Сказание о Кербеле
Оба войска вступили друг с другом в битву, и в первом же сражении многие сподвижники Имама встретили свою смерть, от которой никуда не скрыться.
* * *Через некоторое время после начала сражения Абу Самама Сайдави устремил глаза к небу и заметил, что пришло время молитвы. Он пошел к Имаму и сказал ему: «Да буду я жертвой твоей! Эти люди уже добрались до тебя, но клянусь Богом, пока меня не убьют на твоих глазах, ты не умрешь. Я бы хотел, когда отправлюсь на свидание со своим Господом, прочитать вот этот полуденный намаз, чье время уже пришло, вместе с тобой».
Имам тоже обратил взгляд к небесам и сказал: «Да сделает тебя Господь одним из тех, кто всегда верен молитве, раз ты о ней вспомнил. И правда, сейчас наступило время намаза».
И он громко сказал: «Попросите их приостановить сражение, чтобы мы могли прочесть намаз».
* * *Всякий, кто проходил по полю боя, видел, что лицо Имама становилось все радостнее и светлее, несмотря на все выпавшие на его долю лишения.
Некоторые из сподвижников говорили: «Вы только посмотрите на него! Он не боится умереть!»
Имам сказал им: «Успокойтесь… Смерть – это мост, выводящий вас из трудностей к садам вечного блаженства. Кто из вас не захочет попасть из тюрьмы прямо во дворец? Но смерть для ваших врагов – это переход из дворца в темницу. Мой отец говорил мне, что Пророк сказал: “Этот мир – темница для праведника и рай для неверующего, а разделяет их мост – смерть: кому – переправа в рай, а кому – в ад”».
Хусейн уходил к Господу своему, так о чем ему было волноваться?
Почему бы ему не уходить с радостью?
* * *На следующий день события достигли своего апогея. Хусейн отправился к своей сестре и сказал ей: «Принеси-ка мне ту рубашку, что оставлена как залог».
Эта рубашка служила залогом: ее подарила Зейнаб их мать и сказала, что, когда она потребуется Хусейну и он наденет ее, то уже через час покинет этот грешный мир.
К горлу Зейнаб подступил комок слез, и был он таким же тяжелым, как и весь наш мир. Но она принесла ту рубашку. Это была старая, выцветшая вещь. Хусейн немного надорвал ее. Зейнаб спросила его: «А в чем же заключается скрытый смысл этой потрепанной и выцветшей рубашки?»
Хусейн ответил: «Эти люди еще более наглые и бесстыжие, чем ты думаешь».
Зейнаб задумалась о наглости тех людей.
* * *Хусейн надел ту старую рубашку под свои доспехи, вышел к шатрам и громко произнес: «Зейнаб, Умм Кульсум, Сакина, Робаб, я в последний раз обращаюсь к вам». При этих словах Имама все ощутили привкус близкой разлуки и прощания.
Хусейн сказал им: «Приготовьтесь к бедам и несчастьям. Но знайте одно: Господь защитит вас, спасет вас от козней и зла врагов ваших, наградит вас благом. Он подвергнет ваших врагов страданиям и несчастья ваши заменит на многочисленные милости и блага. Вы будете рядом со своим Господом…»
Сакина, у которой глаза наполнились слезами, промолвила, плача: «Отец! Значит, ты покорился смерти?»
Хусейн ответил: «Как же не покориться смерти человеку, у которого в этой жизни не осталось ни одного близкого друга и помощи ждать уже неоткуда?»
* * *Всякий раз, как Имам направлялся к врагам своим, чтобы поговорить с ними, он представлялся сыном Фатимы и внуком Посланника Божьего. Но об отце своем не говорил ни слова – ибо знал он, что те люди ненавидят Али. Таким образом, он хотел наставить людей на путь истинный, чтобы они оставили свою затею.
Но в последний раз, когда он отправился к вражескому стану, то представился уже по имени отца и сказал: «Я – Хусейн, сын Али».
Видимо, задача его была исполнена, раз он хотел, как и отец в свое время, отправиться к ним.
* * *После первого своего прощания Хусейн отправился на поле битвы и проявил там такие чудеса боевого искусства, что, если бы меч Малека ибн Йасара не настиг Имама и не ранил его в голову, возможно, он ту пустыню превратил бы в болото, затопив ее кровью куфийцев. Он возвратился к своим шатрам, чтобы перебинтовать голову. Его обступили со всех сторон женщины и дети. Зейнаб перевязала ему голову. Он силился встать и вернуться в неравный бой, но как тогда поступить с детьми? Зейнаб и Умм Кульсум помогали ему и, используя всевозможные ухищрения, выпроваживали от него детей. Хусейн оседлал своего коня, Зуль-Джанаха, но конь вдруг отказался идти. А когда Имам взглянул вниз, то увидел, что его дочь связала коню ноги. Она сказала: «Я не отпущу его, отец, пока ты не спешишься».
Хусейн поневоле сошел с коня. Девочка сказала: «Ты должен сесть».
Хусейн подчинился просьбе дочери. Девочка села к нему на колени и сказала: «Ты помнишь, когда нам сообщили о гибели Муслима, ты усадил его дочерей к себе на колени и приласкал их? И теперь, если ты уйдешь и больше не вернешься, кто же меня утешит и приласкает? Сделай же это, отец, прежде чем покинешь нас. Ни одна рука не может так приласкать, как твоя».
Имам Хусейн всхлипнул, и это лишило выдержки всех остальных. Все, кто был рядом с ним, заплакали. Хусейн погладил девочку по голове и сказал: «Доченька, не разжигай огонь в моем сердце».
Хусейн поднялся и вышел. Недолго пришлось ждать его дочери – вскоре она стала сиротой.
* * *Путь каждого, кто вступал в бой против Имама, быстро подходил к концу, и лежал он прямиком в ад. Стольких Имам убил в том бою, что из мертвецов можно было построить дамбу.
Больше уже никого не осталось, с кем можно было бы воевать один на один. И тогда Имам напал на правый фланг отряда Амра Саада и рассеял его. После этого он напал на левый фланг.
Те, кто был построен в тысячный отряд стройными группами, пустились от него врассыпную, словно саранча. После каждого своего нападения Имам возвращался на прежнее место и громко кричал: «Нет силы и могущества, кроме как у Аллаха». Он хотел, чтобы слова его долетели до жены его, чтобы она поняла, что он еще жив.
* * *Лучшие его друзья и сподвижники, каких можно было найти за всю историю, на его глазах были изрублены на куски. Все женщины и дети остались вдовами и сиротами. Имея стольких врагов, он вправе был хоть немного испугаться или встревожиться. Но вот как сказал о нем Абдулла, сын Аммара: «Клянусь Богом, не видел я ни разу никого, окруженного столькими врагами, что убили всех его друзей и родных, который был бы столь отважен. Ей-Богу, ни до него, ни после никого, подобного ему, не встречал я».
* * *Кто-то говорил, что их было тысяча восемьсот человек, а кто-то еще – что их было тысяча девятьсот пятьдесят человек. Да если об их количестве и нельзя сказать точно, то приблизительное их число история сохранила. И всех их Хусейн отправил прямиком в ад.
Амр Саад, увидев, что бой затянулся, закричал: «О, горе вам! Вы что, совсем воевать разучились?!»
И как только он это сказал, четыре тысячи лучников выпустили в Хусейна свои стрелы и встали между Имамом и его шатрами, заградив ему путь к ним. Несколько человек при этом направилось в сторону тех шатров. Имам закричал: «Это сторонники потомков Абу Суфьяна! Если у вас совсем нет веры и вы не боитесь того, что ждет вас в следующей жизни, то хотя бы в этой жизни будьте свободными, а не рабами!…»
Тут Шемр спросил: «Что ты там такое говоришь?» Имам ответил: «Это я, тот, кто убивал вас и кого вы хотите убить. Но пока я жив, не трогайте мою семью».
Шемр сказал: «Он прав. Отойдите от его семейства. Он и сам великий воин, лучше уж поспешите к нему».
* * *Как только Амр Саад отдал приказ о всеобщем наступлении, копьеносцы и лучники взяли на прицел Имама. Ран на его теле прибавилось.
* * *Имам утомился и остановился немного в стороне от поля боя, чтобы перевести дыхание. Кто-то швырнул в него камень, и тот попал Хусейну прямо в лоб. Потекла кровь. Имам едва успел обтереть краем одежды окровавленный лоб, как в грудь его вонзилась стрела, угодив в самое сердце. И сколько бы он ни старался вытащить ту стрелу, это ему никак не удавалось. Он поднял руку и вытянул стрелу из спины, протащив ее сквозь свое тело насквозь.
Кровь хлынула из того места, куда попала стрела, словно по водосточному желобу. Имам произнес: «Именем Аллаха, с помощью Аллаха и общины Посланника Аллаха».
Затем он поднял голову и, взглянув на небо, сказал: «Господь мой, известно тебе, что они убивают человека, приходящегося Посланнику Твоему на этой земле единственным внуком».
Имам положил руку на свою рану и выпустил кровь к небу, в сторону Господа своего.
* * *Имам ослабел, он потерял много крови. К нему подошел Салех ибн Ваххаб и вонзил в него копье, повалив с лошади на землю.
Зейнаб в это время вышла из шатра и, когда Имам упал наземь, воскликнула: «Ой, братец мой! Радость моя, родной мой! О, если бы небо рухнуло на землю, а горы рассыпались!»
Шемр закричал: «Чего же вы ждете?»
И тут остальные враги набросились на Имама. Зар’а, сын Шарика, нанес ему удар в плечо. Имам совсем обессилел. Иногда он приподнимался, но потом падал вновь. Санан, сын Унса, вонзил копье Имаму под мышку и выдернул его, а затем снова воткнул, но уже в грудь Хусейна. Несколько человек выпустили стрелы из луков в его лицо, тело и горло.
Имам раскрыл ладони, зачерпнул крови из своих ран и умыл ею свое лицо. Уже совсем без сил, он сказал: «Вот так я встречаю своего Господа, окрашенный собственной кровью и лишенный того, что принадлежит мне по праву».
* * *Битва при Кербеле подходила к концу.
С самого утра Хусейн сражался подобно льву. Но теперь силы покинули его, и он говорил: «Ох, жажда! Ох, беспомощность!»
От жажды Имам даже не видел неба. Он ничего не мог видеть, кроме дыма.
Ох, жажда! Ох, беспомощность!
* * *Амр Саад вышел вперед. И когда обессиленный Имам упал на землю, он сказал: «Чего же вы еще ждете? Заканчивайте свое дело!»
Но враги боялись даже приблизиться к Хусейну. Хули, сын Йазида, подошел, чтобы отрубить Имаму голову. Но, оказавшись в шаге от Имама, он ощутил сильную дрожь в руках и теле и вернулся обратно. И Санан, сын Унса, также не смог этого сделать, пока, наконец, не подошел сам Шемр. Никто ведь не мог убить внука Пророка.
* * *Так Имам стал мучеником.
Его рубашку взял Исхак, сын Хивы. Чалму – Ахнас, сын Муршида, а обувь – Асвад, сын Халеда, кольцо – Бадждаль, сын Салима.
Бадждаль, дабы поскорее заполучить добычу, ибо он не мог снять кольцо с пальца Имама, отрезал палец и забрал его вместе с кольцом.
Амр Саад тоже подошел и взял себе доспехи Хусейна.
Эти люди были лишены стыда и совести.
* * *Конь Имама, Зуль-Джанах, весь в крови и ранах, вернулся с пустым седлом к шатрам. И когда женщины заслышали его ржание, они вышли из шатров, чтобы встретить Хусейна, однако поняли, что именно этот момент и положил начало их плену и сиротству.
Даже Зуль-Джанаху не под силу было это вынести. Он вернулся в стан врагов и напал на них, топча их копытами. Амру Сааду, убившему внука Посланника Аллаха, хотелось сохранить для себя этого коня, бывшего одним из коней самого Пророка, и потому он приложил усилия, чтобы поймать скакуна, но ничего у него не вышло. Тогда он отправил сорок человек, чтобы они схватили коня и убили его.
Зуль-Джанаху после хозяина никто другой не люб был, да и жить ему больше не хотелось, жизнь стала для него бессмысленной. Его убили. То было удивительное животное, друг Господина всех мучеников, мученика Кербелы. Он был больше человеком, нежели многие другие, двуногие, кто находился тогда на поле битвы.
* * *Амр Саад закричал: «Кто проедет по телу Хусейна на своем коне и раздавит его?»
Вызвались добровольцами двое, чтобы выслужиться перед Амром Саадом. Но и Амр Саад тоже хотел выслужиться перед Убайдуллой ибн Зийадом. А тот, в свою очередь, – перед Йазидом.
Те двое были из незаконнорожденных. Убайдулла и Йазид и тут были опозорены.
Асид, сын Малека, был одним из тех двоих. Он как-то потом в Куфе рассказывал: «Мы проехали на больших и быстроногих конях по телу Хусейна!»
Но Ибн Зийад наградил их не так уж щедро. Те двое, утратившие прощение в будущей жизни, и на этом свете не получили ничего стоящего.
* * *Если хотели узнать, кто именно был убит, то смотрели на его лицо либо на одежду, перстни, какие-то особые приметы…
Но те безбожники отрубили Хусейну голову, сняли с его тела одежду и даже кольцо с пальца унесли, отрезав сам палец.
Только тогда Зейнаб поняла, почему ее брат непременно хотел надеть свою старую одежду.
* * *У каждой раны есть своя история.
После событий Ашуры, в момент погребения Имама Хусейна, люди из племени Бани Асад увидели на его теле следы от старых ран и спросили у Имама Саджада: «Что это за раны?»
Имам Саджад ответил им: «Это следы от тех мешков с продовольствием, что мой отец таскал на плечах вдовам, сиротам и беднякам».
У каждой раны есть своя история.
* * *Саджад, похоронив отца и засыпав могилу землей, провел по земле пальцем и написал: «Это – могила Хусейна, сына Али, внука Абу Талиба, который погиб, страдая от жажды».
* * *Мухаммад Ханафийа, брат Имама Хусейна, не имел никаких известий, вернулся ли караван из Медины. Ему было плохо настолько, что ему даже не стали сообщать о гибели Имама. И когда прибыл караван, то весь народ с плачем и воем отправился за город, навстречу ему, чтобы выразить сочувствие и скорбь.
Мухаммад спросил: «Что там такое?»
Один из его слуг ответил: «Жители Куфы обвели твоего брата вокруг пальца и к тому же убили твоего двоюродного брата Муслима. И вот брат твой Хусейн вернулся со своей семьей».
Мухаммад спросил: «Тогда почему они не придут ко мне?»
Слуга ответил: «Они ждут тебя».
Тогда Мухаммад пустился в путь. Иногда он останавливался или садился и говорил: «Нет силы и могущества, кроме как у Аллаха». Или спрашивал: «Где мой брат? Где плод моего сердца? Где мой Хусейн?»
Ему отвечали: «Он за пределами Медины».
Тогда Мухаммад сел на коня и поехал в сторону каравана. И, увидев еще издали траурную процессию в черном, спросил: «Для чего эти черные флаги?»
Ему сказали: «Клянемся Господом, брата твоего убили».
Мухаммад потерял сознание и упал с лошади. К нему подвели Имама Саджада, и когда Мухаммад пришел в себя, то обратился к Имаму: «Племянник, где же мой брат? Где свет моих очей? Где преемник отца нашего?»
Имам Саджад сказал: «Мы вернулись к тебе уже сиротами. Если бы ты видел своего брата, который призывал на помощь, но которому никто не помог, томимого жаждой, погибшего, что тогда сделал бы?»
Мухаммад вскрикнул и вновь лишился чувств.
ИСТОЧНИКИ1. Расули Махаллати Сейед Хашем. Жизнь Имама Хусейна. Фарханге Эслами, 2005.
2. Шахиди Сейед Джафар. Восстание Хусейна. Фарханге Эслами, 2006.
3. Саид ибн Тавус. Лохуф / пер. Аббаса Азизи. Саллат, 2005.
4. Йазди Хайери Хасан. Вызывающий печаль. Хазек, 2003.
5. Шуштари Шейх Джафар. Характерные черты Хусейна / пер. Садека Хасанзаде. Але Али, 2007.
6. Солтани Насб Ибрахим. Убийство в Шуштаре. Арамдель, 2007.
7. Джафари Мухаммад Таки. Имам Хусейн, выдающийся мученик в человеческой культуре. Бехнашр, 2006.
8. Шоджаи Сейед Мехди. Отец, любовь и сын. Центр интеллектуального развития детей и молодежи, 2000.
9. Шахиди Сейед Джафар. Жизнь Али ибн аль-Хусейна. Фарханге Эслами, 2007.
10. Сангари Мухаммад Реза. Держащие зеркало перед солнцем. Бейноль Мелаль, 2007.
11. Агатехрани Мортеза. Верные друзья Хусейна ибн Али. Мим, 2005.
12. Захири Али Асгар. Истории о Кербеле. Пайаме Ходжат, 2007.
13. Дашти Реза. Жизнь святого Абульфазла Аббаса. Пазине, 2005.
14. Шабири Азам. Образ Зейнаб в зеркале истории. Хаджер, 2008.
15. Шоджаи Сейед Мехди. Солнце в хиджабе. Кетабе Нистан, 2006.
16. Расули Махаллати СейедХашем. Краткий взгляд на жизнь великой Зейнаб. Бустане Кетаб, 2007.
17. Месбах Йазди Мухаммад Таки. Еще одна молния с неба Кербелы. Учреждение Имама Хомейни, 2009.
Глава о знаменосце
Мы не знали, как назвать эту главу историй о Кербеле: «Глава о познании», «Глава о верности», «Глава о смелости», «Глава о самоотверженности», «Глава о водоносе»…
Но тут вспомнили, что арабы в своих войнах и сражениях вручали знамя тому, кто обладал и познанием, и верностью, и смелостью, и самоотверженностью, и даже был достоин напоить всех водой.
Флаг должен был держать в своих руках тот, кто мог быть опорой для своего войска, и такой опорой был Аббас – он поддерживал все войско, и на него можно было опереться.
Знаменосец должен был любой ценой держать знамя высоко во время боя, и Аббас заплатил за это всем, что имел: своими глазами и жизнью.
Флаг развевался высоко в воздухе, пока Аббас был жив, и даже если падал, то падал он вместе с Аббасом и только после него. Так что эта глава – о знаменосце.
* * *Акиль, брат Имама Али, был хорошо знаком с генеалогией и знал все арабские племена, как и их старейшин.
Он был настолько сведущим, что с ним советовались все, даже его брат Али.
Однажды Али пришел к нему и сказал: «Я бы хотел найти целомудренную девушку, чтобы она стала моей женой и родила мне отважных сыновей».
И хотя Акиль был уже стар и незряч, он отыскал для брата такую девушку – Фатиму из племени Куллаб.
Она родила Али четырех сыновей, и одним из них был Аббас. Родив четверых, она получила прозвище Мать сыновей – Умм аль-Банин.
* * *Фатима, дочь Хазама ибн Халеда из племени Бани Куллаб, увидела во сне открывающиеся перед ней двери на небеса. Повсюду слышался легкий шорох крыльев ангелов. Рядом с ней сияло солнце, а на подол юбки упал лунный свет. Вокруг нее кружились звезды. Когда она проснулась, лицо ее было всё в поту. Фатима рассказала матери, какой она видела сон. И мать ее сказала, что ей суждено удивительное будущее.
Только тогда поняла Фатима значение своего сна, когда к ним в племя сватать ее пришел Акиль.
Так и посватали Фатиму к солнцу – Имаму Али.
И когда ее сон полностью был растолкован, на свет появился Аббас – лунный свет, что упал на ее подол.
* * *Фатима была счастлива, что ее сосватал сам Али.
Она радовалась и смеялась. Вечером того же дня она сочинила стихотворение:
Солнце осветило жизнь твою во тьме, Фатима!
Весну, свет, свежесть и благоухание дарит оно тебе.
Так преклонись перед Господом за все эти милости для тебя.
Сон твой про солнце, лунный свет и звезды исполняется.
Так преклонись перед Господом, Фатима!
Звук шагов Али – как шелест весеннего ветерка, что уносит тебя в небеса, в паломничество по раю, навстречу Господу…
Так преклонись перед Господом, Фатима!
Но вместе с этим весельем и радостью в душе ее поселился и страх. Ей хотелось той же любви, что Али питал к своей первой жене, Фатиме Захре, дочери Мухаммада. Но куда было Фатиме, дочери Хазама, до Фатимы, дочери Мухаммада!
Свое стихотворение Фатима прочла матери. Та улыбнулась и сказала: «Да, доченька, преклонись перед Господом в благодарность за то, что ты станешь женой Али».
Фатима прочла стихотворение и Лобайду, дяде своего отца – тот был известным поэтом в своем племени, да и среди всех арабов.
Лобайду оно тоже понравилось, он улыбнулся и сказал ей: «Это великая честь и для тебя, и для всего племени Бани Куллаб, что ты станешь супругой Али. За это и впрямь нужно преклониться перед Господом, Фатима».
И сам Лобайд тоже преклонился в знак благодарности перед Господом.
И Фатима, преклонившись, поблагодарила Бога.
* * *Когда Фатима, дочь Хазама, уже стала женой Али и вошла в его дом, она встала в дверях и поцеловала рамы дверей в том доме, доме Фатимы Захры. А войдя внутрь, заплакала, увидев этот дом: бурдюки для воды, ручную мельницу, ведра… А когда увидела детей Фатимы Захры, то сказала им: «Я не для того сюда пришла, чтобы быть вашей матерью, а чтобы быть прислужницей вам и наложницей Али».
* * *Было третье число месяца Шаабан. Умм аль-Банин посмотрела на тонкий серпик молодого месяца. Полумесяц становился все крупнее и крупнее, пока не превратился в полную луну. Он все приближался и приближался к ней. Все ниже и ниже. И вот уже круглая луна оказалась в подоле Умм аль-Банин, которая обняла ее и поцеловала.
И тут она проснулась. Она уже поняла: сон, который она только что видела, связан с ребенком, что она носила во чреве.
* * *И когда начались родовые схватки, она даже толком и не поняла, откуда вдруг появился свет и белое длинное одеяние где-то вверху. Это была Захра, дочь Посланника Божьего.
Захра сказала ей: «Фатима! Да будет благословен этот месяц, который тебе дарят, он друг и любимец моего солнца».
Больше Умм аль-Банин не осознавала, что происходит. Когда же она открыла глаза, то увидела, что настоящий кусочек луны, маленький месяц, лежит в объятиях Али. Это был ее новорожденный сын.
* * *Когда он появился на свет, его запеленали и отдали отцу, Али.
Али прочитал ему азан в правое ушко, а в левое – икамат.
И спросил у матери ребенка: «Как ты назвала его?»
Умм аль-Банин ответила: «Я никогда не опережаю тебя ни в чем. Пусть будет любое имя, какое тебе понравится».
Али сказал: «Я назову его Аббас. Так звали моего дядю по отцу».
«Аббас» означает «нахмуренный, мрачный», так еще называют разъяренного льва.
Аббас – хорошее имя для того, кто должен был стать самым суровым к неверным.
* * *Али взял сына на руки и поцеловал. То ручки его, то лоб целовал он.
Умм аль-Банин спросила: «Господин мой, что же такого ты видишь в ручках, глазках и лице Аббаса, что целуешь его только туда? Что не так с Аббасом?»
Али ненадолго замолчал, а потом сказал: «Я скажу тебе, но только при условии, что ты будешь терпеливой».
И продолжил: «Руки Аббаса будут отрублены на пути к Господу, а в глаза его… в глаза его угодит стрела».
Разве не стоило целовать те руки, что будут отрублены на пути к Господу?
* * *Однажды Али позвал ее: «Фатима!» Она, осознав, что голос Али дрожит, когда он произносит это имя, попросила его больше не звать ее Фатимой. Она боялась, что Али или его сыновья при этом вспомнят о другой Фатиме, дочери Пророка, и расстроятся.
* * *Через пару дней после рождения Аббаса Умм аль-Банин семь раз обнесла его вокруг Хусейна – она хотела, чтобы Аббас навсегда узнал, кто его Кааба, а также и то, что без Хусейна ему не увидеть Господа.
* * *Когда дети только-только учатся говорить, обычно сначала они произносят «папа» или «мама», а Аббас первым делом научился говорить «Хусейн».
* * *Али сам обучал сына. Первым учителем его был.
Он сажал его к себе на колени и учил его читать Коран. Учил его тому, что было необходимо знать.
Он был точь-в-точь как птица, что сует червячков в клювики своих птенцов, сидящих в гнезде.
* * *У арабов так повелось, что детей с красивыми, правильными чертами лица и стройным, тонким станом принято звать полной луной. Например, так звали прапрадеда самого Пророка, Абд Манафа: «Камар Батха» («Луна долины»), или отца его, Абдуллу, которого называли «Камар Харам» («Луна Мекки»).
И хотя все члены племени Бани Хашим были прекрасны лицом, однако Аббас отличался от других уже в раннем детстве. И потому-то его прозвали «Камар Бани Хашим» – «Луна племени Хашим».
«Луна племени Хашим» – отличное имя для того, кто должен был стать «Милосердным среди них», то есть самым милосердным среди всех членов Семейства Пророка.
Всякий раз, когда он видел своего отца, братьев – Хасана или Хусейна – или сестер, то вставал в полный свой рост перед ними и никогда не прерывал их слова, не выступал впереди них, а, словно тень, повсюду следовал за ними.
И в свои семь лет Аббас уже был образцом вежливости и почтительности.
* * *Али, сам научивший Аббаса боевому искусству, впервые отправил его на настоящее поле сражения в битве при Сиффине. Его лицо он закрыл, так чтобы никто не узнал его и не выколол ему глаза.
Аббас послал вызов одному из героев вражеского войска – Муавийе ибн Шуасе, но тот высокомерно заявил: «Меня знают все. Я сражусь и с тысячей, ну а против тебя я пошлю одного из своих семи сыновей». Пришел его сын. Не успел он и круга проехать по полю боя, как Аббас раскроил его шлем и темя наполовину. Вышел второй сын, и с ним случилась та же история, как, впрочем, и с третьим, и четвертым, и пятым, и шестым, и седьмым. Ловкий и проворный Аббас всех их отправил в ад. В отряде Муавийи поселился страх перед ним. Всем хотелось узнать, кто же такой этот воин с закрытым лицом. Муавийа вышел к нему, чтобы отомстить за своих сыновей, однако меч Аббаса был словно братом-близнецом самой смерти. Получив всего один удар, Муавийа ибн Шуаса отправился вслед за сыновьями. Больше никто не отважился выйти на бой против этого витязя-незнакомца.
Али позвал сына, чтобы тот вернулся. Открыл его лицо и поцеловал в переносицу. Враг узнал этого юношу с закрытым лицом и почувствовал, что его смелость и отвага – такие же, как и у самого Али.