Дикарка и ненаследный князь

– Поплавать?! – расширила она глаза. – А разве ты умеешь?..

Да, – кратко ответил мужчина. И перевел разговор. – Огонь разводишь?

– Угу, – промычала она, возвращаясь к своему занятию.

И тут же почувствовала, как рядом на корточки опустилась крупная мужская фигура, от которой пахло озерной водой, свежестью и еще чем-то неуловимым, но неожиданно приятным:

– Давай, я займусь костром, а ты – завтраком, – и мягко, но решительно забрал из девичьих пальчиков огниво.

Джайлунэ, повернув голову, посмотрела сбоку на мужчину, и Дхар вдруг увидел, что глаза у нее – необычного цвета: и не серые, и не карие, а что-то среднее, смесь этих двух красок. И внезапно осознал: песок! Точно такого же оттенка песок в пустыне Ахарани.

Он, не моргая, вглядывался в эти красивые глаза, опушенные длинными черными ресницами, и девушка тоже замерла, как крошечная мышка под взглядом грозного большого кота. Неизвестно, сколько они так сидели перед потухшим костром, но позади раздался слегка хрипловатый со сна голос Актэра:

– О! А что это вы делаете?!

От неожиданности девушка подскочила, ноги ее заплелись, и она едва не упала на траву – Дхар молниеносным движением выбросил вперед руку и ухватил ее за локоть, удержав от позорного падения. Укоризненно покачал головой и тихо цокнул языком, а потом невозмутимо поднялся и повернулся к парнишке:

– Огонь разводим – разве непонятно?! Выспался?

– Ага! А где отец? Его нет внутри…

Джайлунэ освободилась из хватки мужчины и отошла в сторону, отвечая брату:

– Отец отошёл… за кусты…

– Сестрица, есть хочется! – шмыгнул носом подросток.

– Скоро будет завтрак. А ты бы сходил к деревьям да собрал белье – оно наверняка уже высохло за ночь! – распорядилась девушка, направляясь за котелками.

– Ой, а чего сразу я-то?! – заканючил парень.

– Хорошо, могу и я пойти, – вкрадчиво начала сестра. – Но тогда завтрак – на твоей совести! Или вот костер еще развести можешь! А за одеждой и веревкой Дхар сходит! Пойдёшь, Дхар? – с той же интонацией обратилась она к брюнету.

– Отчего ж не сходить? – принял правила игры тот. – Актэр, держи кресало!

– Эй, вы чего?! – попятился мальчишка. – Да ладно, ладно! Пошутил я! Пойду, принесу белье!..

– Веревку не забудь забрать! – звонко крикнула ему вслед Джайлунэ.

А потом они с мужчиной обменялись понимающими взглядами и одновременно прыснули. И снова занялись каждый своим делом.

Вскоре на площадке перед строением появился Зумран, уже успевший проверить медаров и Гнедого и переведший их на другое место, где трава была свежее. А несколько минут спустя вернулся и Актэр, неся целую охапку чистой одежды. Веревка, сложенная кольцами, висела на его левом плече.

– О, сынок! – приветствовал его бородач. – Давай веревку, положу ее в тюки, чтобы не забыть! И, кстати, сын! Помоги-ка мне! Неси из домика тюфяки, положи их один на другой в кибитку. А потом давай соберем и упакуем то, что уже точно не понадобится!

– Сестра! А куда вещи-то стираные? – спросил подросток.

Она на минутку отвлеклась от готовки – что-то нарезала на деревянной доске – и попросила:

– Сложи, пожалуйста, аккуратнее. И надо положить в мешок…

– Я могу надеть свою одежду, – сказал Дхар.

Но Зумран покачал головой:

– Не надо! Ходи пока так – удобнее будет! Вот вернемся в Дирвен – тогда и переоденешься!

– Спасибо, Зумран! – с благодарностью произнес молодой человек. – За всё спасибо!

– Не благодари! Мы ничего особенного не сделали! – притворно проворчал кочевник.

А Дхар тихо подхватил:

– Да, ничего!.. Только спасли от смерти…

– Ладно, ладно! Разве ты на моем месте не сделал бы то же самое? – похлопал его по плечу бородач и опять позвал сына. – Актэр! Идем! Не будем терять время!

– Давайте, и я вам помогу! – предложил брюнет.

– Давай! – кивнул старший из мужчин.

Некоторое время им понадобилось, чтобы запаковать тюки и надеть их медарам на спины между двумя горбами, связав мешки попарно. Животные неохотно поднимались на голенастые ноги, повинуясь командам хозяина, люди нагружали их поклажей и пока оставляли в покое.

Тем временем от костра разнесся аромат свежей пищи, и Джайлунэ звонким голосом позвала мужчин к столу. Они оставили пока медаров в покое и потянулись на площадку перед домом. А вскоре уже сидели на циновках вокруг и с аппетитом уплетали ароматную наваристую кашу с вяленым мясом.

А еще через час маленький караван из запряженной в кибитку лошади и нескольких медаров, часть из которых несла на себе тюки и мешки со скарбом, а на трёх сидели люди, выдвинулась в пустыню, направляясь маршрутом, который был лишь в голове бородатого Зумрана.

7.

Они были в пути целый день. Наверное, никогда до этого Дхару не приходилось так долго находиться в седле, а уж верхом на таком необычном скакуне – и вообще никогда. Конечно, пару-тройку раз они делали коротенький привал – справить нужду, выпить немного воды – и снова продолжали путь. Однообразные бесконечные барханы, по которым горячий ветер легкими струйками гонял коричневато-серый – в тон глазам юной кочевницы – песок. Все путешественники вынуждены были переодеться в просторные длинные одежды с широкими рукавами, как можно больше закрывавшие кожу от палящих солнечных лучей, головы мужчины обмотали полосами белой ткани, а Джайлунэ накинула широкое, белое же, покрывало поверх волос.

Правда, отец несколько раз отправлял девушку под защиту полога фургона, и она не возражала, потому что постоянно оставаться под немилосердным солнцем даже привычной к этому климату имранке было сложно.

Как ни странно, Дхар переносил жару довольно сносно, хотя где-то в глубине души, на самом ее донышке, в нем таилась мысль, что ему привычнее холод, нежели жара. Но он боялся пока углубляться в размышления, очень надеясь на то, что память сама подскажет ему то, что с ним было раньше.

Пару раз за день они прямо на медарах перекусывали какими-то сухими хлебцами, запивая их приготовленным девушкой еще на стоянке травяным отваром, который довольно неплохо утолял жажду. Хлебцы эти не слишком притупляли голод, но никто не роптал, зная, что до ночи им надо добраться до следующего оазиса, который назывался Румхара. Там был с десяток домов, в которых постоянно обитали семьи, решившие осесть в этом месте. А еще была пара лавок, в которых можно было купить продукты и самые разнообразные предметы – одним словом, тысячу мелочей.

И, естественно, как всегда бывает в таких поселениях на пути караванных троп – небольшой караван-сарай, нечто вроде постоялого двора, где путешественники могли остановиться на ночлег, выложив хозяину нужное количество монет.

К такому караван-сараю и завернули на закате дня измученные жарким днем путешественники. Шустрые работники быстро устроили медаров на отдых, а лошадь поставили в специально устроенную для этого конюшню. Хозяин – немолодой толстый имранец, давно знающий Зумрана, который много лет останавливался с семьей у него на постой, радушно встретил гостей и разместил их в двух смежных комнатах – девушку с отцом, а Дхара с Актэром, заметив как бы невзначай, что у кочевника новый работник. Зумран не стал разубеждать хитрого караван-сарайщика, только попросил приготовить им воду для омовения. Хозяин заверил, что скоро пошлет в комнаты работников с водой, а затем пригласил новых постояльцев зайти в харчевню и поужинать.

Свои тюки и мешки мужчины занесли в комнаты, чтобы обеспечить их сохранность. Джайлунэ прихватила с собой свой сундучок с травами и снадобьями, а также шкатулку с украшениями, коих у девушки было немало.

Как и все имранские женщины, девушка носила разнообразные серьги, мониста и ожерелья, налобные украшения и браслеты. Сначала Дхар удивлялся этому, но постепенно привык, находя даже милым. И вообще с каждым днём дочь Зумрана казалась молодому мужчине всё красивее. Ему нравилось в девушке всё: большие глаза с миндалевидным разрезом и необычного оттенка радужкой, нежные губы, на которых он часто останавливал свой взгляд, когда думал, что на него никто не смотрит, высокий гладкий лоб, украшенный традиционными для женщин этого народа украшениями. Ему нравилась ее природная грация, то, как она двигалась, словно исполняла какой-то, ведомый только ей самой, танец. Нравилось даже множество украшений в ушах, на шее и на запястьях девушки.

Он еще несколько раз замечал ее подвеску, когда девушка наклонялась, и кулон выскальзывал из целомудренной горловины свободного платья, которое не могло скрыть стройной фигурки с округлостями во всех нужных местах, но не успевал рассмотреть, что же там выгравировано – какие-то символы и знаки, опоясывающие небольшой металлический круг, висящий на тоненькой цепочке.

Это было странно – все остальные украшения девушка как будто намеренно выставляла напоказ – все эти мониста и ожерелья, и только эту круглую бляшку всегда тщательно прятала под одежду. Эта странность, которая, казалось, кричала о какой-то тайне, притягивала к себе внимание Дхара, но пока он не решался прямо спросить девушку о подвеске. Возможно, это был какой-то оберег или амулет. Но вот только он один выглядел намного богаче, чем все остальные украшения Джайлунэ…

Между тем, в комнату, в которой разместились Дхар с мальчиком, два дюжих работника внесли большую бадью, поставили ее прямо посреди комнаты, а затем быстро наполнили горячей водой.

– Актэр, давай, ты первый! Купайся, потом – я! – скомандовал мужчина.

Парнишка не заставил себя долго ждать.

Некоторое время спустя оба – чистые и довольные – вышли из комнаты, и Дхар постучал в дверь соседней комнаты. В приоткрывшуюся щель показалась борода Зумрана. Увидев, что это свои, распахнул дверь шире:

– Входите!

Девушка что-то искала в одном из тюков, лежащих в углу комнаты, у стены. Подняв глаза на вошедших, она кивнула и вернулась к своему занятию. Наконец, вытащила на свет божий небольшой сундучок, и в нём Дхар признал тот, в котором девушка хранила свои снадобья. Сев на одну из двух лежанок, имевшихся в комнате, она раскрыла сундучок, покопалась в его содержимом и вынула маленькую глиняную бутылочку, плотно заткнутую деревянной пробкой. Протянула молодому мужчине:

– Вот! Выпей это, Дхар!

– Не нужно! Я чувствую себя уже хорошо! Ничего не болит, – попытался возразить брюнет.

– И память уже вернулась? – как бы невзначай спросила она.

– Хм… Нет… – вынужден был ответить он, не упомянув, однако, сон, который увидел не так давно. Сначала следовало самому разобраться в том, что это такое было.

– Ты, Дхар, с Джайлунэ лучше не спорь, – хитро поблескивая, карими глазами, промолвил кочевник. – Во всем, что касается целительства, я предпочитаю доверять дочери!

И Дхару ничего не оставалось, как принять из рук девушки снадобье и, опрокинув его в рот, вернуть опустевший пузырёк юной целительнице.

– Ну, что! Идем ужинать? – спросил всех присутствующих старший из мужчин, и дружной гурьбой они направились в харчевню.

Немолодая пышнотелая подавальщица в два захода принесла и расставила перед посетителями миски с дымящейся, исходящей паром пищей. Трапеза за их столом проходила молча, хотя вокруг непрестанно разговаривали, смеялись, гомонили те, кто так же, как и наши путешественники, оказались в пути и в преддверии наступающей ночи вынуждены были остановиться на ночлег.

Насытившись и выйдя из душного, наполненного шумом и самыми разнообразными запахами помещения, они остановились ненадолго у длинного низкого строения с плоской крышей, в котором и располагались комнаты для постояльцев.

Ночь, тем временем, вступила в свои права, воздух посвежел, деревья вокруг создавали густую тень, которую не слишком успешно разгоняли закрепленные на стенах факелы. Небо уже усыпали звезды, но все их затмевала огромная круглая луна, уже появившаяся на небе.

– Полнолуние… – задумчиво произнес Зумран. И тряхнул увенчанной чалмой головой. – Ну, что? Расходимся по комнатам? Завтра продолжим путь!

– Атаи, нужно пройтись по лавкам – пополнить запасы продуктов. И мне нужны травы! – сказала Джайлунэ.

– Хорошо, дочка! Нужно – значит, нужно! Оставлять без присмотра медаров и вещи никак нельзя. Поэтому я останусь в караван-сарае, а вы пойдете за продуктами. И что там еще тебе надо…

– Спасибо, атаи!

– Вот еще – спасибо! Что придумала! – проворчал мужчина. – Деньги я тебе завтра выдам!.. Ладно, расходимся! Отдохните хорошо! Всем доброй ночи!

– Доброй ночи! – нестройно откликнулась молодежь, и все поспешили в комнаты.

Подросток так устал за день, что, кажется, заснул, не успев опустить кудрявую голову на плоскую подушку. А Дхар долго еще ворочался. Когда же забылся, наконец, к нему опять пришли сны.

Он вошел в уютную большую комнату с высокими, от пола до потолка, окнами, через которые было хорошо видно, что на улице царит солнце и лето. Обилие сочной изумрудной зелени указывало на то, что лето в самом разгаре. Дхар перевел взгляд и увидел, что в комнате, на длинном диване с малиновой бархатной обшивкой сидит молодой черноволосый мужчина с пронзительными ярко-синими глазами, держащий на коленях крошечного темноволосого мальчика, как две капли воды, похожего на отца.

– Рад?! – воскликнул синеглазый.

– Я?.. – растерянно спросил Дхар. – Ты меня знаешь?

– Конечно! И ты меня знаешь отлично!

– Но кто ты? И кто этот малыш?

– Ты сам должен сказать это, – грустно улыбнулся мужчина.

– Но я… я ничего не помню, – горько признался он.

– Тебе надо вспомнить! – твердо сказал синеглазый, а малыш взмахнул ручонками и выдал: «Дя!»

– Я хочу вспомнить, но пока не получается, – признался Дхар.

– Мы ждем тебя, Рад! Возвращайся к нам, – послышался из-за его спины мелодичный женский голос, и, обернувшись, брюнет увидел изящную белокурую девушку в богатом, пышном платье. Она тепло улыбалась ему.

– Куда – к вам? Куда я должен вернуться? – спросил с надеждой молодой человек и моргнул. И увидел, что перед ним – уже не девушка, а смутно знакомый высокий блондин из первого сна.

– Возвращайся к нам, Рад! Мы все ждем тебя! – сказал он без улыбки, и вдруг вокруг стало стремительно темнеть. Пространство закружилось безумной каруселью, все убыстряясь, и Дхар почувствовал, что он куда-то летит в этой темноте. Испугавшись, что ударится обо что-то и просто разобьется, брюнет закричал и… проснулся на узкой лежанке в темной комнате.

Сердце бешено стучало в груди, толчками разгоняя кровь, на лбу и над верхней губой, заросшей темными усиками выступил противный пот, и парень задержал дыхание, а потом принялся дышать медленно и глубоко, чтобы хоть немного прийти в себя.

Странный сон! Опять люди, которые, кажется, хорошо знают его – и синеглазый с мальчиком на руках, и эта светловолосая девушка, и блондин, которого вот уже второй раз подсовывает ему подсознание… Все они называли его «Рад». Значит, это его имя? Рад, Рад… Кто же он такой?

Проклятые бандиты! Лишили его памяти, ударив по затылку. А если он забыл что-то очень важное?! Что-то, от чего зависит жизнь многих людей?

Молодой мужчина тихо застонал. И тут же затих, почувствовав, как на соседней лежанке зашевелился во сне Актэр.

Некоторое время Дхар лежал неподвижно, опасаясь разбудить подростка, однако тот не проснулся, и тело брюнета медленно расслабилось. А немного погодя и он мерно задышал, погрузившись в сон. На сей раз безо всяких сновидений.

8.

Ночь для путешественников прошла вполне спокойно. Джайлунэ была под защитой отца, а парням и так ничего не угрожало. Утром они проснулись, собрали свои вещи, позавтракали в харчевне, где, несмотря на ранний час, уже вовсю хлопотали повара, и простая, но сытная пища ждала каждого желающего.

После завтрака молодые люди, оставив на постоялом дворе Зумрана, чтобы было кому проследить за медарами, втроем отправились по торговым лавочкам. Стоял тот ранний утренний час, когда солнце еще не поднялось высоко над песками, раскалив их так, что жаркое прозрачное марево дрожало над поверхностью. Первым делом молодые люди заглянули на рынок, где Джайлунэ уверенно выбирала самые свежие продукты, а парням оставалось лишь нести всё это за девушкой. Так, они купили свежайших, еще теплых лепешек, недавно испеченных немолодой торговкой и тут же выставленных на продажу. Джайлунэ бережно завернула несколько кругов хлеба в кусок чистой ткани, заблаговременно припасенной ею, и сложила в мешок, который взялся нести Дхар, закинув на плечо. Потом их припасы пополнились вяленым мясом, просом, мешочек которого, туго увязанный, занял место в котомке у Актэра, какими-то овощами, из которых девушка на привалах планировала готовить пищу и кормить своих мужчин. Большая головка овечьего сыра, напиток из кислого молока, который толстый торговец принес прямо с ледника, при помощи охлаждающих артефактов устроенного в одном из задних помещений лавки, тоже были оплачены звонкой монетой, которую Джайлунэ с важным видом доставала из кошеля, выданного ей отцом.

Если торговцев и удивляло то, что именно девушка рассчитывалась за покупки, хотя в маленькой компании были взрослый мужчина и мальчишка-подросток, то держали свое мнение при себе.

Лишь одна, седая старуха в черном одеянии, торговавшая травами, наблюдая за тем, как Джайлунэ отбирает и откладывает в сторону на длинном столе, выставленном под полотняным навесом, дабы хоть немного защищать от солнца пустыни, которое и тут, в оазисе, не особенно щадило жителей, прошамкала беззубым ртом:

– Хороший муж у тебя, девонька! Правильный! Ты держись его крепче! Смотри – не упусти!

Девушка непонимающе вскинула на нее глаза:

– Муж?! О чем вы, тэйти?! (тетушка) Я не замужем!

Но бабка мотнула подбородком в сторону стоявшего немного в стороне Дхара, терпеливо ожидавшего, когда же дочь Зумрана выберет всё, что необходимо:

– Да вот же он!

Джайлунэ вдруг вспыхнула ярким румянцем и, полу-отвернувшись от парней, чтобы те не увидели ее смущения, повторила, понизив голос:

– Нет-нет! Вы ошибаетесь! Этот человек просто наш попутчик! Так получилось!.. У меня нет никакого мужа… – и старательно сделала вид, что выбирает сухие травы.

Старуха-травница пожевала тонкими губами, нахмурила седые брови и покачала головой, отчего налобная повязка, с пришитыми по нижней кромке мелкими медными монетками, издала мелодичный звон:

– Да нет же, деточка! Это ты ошибаешься! Я же ясно вижу, что вы вместе с этим мужчиной! И много лет будете вместе!

Девушка поджала губы, решив больше не спорить со старухой и не переубеждать, наверное, уже выжившую из ума старую женщину. Вместо этого она положила перед торговкой выбранные ею пучки трав и коротко сказала:

– Посчитайте мне эти, бабушка!

Старуха назвала сумму, и девушка снова полезла в кошель, который после всех покупок значительно полегчал. И скорее, скорее поспешила отойти от странной женщины, но снова услышала брошенную ей вслед фразу: