Мда-а, угораздило же меня вляпаться в такую историю! Я осмотрелся вокруг, и мой взгляд невольно остановился на странном человеке, спешившем в мою сторону.
– Э, не понял, ты что, мою территорию отжать собрался? – набросился на меня мужик. – Тебя как звать?
– Михаил, – спокойно ответил я, думая как отвязаться от назойливого собеседника. По-тихому вырубить не выйдет – слишком много людей вокруг. Услышат – поднимут вой, на который явится Надзор. А мне им попадаться на глаза не стоит – без документов попробуй докажи кто я такой, а возиться абы с кем попало и проверять правда ли я Михаил Гущин, вряд ли кто-то будет. Такие уж тут порядки. Разве что дар активировать, но тогда от дружинников князя отбоя не будет. В общем, не вариант.
– Вот что, Миша! У тебя скучное лицо, тебе денег никто не даст! – заявил нахал. Нет, точно по лицу хочет!
– А деньги-то мне зачем?
– Вот чудак! Ты дурака не валяй, я же вижу, что попрошайничеством занимаешься! Это моя территория, так что убирайся отседова куда подальше.
– А ты-то сам кто такой будешь?
– Я? – мой новый знакомый выпятил грудь колесом. – Последний наследник древнего рода Севастьян Вспышкин!
– Вспышкины? Что-то не припомню таких… – я сделал умное лицо, словно пытался вспомнить. На самом деле тут и думать нечего – этот бродяга врал с три короба и никаких Вспышкиных не существовало.
– Потому и не помнишь, что я один остался! Я – избранный, и мне суждено спасти Великое княжество и весь мир. Так что не стой столбом, а подсоби медяком.
Я не мог удержаться, чтобы не улыбнуться. Ну, как шуту, может, и перепадет что, а вот всерьез его точно никто не воспримет.
– Слабая история, на «троечку». В следующий раз придумай что-нибудь оригинальнее. Например, что ты внебрачный сын Великого князя Преображенского, которого он заделал, будучи проездом обратно в Москву. Тебе передался его дар и теперь ты странствуешь в поисках наставника, который обучит тебя секретным навыкам Великого князя.
– Эк, знатно ты придумал, – протянул лже-Севастьян, но тут же мотнул головой. – Нет, за такое точно по шее дадут, история со Вспышкиным в этом плане куда лучше.
– Фома! Снова ты тут отираешься? Еще и дружка какого-то с собой притащил! А ну, марш отседова, пока Надзор не позвал.
Отседова… Что за манера речи? Не припомню в Ростовском княжестве такого произношения. Рядом с Севастьяном, который оказался Фомой, появился высокий крепкий мужчина в дорогом костюме. Настроен он был явно недружелюбно.
– Ты мне что, сорвать представление собрался? Не видишь, и так люди расходятся, еще ты тут свои склоки устроил. Послушай, парень! Если не уберешься отсюда в два счета, я быстро тебе покажу что бывает с теми, кто переходит дорогу Григорию Лукину!
– Люди расходятся, потому как смотреть не на что, – вмешался я в разговор и поймал на себе недовольный взгляд.
– А ты, значится, знаток в этом деле, да? Ну что за время пошло? Что ни бродяга, так считает себя учёной птицей. Вам бы только дай страной править, так на словах вмиг бы ее с колен подняли!
– За страну не скажу, а вот на счет представления мысли имеются. Что предложите, если я вам соберу толпу народа и покажу такое представление, что весь Оренбург вспоминать будет?
– И сколько хочешь? Сразу говорю, деньги вперед не дам. Знаю я вас, оборванцев…
– Вы же тут не просто народ веселите, верно? Все эти калачи, петушки на палочке и прочая снедь ваша? В таком случае, я хочу десятую часть от всей выручки с продажи и той мелочи, что народ кинет в виде благодарности.
– А не много хочешь? Это ж рублев двадцать выйдет, а то и больше…
– Думаю, больше. Ну, решай! Либо народ через полчаса разойдется, либо вступлю в дело я, и зрители сбегутся со всей округи.
– Давай так: если заработаем за день больше двухсот рублей – десятина твоя. Если меньше – получишь пять рублей и ступай, пока по шее не надавали.
– Договорились!
Я потер руки и осмотрелся. На самом деле, любая импровизация – это тщательно подготовленный и заранее продуманный план, а у меня его не было. Придется создавать представление из того, что есть.
– Дайте-ка мне вон те факелы! – приказал я, понимая, что сейчас меня будут слушать. А пока мне несли факелы, я усилил свой голос с помощь дара, вскочил на скамью и закричал:
– Гости Оренбурга и его жители! Такого представления вы еще не видели! Стар и млад, здоровый, больной – приходи на представление всею толпой!
Григорий уже понял, что я не простая птица и сейчас с нескрываемым интересом следил за моими действиями. Тут один из помощников поднес мне четыре факела. Я принял их из рук и подбросил один высоко в воздух.
Волна огня сорвалась с моей ладони и ударила в факел, а толпа закричала от восторга. Самые впечатлительные даже бросились в сторону, решив, что горящий факел упадет им на голову. Но я не дал горящему факелу упасть, а подбросил его вверх потоком ветра. Он затушил огонь, но я не расстроился. Еще три факела взмыли вверх и принялись кружиться в воздухе, а потом я выпустил волну огня, которая снова зажгла их. Конечно, в ночное время это смотрелось бы куда зрелищнее, но и днем толпа гудела от восторга, а некоторые хлопали в ладоши.
Большого труда стоило подбрасывать их вверх, при этом не задувая. Наконец, факелы догорели, а я спустился со скамьи и подошел ближе к людям. По дороге я уже создавал каменную кожу на груди, которую было не рассмотреть за одеждой.
– А сейчас предлагаю вам показать свою силу. Каждая попытка стоит рубль. Кто сможет ударом сбить меня с ног, получит обратно два!
Толпа загудела, а мужики принялись выстраиваться в очередь. Надеюсь, они не переломают себе руки. Уже первый усатый мужик едва не лопнул от натуги, когда его кулак ударился о каменную пластину. Поначалу от желающих не было отбоя, но потом все быстро смекнули, что задание не такое простое, а чтобы порадовать толпу, я решил создать немного прохлады.
– Жарко вам, люди? Упарились, поди, в ясный летний день на площади торчать? Вылейте воду! – я повернулся к помощникам Григория и адресовал свою просьбу уже им.
Они справились живо и тут же опрокинули на мостовую пару бочек с водой. К чести тех, кто строил дорогу, вода не впиталась сразу, а собралась лужицей и потекла к водостоку, но сбежать ей я не дал. Прижав руки к земле, я призвал дар. Меня окутало яркое синее облако, а вода вокруг начала замерзать.
Кто-то ахнул от удивления, другие упали ниц, не веря своим глазам. Да, видимо, нечасто одаренные демонстрировали свои способности на глазах у людей. Уже через пару минут из всех окрестных домов и даже улиц посбегались зрители, а Григорий только успевал распродавать пряники, калачи и леденцы. Пока лед не успел растаять, детвора скользила по нему, кто-то даже санки притащил. Вот только хватило меня минут на пятнадцать такого чуда. Все-таки даже на этой ступени дара силы были ограничены, но я и так был доволен результатом. Можно сказать, что не только торговля, но и праздник удался на славу.
Плохо только, что сильно засветился. Об одаренном в Оренбурге точно будут судачить еще долго, а если меня будут искать Родионовы здесь, обязательно обратят внимание на одаренного в обносках, который веселил толпу.
Поэтому я постарался скрыться от любопытных глаз, чтобы на меня поменьше смотрели. Вдруг повезет, и мой внешний вид не запомнят? Даже плащ Вениамина снял, чтобы не бросался в глаза. Наконец, когда толпа разошлась, Григорий принялся высчитывать прибыль.
– Ну как? Все распродал?
– Шутишь? Пришлось еще с запасов доставать! Конечно, ты талант! В общем, наторговали мы пятьсот семьдесят рублей. Но! Ты потратил четыре факела, которые стоили по семь рублей каждый, а на эти затраты мы не договаривались. Плюс воду натаскать – тоже по два рубля за бочку. Пятьдесят семь рублей минус двадцать восемь и минус еще восемь – итого двадцать один рубль!
– Пятьдесят семь, – спокойно произнес я.
– Чего? А не позвать ли мне Надзор, чтобы они вышвырнули тебя отсюда? Тебе такие деньжища-то зачем?
– Зови, только Надзор мне ничего не сделает. Будем ждать дружинников Родионовых, или сам отдашь, что заработано мной по праву?
Лукин нахмурился и отсчитал пятьдесят семь рублей.
– Держи! – прорычал он и тут же набросился на помощников. – Что уставились? Бочки кто набирать будет? А ну, живо за работу, чтобы через час были полные!
Я отошел от Лукина и увидел среди оставшихся зевак Фому. Стоило ему встретиться со мной взглядом, он тут же направился ко мне.
– Ну ты и выдал! Где такому научился?
– Один наследник древнего рода научил, – отозвался я, усмехнувшись.
– Смешно ему, – обиделся Фома. – Это ты вон что умеешь, а мне приходится выкручиваться как могу.
– Так иди работай!