Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

20 сентября 1996. История первая. Про Булата

Признаться, всё-таки я та девчонка, которая в свои 15 лет до сих пор никого и не любила! Имею ввиду не бабушку, дедушку, маму, папу и Джина. Никого из парней. Или нет? Не знаю точно. Любила? Влюблялась!

Первая любовь – есть она или нет, каком возрасте берет начало она, та самая «первая любовь»? Кто же моя первая любовь? Дорогой дневник, давно планирую изложить тебе несколько историй, все из которых – как бы это парадоксально не звучало – считаю своей первой историей любви…

С третьего класса, c того времени, как в 1990 году мы переехали из «малосемейки» в свою квартиру. Сменила школу, и с осени 90-го года начала ходить в новую школу по месту проживания. Там у меня появилась прекрасная подруга, Асия. Мы с ней проводили много времени дома друг у друга, в гостях, на улице… Асия меня всегда приглашала на свой день рождения и просто так. Мой отец был рад, что мы с ней дружим, такие подружки-хохотушки… Основная причина тому, вероятно, что мой папа татарин, и ему было вдвойне приятно, когда его дочь находит себе друзей из того же этноса.

Каждый год хожу на дни рождения Асии – и там у нее все время примерно та же компания. Как правило, собираются за столом в основном её двоюродные братья и сестры, иногда бывает и нескольких новых подруг. В тот год, когда я ушла из нашей школы в гимназию, Асия тоже перешла в соседнюю школу – в татарскую гимназию. Мы по прежнему остались подругами, и она всё равно зовет меня на все свои дни рождения. У меня день рождения в марте, а у нее в апреле. Все лето Асия всегда проводит в татарской деревне («авылда») неподалеку от Челнов. Вся их татарская дружная тусовка из татарского аула, все двоюродные братья и сестры приезжают в Челны каждый год…

Среди них есть и её двоюродный брат Булат.

Булат – это мальчик с каштаново-рыжими волосами и рыжими веснушками, он симпатичный и смешной. Мы всегда дразнились и баловались с ним за одним столом. Его было легко провести, обмануть, он всегда был такой простой деревенский парень, хотя и всю жизнь учился в городе, в Челнах. Рустам-абый его утром привозит, а вечером увозит. Так Булат весь день находился в городе, заодно он и в Клуб Самодеятельной Песни записался, умеет теперь играть на гитаре. Мне Булат сначала казался простым и доверчивым, а потом мне показалось, что он не настолько прост, каким кажется.

Не знаю, зачем мы баловались, зачем дразнили его и обижали? Стыдно как-то вспомнить… Сейчас сказала бы, это делалось с таким расчетом, чтобы никто не подумал о том, что мы друг в друга влюбились… Чтобы не звали нас «женихом и невестой». Так совпало, что у нас с Булатом одинаковые фамилии – мы Хусаиновы, поэтому нас давно в шутку дразнили так… Будто бы мы с ним уже поженились! И это было еще стыднее, чем прикрепить на спину листочек с нелепой надписью. Чтобы никто даже и не подумал, что я всерьез на него замуж собираюсь.

В прошлом году – в 95-ом, мы прикрепили к его рубашке сзади на листочке надпись «Мин дурак». Эта запись, сделанная наполовину по-русски, гласит: «Я дурак», как можно догадаться. Остальные их двоюродные братья, едва научившиеся читать, Нияз и Альберт, смеялись над ним… Алсу-апа нам погрозила пальцем, но Булату ничего не сказала. На этом мы тогда не остановились: Алсу-апе из-за границы привезли германскую «проявляющуюся» помаду. Эта помада выглядела как обычная гигиеническая бесцветная помада, но после того, как намажешь ею губы, они становились ярко-красными. Мы решили провести Булата – намазали себе губы обычной бесцветной губной помадой, а Булату дали «проявляющуюся».

К сожалению, «честь» убедить Булата намазать обветренные (якобы!) губы гигиенической помадой выпала мне. Досталась по считалочке. Вот в прошлом году я его провела… Потом сама была не рада – оказывается, оттереть эту проявляющуюся помаду было невозможно!

Как увидела его в этом виде, грустного и с красными губами, как он в ванную пошел их отмывать, тут же с его спины сняла эту глупую и нехорошую записку «Мин дурак». Было стыдно и жаль Булата! Бедняга… он так и уехал домой с ярко-красными губами…

А в этом году в апреле была тоже глупая история… Мы с Асиюшкой добаловались. Сидели, хохотали, я поправила скатерть, а Асия махнула в этот момент рукой. Так нечаянно и перевернули тарелку Булата. Пролили традиционный суп с деревенской курицей и лапшой ему прямо на белую рубашку и черные брюки… А он словно не за одежду боялся и переживал: «Мескен Пеструшка!» (Бедная Пеструшка!) – сказал с сожалением Булат, поднимая со штанины кусок курятины и кладя его в рот…

«Это была любимая курица Булата» – пояснила Асия. Мне снова стало так жалко и Булата, и курицу, которую привезли его родители из деревни. Чуть сама не расплакалась. Потому что чувствовала… нечто такое… словно полюбила его?

– Гафу ит, зинхар, (Пожалуйста, прости…) – попросила я прощения и села у его ног, стряхивала с его рубашки лапшу, пока Асия терла ему брюки салфеткой. А он успокаивал, мол, ладно, девчат, хватит! Мне все равно все это придется снять… Фанавиль-абый, можно одолжить вашу футболку?

Когда Булат переодевался в футболку, нельзя было не заметить со спины, какой он стал мускулистый, этот деревенский парень… Асия поймала мой взгляд, заговорщицки толкнула меня локтем. Было уже 21:00. Мне было пора уходить.

– Спасибо. Простите. Мне надо домой. Булат, ты должен знать, мы это сделали не специально, – сказала за нас с Асией.

– Не волнуйся. Я знаю, ты хорошая, – сказал он глядя мне в глаза прямым, честным взглядом медово-золотых глаз.

Никто из мальчишек раньше не смотрел мне прямо в глаза, это был первый случай…

Впервые шла от Асии и плакала. Не могу сказать – отчего тогда плакала. Кто моя первая любовь? Может, это Булат… Не знаю. Нет, разве это любовь? Это любовь-сострадание, любовь-жалость. Мальчишка, которого мы постоянно мучаем ни за что, ни про что… Какие мы глупые! А он уже и не мальчишка, а такой парень большой… И он знает, что я хорошая.

Обещала рассказать отчего мы поссорились, на это пять причин.

В начале августа мы с Асией ездили к ней в деревню под Челнами на пару дней. Как раз был День Рождения Булата. Я не знала. Асия совсем меня не предупредила. Но фотографию ему привезла. Другого подарка у меня не было. Было такое чувство, что моему скромному подарку на 17-летие он был рад больше, чем всем остальным, на радостях даже обнял меня. В татарской деревне это очень неприличный жест. Это раз. В деревне сразу стали на меня смотреть по-другому – и Таслима-апа, и его отец, Рустам-абый… Остальными подарками была одежда.

Булат подрос и еще более возмужал, не став, однако, менее милым. Волосы стали менее рыжими и более темными, цвета медного ореха с рыжеватым отливом. Это Асия настаивает, что она не рыжая, а «медный орех» – стало быть, Булат тоже не рыжий. Не рыжий, да бесстыжий.

Подсадил меня на серую кобылу Наташку. Мою бабушку с маминой стороны зовут Наталья. Возмутилась, отчего у лошади женское имя, а Булат сказал, что в их татарской деревне нет ни одной Наташи, а имя красивое – поэтому. Он подсадил меня на кобылу. Наташа все стояла и рвала траву, никуда с места двигаться не собиралась. Булат похлопал легонько Наташку по крупу, а заодно и меня по ноге. По ноге. Случайно? Не думаю. Это два. Пусть будет «случайно».

Еще была пара похожих маленьких эпизода с первого дня поездки в деревню. Когда он хотел мне руку на плечо возложить – это три. И когда за столом он положил мне руку на колено. Точнее, он салфетку мне положил на колено вместе со своей рукой, спасибо, конечно, но мы чай без салфеток привыкли пить. Да и руку надо сразу убирать в таких случаях. Тогда я ему в ухо прошипела: «Перестань меня трогать! Ты что, с ума сошел!»… А он тихо ответил: «Прости, я не хотел, больше не буду». Это четыре. Должна сказать, это подействовало. Жалко его стало… хотя осадок остался. И это ладно, может, тоже нечаянно…

Пять. Да, знаю, мы много прикалывались над Булатом, и я вероятно заслужила… На этот раз не мы над ним, а он подшутил надо мной! Еще и мой очевидный бунт накануне против любых прикосновений… Булат положил мне на шею ужа… Уж – наиболее распространенная в России евразийская неядовитая змея. Откуда мне знать, что это не гадюка, а безобидная змейка, сразу не разглядишь желтоватых пятен у головы. Да я никогда раньше не интересовалась, как ужа от гадюки отличить… Тем более, все вокруг меня были дико напуганы видом змеи. Потом просил прощения, что перепугал меня до смерти. Поздно! Всё, я уже передумала его любить!

У меня был с собой фотоаппарат, сделала пару фотографий со дня рождения Булата. Как назло, на фотографиях вышел очень хорошо! Его друг Алекс тоже. Но я все равно зла на Булата! Обратно в Челны вернулась с родителями Асии. Алекс побывал в этой деревне уже во второй раз, он ездил в деревню с отцом Булата Рустамом-абый, братом Алсу-апы, – с ним же и вернулся в Челны.

Такова первая история любви. Завтра расскажу вторую историю своей «первой любви».

21 сентября 1996. История вторая. История про Сергея Прокофьева

Кто моя первая любовь? Ясное дело, это не осознанные отношения, но это тоже чувство. Может, то, что чувствовала по отношению к Булату – это не совсем любовь. Он очень милый мальчик. Это любовь-жалость, любовь-забота – которую прячу; любовь к нему подобна моей любви к моему коту Джину – Джинджеру. Наверное, это не настоящая любовь. Вот что любовь – это, пожалуй, когда каждый день думаешь об этом человеке, а я нет. А о Булате не каждый день думаю. Бывает, и месяцами не вспоминаю. Мы редко видимся.

Сережа. Тот мальчик, который сидит прямо за моей спиной почти на всех уроках (разумеется, кроме труда, физкультуры и музыки). С начала 7-го класса познакомилась с Каролиной, мы сидели за первой партой первого ряда. За нами сидят одни мальчики. Нам с Каролиной он нравится… Бывает, только мы из всего класса смеемся над его шутками.

С конца 8-го класса мне показалось, что я его сказочно полюбила. Тогда ходили слухи, что он собирался перейти в другую школу в сентябре. Каждый год такие слухи. Мне было так грустно, что навсегда останусь без его теплой и доброй компании, – и, мысленно расставаясь с ним, даже влюбилась! Но он остался в нашей школе. В нашем классе. На том же месте за моей спиной.

Мы с Каролиной влюбились в Прокофьева. Если кто-то из нас заболел и не был в школе – заботливо пересказываем друг другу всё, чего интересного сказал Сережа Прокофьев. Я написала «влюбились»? Ах, ну нет… мы обе обожаем его. Это такое все-таки отчаянное обожание, яркая жаркая и растерянная симпатия… Или любовь? Мне он просто ласково, тихо и нежно нравился. Всегда восхищалась им и его смелым шуткам. Он одаренный, он такой талантливый… Несомненно, он обязательно станет хорошим актером.

22 сентября 1996. История третья… История про Алекса и духовного брата

Что такое счастье? Любой школьник в нашей стране знает, что самое счастливое время года – это лето! Лето – это маленькая жизнь… Кто моя первая любовь? Думаю, что Прокофьев Сергей – это тоже не совсем любовь. Конечно, я о нем часто вспоминаю. Вижу его регулярно. Но люблю ли?

Говорила же, дорогой дневничок, что с 1 по 10 июля ездила на туристический слет в палаточном городке? У одной из бывших сотрудниц мамы, Ирины Петровны, сын уже такой взрослый и серьезный, прямо мужик, его зовут Марат Нурбулатович. Он мощно тренирует ребят на туристических мероприятиях, на слетах, занимается скалолазанием и проводит «веревочный курс». Через дружбу с маминой подругой и её сыном попала на этот слет. Марат Нурбулатович раньше просил, чтобы я его называла просто по имени, он «всего лишь» на десять лет старше меня. Теперь Марат Нурбулатович сдался. Вот его младшего брата я не зову Рафаэлем Нурбулатовичем. Рафаэлю десять лет.

Половина народа, та, что с нашего края лагеря – туристы-палаточники, а другая половина приехала на Рериховские семинары про какое-то духовное возрождение, таинственные энергии, чистые чакры и непознанные закономерности. У мамы были знакомые в обоих лагерях. Туристам ходить на «духовные» лекции Марат Нурбулатович формально запретил. Но в моем случае сдался.

На этом слете на веревочном курсе мы снова встретились с Булатом и Ромой, Пашей и Алексом, – друзьями Булата, с которыми познакомил нас в мае этого года. В лесном палаточном городке на краю нашего города – ближе к шильнинскому поселку было так хорошо и спокойно, весело и комфортно, запах костров и хвои… Неспешно течет река Шильнинка. Там гораздо ближе познакомилась с ними. У нас, как оказалось, общие взгляды и интересы, мы читали одни и те же книги не по программе, честно говоря, навязанные нашими родителями из лучших побуждений… и, оказалось, не зря…

С 1-го по 5-ое июля мы сидели возле одного костра с Пашей и Алексом, Булатом и Ромой. Нет, не одни, конечно – туристов сопровождал взрослый «надзиратель» – Марат Нурбулатович, про которого я говорила, взрослый дядя, ему 24. Сын друзей нашей семьи, как и остальные дети друзей нашей семьи, подобные нашей, он наполовину русский, наполовину татарин. 6-го июля Марат Нурбулатович с Романом и Булатом уехали в водный поход. Рада была бы остаться в лагере и подольше. Но без Марата Нурбулатовича, который должен был надзирать и нести за меня ответственность, мои родители не хотели меня оставить в палаточном городке. Тут меня выручила мама Марата Нурбулатовича и Рафаэля, Ирина Петровна: я еще одну неделю с 5 по 12 июля жила с нею в старой палатке Марата. Днем Ирина Петровна ходила слушать лекции о просветлении и здоровом образе жизни, а я готовила суп из консервов, мыла посуду и общалась с Павлом и Александром, которые жили по соседству.

Павел живет в Елабуге, раньше, до 93 года он жил и учился в Челнах. Он мне разрешил его называть «Паша», в шутку сказав это разрешение «только близким друзьям, только тебе, Рома, Булату и Алексу». На самом деле его все зовут Паша. Стало быть, все хотят, чтобы считали его близким другом. Окружающие постоянно считали нас с Пашей братом и сестрой, мы друг на друга очень похожи. Пашка очень красивый парень, светлые волосы до плеч и голубые глаза. У меня не голубые глаза, а зеленые, но это мелочи. Не так много можно встретить в Челнах парней с длинными волосами… путаными и нечесаными… Мне такие не нравятся.

Александр живет в Челнах. Все зовут его Алексом, он так всегда и представляется. Мне он сразу очень понравился. Даже не знаю, может, любовь с первого взгляда. Только со второго захода – в день знакомства в мае он мне и не запомнился, а в июле он мне весьма понравился…

Павел и Алекс. Они очень хорошие друзья. Они иногда даже письма шлют друг другу – в соседний город, как и я своим двоюродным сестрам – до этого думала, что только девчонки переписываются…

Все мы втроем решили стать верными друзьями на долгие годы и поддерживать между собой связь. Принесли клятву какому-то Камню Дружбы у реки Шильнинки. Этот камень туристы-походники назвали Камнем Дружбы, Марат Нурбулатович рассказывал легенду, якобы, те люди, кто принесет клятву дружбы на этом месте перед Камнем, будут всю жизнь хорошими друзьями. Мы разыскали это место и поклялись, что мы будем хранить нашу дружбу навеки…

Эта клятва работает? Да, похоже на то. В августе ездила с Асией в её деревню, хоть раз побывать в татарской деревне. Так совпало, там был День Рождения её двоюродного брата Булата в те выходные в начале августа. Алекс тоже приехал к нему на День Рождения, он его лучший друг. После этого Алекс заходил ко мне еще раз пять, дважды в неделю. Каждый раз совсем ненадолго. То кассету занести, то её же забрать, то книгу забрать, то занести. То принес мне сам другую книгу, хотя я его не просила, а сказала только, что это интересно… Надо бы книгу вернуть, фотографии с мая и со дня рождения Булата отдать. Когда соберусь поехать, уже кабы зима не наступила, пока собираюсь!

С Пашей мы переписываемся, посылаем письма друг другу примерно раз в две недели. Сквозь его красивый почерк слышна мелодия его очаровательного голоса. Чувствую себя счастливой, когда думаю об этих прекрасных людях. Должно быть влюбилась! Право не знаю в кого. Кто моя первая любовь?

Впрочем, нет, не влюбилась. Что такое любовь – пока не знаю. Знаю: вероятно, всё это еще не любовь.

27 сентября 1996. Моя первая поездка к мальчику. Пятница

Сегодня очень счастливая пятница! Сразу все то, что делает меня счастливой и довольной. И письма, и поход в гости к подруге… и…

Что надо для счастья? Надо уметь принимать решение. И с утра приняла решение – после уроков поеду к Алексу.

День начался хмуро, но сухо – без дождя.

На занятии «Я и мой мир» сидела с Наташей: Лина сегодня на уроки опоздала, и Наташа попросилась сесть со мною за первую парту. Этот урок обещает быть полезным, интересным и веселым. Вернувшись со школы, первым делом выполнила задание по этому уроку, настрочила «Письмо незнакомому человеку о себе».

Решила с утра, после школы снова решалась, надо ли ехать к Алексу? Увидела, что надо перебрать помидоры. Перебирала их, вспоминала милое лето, думала о том, насколько сильно я хотела бы увидеть Алекса. Всё, бесстрашно решилась в этот же день сесть на автобус и поехать к нему. У меня было большое желание увидеть друга, пока он еще не позабыл, кто я.

Пришлось постоять на остановке минут двадцать… под снегом! Да, под настоящим снегом! Снегом, – да, в сентябре месяце!

Пока стояла на остановке, познакомилась с мальчиком. Его зовут Руслан. Он ехал на тренировку по каратэ после учебы. Мы сели на один автобус. Позади нас сидели девочки лет девяти, похоже, ехавшие на рисование, они воодушевленно обсуждали дела сердечные, шептались и смеялись.

– …Вот. Такова была моя первая любовь, – подытожила, самая высокая из девочек. Вероятно, самая старшая и авторитетная из них.

Я еле удержалась, чтобы не засмеяться! Если бы не этот Руслан, то я бы, возможно, даже прыснула от смеха… Но при нем это было бы совсем непедагогично. Не смеяться! Чему там учила Эвелина, когда мы стояли с факелом знаний? «Видела на дороге раздавленную насмерть кошку? Представь эту кошку и подумай о ней! Сразу перестанешь улыбаться»…

Хотя то, что мы впереди них вместе сидели и подслушивали – это тоже было не совсем правильно. Да, чуть не забыла сказать… Этому мальчику Руслану всего десять-одиннадцать лет.

Как красиво вокруг дома Алекса! Перед домом солнечные липы все желтые-желтые, а во дворе – красные деревья. У него никого не было дома. Постояла у его квартиры, потом у подъезда. Прошлась по двору два раза.

Мне все казалось, что вот-вот Алекс придет, и я встречу его. Пошла обратно на остановку. И тут возник вопрос: «А сколько времени? Если еще нет четырех часов, то вернусь, пойду и поднимусь еще раз на его этаж и снова позвоню в дверь. Если уже больше четырех часов – сразу домой!» Спросила прохожего, сколько времени. У него были электронные часы, и он четко и точно ответил:

– 15:57!

На этот раз застала дома маму Алекса, Полину Петровну, – видела её, только не знала, что это она. Не знала, как она выглядит. Отдала ей фотографии сына. Со дня рождения его друга Булата в деревне – с того дня Алекс заходил ко мне раз пять в августе, но фотографии распечатали с папой лишь в сентябре. Полина Петровна поблагодарила меня, сказала, что обязательно передаст. Приятная женщина, молодо выглядит – не скажешь, что уже бабушка. Это сыну семнадцать – а дочь уже замужем с двумя детьми. Возвращалась, укутавшись в капюшон пальто лицом, от холода ли, от радости ли – скрывая свою счастливую улыбку от прохожих. Я была счастлива. После этой поездки чувствовала себя иначе. Свободной и смелой!

С остановки посмотрела на дом моей бывшей одноклассницы Асии и увидела свет в её окне. У меня в сумке остались еще фотографии со Дня Рождения Булата. Решила по пути навестить подругу. В комнате Асии мы с ней поболтали об учебе, об уроках, обо всем странном и смешном, что происходит в наших гимназиях. Еще Асия сказала, что Булат очень расстроился после дня рождения, и что он сожалеет о том, что напугал меня ужом. Хорошо, что она напомнила мне про Булата – чуть не забыла, зачем пришла! Вспомнила про фотографии и отдала их.

– О, я вижу, фотографии были напечатаны с большой любовью и заботой! Очень хорошие фотографии! – улыбнулась Асиюшка… и мне показалось, что она дразнила меня. Или нет? Или серьезно?

– Конечно, папа мне помогал, – ответила ей, и Асия кивнула. Вряд ли бы сама смогла так напечатать черно-белые снимки одна в ванной.

Вернулась домой уже в восемь; сообщила родителям, что ходила к Асие…

Между тем, у меня двойная радость: что смогла пересилить свою стеснительность, и съездить к Алексу, и вторая – что Булат чувствовал вину за происшедшее в деревне… В начале августа мне показалось, что не расстроился. Булат такой человек, по которому не видно никаких переживаний.

28 сентября 1996. Письма!

Ура! Сразу три счастья для меня! Три письма! Итак, получила:

Раз! Письмо с семейными новостями от двоюродной сестры Светы из Воркуты… Света дочь моей крестной матери, Анны. Она мне рассказала секрет, который ее просили не говорить. Бабушка Наталья вяжет мне голубой свитер на зиму с кельтскими косами и аранами.

Два! Поэтически-прекрасное осеннее письмо от двоюродной сестры Маши (Марьям) из Казани, она дочь папиной сестры.

Три! Красивое, идеальное лаконичное, но местами совершенно непонятное письмо от Паши из Елабуги, написанное идеальным каллиграфическим почерком. Он поблагодарил за оказанное доверие, что я приняла его в джедаи. Паша «согласен быть джедаем, тренироваться и исповедовать их джедайскую философию». Без меня «никогда бы в жизни не поверил в то, что он сможет быть джедаем»… Не совсем поняла при чем тут его признательность, это все его личные успехи. Письмо доброе, веселое, радостное, местами подозрительно загадочное. Зачем-то стал называть меня «сестрица Лея» и написал какой-то бред, что прилетит ко мне заберет меня со Звезды… Вроде как в начале октября собрался приехать в Челны.

Все письма пришли в один день!!!

29 сентября 1996. «Ты сочинила песню? Ты что, влюбилась?»

Проснулась в девять: папа зашел ко мне посмотреть, нет ли с западной стороны туч. Он раскрыл немного штору, из-за которой сверкнуло лазурно-синее небо. Словно папа включил свет, – и я проснулась. Дыхание и очарование «бабьего лета», утренняя свежесть и солнце, радостно пронизывающие лучезарной синевой настроившуюся на осенний лад душу, хлынули в комнату из-за занавески…

– Едем копать картошку! – сказал папа.

Прозаично. Я и забыла про картошку! Сколько планов было у меня на этот воскресный день… Просто-таки мечталось выполнить все домашние задания и работы по дому, спокойно и беспрекословно, как зомби… Попросила родителей оставить меня дома, обещала приготовить вкусный ужин к их возвращению. К моему удивлению, родители разрешили мне остаться.

Холодильник был абсолютно пустой… то есть, в нем было несколько долек чеснока и старая начатая горчица, начатая банка домашнего лечо и куча крошек. Папа оставил мне немного денег, чтобы купить продукты.

В магазинах в нашем и соседнем комплексе не было яиц. В одном из магазинов меня нагнала Асия. Ее родители тоже отправили ее за продуктами, Алсу-апы узнала, что яйца есть только на «Московском». Если там нет, то хорошо хоть ее брат в деревне неподалеку живет, там достать можно. Мы на автобусе вместе поехали на «Московский рынок». Желтеющие и краснеющие деревья, яркий солнечный свет, теплые краски… И такой холод! Прозрачные лужи притянули к себе сердечки желтых березовых листов.

Цены поднялись. Смогла купить только два лимона, десять яиц, два килограмма пшеничной муки второго сорта и три дешевых рыбы для Джина на все оставленные папой деньги, и оставила немного чтобы заплатить за обратный путь.