Морской курорт

1. Дорогой дневник

~Ну что? Вот и моя первая запись в этот… дневник. Я до конца не знаю, зачем мне дневник и как он мне должен помочь? Разве не лучше, чтобы я общался в живую? Хотя с другой стороны, возможность пообщаться с кем-то не так уж и часто выдается. Да и я сам не так часто мечтаю о живом общении с кем-либо. Но ладно, раз врач, которому мой отец отваливает по сорок тысяч за неделю, считает, что это мне поможет, то пускай. Уделять дневнику по пять минут в день я смогу. И вот совпадение, эти пять минут подходят к концу, а значит, пока, дорогой дневник.~

– Эй, это у тебя что?

– Это мой дневник.

– Твой кто? Тебе шестнадцать?

– Мне это доктор прописал. Сказал, что мне это должно помочь.

– Ха, лучше бы он тебе дурь прописал. А я бы с радостью помог умять парочку месячных курсов. Сечешь?

– Ага, как же, держи карман шире. После сентября мой отец решил серьезно взяться за меня и мое здоровье. Поэтому никаких таблеток, а только терапии, физуха и всякая прочая чушь.

– Блин, чувак, твоему бате хотя бы на тебя не покс. Мой старик все еще не докладывает тарелку для меня за общим столом. Причем что самое смешное знаешь? Он это делает не для того, чтобы побесить меня, он реально забывает каждый раз, что я живу с ними.

– Да моему отцу тоже не особо интересно, как я там поживаю, он просто обязан все контролировать, в том числе, и меня. Если бы ему было на меня не плевать, то он хотя бы раз меня забрал или отвез сюда.

– Ну или тачку вернул, чтобы ты сам ездил сюда.

– Кен, это не теннисный клуб, сюда не приезжают отдохнуть на выходные. Я пациент этой шарашки и я считаюсь больным, и было бы очень странным, если бы я прикатывал сюда на своей тачиле, чтобы потягивать солнечный мохито. Не находишь?

– Ой, ну ты тоже так загнул. Будто ты в "Тайм Ромер" торчишь. По обстановочке местечко похоже на санаторий, где бабуськи отмокают в источниках, пока их дедки перетыкают друг другу катетеры.

– Нет, Кен, черт бы тебя побрал, это нифига не санаторий с бабуськами и катетерами. Это сраная лечебница, где тебе полощут мозг и вбивают, что ты самый счастливый чел в мире.

– Ну, бро, так то ты и не самый несчастный. На что тебе жаловаться? Бессонница? Глюки? Ну правда, есть же у людей проблемы куда жестче?

– Ой, это ты что в добродетели записался? Пойдешь сейчас для бедных дома строить? Вещи свои раздашь? Что-то я сомневаюсь в этом. Мы те, кто мы есть, у нас свои проблемы и заботы. Если мы еще будем брать на себя чьи-то проблемы, то нам всем дорога в "Тайм Ромер". Давай оставаться собой.

– Ну, если что, у тебя уже есть надпись на надгробие. Главное не постить нигде ее, а то сопрут и себе присвоят. Ты собрался, страдалец?

– Пошел ты! Стал бы я сидеть и писать в этот дневник, если бы не собрался?

– Мне то откуда знать про ваши режимные правила? Может вы как эти, ну в определенное времени все бросаете и начинаете строчить свои мемуары.

– Ой, ну раз ты считаешь это забавным, может тебе тоже завести дневничок? Будем потом делиться секретиками, сидя в пижамках.

– Если бы тебе тут таблетосов остыпали, то мы бы такую вечерину устроили, без балды, может даже и без пижам.

– Так, бро, воу, стоп! Давай-ка мы поедем, пока твои фантазии не стали нашей основной темой дня.

– Так, а я то че? Я уже давно готов, это ты тут чернилами капаешь. Кстати, чего написал?

– Когда в этой книжке появится что-то интересно, я обязательно дам тебе почитать. А пока там просто какие-то слова. Ты где припарковался?

– Да прям у входа. До местной парковки дюже много пехом кандехать.

– Значит та мымра опять выскочит на нас. Ну и срать, ведь я сюда не вернусь.

– Гонишь? Тебя выписали? Я уж думал ты тут и поселился.

– Пока мой батя жив, он сделает все, чтобы я дальше ходил сюда, а в нашей семье все долгожители… ну, видимо, кроме меня. Мне назначили смену обстановки и дали путевку в какое-то, богом забытое, место.

– Чегоооо? Ты едешь куда-то? И не сказал мне? Ты хотел слить своего друга?

– Ну, во-первых, я тебе сейчас сказал, а не сейчас, так в машине бы сказал. А во-вторых, кидок из нас тут ты. Или ты забыл, как меня бросил на трассе ночью? Мне пришлось идти всю ночь до занюханного мотеля, где перебирал заляпанную записную книжку, чтобы найти хотя бы один знакомый номер.

– Ты мне это будешь до конца дней припоминать? Я же попросил прощения, да и причина была серьезной. Мы же с тобой это уже много раз обсуждали.

– Серьезная? Ты, сейчас, о чем? Ты уехал на тусовку. Это для тебя серьезная причина, чтобы оставить своего друга в пустыни?

– Ты сам виноват, что решил погрузиться в изучение скорпионов. Ну и это же не просто туса. Это туса у самого…

– Да посрать у кого эта тусовка! Это не причина!

– Да все-все, чего разорался? Взять какие-нибудь вещи?

– Нет, у меня только эта сумка. Тут особо вещи не нужны.

– Что, даже дискотек никаких нет? Ну или может какие-нибудь шахматные турниры?

– Кен, давай ты захлопнешь пасть, и мы поедем уже?

– Ох, какие мы грозные, что же делать? Ладно, колись, куда едешь отдыхать?

– В какую-то элитную срань.

– Эмм… это как?

– Ну это супер крутецкий морской курорт, а точнее, был таким лет, даже не знаю, сто назад. Там типа графы всякие отдыхали и тому подобное. А сейчас туда может приехать почти кто угодно.

– Почти?

– Ну из наших. Ценник там не особо сильно снизился с тех пор. Поэтому и становится сранью.

– Там что, твой папаша отдыхал? Или с какого рожна он решил тебя туда сослать?

– Да это все мой докторишка, который просто смерть как заботится о моем самочувствие. Хотя на деле, просто хочет получать больше отцовского бабла. Тебе нужен отдых от больницы и новые впечатления.

– Это он тебе так?

– Ага, а еще говорит, держи как вот эту срань и пиши сюда по пять минут в день, какую-то чушь о своих мыслях. Это должно мне помочь заметить то, что происходит у меня внутри и насколько интересен окружающий мир без наркотиков.

– Аха, он просто сам не пробовал. Мир, конечно красивый, но почему бы его не украсить? Никто же не вопит направо и налево о том, что их стейки такие вкусные из-за этих специй и прочих добавок.

– И такие бунтари есть.

– Гонишь? Правда? Людям что, совсем скучно живется? Я родился с золотой ложкой в жопе, но такой чушью не маюсь.

– У каждого свои сдвиги в башке. Если людей не трогать, то они будут спокойно копошиться со своими тараканами в своих этих… ну ты понял.

– Ага, террористы к твоей классификации относятся? Или это такое исключение специфическое?

– Опять ты, все выворачиваешь?

– Ну не тебе же одному разглагольствовать на всякие философские штуки. Ты же в нужную себе сторону выворачиваешь, чтобы казаться умным и разборчивым? Ну так, а я чем хуже?

– Ты это к чему?

– Я к тому, что даже те, кто получил диплом за эти науки не являются объективными оценщиками подобных вопросов и ситуаций, а нам, профанам в этих сферах, и вовсе стоит держать свои кухонные предположения при себе. Да-да, знаю, ты скажешь, что каждый имеет право на выражение своих взглядов. Но давай не путать выражение мыслей за обычной беседой и конфронтационный ликбез.

– Кен, ты сейчас под чем? Тебе можно за руль? Просто что это за философский всплеск?

– Почему всплеск? Я так то Кэрлен закончил, если ты забыл. Я, может, и раздолбай, но раздолбай с весьма неплохим образованием. И как любой выпускник Кэрлена, не могу не блеснуть своими знаниями, если такая возможность выдается.

– Ясно-ясно, дверь подержишь, выпускник?

– Конечно, сэр. Прошу проследовать к автомобилю.

– Ох, ну ты… слов нет.

– А слова и не нужны.

– А что надо?

– Жопой шевелить, или нам сейчас мозги прочистят.

– Эта ведьма на горизонте?

– Братан, если бы она была на горизонте, то я успел бы посрать сходить, а эта… кхм, дама, уже спокойно может в нас свою туфлю кинуть.

– Тогда заводи. Чего ты стоишь?

– Ее небесной красотой любуюсь, что же еще. Закидывай вещи назад и прыгай.

– Я то запрыгну, главное ты гашетку в пол вдави. Еще одной терапии этой гарпии я не выдержу.

– Да все-все, уже едем. Дверь только закрой.

– Шлагбаум не снеси. Мы, конечно, торопимся свалить отсюда, но не в полицейский участок.

– Я сама аккуратность, братан. Довезу тебя так, что ты мне даже заплатишь в конце.

– Ага, а в каком приложении тебе пять звезд поставить?

– Я скучал по нашим таким… ну, разговорам.

– Кен, чувак, колись. Под чем ты?

– Да ни под чем. Почему я не могу тебе такого сказать? Мы же с тобой друзья.

– Это ты намекаешь, что нам пора перейти на новый уровень отношений?

– Нет, это я к тому, что не считаю зазорным сказать тебе, что скучал.

– Бро, мы не виделись два месяца. Ты хочешь сказать, что за это время успел соскучиться по нашим, как ты говоришь, разговорам?

– Да, именно это я и хотел сказать, когда сказал, что скучал. Но я понял намек, ты говнюк и будешь им, как минимум всю эту поездку.

– Ну ты сам завел этот разговор. Просто я не понимаю, чего ты ожидал? Что я скажу, что тоже скучал по тебе и нашим, черт возьми, разговорам?

– Все, давай просто закончим?

– Дважды можно не предлагать. А то это реально уже странно. Твои голубые шутки и то гораздо нормальнее, чем эти откровения. Складывается впечатление, что шутки и не шутки вовсе. Это же шутки?

– Да ну тебя. Лучше скажи, куда мы сейчас?

– Сейчас к отцу заехать надо. У него часть моих вещей. Заберем и поедем уже ко мне на квартиру.

– Кстати, хочешь, может, я с тобой поеду на этот курорт? Чтобы тебе не было скучно.

– Так, Кен, это довольно странное предложение после вот этих твоих разговоров. Ты еще раз подумай, надо ли оно тебе.

– Может и не надо, но делать мне в ближайшее время все равно нечего. А чтобы ты не говнился, то возьмем с собой девчонок.

– Ну да, прикрытие – это хорошо. А почему тебе нечего делать? Как твой проект?

– Мой проект никак.

– То есть? Что случилось?

– Его отдали молодой и красивой блонде. Я думаю, ты понимаешь за какие заслуги.

– Ну да, ты тогда рассказывал, что у вас новенький оратор завелся в коллективе.

– Да, теперь этот оратор не новенький, а практически полноправный партнер. Так что, если бы я был действительно геем, то я бы проект не потерял, да и партнером стал куда быстрее.

– А начальник был бы не против?

– Он современный, поэтому не был бы.

– Ну ясно все с тобой. Непруха у тебя. А проект должен был быть неплохим.

– Должен был. Эта… кхм, оратор вряд ли также планирует придерживаться старых парадигм. Она из новых, поэтому проект официально просран.

– Ну мои поздравления.

– Это ты к чему?

– Ну ты официально вступишь в ряды элиты, которая побывала на супер лакшери курорте.

– Правда? Поедем вместе?

– Ну разговор был еще о двух девчонках, которые придадут нашей тусовке мужественности.

– Да что же ты никак не уймешься? Будут девчонки, я даже знаю таких.

– А я их знаю?

– Если даже не знаешь, то очень скоро узнаешь. Кстати, когда едем?

– Через два дня. Отец был бы рад меня выкинуть сразу с порога этой психушки, но я выбил себе два дня на то, чтобы вещи собрать.

– Хм.

– Чего?

– Ну к разговору о твоем отце.

– Что с ним?

– Что-то мне подсказывает, что все в порядке.

– Ты о чем, Кен?

– О том, что он сейчас в одних трусах верхом на страусе.

– Чего ты несешь? Мой отец ник… твою ж… кхм… что у него в руках?

– Эм, ну я не уверен, но кажется… у него дробовик.

2. Горячо любимый отец

~Такс, ну что, здравствуй дневник. Я по тебе очень не скучал, хотя заскучать мне не давал мой горячо любимый отец. Он так сильно оберегал меня от наркотиков, что решил загнаться своим шотландским виски до состояния бреда. Он, конечно, и раньше попадал в сказочный мир второй мировой, после двух бутылок, но сейчас он разорвал временное полотно до колонизации Индии. Я никогда не отличался особой любовью к животным, но сейчас мне стало жалко того страуса, который таскал пьяную тушу моего папаши, а он его потом изрешетил из своего кустарного обреза. Вот они проблемы богачей, имея все, им становится скучно. Когда попробовал все, остается лишь то, что ограждено от общества законами государства и морали.~

– Ты как?

– Как я? А как ты? А как твой страус? Откуда у тебя вообще страус? Про дробовик я не спрашиваю, потому что это для тебя нормально. Но страус? Серьезно? Зачем?

– Я понимаю, как это выглядит.

– Нет, ты не понимаешь, кажется. Твой сын возвращается после двух месяцев терапии в психушке, в которую ты меня закинул, потому что яро переживал, что я совсем загнусь от дешевого кайфа. А сам встретил меня на страусе в трусах, с дробовиком на перевес, а о процентном соотношении виски в твоем организме я вообще молчу.

– Вот и правильно, что молчишь. Не тебе об этом говорить.

– Не мне? А кому тогда? Ты же никого не слушаешь. Ты же все знаешь лучше остальных. Всего добился сам.

– Да. Всего и сам. И ты мог также, если бы меньше тратил времени на наркотики и проституток.

– Оооу да! Вот она моя любимая тема! А я уже переживать стал, что ты про это не заговоришь.

– Заканчивай паясничать. Может поговорим серьезно?

– Серьезно? Да не вопрос. Ты заговорил про трату времени? Отлично. А сейчас я месяцами торчу в психушке, где я явно смогу всего добиться сам. Тебя же точно также ограничивал твой отец, не давая даже посрать без согласия. Это не лично твоя прихоть, а точно отработанная метода воспитания идеального лидера. Я прав?

– Мой отец был военным, и я его не видел годами…

– Ну в этом мы схожи, только не из-за службы.

– А из-за твоих загулов.

– Ну дааа! Точноо! Я виноват в нашем таком общении? Если бы не мои наркотики, то мы бы с тобой каждый уикенд проводили вместе. Играли в гольф, разводили лобстеров и может даже ты научил меня кататься на велосипеде, ну как говорится, по-отцовски.

– Я бы хотел с тобой проводить время…

– Ой, а кто же тебе мешал?

– Работа и ты сам.

– И чем же я мешал?

– Ты был сложным ребенком и с тобой было очень тяжело.

– Ой, ну прости, что я был… чем же был таким сложным?!

– Я был один, у меня было много работы, и я совершенно не был готов ко всем этим пеленкам и коляскам.

– Поэтому решил просто забить на меня и мое воспитание. Решил, что окружающий мир научит меня всему сам, без твоей помощи, а когда результат стал тебя не устраивать, решил сослать меня во всякие училища, элитные клубы и вот, наконец, следующий уровень, психушка!

– Это не психушка! Это лечебница, где тебе помогают.

– Ох, это что же, я скоро стану достойным человеком, и ты станешь со мной общаться?

– Послушай…

– Нет, ты меня послушай. Я поеду на этот уродский морской курорт, но после я вернусь и больше не буду потакать тебе в твоих бреднях. Учитывая тот перформанс со страусом, тебе самому нужно походить на сеансы к тому докторишке. Поэтому я перееду, а ты можешь вместо меня походишь на терапию.

– Ты мне ставишь ультиматум?

– Етить, ты слово откопал в своем военном лексиконе! Я не уверен, что знаю точно определение этого слова, но я тебе сообщаю свои планы, в последний раз.

– Ты же помнишь, что поездку я оплатил?

– А ты помнишь, что ты сам захотел меня туда отправить? Поэтому я думаю, лишнее говорить о том, что это твои деньги и что-то еще.

– На что ты будешь жить?

– Папочка мой дорогой, это уже мои проблемы будут. Я перестану ходить в эту психушку и у меня появится время на работу, а значит и деньги будут. А сейчас тебе очень легко козырять деньгами, потому что я месяцами просиживаю жопу в этой, как ты говоришь лечебнице.

– Когда ты последний раз работал?

– Как давно я хожу на промывку мозгов? Месяцев четырнадцать? Или больше? Давай не будем заводить разговоры об этом?

– Я и не заводил. Ты первый начал.

– Это не ты ли говорил, чтобы мы общались серьезно, как взрослые?

– Я так понимаю, разговор у нас сейчас не получится, да?

– А он когда-нибудь у нас получался? Я же сложный ребенок, а еще и наркоман. Как со мной вообще общаться? Ужас же! Урод у тебя сын. Чего ты не отказался, когда была возможность?

– Я никогда не хотел от тебя отказываться.

– Хотел, чтобы я сам куда-то так взял и запропастился?

– Прекрати!

– Да я то прекращу, но что это изменит? Тебе как было на меня плевать, так и будет. Для тебя я лишь очередной рабочий проект, итог которого даст тебе эфемерную характеристику твоих качеств. Ты просто хочешь знать, что ты хорош во всем. Хочешь признания. Но вот я тебе признаюсь не тая, ты ужасный отец.

– Ты правда так считаешь?

– Давай ты просто пойдешь мучать следующее животное, а я спокойно соберусь в этот сраный морской курорт и поеду по делам.

– Что за дела?

– Не надо пытаться проявлять интерес к моей жизни. Это выглядит очень жалко и наигранно. Если ты хочешь услышать, не иду ли я долбить по вене дурь, то нет, я не буду употреблять наркотики в ближайшем обозримом будущем. Надеюсь ты счастлив, что твой план по спасению твоего любимого ужасного ребенка удался и о чудо, я исцелен от мерзкой зависимости.

– Если что, я буду внизу.

– Если что? На случай, если ты устроишь полигон там? Меня не волнуют твои дела, пусть тебя мои тоже не будут. Я буду очень стараться не создавать тебе лишних проблем. Надеюсь тебя этот расклад дел устроит.

– Да, устроит.

– Ну и отлично. Очень рад это слышать. Что мы пришли к компромиссу.

– Только у меня есть одна просьба.

– Ох, ну еще бы. Для тебя все что угодно.

– Я с тобой передам посылку своему знакомому.

– Чего? Посылку? Куда?

– В поездку. Там в отеле, тебя встретит мой друг. Ему нужно будет кое-что отдать.

– И что это? Хотя знаешь, мне плевать, мы же договорились. Давай, я передам, чтобы там ни было.

– Спасибо, ты мне очень поможешь.

– Да ты что, вообще без базара, как два пальца. Если что, я как соберусь, то уеду сразу. Так что вряд ли мы с тобой свидимся.

– Даже не попрощаешься?

– Ну что-то ты не горел желанием прощаться, когда я уезжал на месяцы в психушку, а тут я уеду всего на пару недель. Но, если ты так хочешь, то попрощаюсь сейчас. Прощай.

– Пока, Марк.

3. Незавершенное дело

~Новый день и новая запись. Если честно, то я не знаю, зачем я пишу в дневник сейчас, если я решил уже не посещать ту психушку, но предположим, что дневник и правда поможет. Конечно же, это бред и ничем ежедневные записи не помогут, но пока что мне не влом… а даже немного прикольно. Запишу свое скучное путешествие на море и может блог заведу. Какой-никакой старт для дальнейшей работы, если я уж решил жить самостоятельно. Так что, дневничок, мы с тобой пока побудем вместе, если ты не против.~

– Доброе утро, Мар…

– В жопу себе его засунь, хорошо, Кен?

– Знаешь, я, кажется, больше никогда не буду тебя подвозить. Ну так, спонтанное ничем необоснованное желание. Так что ты успокойся или я уезжаю один. Терпеть тебя такого всю дорогу…

– Уедешь? Серьезно? Ну так давай! Кто ж тебя держит? Ты думаешь, я разучился заказывать такси?

– Марки, ты чего? С отцом как у вас?

– Да твою ж… вот что он за человек?

– Выдохни. Спокойно. У тебя там никаких приступов не случается? Мы же все-таки вместе жить будем. Чтобы я знал, как реагировать.

– Да иди ты. Меня просто он бесит и все. Мы поговорили с ним и все решили, но внутри такой осадок, будто ничего этот разговор не изменит. Видел бы ты его лицо, когда он меня провожал. А еще вон ту хрень вручил с собой. Ты мне очень поможешь, сынок!

– А что это?

– Да мне откуда знать. Я сказал ему, что мы оставим друг друга.

– Ну ты погоди. Мы должны это куда отвезти?

– В этот отель, там нас его друг встретит.

– Значит, это уже наше дело, если мы везем.

– Кен.

– Что Кен? Только представь, нас останавливают копы и такие, ой, а что у вас в этом старом и загадочном ящике. А мы такие, ох, уважаемые полицейские, это ковчег завета, пожалуйста не открывайте или вам расплавит лицо.

– Если остановят, то пусть открывают. Скажем, как есть, пусть дело моего отца будет и его проблемами. А мы пройдем по краешку.

– Какой ты оптимист. Если там какая-то хрень, то нас тоже заметут. А твой отец знаешь, что скажешь? Он скажет, что это мой сынишка-наркоман, который сбежал из лечебницы, а это спер.

– Так давай приклеим к ящику бумажку. Туда напишем, что это собственность моего отца, что он передает ее в доверенность другому, а мы лишь курьеры.

– А как нам поверят?

– А как тебе верят, когда ты показываешь водительские права?

– Там подпись есть.

– Вот и у нас будет.

– Ты умеешь подделывать подпись отца?

– Мой отец миллионер, я удивлюсь, если ты не умеешь подделывать подпись своего.

– Ну мой отец не использует подписи, он же из рода графов. Для заверения у него всегда есть фамильная печать. А все документы, которые не достойны его печати, он отдает помощникам.

– Ну значит нам повезло, что у моего бати не столько понтов. Хоть раз в жизнь у моего отца недостаток пантов. Теперь я видел все, можно и помирать.

– Не торопись свой гроб заколачивать, только выбрался из лечебницы, успей хоть немного пожить. К тому же нас ждет шикарный отпуск в лакшери курорте. А еще нам составят компанию две юные модели с осенних обложек.

– Надеюсь юные они только в плане возраста. Не очень хочется тратить пол отпуска на то, чтобы всему учить этих особ.

– Марки-Марк, эти девчонки в элите дольше тебя, они уже в два года снимались во всяких рекламах хлопьев и молока. Поверь, они знают гораздо больше нашего.

– Ну в их способностях я не хочу сомневаться, но учитывая то, что мы пережили ЗимКостФест, то знать больше нас, они не могут.

– Ох, даа, той зимой было жарковато. Жаль, что Винса закрыли.

– Его закрыли? Я думал он свалил на острова, где нет покрытия.

– Именно поэтому я и говорю, что его закрыли. Мы проверить данный факт все равно не сможем. Если только одна из его тысяч почт не отзовется.

– Кстати, надо проверить, вдруг куда-нибудь уже отписал. Не хотелось бы пропустить его возвращение. А за этими твоими моделями мы куда поедем? Просто мне бы еще в магазин за одеждой заехать перед тем, как мы домой поедем.

– Оу, не переживай. Девчонок захватить мы можем в любой момент, у них планов на ближайшее время нет, а если бы и были, то нам то какое до этого дело. И да, Марки, за нашими моделями.

– Ну ты не спеши. А если они мне не понравятся? Мы сможем их заменить?

– Бро, мы сможем заменить что угодно и в любой момент, но я тебя уверяю, эти девчули тебе зайдут, как миленькие.

– Красиво говоришь, но хотелось бы, чтобы это я зашел в них, а не мне. Непал был близок, но ты знаешь мое отношение к этому.

– Иногда мне кажется, что я знаю о тебе слишком много. Марки, если меня будут пытать, я не выдержу.

– Повезло мне, что я обычный сын миллионера и ничего из себя не представляю, а за душой имею еще меньше.

– Люди с твоим меньше живут годами…

– Так и я живу годами, как ты говоришь, гроб заколачивать рано.

– Еще как рано. Мы перцы молодые и у нас все впереди. А сейчас мы зачем едем? Я правильно понимаю, что мы едем к Моллу?

– Правильно понимаешь, но не бери это в голову, это ерунда. Просто одно незавершенное дело и все.

– Ерунда? Молл? Мы к тому Моллу едем? С каких пор он ерунда?

– С этих, Кен. Может раньше он имел для меня какое-то значение, но теперь мне на него совершенно плевать. И тебе советую этот контакт просто вычеркнуть из своей памяти, после этой встречи.

– Марки, ты меня пугаешь? В чем дело? Или погоди-погоди, ты же не хочешь… нет-нет-нет, ты не мог. Я же тебя знаю сто лет, ты всегда был… да брось.

– Не знаю, что сейчас творится в твоей голове, но я хочу начать с чистого листа.

– Марки-Марк, ты ли это?

– Я, Кен, это я. Хватит нагонять драмы. Пока ты тут тусил, я валялся в психушке. Скажу тебе по секрету, это не самое лучшее место для время пребывания. Их терапии – это полная лажа, они только нагоняют скуку и выбешивают. Самое сильно средство, которые заставляет забыть про всю дурь и задуматься о будущем, это люди, другие пациенты, те, кому еще хуже, чем мне. Я же по сути не был торчком, который за дозу готов убить, я просто получал кайф время от времени. Но там были те, кто натурально убивал или ублажал других, чтобы закинуть в свой организм эту дрянь. Даже, если я тебе расскажу все в подробностях, ты все равно не поймешь всего мрака, который там творится с людьми. Это нужен какой-нибудь писатель, чтобы он смог все это изложить. Да, я знаю, что это не "Тайм Ромер", уверен, что там куда хуже, но в этом месте действительно есть над чем подумать.