Семья волшебников. Том 2
– Я могу быть полезен, – поспешил заявить Ахвеном. – Я многое умею. А если не умею – научусь.
Лахджа принялась его расспрашивать, и он действительно оказался смекалистым парнишкой. Конечно, демонической силы у него было еще с гулькин нос, но он уже умел самостоятельно ходить через Кромку. Собственно, поэтому и угодил в бутылку – слишком много о себе возомнил и попался какому-то колдунцу, который, не будь дурак, продал его Артуббе.
– Слышишь, Астрид?! – крикнула Лахджа.
Астрид высунулась с балкона детской. На Ахвенома она смотрела недобро.
– Чо я, у меня паспорт есть! – огрызнулась девочка. – А у него есть?!
– Дураки у тебя паспорт не спросят! – ответила Лахджа. – Увидят – хорошая девочка-демоненок, гуляет где-то одна… как кошелек найти!
– Артубба знает, что у меня паспорт! – отпарировала Астрид.
– Не все пойдут продавать тебя Артуббе! Могут и просто на ингредиенты пустить!
Астрид с противным звуком высунула язык и скрылась у себя в комнате.
– Ты, наверное, пару душ хотел заарканить? – с интересом спросила Лахджа, пока Ахвеном прятал взгляд. – Принести, показать другим, какой ты уже молодец? Такой маленький, а уже охотишься.
– Я не маленький, мне двенадцать с половиной.
– Кстати, да. Надень что-нибудь. У нас тут не принято так ходить, местные зашоренные очень.
Когда подошло время обеда, Ахвенома тоже усадили за стол. Астрид была этим крайне недовольна и бурчала себе под нос, что всякие там и в углу могут есть, из корытца, но папа решил не третировать мальчишку, который лично им ничего не сделал.
Еще за стол без приглашения уселся волостной агент Кустодиана. У него тут уже был собственный комплект приборов. Прихлебывая суп, он известил, что на семью Дегатти в очередной раз написали кляузу.
– Когда?! – поразился Майно.
– А вот только что, – развернул бумагу мэтр Аганель. – Ну я тут недалеко был, сразу ее и получил. Говорят, вы тут прибежище для демонов устроили. Базу организовываете для грядущего Пятого Вторжения. Вам есть что сказать?
– А это племянник мой, – хлопнула Ахвенома по плечу Лахджа. – Кузен Астрид.
Волостной агент пристально на нее уставился. Он умел распознавать ложь, но технически Лахджа даже не соврала. Да, правда выходила немного с душком, но все же правда.
– Большая у вас семья-то, я смотрю, – вздохнул он. – Очень.
Кто кляузу так оперативно настрочил, никто не стал даже спрашивать. К этому злу все давно привыкли.
По законам Мистерии волшебникам не запрещено призывать демонов, владеть демонами, принимать демонов в гостях. Последнее, пожалуй, дурной тон, но это разрешено, за это никак не наказывают. Паспорт волшебного существа демону нужен только для перемещения самостоятельно, без волшебника, который за него ручается. Так что Аганель лишь напомнил о правилах поведения и с удовольствием развернул припасенную для него плитку Marabou. Спиртного волостной агент не употреблял, а вот сладкое любил очень.
– Ладно, расскажи что-нибудь о себе, – вздохнула Лахджа, когда Аганеля спровадили, и умиротворенный Майно закурил трубку.
– Что рассказывать, госпожа? – немного занервничал Ахвеном. – Я из второго поколения. Из самых первых. Отца не знаю. Маму Наиллой звали. Она погибла, когда мне было семь, я теперь один, кручусь как могу.
– Разве ж мои родственники не заботятся обо всех детях? – усомнилась Лахджа. – Темнишь.
– Ну, я… да, заботятся, учат, дают пищу, кров… Но мне нужна демоническая сила.
Майно выпустил особо черный клуб дыма. Ему не понравился хищный блеск в глазах демоненка. Все же понятно – охотился, щенок, души жал. И ладно еще если третью категорию, или как там у них принято классифицировать. Всяких выродков и подонков, которыми не жаль кормить демонов.
Но ведь не факт. Сам же правду не скажет.
– Ты еще мал, зачем тебе сейчас большой счет? – спросила Лахджа, которая все верно поняла. – Ты же попадешь в неприятности… уже попал.
– Да… – поник хвост Ахвенома. – Но вот мы встретились. Я сижу за столом апостола. Счастливый конец.
Он поболтал ногами. А Астрид аж щеки надула от гнева – так уж ей не нравился этот мальчик. Скользкий он и подлый, а мама не видит.
– Ну и что мы с тобой будем делать? – задумалась Лахджа. – Я могу отпустить тебя прямо сейчас… но с незаполненным чеком. Ты будешь должен мне… сколько там полагается? Три услуги. Три раза я тебя позову, скажу, чего хочу, и ты ответишь: яволь, госпожа.
– Что отвечу?..
– Слушаюсь.
– Хорошо, – без раздумий согласился Ахвеном.
– Вот так просто? Какой ты незамутненный.
– Госпожа, ты же апостол.
Он сказал это так, как будто Лахджа – безусловный авторитет, которому нужно заглядывать в рот и делать все, что скажет. А уж если она до тебя снизошла и взяла как бы в подручные, то вообще радуйся и веселись.
Лахджа невольно задумалась, все ли фархерримы так воспринимают апостолов. И если да, то… хотя нет, они же у нее дочь украли. Да и этот, честно говоря, не так-то прост. Вот вроде и ничего пока не сделал, смирненький, поддакивает все время, а чувствуется в нем затаенная бесовщина.
Демонам доверять нельзя, это Лахджа лучше всех знала. Даже маленьким.
Вон как этот Ахвеном смотрит. Глаза – как две ледышки. Вроде лицо человеческое, легкая полуулыбка, поза расслабленная, складка на веке поднимается в добродушном прищуре… но сами глаза – будто дырки в иное пространство. Зловещую сумеречную зону.
У меня тоже такие глаза?
Нет. Ты была человеком, это чувствуется. Он не был.
Астрид тоже не была…
Она живет среди людей.
– Ладно, мы тебя выпустили, ты поел, – поднялась из-за стола Лахджа. – Договор заключен. Можешь идти.
– Госпожа!.. – вскинулся Ахвеном. – Я не могу вернуться так, я должен хоть чем-то отплатить!..
– Ты отплатишь. Потом. Когда я придумаю, что мне от тебя нужно.
– Я могу подождать тут. Я могу служить тебе. Это может быть первой услугой – служить тебе.
– Нет, – резко ответил Майно.
Ахвеном бросил на него быстрый взгляд, и на мгновение его лицо стало очень злым. Он быстро взял себя в руки, но Майно Дегатти понимающе улыбнулся.
– Госпожа, у меня нет покровителя, – поковырял землю пальцами ног Ахвеном. – Я сирота, я никому не нужен, я…
– Из меня был бы очень плохой покровитель, – ответила Лахджа. – У меня нет счета, я не могу вернуться в Паргорон, я апостол-изгой и не принадлежу сама себе. Тебе лучше совсем без покровителя, чем с таким.
Кажется, аргумент оказался веским, потому что взгляд Ахвенома слегка изменился. Возможно, он думал, что у нее все-таки есть какие-то связи или сбережения, но вот он еще раз оглядел усадьбу, посмотрел на лопающую шоколад Астрид, на мерзкого ублюдка-полудемона и его смертного папашу…
– Я понял, – кисло сказал он. – Мое истинное имя – Ахвеном, а Слово Вызова… его я скажу только тебе. На ухо.
Шепнув Лахдже свое Слово, демоненок убрался. У него не сразу вышло пересечь Кромку, опыта мальчишке явно не хватало, но после нескольких попыток он все-таки растаял в воздухе.
– Думаю, мы его больше не увидим, – подытожила Лахджа. – Но теперь у нас есть задолжавший нам демон.
– Двенадцатилетний демон, – сказал Майно.
– Ну это пока. Он же вырастет.
– Да, вырастет… если не пришибет никто.
Глава 4
Лахджа пила чай с учительницей Астрид. Классной наставницей, как их здесь называют. Всего их в школе Радужной бухты пятеро – по числу классов. Поскольку общее образование в Мистерии и на всем Парифате длится всего пять лет и является по сути начальным, один учитель без труда ведет все предметы, благо их тоже всего четыре – арифметика, грамматика, философия и естествознание.
У Льедуш Колоба, как звали эту совсем молоденькую на вид девушку, оказалась непростая судьба. Тоже волшебница, бакалавр Метаморфозиса, она родилась где-то далеко, в одном из множества мелких парифатских королевств, но еще в КА влюбилась и сошлась со своим однокурсником, потомком одного из старинных родов Мистерии. Сама мэтресс Колоба закончила только бакалавриат, экзамены сдала со слабым результатом и продолжать обучение не стала – оно обошлось бы слишком дорого. А вот ее возлюбленный уверенно шел минимум на лиценциата, так что отправлялся на трехлетнюю полевую практику где-то у черта на рогах.
Они решили, что эти три года юная Льедуш поживет у матери жениха, в фамильном поместье. Благо места полно, кругом прислужники-немтыри, так что невеста наследника никого не стеснит, а свадьбу сыграем сразу по окончании практики жениха.
И все поначалу шло хорошо. Зимние, весенние и летние каникулы жених проводил дома, с матерью и невестой. Льедуш уже ждала, когда он через пару лун вернется с дипломом лиценциата, и немного волновалась, потому что после его весеннего визита оказалась в тягости. Но случилось несчастье, молодой волшебник погиб, немного недоучившись, и мэтресс Колоба оказалась даже не вдовой, а матерью-одиночкой.
Убитая горем свекровь, конечно, ее не прогнала. Напротив, это их еще сильнее сблизило, она приняла невестку как родную дочь, а когда та родила ей внука – похлопотала, чтобы тому дали отцовскую фамилию, хотя брак и не успели оформить официально.
– …Ну а потом он подрос, мне наскучило сидеть без дела, и я устроилась классной наставницей, – закончила свою историю учительница.
– А где сейчас ваш сын? – полюбопытствовала Лахджа.
– Работает в Метеорике, он магистр Вербалеона.
– Магистр?.. – удивилась Лахджа. – Сколько же вам лет?
– Восемьдесят девять, – ответила учительница.
– Я бы вам больше двадцати не дала, – восхитилась Лахджа. – Метаморфоза?
– Да, постоянная. Я закончила факультет совершенства. У меня только вечная молодость, абсолютная память и еще пара мелочишек, но для работы в школе хватает.
Рядом играла маленькая Вероника. Лахджа взяла ее с собой, чтобы та посмотрела место, где через пять лет будет учиться. Конечно, полуторагодовалая малышка ничего не понимала – она сосредоточенно раскладывала по цветам палочки, на которых первоклассников учат устному счету.
Была большая перемена. Уроки здесь часовые, зато их каждый день только четыре, и между вторым и третьим – часовая же перемена, на которой детей кормят завтраком, а потом дают вволю набегаться во дворе, вместо физкультуры. Прямо сейчас в окно задувал прохладный осенний ветерок, и с ним влетали вопли Астрид, которая носилась вперегонки с одноклассниками.
Всего у нее их тринадцать – шесть мальчиков и семь девочек. Население Радужной бухты невелико и сильно рассредоточено, а многие помещики предпочитают домашнее обучение, так что учителя работой не перегружены. Лахджа с любопытством рассматривала обстановку, подмечала отличия от знакомой финской школы.
Парты здесь волшебные – съеживаются и расширяются в зависимости от того, кто за них садится. Лахджа сейчас как раз сидела за одной, и та смотрелась великаншей рядом с дюжиной лилипутов. На каждой лежал «Обучатель», этот заслуженный парифатский талмуд, что верой и правдой служит многим поколениям школьников. Другие книги – в застекленном шкафу. Ранцев здесь не носят, учебники и тетради просто оставляют в партах, благо домашних заданий на Парифате не задают, только иногда поручают какие-нибудь проекты.
На стене кроме меловой доски висели часы и две географические карты – всего Парифата и Мистерии. В кадках росли мини-деревца, в большом аквариуме плавали рыбки, а на учительском столе лежало то, что невозможно увидеть в земных школах – розга.
Хотя в ход ее, если верить Астрид, учительница пока что не пускала.
– Мэтресс Дегатти, я попросила вас зайти, потому что для меня это совершенно новый опыт, – наконец перешла к делу мэтресс Колоба. – Я выпустила много классов, но мне впервые поручают демоненка. Я целую луну присматривалась к вашей девочке, и у меня накопились вопросы.
Лахджа обратилась в слух. У нее уже было собеседование с классной наставницей летом, но тогда мэтресс Колоба в основном спрашивала, чем Астрид питается и точно ли не сожрет одноклассников. Лахджа заверила, что ест ее дочь все (хотя манную кашу – с отвращением), а кусаться перестала уже года три как.
– Уровень подготовки у Астрид хороший, – сказала учительница. – Она умненькая живая девочка.
Лахджа невольно улыбнулась – любой матери приятно такое слышать. Однако затем мэтресс Колоба перешла к критике. Она с сожалением добавила, что Астрид неусидчива, с трудом сосредотачивается на чем-то одном и постоянно пререкается с учителем.
– Это часто поначалу бывает с первоклассниками, – сказала мэтресс. – Они воспринимают учителя не как учителя, а как тетю, которая с ними сидит. Что-то вроде второй мамы или максимум няньки.
– Я поговорю с ней, – обещала Лахджа. – Хотя чудес не обещаю. У нее… такой темперамент.
– Это я поняла. Обратите внимание, как она играет.
Лахджа повернулась к окну. Она особо не обращала до этого внимания – ну бегают дети и бегают. Но теперь присмотрелась, и поняла, что Астрид… ведет какой-то репортаж. Что остальные разделились на группы и играют в сложную игру с мячом. Вроде вышибал, но без водящего, просто несколько команд бегают по полю, стремясь занять как можно более выгодную позицию.
– Я не вижу энтузиазма! – пищала Астрид, размахивая большим пакетом. – Я напоминаю, что этот кулек конфет будет разделен между победителями! И чем меньше останется победителей, тем больше достанется каждому!
Лахджа узнала этот пакет. Она на днях посещала Землю и закупилась там швейцарскими сладостями.
– Вот засранка!.. – протянула она, с изумлением глядя на дочь. – Весь пакет!..
Ну что ж, по крайней мере, она не жадная девочка. Пожертвовала ради игры целой кучей шоколада. А ведь Астрид обожает шоколад.
И игра увлекательная, приз придал ей остроту. Дети всерьез сражались за иномирные конфеты, их глаза горели азартным огнем. Лахджа невольно принялась болеть за одну из команд, которая пока что проигрывала, но упорно не сдавалась.
– …И тут на поле врывается жирный Огус!.. – кричала Астрид, убегая от какого-то толстого мальчика. – Он рвется к призу!.. Перемирие!.. Хватайте, хватайте мячи!.. Не подпускайте его к конфетам!.. Кто попадет в голову, получит бонус!
Жирного Огуса накрыло градом мячей, и он упал.
– Слышьте, вы, мелкота!.. – простонал бедный пухляш. – А чо меня не позвали играть?!
– А ты в столовке сидел! – крикнул ему соседский мальчик, Кланос Пордалли. – Мы тебя звали!
– А я не знал, что будет приз!
– Вот, послушайте эту жертву собственных пороков! – воскликнула Астрид, немножко взлетая над полем. – Этого червеугодника! Единственным стимулом существования его является еда, и за это он получил заслуженную кару! Смейтесь над ним и восхваляйте меня, Астрид Потрясающую! Самую великолепную девочку во всей мириаде миров! Умнейшую, красивейшую, талантливейшую!.. да что говорить – просто меня!..
Поя себе осанну, Астрид одновременно кидала конфеты и смеялась, глядя, как дети за ними бегают. А умиленная улыбка Лахджи постепенно таяла. Она слышала все более знакомые нотки.
Под конец она просто встала, оперлась на подоконник и замерла с раскрытым ртом.
– Девочка очень нескромная и любит помыкать другими детьми, – произнесла учительница, тоже пристально за этим наблюдавшая. – Она манипулирует ими, угрожает, провоцирует конфликты.
Лахджа вздохнула и неохотно призналась:
– Вы, наверное, поняли, что мой муж – не ее биологический отец…
– Догадалась, он же человек, – кивнула учительница.
– Думаю, это наследственное, – печально кивнула Лахджа. – Ее отец… Темный Балаганщик.
Учительница немножко спала с лица. Нет, она понимала, что говорит с демоном, и что ее ученица – тоже демон, но явно не подозревала таких масштабов.
И она, конечно, знает, кто такой Темный Балаганщик. Все волшебники знают всех демолордов, у них это проходят на ПОСС.
– Да, спасибо, что сказали… – нейтрально произнесла учительница. – Лучше бы, конечно, сразу же, но… это полезно знать.
– Ну, видимо, она артистичная… в него, – заплела пальцы Лахджа. – Любит… м-да… водить в играх.
– И у нее очень богатый словарный запас, – добавила учительница.
– За это спасибо приемному отцу, – улыбнулась Лахджа. – И призраку дедушки. И попугаю. Да и мне, чего уж там.
Она еще немного неловко помолчала. Учительница все еще переваривала новость о том, что в ее классе учится дочь демолорда.
– Ну вы не переживайте, – наконец сказала она. – У меня бывали разные дети. Многие были избалованы или просто дурны нравом. Астрид, я верю, сможет перерасти некоторые вещи. А мы ей поможем.
– Спасибо.
Когда Лахджа распрощалась с учительницей и вышла из здания, дети все еще играли. Астрид заметила маму и втянула голову в плечи, словно пойманная на преступлении. А остальные малыши, уже уплетшие все конфеты, с интересом уставились на взрослую копию своей одноклассницы.
– Что, Дегатти, без мамы в школу не ходишь? – фыркнул Кланос Пордалли.
– Ма-ам, ну чего?.. – проныла Астрид, которая училась пока всего-то луну, но уже подозревала, что если родители в школе – то это не к добру. – Я ничего не сделала…
– Да я ничего и не говорю, – улыбнулась мама. – Играйте, дети.
Астрид проводила ее долгим взглядом и недобро покосилась на Кланоса. Вонючка. Без мамы она в школу не ходит. Да тут половину первоклашек провожают в школу мамы, а другую половину – немтыри или духи-хранители. Но, конечно, Кланос привязался именно к ней.
– Просто я большая ценность для своей семьи, Кланос, – объяснила она. – Поэтому мне нужно сопровождение. А у тебя оно есть?
И она склонила голову набок.
– А я уже в пятом классе, – пренебрежительно произнес Кланос. – Мамы провожают только малышей.
Его брат и сестра гордо подбоченились. А Астрид позавидовала Уберте, которая всего на три луны старше и тоже в первом классе, но почти с первых дней ездит в школу одна. Это все потому, что у нее есть брат-пятиклассник, который за ней приглядывает.
Астрид, вообще-то, тоже перестали провожать уже дней десять как. Мама вполне удостоверилась, что Астрид – взрослый самостоятельный гражданин и как-нибудь уж справится с одним и тем же маршрутом изо дня в день. К тому же ее возит Сервелат, который фамиллиар, так что тоже член семьи, просто на четырех копытах.
Но сегодня мама зачем-то пришла сама, отдельно. И о чем-то говорила с мэтресс классной наставницей. Наверняка об Астрид – о чем же еще? И наверняка не о том, какая она замечательная, потому что об этом не надо говорить особо, это и так всем понятно.
Когда загудел школьный колокол и начался третий урок, Астрид сидела насупленная и недовольная. Она постукивала по столу карандашиком и сверлила взглядом мэтресс классную наставницу. Пыталась понять, о чем та говорила с ее мамой и какие у этого могут быть последствия.
Астрид не нравилось в школе. Нет, отдельные приятные моменты были, но в целом она воспринимала это все как пытку, которую организовали родители из зависти к ее молодости, уму и красоте. Жаль, что она тогда дала слабину и согласилась сюда ходить, польстившись на что-то особенное, посуленное мамой.
Хотя Совершенная Меткость того стоила, пожалуй. Астрид пока не нашла достойного применения своему новому Ме, но собиралась вплотную заняться этим, как только начнутся каникулы. Она уже усвоила их принцип и отмечала дни крестиками.
Сегодня у нас Мраморный Скорпион, а зимние каникулы начнутся в день Оловянного Ястреба. Если вычесть одно из другого, то получится… получится…
– …Дегатти, опять ворон считаешь? – раздалось над ухом. – О чем я сейчас говорила? Встань.
Астрид медленно поднялась, ловя на себе жадные взгляды одноклассников. Они все желают видеть ее унижение. Увидеть, как она опозорится. Школа – это словно клетка с бешеными крысами, и единственный шанс тут выжить – быть умнее и сильнее остальных.
– Вы говорили…
Так, какой сейчас урок? Грамматика, точно. На доске буквы. Астрид давно умеет читать и писать, но не все здесь такие умные, как она, так что сейчас они разучивают… да, алфавит. Парифатский алфавит.
А среди слов мэтресс классной наставницы, которые Астрид улавливала на фоне, были «глухие» и «звонкие».
– …О закрывающих чертах, – уверенно произнесла она.
– М-м-м… хорошо, пройди к доске и покажи, как превратить букву «бэ» в «пэ».
– Легко, – сказала Астрид, уверенно покачивая хвостиком.
Она взяла мел и провела самую красивую закрывающую черту в своей жизни. Ни до, ни после она не проведет настолько же аккуратной, каллиграфически совершенной закрывающей черты.
Мэтресс классная наставница тоже поняла это с первого взгляда. Она горячо зааплодировала Астрид, а по щекам у нее потекли слезы смирения перед великим грамматиком… ладно, это случилось уже только в воображении Астрид. Но все равно она гордо выслушала слова признания, произнесенные этой женщиной:
– Молодец, Дегатти, садись.
Ладно, вот ради таких моментов все же стоит ходить в школу. Когда купаешься во всеобщем восхищении и обожании. Все еще переживая миг своего триумфа, Астрид задумалась, чего бы еще такого сделать, чтобы все поняли: вот, во стене се Астрид Премудрая!
Во стене?.. как-то неправильно. Наверное, в истине. Или тоже нет?.. Астрид полистала «Обучатель», но такого слова не нашла. Надо попросить Матти летать с ней в школу, он помнит все книги, которые прочли мама, папа, Снежок, Тифон и он сам, а это очень-очень-очень много книг.
Астрид однажды видела, как Матти словарь читает – просто листает когтистой лапой и читает, что означает каждое слово. Он это почему-то обожает. У него еще так голова смешно дергается – то одним глазом посмотрит, то другим.
Почти так же дергалась голова у Баношь, когда она читала по складам «Хрестоматию для юных волшебников». Баношь, Юмбек и Освельдек тут самые отсталые – все остальные пришли в школу уже грамотными, а Уберта вообще сама прочитала все «Старые сказки» и любила читать вслух субтитры, когда Астрид приглашала ее в гости посмотреть аниме.
Но эти три дурака даже буквы знали не все, так что первую луну на грамматике мэтресс классная наставница учила в основном их и даже оставляла после уроков, чтобы заниматься отдельно. Потому что куда это годится – шесть лет бестолочам, скоро взамуж пора, а до сих пор читать не умеют.
Хорошие были деньки, когда учили в основном их. Астрид тогда никто не дергал, и на грамматике она просто рисовала в тетрадке гохерримов, нанизывающих людей на сабли. Красный карандаш очень быстро заканчивался. Но теперь Баношь, Юмбек и Освельдек уже научились, так что Астрид тоже начали отвлекать всякой чепухой.
– …Дегатти, опять в облаках витаешь? – снова раздалось над ухом. – Перечисли все глухие буквы, имеющие звонкую пару.
– Пэ, фэ, кэ, тэ, сэ, хэ, – лениво перечислила Астрид.
Она снова молодец.
– Всё? – спросила мэтресс классная наставница, почему-то не спеша ее хвалить.
– Ага.
– Нет, не ага. Какую букву Астрид забыла, кто знает?
– Шэ, шэ, шэ!.. – завопили отовсюду, и громче всех – предательница Уберта, которой теперь кир свиньи, а не аниме.
– Правильно? А какая у буквы «шэ» звонкая пара?
– Жэ! – завопила громче всех Астрид, потому что надо срочно восстановить свой титул Премудрой.
Возможно, стоит даже добавить к нему Всезнающую.
Да, вот сейчас Астрид снова оказалась молодцом, и ее похвалили. До самого конца грамматики она улыбалась, немного снисходительно поглядывая на окружающих, которых, конечно, тоже иногда хвалят, но явно же только из жалости. А вот она воистину Непревзойденная!.. да, точно, воистину же! Астрид знала это слово, просто забыла немножко!
В последнее время она слишком много учится и из-за этого иногда в голове все путается.
Когда прогудел колокол на перемену, все повставали из-за парт и стали болтать о всякой чепухе. А Астрид убрала тетрадь, отодвинула пенал, достала из парты свежий номер «Портала в сказку» и углубилась в новые приключения мэтра Пятнолапа.
– Как твои успехи, Астрид? – раздался вкрадчивый голос.
Астрид неохотно оторвалась от детского журнала и повернулась к окну. На подоконнике сидел важный рыжий кот.
– Привет, котя Соня, – поздоровалась она. – А тебе можно в школу?
– Я только на минуточку, – мурлыкнул Совнар. – Заглянул узнать, хорошо ли ты учишься. Не волнуйся, кроме тебя меня никто не видит. Какой у вас следующий урок?
– Естествознание, – протянула Астрид.
– О, будете лягушек препарировать?
– Нет, мне сказали, что это только в Клеверном Ансамбле, – недовольно сказала Астрид. – В чем смысл?
– Ну ничего, теория – тоже хорошо.
– Это скучно.
– Учись хорошо, Астрид, – посоветовал Совнар. – Я пристраиваю к делу самых умненьких детей Хальтрекарока. Ты можешь стать бургомистром где-нибудь в колониях. Или заведовать какой-нибудь конторой. Глядишь, и в мой клан тебя примем… а, не слушай старика!.. потом. Это нескоро.