– Тебе надо было оставаться любимой женой вместо Абхилагаши, – сказал Эммертрарок, когда от арбуза остались только корки, а Астрид и Мамико принялись закапывать Веронику в песок.
– Суть Древнейшего, ни за что, – спокойно ответила Лахджа. – Чем я заслужила такие злые слова?
– Да ладно, ты нравилась отцу, – хмыкнул Эммертрарок. – Ты могла многого достичь, если бы вела себя умнее.
– Все мы думаем, что были бы умнее, будучи на чужом месте, – чуть уязвленно сказала Лахджа. – Но почему же мы остаемся такими дураками на своем собственном? Кроме того, от Хальтрекарока я бы все равно сбежала. Не обижайтесь, детишки, но ваш отец… не моя мечта, в общем.
Лахджа задумалась, как вообще вышло так, что она сейчас присматривает аж за тремя отпрысками Хальтрекарока, из которых лишь одной приходится матерью. Мамико еще ладно, а вот Эммертрарока, пожалуй, стоит вернуть домой, потому что его мама в конце лета не заберет.
– Так, Веронику мы закопали, – отряхнула ладошки от песка Астрид.
– Дя, – подтвердила Вероника.
– Теперь надо украсить ее ракушками и камушками, чтобы была красивая клумба.
– Дя! – обрадовалась Вероника.
– На сбор ракушек, мои прихвостни! – распорядилась Астрид, размахивая посохом Вероники.
Троица бесстрашных тезароквадиков отправилась на поиски ценного и, возможно, даже пиратских кладов. Мама как раз вчера вечером рассказала детям, как она в юности в одиночку победила целую пиратскую команду, утопила их корабль и спасла полтора десятка невинных красавиц. А клад ушел на дно, но они его потом достали уже вместе с папой. Астрид сделала правильные выводы, и теперь шагала вдоль кромки прибоя, высматривая раковины с жемчужинами и прочие морские сокровища.
Пока что попадались только блестящие камушки, да один раз чья-то длинная раковинка. Жемчужины в ней не было. Мамико вообще шла с пустыми руками, а Эммертрарок даже не пытался ничего искать, просто наслаждаясь тем, как волны окатывают ноги.
– Э, вы теперь и по пляжу нашему ходите, мелюзга?! – раздался недовольный окрик. – А мы вам разрешали?!
Астрид остановилась как вкопанная. Навстречу им троим шли еще трое – Онгурия с Гидуаром, да еще и Кланос. Астрид не видела его с тех пор, как начались каникулы, но сразу узнала по очкам и наглой роже.
– Мирте, Дегатти, – как-то особенно нагло сказал он. – А я в Клеверный Ансамбль поступил, на Венколор.
Был ясный полдень, на пляже в Радужницах было полно людей и других разумных, но прямо сейчас весь мир исчез и целая вселенная сократилась до пятачка у кромки воды и шестерых детей на нем. Три мальчика и три девочки смотрели друг на друга и понимали, что живыми отсюда уйдут не все.
Кланосу исполнилось уже одиннадцать. Онгурия с Гидуаром были помладше, лет девяти-десяти, но тоже дылды. Зато за спиной Астрид полоскались крылья и два верных прихвостня, так что она бесстрашно шагнула вперед, почти толкнув Кланоса грудью.
Тот не отступил. Он презрительно обозрел дерзких малышей и спросил:
– А это кто такие? Вы чьих будете?
– Это сестра моя, – ответила Астрид. – И брат.
Она смотрела Кланосу в глаза без страха. Что с того, что их тут целых трое? Она Астрид Бесподобная, она победила в честном бою самого Друнея Щербатого – ей ли бояться каких-то жалких смертных?
А еще она заметила в руках Онгурии и Гидуара ракушки и камушки. Они тоже собирают морские сокровища! Сокровища, что принадлежат Астрид по праву рождения!
– Давайте все обсудим, – робко попросила Мамико.
– Да, обсудим, – согласилась Астрид. – Это наш берег. И я не хочу, чтоб его сокровища собирали неприятные мне личности.
Эммертрарок рассмеялся своим взрослым басовитым голосом, и Кланос вздрогнул. Но он уже сдал экзамены и поступил в Клеверный Ансамбль, он уже чувствовал себя почти волшебником, так что не собирался отступать перед непонятным гнусавым мальчиком и этой хвостатой Дегатти.
На маленькую чинскую девчонку он и вовсе не обратил внимания.
– У меня благодаря тебе есть в жизни цель, – заявил он. – Я стану великим магом, войду в ученый совет и издам закон, по которому тебя и всех тебе подобных будут держать на цепи. В собачьей будке.
Астрид засопела. Она однажды некоторое время жила в собачьей будке, потому что это казалось удачной мыслью. Даже дралась за нее с Тифоном. Но это был ее собственный выбор, а не закон какого-то Кланоса.
Ничего он не издаст. Астрид – богиня, а раз Кланос ее враг, то он враг богов, а значит – зло.
Он зло, а не она.
– Какой ты жалкий, Кланос, – сказала она. – Без меня даже цели в жизни найти не мог. Но я рада, что смогла тебе помочь. Отдай за это Мамико все свои ракушки, и будем квиты.
Мамико доверчиво подставила ладошки, но Кланос гнусно хмыкнул и с размаху по ним ударил. Мамико ойкнула от боли, а Астрид поняла, что сейчас прольется кровь.
Она с места прыгнула на Кланоса, повалила на песок и начала душить, приговаривая:
– Говори! Говори: я глуп, как жабий пуп!
– У жабов нет пупов, они яйца несут! – прохрипел Кланос.
– Тогда ешь грязь!
Эммертрарок оглушительно захохотал, Мамико задрожала и спряталась за него. А вот Онгурия с Гидуаром набросились на Астрид, схватили за крылья и принялись остервенело ее метелить.
И не просто метелить. Онгурия была в купальном костюме с кармашком, и из кармашка она достала щепоть… у Астрид засвербело в носу, она громко чихнула, и Онгурия ловко рассеяла меж пальцев освященную соль.
Астрид вдохнула полную дозу. Ноги сразу подкосились, перед глазами все поплыло, а тут Кланос пнул ее в живот и выкрикнул:
– Бей демонскую морду!..
– Вот оно – будущее мистерийского волшебства, – с презрением произнес Эммертрарок, поднимая камень.
Он выглядел семилетним ребенком. Он им и был. У гхьетшедариев самые жалкие и уязвимые детеныши, и до преобразования они стараются прятаться по щелям и ни во что не ввязываться. Две луны назад Эммертрарок и не подумал бы лезть в драку, в которой может что-нибудь себе повредить.
Но сейчас он без раздумий саданул камнем Гидуара и дернул его на себя… но тут же отлетел. Смертный мальчишка был куда здоровей и крепче, так что Эммертрарока просто отшвырнули. Мигом спустя, правда, Гидуар сам упал сверху, потому что Астрид вылетела из-под кучи малы живым взрывом и с диким воем принялась махать когтями.
Вот как раз она обычно превосходила любых смертных одногодок. Может быть, кроме троллят… но Астрид давно не встречалась с троллятами и не знала точно. Людей она точно превосходила. Но эти были заметно старше, их было втрое больше, Мамико перетрусила сразу же, а Эммертрарок уже пал, и по его лицу текла кровь.
И Астрид тоже шатало во все стороны. Освященной соли было мало, но и Астрид было мало. Она споткнулась, упала, ей прилетело по затылку кулаком, издали доносились истошные крики Мамико…
Потом их растащили. На вопли и шум прибежали папы, Дегатти и Пордалли. Папа Астрид, узнав детали конфликта, принялся отчитывать дочь, объясняя, что она вообще неправа, раз пыталась забрать чужие ракушки. А папа Кланоса ругал сына за то, что обижает маленьких.
– Ее обидишь!.. – супился Кланос, размазывая грязь по щекам.
– Дома поговорим, – пообещал его папа.
Папы вздохнули, извинились друг перед другом за своих невоспитанных детей и наказали им больше не драться. Пордалли с беспокойством спросил, все ли в порядке с тем мальчиком, который растирает по лицу кровь, но Дегатти заверил, что все хорошо, они сами справятся, претензий нет.
Если бы претензии были, могло раскрыться, что Эммертрарок – демон без паспорта волшебного существа, а это хоть и не запрещено, если демон не делает ничего плохого, но лучше не светить направо и налево. Так что его просто отвели обратно к лежакам, Майно призвал способности Снежка и через пару минут рассеченная бровь зарубцевалась.
