильными шагами к нам шагает Новый год!» Вы сами сочинили? – обратилась она к Ирине Павловне. – Семимильными шагами к нам шагает…
– Не нравится, не читайте! – Огневская вырвала тетрадь из рук женщины и передала ее Анне.
– А кто ведущая? – поинтересовалась Анна, скорее чтобы скрыть неловкость, вызванную поведением Иды, хотя прекрасно понимала, что, кроме массовика-затейника, ведущей быть некому.
– Я, – неохотно отозвалась Ирина Павловна, – заодно буду вас с Дедом Морозом подстраховывать, подсказывать, если что забудете.
Константин Евгеньевич, увидев клубного работника, замолчал, перестав поносить санаторские безобразия, и стал с интересом прислушиваться к разговору. Неожиданно он вставил:
– Вы приняли мою критику к сведению?
Не получив ответа, старик снова спросил у Огневской начальствующим тоном:
– У вас на танцах будут когда-нибудь исполнять что-нибудь русское и приличное?
– Хоровод что ли? – переспросила, не удержавшись, Анна: – Или барыню?
– Помолчите, наглая девица, – оборвал ее Константин Евгеньевич, – я имею в виду вальс или медленное танго, чтобы можно было вести даму под руку.
Его почтение к дамам оказалось неожиданным для всех присутствующих. Разговор мгновенно затих, и только Ирина Павловна тихонечко сказала:
– Хорошо, Константин Евгеньевич, спасибо вам за предложение, мы обязательно устроим вечер танцев для пожилых людей с музыкой вашей молодости.
– Это кто пожилой? Я? – обиделся пенсионер и тут же перешел на знакомое всем брюзжание: – Вот оно, отсутствие культуры у тех, кто должен нести культуру в массы! Как вы смеете работать в клубе, если не можете вежливо разговаривать с людьми и постоянно их оскорбляете? В тридцать восьмом году вас бы посадили за подобное отношение к работе.
– А ведь он прав, – тихо сказала Ида Константиновна, но Анна не поняла, что она имела в виду.
9
На четвертом этаже санатория «Звезда» было непривычно тихо.
Слегка расслабленная от процедур Анна вошла в свою комнату. На ее кровати, ссутулившись, сидел расстроенный Толик, перед которым стояла Таня с точно такой же, как у Анны, тетрадкой.
– Свалю отсюда! – помолчав немного, сказал Анатолий. – Бог с ними, с путевками. Никогда раньше не отдыхал и ничего не потеряю, если не буду ездить по санаториям.
– Пойми ты, – уговаривала его подруга, правда не очень уверенно, – не стоит из-за этого уезжать. Ты же, в отличие от нас с Анькой, лечиться приехал! Такого лечения в твоем Омске не будет. И уезжать из-за каких-то стишков глупо.
– Посмотри, посмотри, какой идиотизм! – Толик вырвал из рук Татьяны тетрадку и пробубнил: – Пряники, игрушки, звонкие хлопушки! Раз, два, три! Елочка – гори!
– Это вирши Снегурочки, – вставила Анна, – а у Деда Мороза слова приличнее.
Она процитировала из своей тетрадки, разведя руки в стороны:
– «Как народу много в зале – славный праздник видно тут. Значит, правду мне сказали, что меня здесь очень ждут!» Знаешь, Толя! Я сейчас заходила в клуб и еще раз переговорила с Валерием Петровичем. Он обещал, что пошлет нам на работу благодарственные письма от дирекции даже в том случае, если на новогоднем вечере мы с треском провалимся. Поэтому, в принципе, мы с тобой ничего не теряем – ну, освистает нас кучка людей как неудавшихся артистов! Зато потом какие будут воспоминания! А так, от санатория в памяти останется только собачий холод, да пальма с окурками!
Иногда Анна была способна убедить кого угодно. Для себя она уже решила: будь что будет. В качестве следователя ей приходилось попадать в переделки и похуже.
– Да, – добавила девушка погодя, – сходи в клуб! Ирина Павловна просила узнать, какого размера костюм тебе заказывать, а также определиться, что из подарков купить. Она предлагает взять одну бутылочку шампанского, чтобы премировать победителя конкурса, и килограммов десять шоколадных конфет для мешка Деда Мороза. Ты согласен?
– Нет, – замотал головой Анатолий, – шампанского нужно больше. Минимум десять бутылок – конкурсов же много. Еще нужно бутылочку коньяка прикупить. Это уже для нас, в качестве компенсации за новогодние страдания. Имеем же мы право извлечь хоть какую-то пользу от новой должности!
Он улыбнулся.
– Вот и хорошо, – заметила Татьяна, – наконец вижу прежнего Толика. Давай еще раз повторим.
Анатолий открыл тетрадку и забубнил:
– «Старый год кончается, хороший, добрый год, не будем мы печалиться, ведь Новый год придет!»
По мере того как он читал, его голос становился тише и печальнее.
– Не верю, – подражая Станиславскому, сказала Таня, – послушай, ты же у себя Омске начальник. У тебя много народу в подчинении?
– Много, – согласился уныло Анатолий.
– Ты с подчиненными политические занятия проводишь?
– Для этого есть замполит, он занятия проводит.
– Ну, тогда собрания. У нас начальник горотдела так хорошо говорит на собраниях! Громко, четко, с жестами и выражениями, особенно когда кого-нибудь прорабатывает! Лучше любого артиста. Ты же ведь тоже иногда кого-нибудь ругаешь? Ну, вспомни, как это делается.
Анатолий встал, заложил левую руку за спину и, вытянув вперед правую, как у памятника Ленину на Центральной площади, сказал:
– Товарищи, мы собрались здесь по поводу торжественного случая – отметить тридцатилетие нашей доблестной пожарной части!
– Ура! – закричала Танька и захлопала в ладоши. – Ведь можешь, когда захочешь! Продолжай!
Толик, набрав в легкие воздуха, выпалил:
– В этот радостный для нас день, я хочу особенно поблагодарить тех, кто стоял у истоков…
– Нет, нет, – перебила его Татьяна, – продолжай по сценарию. Последний миг декабря…
– Последний миг декабря, – забубнил новоявленный Дед Мороз, – закончен год! Пусть все плохое от нас уйдет! Хорошее – пусть сбудется, печали позабудутся!
Последнюю фразу он произнес совсем тихо, уставившись в пол:
– Дальше – песня, я не пою.
– Ну и стихи, – Анна озадаченно проглядывала шедевры словесности, начертанные рукой массовика-затейника в зеленой тетрадке, – попробуй такую чушь сначала запомнить, а потом продекламировать с веселой улыбочкой при большом стечении народа. Да еще и преподнести так, как будто бы читаешь стихотворение Пушкина!
– Ладно, – Татьяна поставила на стол чайные чашки и варенье, – чтецы-декламаторы, садитесь чай пить! А ты, Толик, не бойся, я с тобой вместе учить буду. Мы все отрепетируем, только не тушуйся и держись солидно. Как начальник. Когда человек говорит властным тоном, ни у кого не возникает желания над ним смеяться, даже если он несет чушь собачью!
10
До нового 1986 года оставалась неделя, а жизнь в санатории текла своим обыденным чередом.
Анна почти выздоровела, только немножко хрипела и кашляла. Вместе с Толей и Таней они ездили в город, где обошли музеи и владивостокские достопримечательности. И даже покатались на фуникулере – экзотическом транспорте, перевозящем пассажиров с одной сопки на другую.
Однажды, гуляя по городу, в высотном доме они увидели пожар на восьмом этаже. Толик как специалист комментировал происходящее, и к тому моменту, когда потушили огонь, вокруг них собралась довольно-таки большая толпа зевак.
– Расходитесь, товарищи, – сказал им Анатолий, когда пожарные машины начали разъезжаться, – здесь не театр.
Кстати, по настоянию Татьяны, в театре они тоже были – для повышения актерского мастерства.
– Смотрите и запоминайте, – дергала она во время спектакля Анатолия и Анну, – как актеры двигаются и говорят. Видишь, Толя, какой он жест сделал, запомни его. А потом повторишь!
Спектакль был по пьесе Бомарше из старинной не то испанской, не то итальянской жизни и назывался «Женитьба Фигаро». Актеры, одетые в платья с широкими юбками и панталоны с жилетками, постоянно кланялись и приседали в реверансах друг перед другом. Анне не очень хотелось так кланяться перед Дедом Морозом, но чтобы не огорчать подругу, она молчала.
Анатолий тоже молча смотрел спектакль, не смеялся над проделками Фигаро и даже не хлопал. Когда упал занавес, лаконично сказал:
– Все ясно.
Анне нравился город, несмотря на климат, к которому она так и не смогла приспособиться. Одна бухта Золотого рога чего стоит! Вода в ней плещется, хотя океан у берега так промерз, что на льду установили елку, украшенную разноцветными лампочками и игрушками. Дети вокруг елки с ледяных горок съезжают, на коньках катаются.
Толик тоже удивлялся:
– Надо же, первый раз в жизни хожу по океану!
– Сколько здесь моряков, – удивлялась, в свою очередь, Татьяна.
Моряки Анне тоже нравились.
– Представляете, как летом здесь красиво, – говорила она: – С удовольствием гуляла бы по этой набережной под руку с каким-нибудь капитаном второго ранга.
У нее был дядя капитан второго ранга в отставке. О других военно-морских званиях она представления не имела.
Во время прогулок по городу приятное совмещали с полезным – накупили уйму консервов, балыков и полотенец.
– Аня, – спрашивала ее Татьяна в магазине «Океан», перебегая из очереди в очередь, – ты когда-нибудь ела маринованные гребешки? Они вкусные? А печеные кальмары?
От изобилия неведомых деликатесов у нее разбегались глаза. Кальмаров Анна ела, икру морских ежей и маринованные гребешки – нет. Взяли на пробу печеных и сушеных кальмаров, салат из морской капусты и прочие яства. В санатории попробовали и еще раз купили к новогоднему столу. В том, что им удастся посидеть за праздничным столом, они ни на минуту не сомневались.
11
Вместо уехавшего Олега, за стол к подругам посадили вновь прибывшего отдыхающего из Уфы, Валентина Семеновича, начальника первого отдела Управления пожарной охраны.
– У пожарников даже свои кагэбэшники есть, – пошутила Таня.
Валентин был чуть младше Толика и девчонкам понравился. Интеллигентный, вежливый, ходит по книжным магазинам, постоянно рассказывает о семье – видимо, жену очень любит! В комнату к себе не зазывает и с интимными предложениями не пристает.
Они взяли его в свою компанию и иногда вместе ходили на танцы.
Валентин уже знал о предстоящем новогоднем вечере и каждый раз за обедом интересовался у Анны, много ли она выучила сценарного текста. Обычно соседка или угрюмо отмалчивалась, или бурчала: «Много». Что означало: «Не приставай ко мне, и без тебя тошно».
Анна, хорошо учившаяся в школе и институте, была добросовестной и педантично исполнительной. Поэтому каждую свободную минуту, выпадавшую в ее заполненном санаторскими делами дне, она доставала зеленую тетрадочку и зубрила:
– Сейчас говорит Дед Мороз: «С Новым годом, с Новым годом! Поздравляю всех гостей! Праздник встретим всем народом! Запевайте веселей!» Так, дальше поют песню «В лесу родилась елочка», а потом говорит Снегурочка: «Встречают песней Новый год, встречают пляской Новый год, а кто стишок про елку знает, надеюсь, нам его прочтет!»
В глубине души она сомневалась, что на празднике найдется полоумный отдыхающий, которому захочется рассказать стишок у елочки, и поэтому сразу же придумала запасной вариант: «Ну что ж, стихотворение про елочку мы расскажем, встречая следующий Новый год, а сейчас возьмемся за руки и будем водить хоровод!»
Про хоровод в тетради ничего не было написано. Анна обратила внимание, что по сценарию в празднике принимало участие очень мало новогодних персонажей: Дед Мороз, Снегурочка и ведущая. Ее осенило, что если бы еще кто-нибудь читал стихи или, на худой конец, пел песни, тогда бы и они с Толиком чувствовали себя более уверенно.
К большому огорчению соседей по этажу, веселые сборища в комнате Анатолия прекратились, несмотря на бурный протест проживающего вместе с ним Василия. Всем было объявлено, что сломалась радиола, и только несколько человек знали, что древняя радиоаппаратура была в полном порядке, но ежедневное вечернее веселье сильно мешало репетициям. Доблестный оперуполномоченный не расстроился, быстро завел зазнобу и все вечера коротал у нее либо вместе с ней на всеобщих санаторских танцах.
Анатолий и Татьяна, прихватив заветную тетрадочку, часами уединялись в холле перед лестницей. Но Анна сомневалась, что за время, проведенное под пальмой, ими кропотливо изучался сценарий. По ее подсчетам парочка уже трижды могла бы выучить все стихотворения.
Сама Снегурочка знала не только свой текст, но и слова Деда Мороза, и реплики ведущей так, что могла оттарабанить их в любое время суток без подглядывания. Как говорят, разбуди среди ночи…
Танька жалобно вздыхала и жаловалась на тупость начальника пожарной части. Однако прогресс был налицо: примеряя костюм Деда Мороза, Толик держался уверенно, как в первый день знакомства с ними, и даже прочитал парочку четверостиший, к радости подружек.
– Мы решили отмечать Новый год в санатории, – тихонечко сказала Анне Ида Константиновна, – хочу посмотреть ваш спектакль и на тебя в роли Снегурочки.
Это означало, что компания милицейских небожителей в полном составе явится в спортивный зал, где намечалось действо. Перспектива не выглядела для Анны заманчивой, но она поняла, что отговаривать Иду Константиновну бессмысленно, потому что москвичка была из тех женщин, которые доводят задуманное до конца.
Судя по всему, Ида замыслила сделать из Анны самую роскошную и элегантную Снегурочку Владивостока, а если получится, то и Советского Союза.
Посетив клуб и осмотрев, как на Анне сидит взятый напрокат костюмчик, она категорически забраковала наряд. Мало того что Анна выглядит в нем как школьница-переросток, так еще и меховая оторочка у тулупчика какая-то грязненькая, а сама плюшевая шубейка – весьма потерта. Только нищенку в ней играть. Ирина Павловна Огневская с ней согласилась. После недолгих размышлений решили сшить Анне специальное платье.
– Оно обязательно должно быть воздушным, летящим и персикового цвета, – сказала Ида Константиновна, – я дам тебе к нему ожерелье из жемчуга, сережки с бриллиантами и норковое манто.
Ирина Павловна зло сверкнула глазами:
– И тогда будет не Снегурочка, а светская принцесса на рауте. Как она в таком одеянии будет сочетаться с Дедом Морозом?
Теперь уже пришлось согласиться Иде. После небольшого раздумья она пришла к выводу, что красная физиономия Толика сводит на нет эффект от норкового манто. Решили остановиться на образе русской девушки в летящем длинном платье и с кокошником на голове. Анна, носившая в основном милицейскую форму, а в свободное от работы время джинсы, смутно представляла себя в образе простой русской девушки и, по правде сказать, ей куда приятнее было выглядеть школьницей-переростком. Но спорить с энергичными дамами не стала, а только вежливо спросила о том, кто и из чего ей будет шить летящее платье и где она возьмет кокошник на голову.
Кокошник поручили сделать группе энтузиастов, оказавшимися отдыхающими следователями из Новгородской области, от скуки слонявшимися в санаторском клубе. Анну даже обрадовало знакомство с этой троицей не первой молодости мужичков, так как она уже потеряла надежду встретить коллег в санатории «Звезда», оккупированном пожарниками.
Радость была взаимной, и уже вечером следователи пили чай в комнате девушек. Компания собралась большая, и Толику пришлось принести дополнительный стол.
Сосед по столовой пришел на огонек вместе с дамой из соседнего дома отдыха строителей. Женщину звали Надя, была она значительно старше Валентина и выглядела устало и измученно. Анна, узнав, что Надя штукатур, удивилась, что в ней нашел эстетствующий книголюб и отличный семьянин. Но они принесли с собою две бутылки коньяка, и вопросы отпали сами собой. Разговор закрутился вокруг новогоднего вечера. Анна кратко пересказала сценарий, и все дружно решили, что Деду Морозу и Снегурочке просто необходима свита. И тут же начали свиту придумывать.
– Я буду цыганкой, – вскочила Танька, накинув шаль на плечи, – особых костюмов не надо, а танцевать и выпрашивать подарки очень удобно!
Толик тут же протянул ей руку:
– Погадай!
Но она только рассмеялась:
– Жена тебя из дома выгонит, если от меня не отстанешь!
Ее кураж передался остальным, и через минуту вполне приличные люди превратились в потенциальных чертей, пиратов, вампиров и еще Бог знает кого, чьи образы породила буйная пьяненькая фантазия.
– Да, веселая у меня будет свитая, – вздохнула новоиспеченная Снегурочка в стиле а-ля рус, втайне надеявшаяся на зайчиков и снеговиков.
12
В воскресенье вечером проводили генеральную репетицию.
Неожиданно для Анны в спортивном зале оказалось много народу: рабочие, наряжавшие елку, музыканты санаторского ансамбля, утроенное количество кандидатов в черти и пираты и просто так – любопытствующие. И, конечно же, король обличителей – Дышковец Константин Евгеньевич.
Накануне Анна ходила на вечер танцев для пожилых людей, который все-таки состоялся. Константин Евгеньевич на мероприятие пришел разряженный и веселый, к удивлению, ни с кем не поругался. Так как он почти всегда отчитывал Анну при встрече, она из вредности пригласила старика на белый танец. Делалось это с расчетом, что Дышковец начнет возмущаться и даже уйдет, но Константин Евгеньевич приглашение принял как должное, удовлетворенно хмыкнул и закружил ее в вальсе. Двигался он для своего возраста очень легко.
– На следующий танец я приглашу вас и не вздумайте отказываться, – сказал Дышковец Анне, когда смолкла музыка.
Они протанцевали почти весь вечер, к удовольствию отдыхающих и Огневской Ирины Павловны, потому что на этот раз Константин Евгеньевич впервые не угрожал написать жалобу вышестоящему руководству.
– Спасибо, Аня! – бородатый руководитель ансамбля с чувством пожал ей руку в конце вечера. – Ты для нас бесценная находка.
Сейчас, на генеральной репетиции, Константин Евгеньевич на правах Аниного знакомого стоял у стены, всегда готовый в нужный момент высказать справедливое критическое суждение.
Толик, увидев скопление народа в зале, тихо простонал:
– Я не пойду!
– Еще чего, – Ирина Павловна слегка подтолкнула его ко входу. – Привыкай! Это еще цветочки!
Наличию нечистой силы на празднике ведущая обрадовалась:
– Вот и хорошо, ну-ка крикните: «Не пустим на елку Дедушку Мороза!»
Человек пятнадцать новоиспеченных артистов – дяденек и тетенек разных возрастов и комплекций – истошно завизжали и запрыгали, являя собой, на взгляд Анны, странное зрелище.
«Хоть не одна», – только и подумала она.
– Начинаем, – Ирина Павловна хлопнула в ладоши, – Дедушка Мороз и Снегурочка входят в зал. Дайте посох Деду Морозу! А, вы, Анатолий, идите, медленно поворачивая голову из стороны в сторону. Можете приложить руку ко лбу.
Чувствовалось, что Огневская попала в родную стихию:
– Аня, не высовывайтесь, отступите от дедушки на полшага!
Она громко продекламировала:
– В каждом доме много света, наступает Новый год! Не карета, а ракета Дед Мороза привезет!
– Бред сивой кобылы! – обиделся Толик. – Какая ракета? В детском саду что ли? Таких слов в сценарии нет.
Ирина Павловна открыла тетрадку:
– Правда, нет. Извините. А сценарий у нас действительно для детского сада – другого не нашла. И обижаться здесь нечего. Давайте снова. Начинаем:
– Наступает Новый год
Дед Мороз сюда идет!
Неожиданно Толик ударил посохом о пол и громко сказал:
– С Новым годом, люди, звери!
Открывайте быстро двери!
– Очень хорошо! – одобрила Ирина Павловна. – Теперь Снегурочка!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги