Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: начало пути

Говорю Тане, что не надо стоять на папе. Таня: «да нет, это легко можно сделать, легко». Если легко, то, стало быть, и можно.

Маха, выдирая из Тани волосья: «волосики на любой вкус». Оригинальный комплимент.

Зажигаю свечку. Таня смотрит: «а почему выковырился маленький фонарик?» Мне только кажется, что произнести «загорелся» легче?

Приезжала в гости подруга с сыновьями. Один из мальчиков сказал, что они скоро поедут домой. Маха в изумлении: «ты что?? Мы дома!» Все относительно.

Таня: «цыплиха». Ну, это понятно – мама цыпленка.

Таня: «хочу скакать большим конем». Хотеть значит мочь, Таня всегда именно так и скачет.

Маха: «я посмотрела на потолок. Чего там только не было, на потолке!» Спрашиваем ее, что же там такое. Маха мечтательно: «сказочное!»

Таня в ванне во время мытья головы: «ааа, мне страшно! Машка, не смотри! Отверни глазюки!» Так страшно, что Махе даже и смотреть на это нельзя.

Таня: «намажь мне лаком когти на передних лапках и на задних лапках». Лак, чтобы отучить грызть ногти, которые Таня, натурально, грызет на всех четырех лапках. Хорошо еще, что пока только на своих собственных.

Маха: «ты большая хозяйка. А ты большой хозяин, папа. А я хозяйница». Все правильно.

Вытаскиваем Махе занозу. Маха: «немножко больно. Но надо потерпеть. Заживет». Маха сама себе психотерапевт.

Маха: «я буду покусательницей». Почему буду? Уже давно есть.

Маха: «куда ты нажмяла?» Спрашивает, чтобы потом самой туда же жмять. Ну уж не скажу, а то зажмякает все кнопки до смерти.

Маха: «щекокотненько! Холодненько». Все сразу прямо.

Таня: «тень меня отбрасывает». С какой-то точки зрения да, так и есть.

Маха ластится ко мне и говорит нежно: «какая ты мягкая! Я выдавлю из тебя кишки». Вот это поворот.

Таня что-то требует. Ей говорят: «скажи: пожалуйста. Где у тебя пожалуйста?»

Таня: «во рту».

Все правильно, пока слово не сказано, оно во рту.

Махе моют голову. Маха: «ай-ай-ай зачем вы меня моете? Мама, ты мне уши задрала!» Это художественное преувеличение, уши у них довольно маленькие и ни за что не цепляются.

Маха: «я прекрасно хожу. Я умница». И правда, умница.

Маха: «дай мне кошачий рюкзак, я положу в него грибы и пойду в школу». У девочек есть два рюкзака – один в виде котика, другой зайчик. Папа растаял от умиления при виде такого желания пойти в школу. И оно вот уже совершенно точно не от меня.

Таня говорит мне: «я червяк, а ты груша». Суровая правда жизни.

Маня: «мышачий домик». Речь про любую емкость, куда они напихают мышей.

Таня: «я кушаю. Хожу и кушаю, что теперь делать?» Да уж ничего не поделаешь.

Маху спросили, будет ли она есть пюре. Маха: «да, конечно. Кто же в этом сомневается». Очередная цитата и опять очень к месту.

Таня, на вопрос, что она жует: «ну зубы». Зубы сами себя жуют. Бывает.

Таня смотрит на зеленые яблоки: «они сделаны из листьев». И на вкус такие же, ага.

Таня: «колечко. Почему колечко?»

Маха: «оно калечит».

Очень глубокая мысль, но вообще смотря какое. По поводу обручального, боюсь, многие с Махой согласятся.

Таня: «домовенок и мама-домовиха». Почувствуй себя домовихой.

Маха: «не надо стригать!» Речь про ногти, разумеется.

Маха: «извините! Я сегодня спала у тебя, извините. Я перепутала кроватки. Извините!» Сплошь цитата без привязок к реальности. Когда она в самом деле перепутывает кроватки и спит у меня, ей и в голову не приходит извиняться.

Таня: «хочу поймать галку и сожрать». Вечно голодный ребенок. Но это они после реабилитационных занятий были, вполне логично, что проголодались.

Маха: «папуля, ты где?»

Спрашиваю, что случилось. Маха непреклонно: «я зову папу, а не тебя».

Счастье-то какое.

Таня перелезает из своей кроватки в Манину: «хочу на почетное место». Чем махина кроватка почетнее таниной, осталось неизвестным.

Спрашиваю Таню, как она себя чувствует. Она, смеясь: «прескверно!»

Маха: «я угораю!»

Я тоже.

Спрашиваю Маху, почему она кричала, когда проснулась в коляске. Маха резонно: «смотрю никого нет. Только мы».

Я тогда оставляла коляску со спящими детьми в сарае и включала там радио-няню. Очень удобно, но на крик надо бежать очень быстро.

Маха смотрит на иконы: «иконы моей души». Поэтично.

Таня пьет жаропонижающий сироп и восхищается: «как вкусно! Какой запах!» Ну, эссенции не пожалели, подсластителей тоже, это правда.

Маха: «я пытаюсь тебя вздремучить». Да с самого рождения, и что хуже всего – ведь у нее получается.

Таня: «Маня, не делай так, не делай, не хулиганничай! Я же красиво сделала, зачем ты, я на тебя рассердилась».

Маха буднично констатирует: «Таня меня наругала».

Так и было за что.

Таня плющит Маху: «я играю в куклу. Маня – кукла-брюкла!»

Маха: «неет! Я мюкла!»

По мне, так принципиальной разницы нет.

Маха трясет руками: «я отряхляю их, потому что они в пироге».

Когда Маха ест пирог, в нем все, и руки еще меньше всего.

Таня схватила со стола нож: «я буду всех грабить!» Ну все, человек готов к реальной жизни.

Таня, увидев шприц: «мама, не колой меня!» А шприц вовсе для ингаляции был.

Маха вопит как ужаленная: «мама!! Мааамааа!!» Прибегаю, Маха нежно: «посиди, приголубь». Уфф, а ведь почти поседела.

Таня: «я маааленькая!»

Маха: «ты уже большая девочка, чего ты придуриваешься?»

Маха и сама мастер так придуриться, но Таня же старше. На целых три минуты.

Маха в церкви во время окропления водой: «не надо так сильно брызгаться!» Услышали все.

Маха, раздеваясь: «я голая снаружи».

И одетая внутри? Это уже философия.

Маха: «а где папа?»

Говорю: «на работе».

Маха: «а что он там делает?»

Я: «зарабатывает денежки».

Маха: «он объестся и лопнет».

К счастью, у него есть мы, и мы поможем ему не лопнуть от излишка денежек. А вот если бы не мы, и судя по тому, сколько папа работает – реально и лопнул бы, так что вывод вполне закономерный.

Сажаю Таню на горшок на прогулке. Мимо идет знакомая бабуля и хватит Таню: «оо, молодец, писай, писай».

Таня: «я своей маме писаю!» – и гордо отвернулась.

Минута материнской славы. Я приосанилась – мне писают, не кому-нибудь, а лично мне!

Маха целует свое отражение в зеркале: «я целую себя, потому что очень себя люблю». Очень важное умение, по-настоящему.

Таня: «почему заветрило мне в домик?» – это значит, подуло в форточку. Наверное, потому, что ветер сильный.

Маха: «что это за цветочек?»

Отвечаю: «это сныть».

Маха: «а почему она ноет?»

Потому что близкая родственница Махи. Ей я, правда, объяснила не так. Сказала, что не ноет, а просто называется так. Маха не очень поверила.

Таня бежит за уличным котом, останавливается, не добежав, и что-то кричит. Я догоняю ее, спрашиваю, что она ему сказала. Таня торжествующе: «я предложила коту себя!» То-то он так быстро удрал, соображает.

Таня: «почему собачка меня не обсобачит?» Потому что все окрестные собачки уже доведены до инфаркта таниными бурными проявлениями внимания.

Маха, обнимаясь: «ты коровка, а я теленочек!» Очень приятно побыть коровкой.

Маха обнимает папу: «я тебе голову натягиваю!»

Папа: «на что?»

Маха: «на глаз».

Натянуть сову на глобус. У нее получается.

Маха папе: «не танцуй!»

Папа: «Почему?»

Маха: «потому что ты же не людь».

Папа: «а кто я?»

Маха: «папа!»

Это из серии – родители не люди.

Маха: «дудь – это когда кто-то дует». Как объяснить детям, что объяснение, начинающееся со слова «когда», неправильное, если сама сплошь и рядом все объясняю им именно так?

Маха пытается укусить папу: «как хорошо, что ты оказался вкусный!» Ну это кому как. Махе хорошо, а папе не очень.

Дети смотрят книжку с картинками, там змея нарисована. Маха: «Танечка, а это уж или гадюка, скажи пожалуйста?» И Таня авторитетно: «это гадюка». Ни та, ни другая ни разу не видели живых змей, только на картинках.

Таня: «я царевный петух». Спрашиваю у нее, что это значит. Таня: «это когда кто-то царевный». Исчерпывающе.

Таня: «лошадь и лошаденок». Хорошо хоть не лошадиха.

Таня: «мама, закрой печеньки, чтобы не хватали их мы». Таня не имеет силы сама бороться с искушениями.

Маха: «мы разговариваем, уйди». Строга, сил нет.

Таня: «дикий петух золотой гребух». Гребух, я так понимаю, гребешок, но чтобы побрутальнее звучало.

Маха: «хочу разбить гинтару!» – речь об игрушечной гитаре. Маха почему-то произносит это слово с добавлением буквы «н».

Таня: «не надо разбивать гитару, я ее клювиком починила, потому что у меня в клювике гитарные инструменты».

У Тани в клювике любые инструменты. Когда ей был год, она профессионально развинчивала новый бизиборд, и мы потом находили гаечки и винтики прямо в своей постели и бледнели от ужаса, потому что Маха в то же самое время пожирала все, что плохо лежит – как, впрочем, она это делает и сейчас. Но тогда она могла подавиться этим с гораздо большей вероятностью. В четыре года Таня отвинтила какую-то гайку от массажного стола в кабинете лфк, и если бы ей не запретили продолжать, она бы разобрала весь стол еще до окончания занятия. Профессионал, что с нее взять.

Таня: «обезьяна у Айболита щастная».

Маха: «щастная?»

Таня: «да, потому что он ее вылечил».

Кому как не им об этом знать.

Вытираю Таню после ванны, а Маха еще плавает. Кричу ей: «Маха, ты там не утонула?» Таня рассудительно: «нет, она не утонет. Дрозд – водоплавающая птица. И петух тоже». Дрозд и петух – это Маха с Таней из сказки про кота, дрозда и петуха. Образы оказались настолько прочными, что уже почти два года активно используются в прежнем значении.

Маха в магазине смотрит на кассиршу и говорит: «а почему тетя недовольная?» Тетя сразу стала оправдываться, что она просто устала. Ох, Маха.

Маха: «бизон. Кто такой бизон?»

Таня: «это такая кошка хищная».

Таня без затруднений объяснит что угодно, и таким тоном, что даже совершеннейший абсурд покажется логичным.

Маха: «что это котик сделал?»

Отвечаю: «проскакал».

Маха: «проскакал? Он же не тушканчик».

А вот у мамы не получается так объяснить, чтоб поверили.

Дети едят чернику. Маха взяла очередную ягодку и говорит: «теперь твой ход, Таня. Бери любую какую хочешь». Соблюдая очередность. Все правильно и честно.

Таня: «покарусель меня!» Это значит покружи.

Маха: «хочу ударить комара в лоб. Чтоб ему было больно, и он рыдал». Нет, ну я все понимаю, комары достают, но вот чтобы так кровожадно…

Таня рассуждает вслух: «частенько… в частеньку – это когда чисто». Тогда уж «в чистеньку».

Маха сует пальцы в аварийный слив ванной. Таня в состоянии, близком к паническому: «не суй, не суй! Манечка, не суй, не надо!» Таня боится, что Маха утечет, или пальцы застрянут, а скорее всего, что эпично нахулиганит Маха, а не Таня. Вот это страшнее всего, да.

Маха: «мамочка, мамочка, Таня говорит, что гиббон – это фрукт!»

Уточняю у Тани, она: «гиббоны – это такие фрукты». Главное авторитетно заявить.

Маха папе на прогулке: «вези, вези двойняшек».

Таня: «почему двойняшек?»

Маха: «ты двойняшка и я двойняшка».

Так забавно, когда они про себя рассуждают.

Таня: «Манечка, почему ты написала в кроватку?»

Маха: «не знаю».

Таня: «почему не знаешь? Хулиганка. Как не знаешь?»

Маха: «никак не знаю».

Таня: «почему никак не знаешь?»

Допрос с пристрастием. Можно подумать, сама никогда не писала.

Маха рыдает и истерит: «я хочу делать скандал!» Хочу и делаю, в чем проблема.

Маха: «папочка, тебя твой компьютер ждет». Это вежливая форма «пойди уже отстань от нас», но папе это звучит музыкой. Дочка разрешила пойти к компьютеру! Чего еще надо для счастья.

Маха на прогулке: «смотри, какое красивое небо!» А оно тут и правда красивое – всегда. В любую погоду. Его здесь много.

Маха, слезая с папиной шеи: «ножку больно». И кокетливо добавляет: «об бороду укололась». Ах, извините-простите, надо было побриться тщательнее.

Таня: «зайка-побегайка, мышка-приголышка, а кенгуру-пригуру». Рифмоплет.

Мою Маху под душем, она: «мама, ты замучала меня!» Цель оправдывает средства, а жизнь сурова, увы.

Таня играет с Махой: «ты моя лошадка!»

Прерываю их игру, чтобы дать Махе лекарство. Таня: «ты зачем мою лошадку забрала?» Ну я же вернула сразу.

Таня: «мама, я нахулиганила».

Спрашиваю, каким образом. Таня хитро: «хулиганским!»

Не сомневаюсь.

Маха: «как называется лекарство?»

Отвечаю: «левомецитин».

Маха: «лево? А почему лево, а не право?»

Вот да, и правда, почему?

Маха разглядывает картинку в книжке: «это мальчик или девочка?»

Таня: «мальчик».

Маха: «да, наверное. Под капюшоном косичек не видно, значит мальчик».

Дети определяют пол по одежде и длине волос, и никаких компромиссов.

Маха: «Танечка, не бойся!»

Таня: «а я и не боюсь тебя».

Ну надо же было попытаться, вдруг боится.

Маха: «а пингвины не едят львов?»

Таня: «нет, только львы едят пингвинов».

Теоретически да, но они живут в разных климатических зонах, так что нет, не едят.

Маха ластится ко мне: «я буду тебя легонечко мучать».

Спасибо хоть легонечко. Но и на это надежды мало, Маха свою силищу богатырскую совсем не рассчитывает.

Таня: «птичка-снегиричка».

Тут все ясно, снегирь это.

Маха мне: «похить меня на ручки!»

С радостью.

Маха: «лягушки-пеструшки».

Таня: «ватрушки еще лягушки!»

Кто больше придумает.

Таня смотрит на вечернее небо: «в синий цвет перекрасилась темнота!»

Красиво, а главное – точно.

Маха хохочет: «Таня меня пугает, а мне это нравится!»

Ну это когда как, я бы на месте Махи не стала делать громких заявлений.

Маха: «мама, мне в голову пришла мысль!» Это гениально.

Маха: «Танечка, укуси меня! Ну укуси!»

Таня кусает.

Маха: «мама, меня Таня укусила!»

Классика жанра просто.

Таня играет: «у мамонта болит пузо. Или живот».

Таня его конечно вылечит. Лечили же они волка, напихав ему в пасть и пузо космического песка. Им в руки лучше живьем не попадаться вообще.

Маха: «я об диван помягчусь». И мягчится. Маха обо все мягчится – и обо всех.

Маха: «мама, пожалуйста, подОбри нас!»

Это значит, пожалеть, поплющить и вообще поиграть в них.

Таня играет: «корова. Она молоко нам принесла из магазинчика».

Как-то не очень внятно я им объяснила, откуда у млекопитающих берется молоко.

Таня: «котику-боботику».

Маха: «а что такое боботик?»

Таня: «это такая вкусность. Котам нравится».

Это капли от младенческих колик, и вот девочкам они не помогли совсем, как и всякие другие. Поэтому у меня это слово вызывает дрожь.

Таня едет в коляске и поет: «Мы едем едем едем в далекие края, веселые соседи, счастливые друзья. Нам весело и дружно, мы песенку поем, а в песенке поется» – внезапная смена мотива и дальше: «в лесу родилась елочка, в лесу она росла…» Это ей на глаза попала елка, или так было задумано изначально – я так и не поняла.

Маха: «я уже старенькая, у меня все болит». И ведь правда все болит, а еще совсем молоденькая. ДЦП такая штука.

Таня дурачилась и уронила себе на лицо махин тутор. Стала лупить себя по лицу: «я хлопаю себя по щечке, чтоб не болела!» Клин клином выбивают, все правильно.

Маха напоминает Тане про бал: «помнишь тра-ля-ля с людями?» И все, теперь они иначе бал и не называют. «А мы поедем на тра-ля-ля с людями?» Поедем.

Маха: «я гугленёночек». Это она имела в виду гоблиненочек, но гугленёночек еще атмосфернее, особенно имея в виду их компьютерного папу.

Маха: «у меня сил мало, я устала». И опять очень даже верю, а деваться некуда.

Маха: «жил на свете колобок скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке». Ох, непреходящая актуальность классики. Это же как есть про Маху.

Таня: «мааам! Включи свет. А то я не вижу, куда мне идти». Но загонов по поводу обязательного ночника у Тани вроде нет.

Таня играет: «свинка заразилась ангелочком и бобиком. А медведь не заразился». Наверное, это очень заразные болезни.

Маха: «мама, не мой меня, я поживу еще немного пока».

И как объяснить ребенку, что мыться не смертельно?

Таня: «свинка-мясорубочник. Потому что она на мясорубке играет».

Потому что кто-то постоянно отжимает у меня мясорубку и играет на ней, не давая мне фарш прокрутить.

Маха: «корова не милая! Она мычит громко». Это был тот период, когда Маха еще боялась громких звуков.

Таня притаскивает горшок и садится: «я буду писать, какать и просто сидеть». Маха приползает к Тане. Таня: «что ты будешь со мной делать?»

Маха: «буду тебя пугать».

Таня: «ой, нет! Не надо пугать! Давай играть».

Маха: «ну давай поиграем».

Теперь Таня подыграла Махе и сделала вид, что испугалась ее. Правильно, надо сестру порадовать иногда.

Таня разглядывает мисочку, на ней нарисована собачка: «какой миленький бобичек! Я глаз на него положила» – и прижимается глазом к картинке. Все правильно – положила глаз. Буквально.

Маха: «на поле тетя Полли». Они так зовут мою подругу Полину.

Маха: «вагоновонятый – потому что воняет». Махина чувствительность к запахам переходит все границы. Она ни одного вагона не видела и ни одного вагоновожатого. Но стишок мы читали, да.

Таня сначала смотрела на костер в мангале, потом ела шашлык. Сидит думает, потом спрашивает: «а как дрова сделались мясом?» Это называется монтаж, дитя мое.

Маха в гостях: «я хочу приставать к дяденьке». Выбирает себе жертву и начинает приставать. Избранный безмерно польщен. Маха с самого рождения женщина.

Таня: «Отче наш – это папа». В общем да, связь прямая.

Маха: «не знаю».

Таня: «знаешь, знаешь. Ты уже большая, знаешь».

Они друг друга гораздо больше воспитывают, чем мы их. И это к счастью.

Таня считает: «пятый, шестой, седьмятый…»

Потом они научились произносить числа правильно, но этот момент был забавный.

Маха про картинку в книжке: «покажи кенгуру. И как случилось, что она фиолетовая?»

Художник так видел, наверное. Сложно объяснить на самом деле.

Маха, на вопрос, какого цвета ее новые ботинки: «знаю… не придумала еще, но знаю». А вот теперь и Маха сама оказалась на месте того художника. И речь опять про фиолетовый цвет.

Маха в ванне ноет в предвкушении душа. Говорю ей: «сейчас я тебя спасу!» Прибегает Таня: «не надо спасать, я хочу посмотреть!» Исследователь растет.

Раздеваю Маху прямо в ванной, она мне с укором: «мама, я в ванной в одежде, ну как так?» Непорядок.

Папе сделали прививку от гриппа. Девочки два дня переживали, было ли ему больно, не плакал ли он.

Таня: «я начала радоваться: о как мне весело!» И в подтверждение этого скачет как резиновый мяч.

Таня: «поросенок положил штаны вместо подушки. У него подушки, он же поросенок». Ну да, а штаны у него, конечно же, есть. И в самом деле есть, потому что это игрушечный поросенок в штанах, которого я купила себе с первой зарплаты.

Таня в ванне надела на ноги пластмассовые ведерки: «это копытца».

Маха: «ты что, коровка?»

Таня: «нет, я ослик».

И поцокала ими по ванне.

Таня закатила истерику, вопит. Прибегает Маха – ну как прибегает, приползает: «а кто это тут у нас плачет?»

Когда одна истерит, другая может присоединиться к ней, и тогда будет цунами на полчаса. А может прибежать и утешать, и тогда конфликт исчерпывается за пять секунд. Как избегать первого и поощрять второе, я до сих пор не знаю. Это пока что неуправляемая стихия.

Маха на занятии лфк говорит доктору угрожающе: «щас прибью бошкой!» Доктор повеселился. А на следующий день она без предупреждения попыталась реализовать эту свою угрозу, и доктора спасла только скорость реакции. Намерения у Махи полностью соответствовали заявленному. Она ведь и прибьет, без шуток.

Таня в ванне держит Маху за голову так, что та шевельнуться не может, и поит ее водой из игрушечного ведерка. На вопрос, зачем она держит махину голову, Таня невозмутимо отвечает: «чтобы она не облилась». Ну да, в ванне-то это очень актуально.

Маха в кабинете лфк, указывая на массажный стол: «хочу вот тут лежать и балдеть». Все хотят лежать и балдеть, но работать тоже приходится.

Таня: «а почему у нас всех два? Два домовенка, два ангела, две летучие мыши, два зомбита?» И действительно, почему бы?

Маха утром: «у меня постель расстелилась!» Ну так, если ее расстилать изо всех сил.

Маха, опять на лфк доктору: «если будешь так делать, я буду грустить!» Не получилось прибить – надо давить на жалость. Маха неподражаема.

Маха: «я хочу, чтобы ты делала то, что мне хочется». И я хочу того же, а хотим мы разного, вот в чем проблема.

Таня в ночи вопит, вопит, вопит, потом замолкает, говорит: «всё». И идет спать. Четкая барышня.

Маха душит меня в объятиях. Говорю ей: «задушишь маму, и не будет мамы». Маха: «сдохнет!» Главное, что она без иллюзий.

Девочки внезапно: «нам надо братика». Сказала папе, он сказал: «только через мой труп». Когда я вспоминаю беременность и первый год их жизни, думаю, что и через мой.

Таня Махе: «ты не можешь пойти за мной, ходунки не идут по лестнице, они же на колесиках». Таня изучила механику движения.

Маха: «там горит свет, значит я буду там играть с Таней». Как бабочки на свет слетаются и играют.

Маха: «Таня, помоги мне!»

Таня: «ты уже сама можешь, ты большая».

Маха: «нет, я еще немножко маленькая».

Очень удобно – когда надо, они большие, когда не надо, маленькие. Красота.

Маха: «чем это пахнет?»

Объясняю, что это танин горшок, но я его уже вынесла и помыла. Маха: «мне не нравится это нюхать!» Такая фифа.

Маха, заходя в прививочный кабинет: «я боюсь, что мне сделают больно». Боится, но безропотно идет и не выкручивается.

Таня схватила за подол с трудом балансирующую без опоры Маху и повалила ее: «я горилла Маню утащила!» Утащить Маху ей не под силу, а вот повалить это да.

Маха мне: «открой рот! У тебя стадо зубов».

Ну так я его выпасаю старательно.

Маха: «мои каки похожи на человечков».

Творческий подход ко всему.

Таня кормит Маху сушеными яблоками: «я Маню откармливаю. Ешь на здоровье». Маха счастлива гораздо больше, чем когда ест их сама.

Маха: «я проснулась и улыбаю маму». Правда.

Маха вылезает из-за стола, одну ногу вытащила, а другую не может: «мама! ВЫлезать вторую ногу!» Да, это она научилась делать совсем недавно, с первой попытки прошло полгода.

Таня легла спать с нами. Говорит мне: «мама, спи. Нет, не так, по-другому спи». Диктатор, сама ко мне пришла и диктует мне, как спать.

Таня: «я играю на воле, я пришла на волю, потому что ваша кровать называется воля». Если на ней скакать так, как Таня, то недолго эта воля проживет.