– По самы ягодички!
Заичкин тяжело вздохнул и отвёл глаза в сторону.
– Неужто и в самом деле ты эту бабёнку сбил?
Андрей Андреевич взял у Михалёва листы и углубился в чтение. И незаметно для себя самого закачал головой: ой-е-ёй!..
– Они тебя били? – продолжал спрашивать Прокудин.
– Да нет… Кха… – хрипловато отвечал Заичкин. – Да что там, давай в камеру, да и дело с концом. Хоть отдохну. Устал я, – завёл руки за спину.
– Нет, ты сейчас поедешь домой. Мы ещё разбираться с этим делом будем. – Прокудин повернулся к Феоктистову. – Ты сейчас выпусти его.
– Не могу.
– Что значит "не могу"? Если под честное слово не можешь, возьми подписку о невыезде, и отпусти.
Андрей Андреевич передал листы гостю и устремил взгляд на Заичкина.
– Ну и ну!.. – покачал он вновь головой. – На самом деле так было, а, Заичкин? – и, не дожидаясь ответа, обратился к Феоктистову: – А почему здесь допрос проводили?
– Иначе нельзя, замотают советами, – усмехнулся Анатолий.
– Кто?
– Да хотя бы вы, – ответил за Анатолия Михаил.
Андрей Андреевич вскинул на него взгляд, Михалёв смотрел на него с вызовом.
– Ты всё не можешь угомониться? – прищурил левый глаз Андрей Андреевич.
– Ты-ы… Ты как разговариваешь? – возмутился Прокудин.
Феоктистов перевёл назревающий скандал на рабочий лад. Сказал:
– А что? Здесь тихо, спокойно. А, Заичкин, как?
– И глухо, как на три метра под землёй, – опять с насмешкой вставил Михалёв.
Викентий Вениаминович, едва заметно усмехаясь на реплики Михалёва, вернул Феоктистову листы допроса.
– Значит, вы и есть легендарный граф? – спросил он Анатолия.
– Даже легендарный! – Феоктистов окинул незнакомца оценивающим взглядом, пытаясь понять, кто перед ним и что ему здесь надо. Одно сдерживало, чтобы не потребовать удаления его из помещения, присутствие при нём непосредственного начальника, и начальника следственного отдела городской прокуратуры.
Андрей Андреевич, упреждая вопросы, представил гостя:
– Викентий Вениаминович, старший следователь по особо важным делам областной прокуратуры. У нас с проверкой… и с помощью.
Прокудин заулыбался, испытывая приятные эмоции от присутствия при нём уважаемых людей из столь уважаемых ведомств.
Феоктистова представил, несколько каламбуря, Михалёв:
– Граф Феокт, собственной персоной! Титул пожалован за ряд выдающихся дел, при полном соблюдении норм морали и этики, то есть благородства. Правильно я говорю, Вовочка? – обратился он к Заичкину.
Аттестация вызвала у иркутского гостя улыбку. И насмешку сотрудников над Вовочкой. Заичкин едва заметно кивнул в знак согласия, однако заметил:
– Чего тебе не хватает.
– Вот, товарищи, слышите? Хоть этому гражданину через пять минут будет предоставлено почётное место у параши и тот, не кривя душой, признает достоинства следователя Феоктистова.
Михалёву, наверное, как и всем его ребятам, следователям, было весело – раскрыто первое дело по Заичкину, не за горами предстояли ещё дела, и набатом отзовутся в городе, в том числе кое над кем из присутствующих здесь. Начальнику следственного отдела прокуратуры они тоже понравится.
– Ну что же, пойдёмте, Владимир Васильевич, – сказал Прокудин. Он был не столь оптимистично настроен.
Заичкин тяжело вздохнул, обречённый, ко всему готовый. Руки, заведённые за спину, мяли платочек.
Прокудин и гости вышли первыми. Заичкин за ними, проходя мимо следователей, образовавшими две шеренги перед выходом.
В коридоре Феоктистов сказал Юрочкину:
– Пока поднимаемся в дежурку, ты беги к себе, принеси бланк о невыезде.
Юрочкин поспешил по запасному лестничному маршу на второй этаж.
Викентий Вениаминович приотстал и, взяв Феоктистова за локоть, спросил:
– Граф, скажите, если конечно не секрет: каким образом вы вышли на Заичкина?
Феоктистов загадочно улыбнулся.
– У меня, как бы это сказать попонятнее, на подобную категорию людей, подлецов, убийц, глаз намётан. Вижу их насквозь.
– Прекрасный глаз! А из чего он состоит?
Анатолий глянул на гостя более внимательно, и вновь усмехнулся.
– Он перед вами, смотрите. Хотите, я прямо сейчас продемонстрирую его проницательность?
– На ком?
– Да хотя бы на вас.
– На мне? Интересно. Ну-ка, ну-ка, неужто и я подлец или убийца?
– Я этого не говорил.
– Но вы же сами сказали: эту категорию людей насквозь видите.
