Белый вождь
Затаив дыхание и напряженно вглядываясь в темноту, охотники прислушивались к каждому звуку. Так прошло минут десять. Вдруг им показалось, что к мулам осторожно крадется какая-то черная фигура. Однако света было настолько мало, что и Карлос, и Антонио, и индейцы не оказались в состоянии разглядеть ее. Во всяком случае, она двигалась крайне медленно. Можно было даже подумать, что она стоит на одном месте.
В конце концов Карлосу это надоело. Он вышел из треугольника, образованного повозками, и, сопровождаемый своим верным Антонио, тихонько пополз вперед. Очутившись на сравнительно близком расстоянии от беспокоившего их предмета, они оба отчетливо увидали, что он двигается.
– Это, несомненно, живое существо, – прошептал сиболеро.
Едва успел он произнести эти слова, как мулы опять тревожно зафыркали. Некоторые из них стали бить копытами землю.
– По всей вероятности, это медведь, – продолжал Карлос. – Он может смертельно напугать наших мулов. Надо попробовать подстрелить его.
С этими словами он поднял свой карабин, прицелился и спустил курок.
Эффект от его выстрела был поразительный. Казалось, он разбудил всех чертей преисподней. Сотни человеческих голосов слились в один нестройный хор, раздался топот нескольких сот копыт, мулы с душераздирающим ревом заметались во все стороны и, вырвав из земли те колья, к которым они были привязаны, бешеным галопом помчались в темноту. Большой отряд всадников, как будто только и поджидавший этого момента, тотчас же окружил перепуганных животных и погнал их куда-то вперед. Не успел Карлос прийти в себя от изумления, как и те и другие бесследно исчезли.
В лощине не осталось ни одного мула. Место, на котором они только что паслись, было совершенно пусто.
– Я разорен! – глухим голосом воскликнул сиболеро. – Все пропало!
В голосе Карлоса звучало и бешенство, и горе.
Действительно, положение его было крайне неприятное. Радужные надежды, уже согревшие и ослепившие его своим светом, потускнели в одну минуту. Еще полчаса назад он считал себя состоятельным человечком. Теперь от его каравана не осталось и следа. Он даром потерял массу сил и времени. Долгое, опасное, утомительное путешествие не дало ему ничего. Он вернется домой с пустыми руками, не обогащенный, а разоренный. Ведь его пять мулов, купленные специально для этой экспедиции, пропали вместе с тридцатью остальными. Все достояние сиболеро заключалось теперь в двенадцати волах и вороном мустанге. На трех повозках провизии поместится не больше, чем это необходимо для него и его спутников на обратную дорогу. Ему не удастся привезти домой ни кож, ни тесахо.
Вот какие мысли вихрем проносились в мозгу сиболеро в то время, как он смотрел вслед исчезающим индейцам. Гнаться за ними не имело никакого смысла. Разумеется, великолепный конь быстро домчал бы его до грабителей. Но одолеть такое множество врагов ему было не под силу. Они быстро прикончили бы его своими копьями.
Карлос приказал крепче привязать волов к повозкам. У него были все основания бояться вторичного нападения индейцев. Отказавшись от желанного отдыха, сиболеро и его товарищи решили бодрствовать до самого утра.
ГЛАВА XIV
Печально провел Карлос эту ночь. Тягостные мысли не давали ему покоя. У него отняли то, что он добыл с таким трудом. Индейцы, со всех сторон окружавшие место его стоянки, могли в любую минуту подкрасться к нему и убить его. Он находился на расстоянии нескольких сот миль не только от своего ранчо, но и от какого-либо городка, населенного белыми. Да и зачем ему возвращаться домой? Увидав его пустые повозки, люди, пожалуй, еще осмеют неудачника. Надежды на возмещение убытков у него не было никакой. Он знал, что правительство не найдет нужным вступиться за человека, занимающего такое скромное положение. Впрочем, испанские солдаты при всем желании не могли бы совершить переход через Льяно-Эстакадо. Испанские солдаты! Полно! Смешно и думать, что Вискарра и Робладо соблаговолят послать даже незначительный отряд против индейцев, обидевших бедного сиболеро. Зачем тешить себя ребяческими мечтами? К действительности надо относиться трезво. Его ограбили. Он должен смириться с этим. Будущее рисовалось Карлосу в самых мрачных красках.
Сперва он думал было пойти на рассвете в лагерь вакоев и высказать им все свое негодование. Но потом ему стало ясно, что такая прогулка была бы совершенно бессмысленна. К тому же вряд ли он застал бы своих коварных друзей на месте их прежней стоянки. По всей вероятности, они поспешили уйти куда-нибудь подальше.
Всю ночь Карлос никак не мог успокоиться; злоба комком подступала к его горлу. Вернуть украденных мулов ему не удастся. Но зато месть доступна ему. У вакоев есть враги. Несколько соседних индейских племен постоянно соперничают с ними. Карлос знал, что из этих племен могущественнее и опаснее других панисы.
«Моя участь горька, – думал молодой сиболеро. – Зато как сладостна месть! Что, если пойти к этим панисам, рассказать им о случившейся со мною беде и предложить им услуги моего копья, лука и карабина? Я никогда не имел дела с панисами. Но ведь меня считают недурным воином. Едва ли они откажутся от такого союзника, как я. Мои спутники – ведь мы знаем друг друга не первый день – последуют за мной в огонь и воду. Они тоже умеют держать в руках оружие. Итак, выход найден. Остается только отыскать панисов».
Последние слова Карлос произнес вслух. Голос его звучал мрачной решимостью. Молодой сиболеро принадлежал к числу людей, быстро принимающих решения и умеющих приводить эти решения в исполнение. В том, что он горел жаждой мести, не было ничего удивительного. Низкое коварство вакоев возмутило его до глубины души. Перспектива бесславного возвращения домой, естественное желание наказать ограбивших его негодяев, надежда вернуть хоть часть похищенного добра – все это укрепляло его в принятом решении. Почувствовав прилив бодрости и энергии, он готов был уже поделиться своими планами с остальными членами маленького отряда, как вдруг раздался задумчивый голос Антонио.
– Сеньор, – сказал метис, словно подводя итог размышлениям, в которые он был довольно долго погружен, – вы не заметили ничего странного?
– Когда, Антонио?
– Во время бегства мулов.
– А, по-твоему, было что-нибудь странное?
– Да. Мне показалось, что отряд наших врагов только наполовину состоял из всадников. Остальные были пешие.
– Ты прав, Антонио! Я тоже обратил на это внимание.
– Я много раз видел, сеньор, как индейцы племени команчей угоняли чужие стада. Они всегда бывали на лошадях.
– Ну, так что же? Ведь наших мулов угнали не команчи, а вакои.
– Совершенно верно, сеньор. Но я слышал, что вакои, как и команчи, никогда не предпринимают набегов иначе, чем верхом.
– Да, – согласился сиболеро, – это действительно странно.
– Не заметили ли вы чего-нибудь еще более странного, сеньор? – продолжал метис.
– Нет, – ответил Карлос. – По правде сказать, я вообще ничего не заметил. Я был так поражен, так взволнован, что не обращал внимания на окружающее. Но что же ты заметил еще, Антонио?
– Среди отчаянных воплей и шума, которые поднялись сразу после вашего выстрела, я несколько раз слышал громкий свист.
– В самом деле?
– Несколько раз, и притом чрезвычайно отчетливо.
– Как это я не услышал его? – пробормотал сиболеро, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему собеседнику. – Ты ручаешься, что тебе это не почудилось?
Два-три мгновения Карлос молчал, напряженно размышляя.
– По всей вероятности… – взволнованно пробормотал он, как будто забыв о присутствии метиса, – наверное… Черт возьми! Конечно же это был…
– Что, сеньор?
– Свист панисов.
– Вот это-то и пришло мне в голову. Команчи никогда не свистят. Киавы тоже. Я никогда не слыхал, чтобы вакои подавали друг другу сигналы свистом. Что, если нас ограбили панисы? К тому же отряд только наполовину состоял из всадников. Скорее всего, это были именно они.
Мысли Карлоса сразу приняли другое направление. Предположение Антонио казалось ему не лишенным основания. Свист действительно является характерной особенностью племени панисов. То обстоятельство, что конных грабителей сопровождали их пешие товарищи, подтверждало догадку метиса. Карлос знал, что южные индейцы никогда не рискнули бы совершить набег без соответствующего количества лошадей. Панисы же, будучи превосходными наездниками, часто отваживаются пускаться пешком в самые опасные экспедиции. Надо сказать, что возвращаются они из этих экспедиций почти всегда на конях.
«Напрасно я обвинял бедных вакоев, – думал сиболеро. – Моих мулов похитили не они».
Вдруг новое подозрение промелькнуло у него в уме. Может быть, вакои нарочно подражали свисту панисов, чтобы ввести его в заблуждение? От их лагеря до места стоянки Карлоса ничего не стоило дойти пешком. По всей вероятности, этим и объяснялось то, что не все грабители приехали на лошадях.
При встрече вакои, разумеется, не преминут сказать ему, что его мулов угнали появившиеся по соседству панисы. А между тем мулы будут спокойно пастись в каком-нибудь укромном местечке.
– Нет, Антонио, – сказал сиболеро после минутного раздумья, – нет. Я почти уверен, что наших мулов похитили вакои.
– Мне не хочется верить этому, сеньор, – заметил метис.
– Я вполне разделяю твои чувства: мне самому очень понравились вакои. Признаться, с того дня, как они побывали у нас в гостях, я часто думал о них с глубокой симпатией. Мне было бы жаль, если бы они оказались нашими врагами. Но, должно быть, это именно так.
Несмотря на уверенный тон, с которым Карлос произнес эти слова, сомнения все-таки продолжали терзать его. И чем больше размышлял он на эту тему, тем сомнения эти становились сильнее. Ему вспомнилось одно обстоятельство, как будто доказывавшее невинность вакоев. Когда он поделился своими соображениями с остальными охотниками, они вполне согласились с ним.
Обстоятельство, пришедшее ему на память, давно обратило на себя внимание и остальных охотников. В течение нескольких последних дней мимо них часто пробегали большие стада бизонов. Они направлялись с севера на юг. Очевидно, их настойчиво преследовал какой-то охотничий отряд. Между тем вакои все время охотились к югу от стоянки сиболеро. Значит, поблизости находилось какое-то другое индейское племя.
Карлос снова упрекнул себя в недостатке доверия к своим новым друзьям. Сомнения с удвоенной силой охватили его. Оставалось только надеяться, что их рассеет свет наступающего утра.
Молодой сиболеро твердо решил поехать в лагерь вакоев, чтобы узнать от них правду и открыто высказать все свои предположения.
Как только первые отблески зари позолотили изумрудную траву прерии, зоркие глаза метиса Антонио, все время устремленные вдаль, остановились на каком-то странном предмете, валявшемся на земле недалеко от того места, где еще недавно паслись принадлежавшие Карлосу мулы. Может быть, это куст? Нет, темный предмет ни в коем случае не был кустом. В этом метиса убедили его очертания. Скорее он напоминал какое-нибудь животное. Уж не большой ли это волк? Предмет этот лежал недалеко от группы деревьев, между которыми прокрадывалось ночью живое существо, которое охотники приняли за медведя и в которое стрелял Карлос.
Сильно заинтересованный Антонио подозвал своего хозяина и указал ему на видневшийся вдали предмет. Прячась за повозками, оба они стали внимательно рассматривать его. Но при слабом свете еще не выглянувшего из-за холмов солнца им не удалось увидеть почти ничего.
По мере того как день вступал в свои права, очертания загадочного предмета становились все более и более определенными. С каждой минутой любопытство охотников увеличивалось. Им очень хотелось выйти из-под прикрытия и рассмотреть как следует неподвижно лежащую фигуру. Только страх вторичного нападения индейцев заставлял их быть благоразумными.
И все-таки они в конце концов не выдержали. Мало-помалу одно предположение стало все чаще мелькать в их умах. Выйдя из загона, образованного повозками, они двинулись по направлению к маленькой роще.
Приблизившись к таинственному предмету, Карлос и Антонио убедились в том, что их догадка была правильной. Перед ними лежал, уткнувшись лицом в землю, мертвый индеец. Тщательно осмотрев труп, охотники обнаружили глубокую рану в боку, из которой, по-видимому, вытекло большое количество крови. Судя по всему, индеец был сражен пулей из карабина. Выстрел Карлоса не пропал даром.
Нагнувшись, Антонио перевернул тело на спину. Убитый был, несомненно, воином. Об этом свидетельствовала разрисовка его груди и лица. Очевидно, он старался придать себе как можно более угрожающий вид. Больше всего, однако, поразила охотников его прическа. Волосы на висках и затылке были гладко выбриты, а посредине коротко обстриженной головы красовалась прядь длинных волос, переплетенных с перьями и болтавшихся наподобие косы по плечам мертвеца. Ярко-малиновая краска, густым слоем покрывавшая его виски, щеки и плечи, еще больше оттеняла восковую бледность лба, носа и рук. Губы индейца совершенно посинели, а глаза слегка выкатились. В общем, труп производил очень тяжелое впечатление.
Посмотрев в течение нескольких минут на мертвеца, Карлос поднял голову, взглянул на своего товарища и, указав сперва на прическу индейца, а потом на его мокассины, произнес только одно слово:
– Панис.
ГЛАВА XV
Убитый воин принадлежал к племени панисов. Длинная коса, покрой мокассин и особенности разрисовки – все доказывало это.
Сиболеро был очень доволен своим открытием. Он радовался и тому, что его друзья вакои не оказались предателями, и тому, что ему удалось наказать одного из своих обидчиков, и тому, наконец, что у него появилась некоторая надежда на возвращение похищенных мулов. Ему пришло в голову обратиться за помощью к вакоям.
В этом намерении не было ничего неосуществимого. Как уже говорилось, вакои и панисы беспрерывно враждовали между собой. Карлос был уверен, что, услышав о появлении северных индейцев, его новые друзья не замедлят пуститься за ними в погоню. Что мешает ему присоединиться к ним? Хорошо вооруженный отряд из пяти человек может принести немалую пользу. А в случае победы над панисами вакои вряд ли откажутся возвратить похищенное у него добро.
Первым побуждением Карлоса было мчаться галопом в лагерь вакоев, рассказать им, что вокруг бродят их враги, и предложить свою помощь.
Потом им овладела нерешительность. И он, и Антонио вспомнили, что панисы сами бросились в сторону вакоев. До лагеря их было не больше двух миль. Найти его не стоило никакого труда. Что, если панисы напали на вакоев врасплох и разбили их?
Такое предположение казалось вероятным – более чем вероятным. Время для набега на врагов было самое подходящее. Панисы угнали мулов незадолго до полуночи. Сразу после этого они отправились к лагерю вакоев. Сражение между враждующими племенами произошло, по всей вероятности, между полуночью и рассветом.
Карлос боялся, что предупреждать вакоев о грозившей им опасности уже не имеет смысла. А вдруг они все погибли? Как бы то ни было, он решил направиться в их лагерь.
Дав метису и пеонам ряд наставлений на случай вторичного набега панисов и приказав им защищаться до последней капли крови, сиболеро двинулся вперед. Кроме лука и копья он захватил с собою и карабин. Было еще довольно темно. Но он хорошо знал дорогу в стан вакоев и ни разу не сбился с пути. Долгий опыт научил его осторожности. Он ехал довольно медленно, внимательно вглядываясь в каждое деревцо и осматривая с высоты каждого холма расстилавшуюся перед ним местность.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Сиерра-Бланка (Бланка-пик, Испанский пик) – одна из высших точек Скалистых гор (4409 метров). – Здесь и далее примеч. ред.
2
Новая Мексика – название населенных мест по берегам Рио-дель-Норте и ее притокам.
3
Рио-дель-Норте (Рио-Браво) – главная река Мексики, берущая начало в Скалистых горах, тянущаяся на протяжении трех тысяч пятисот километров и впадающая в Мексиканский залив. Она образует пограничную черту в тысячу двести километров между Мексикой и США. Большая часть ее притоков, из которых самым значительным является Рио-Кончос, настолько мелководны, что периодически высыхают.
4
Агамы – род ящериц из семейства агамидовых, отличающихся серо-стальным телом и огненно-красной головой.
5
Гремучая змея (кротал) – самая значительная из американских змей. Отличительный признак ее составляют «гремушки» – роговые кольца в виде конуса, сидящие одно за другим на конце хвоста. Основной цвет темно-серый; на коже разбросаны причудливые пятна и полосы. Средняя длина – полметра, но встречаются экземпляры до двух метров. Гремучие змеи держатся преимущественно в скалистых местностях и кустарниках. По отзывам наблюдателей, они ленивы, довольно добродушны и бросаются на людей только в случае крайности. Действие их яда смертельно. Замечательно, что свиньи не боятся этих змей и истребляют их в большом количестве. В начале XIX века гремучие змеи были очень многочисленны, но по мере распространения земледелия число их уменьшилось. Теперь они встречаются только в западных штатах и на берегах Мексиканского залива.
6
Бавольник (хлопчатник) – род растений семейства мальвовых, культивируемый главным образом ради длинных пушистых волокон, из которых выделывается хлопок. В семенах заключается масло, употребляемое на мыло, краски, освещение и т. д. Первоначальной родиной хлопчатника считают Индию. В диком состоянии он встречается в Азии и Америке.
7
Монтесума – последний император Мексики, побежденный Кортесом. Покончил с собой голодной смертью в 1520 году.
8
Кортес (1485–1547) – испанский конквистадор, завоеватель Мексики, прославившийся не только своими подвигами и открытиями, но и необыкновенной жестокостью по отношению к ацтекам.
9
Анагуак – южная часть обширной Мексиканской возвышенности, некоторые вершины которой переходят за снеговую линию. Местность эта страдает недостатком воды, так как падающие с горных вершин потоки вливаются в море, не успев пробить глубокого русла.
10
Фиеста (исп.) – праздник.
11
Гай Фокс (1570–1606) – дворянин-католик, один из участников неудавшегося Порохового заговора против английского и шотландского короля Якова I в 1605 году. Англичане традиционно отмечают «ночь Гая Фокса» (ночь на 5 ноября): под грохот фейерверков сжигают соломенное чучело в старых одеждах, символизирующее Гая Фокса, которому было поручено зажечь пороховой фитиль в подвале палаты лордов в Лондоне. Иногда за Гая Фокса поднимают бокал со словами «За последнего человека, вошедшего в парламент с честными намерениями».
12
Серапэ – длинный плащ из шерстяной ткани.
13
Дублон – золотая монета в Испании, Италии, Америке.
14
Апачи – когда-то могущественное индейское племя, ныне живущее в резервациях в Мексике и Аризоне.
15
Алькад (арабск. – судья) – представитель городского общественного управления в Испании, исполняющий также некоторые судебные функции.
16
Идальго – дворянин (исп.).
17
Гачупино (человек со шпорами) – презрительное прозвище, данное мексиканцами и креолами чистокровным испанцам, родившимся в Старом Свете.
18
Поблана – название всякой деревенской девушки или женщины, применяемое обыкновенно только к красавицам.
19
Дон Жуан – обольститель женщин, герой древнеиспанской саги, обработанной впоследствии многими знаменитыми писателями (Тирсо де Молина, Мольер, Байрон, Пушкин и др.).
20
Ранчеро – владелец ранчо, то есть хижины; говоря иными словами, мелкий фермер. Мексиканские ранчеро больше занимаются скотоводством, чем земледелием.
21
Сомбреро – черная широкополая шляпа, украшенная золотым или серебряным галуном, служащая головным убором мексиканцам.
22
Туньи, петайи – плоды разных видов кактусов.
23
Корраль – огороженное место, загон для скота.
24
Ваккеро – погонщик.
25
Лассо – крепкая веревка, или плетеный ремень, оканчивающийся мертвой петлей, посредством которого жители Америки (преимущественно Южной) овладевают дикими животными.
26
Мустанги – дикие лошади американских прерий, произошедшие от домашних.
27
Тагнос – покоренные индейцы; назывались так в отличие от «бравос» – индейцев непокоренных.
28
Кетцалькоатль – мексиканский бог войны, которому приносились человеческие жертвы. Согласно преданию, явился к ацтекам из-за океана и у него было белое лицо.
29
Венера – римская богиня весны, садов и цветения. Культ ее был отождествлен с культом Афродиты – греческой богини красоты.
30
Ребозо – голубовато-серые шали, служащие неотъемлемой частью одежды мексиканских женщин.
31
Монте – азартная карточная игра.
32
Инквизиция – учреждение римско-католической церкви, имевшее целью разыскивать и наказывать еретиков, основанное в первой половине XIII века. Особенно сильное развитие инквизиция получила в Испании, где служила не только религиозным, но и политическим целям. Людей, заподозренных в ереси, сжигали, пытали, лишали прав, ссылали на галеры. При великом генерал-инквизиторе Торквемаде с 1483 года по 1498 год было сожжено не менее девяти тысяч человек. Уничтожена инквизиция лишь в 1834 году.
33
Койот (луговой волк) – животное из семейства собак, отряда хищных, занимающее среднее место между лисицей и волком. Коренастое туловище его, достигающее полутора метров длины, покрыто густым грязно-желтоватым мехом. Луговые волки очень распространены в Северной Америке. По образу жизни они похожи на обыкновенных волков и также охотятся стаями за крупными животными.
34
Гациенда – обширный надел земли, достигающий иногда размеров целого округа. Разработке подвергаются обыкновенно только небольшие участки. Большая часть гациенд занята пастбищами.
35
Болеро – национальный испанский танец медленного темпа. Коона – национальный мексиканский танец.
36
Пеоны – местные рабочие, обрабатывавшие чужую землю и если не по закону, то по положению своему приравнивавшиеся к рабам.
37
Туйя (жизненное деоево) – род хвойных и вечнозеленых растений семейства кипарисовых, отличающихся густыми, сплюснутыми ветвями, покрытыми мелкими чешуйчатыми листьями.
38
Терпсихора – муза танцев в древнегреческой мифологии.
39
Аврора – утренняя заря; богиня света у древних римлян.
40
Шильник (стрелолист) – многоцветное водяное растение семейства частуховых, отличающееся трехлепестковыми цветами; клубни съедобны.
41
Скалистые горы – горная система западной части Северной Америки; тянется вдоль Тихого океана от Аляски до Мексики.
42
Арканзас – правый приток Миссисипи, протекающий через штаты Колорадо, Канзас, Оклахома и Арканзас.
43
Вихита, Красная Луизиана, Бразос и Колорадо – реки, орошающие Мексику. Некоторые из них очень длинны (Колорадо достигает тысяча четырехсот километров), но все неудобны для судоходства и летом чрезвычайно мелководны.