Тень души 4
– Я не боюсь, спасибо, – почтительно ответила сестра.
Дядька взял её за руку и увёл из шатра. Я скромненько встал на левом фланге охраны. Боярин обратился к кому-то:
– Так что ты, Елисеюшка, хотел рассказать о печенегах?
Статный дружинник заговорил бархатным голосом:
– Да всё почти как всегда. Наезжают, обстреливают, орут для страху. Только наезжают чаще и орут истошнее – думаю, надо ждать посольство. Попробуют содрать выкуп.
– А у них разве новый большой союз? – удивился Ерох. – Кто будет говорить о выкупе за проход?
– Нет у них большого союза, а и был бы – никакой союз не запретит отдельным вождям попытаться что-то урвать самим, – степенно проговорил дружинник. – Пойдут вымогать выкуп по очереди, согласно авторитету. Если у первого получится что-то получить без боя, придут вторые.
– Угу, – почесал бороду Ерох. – И простой подачкой тут не отделаемся, принять маленький выкуп для их вождей будет потерей авторитета. Что предлагаешь? Сразу послам надеть головы на пики?
– Только не нужно спешить, – сказал Елисей. – Поговори с ними, боярин. Говорить лучше, чем воевать. А пока вы говорите, мы спокойно перетащим сколько-то кораблей и грузов.
– Разумно, – задумчиво прогудел боярин и вдруг озорно улыбнулся. – Тогда присаживайся, разумный мой, развлеки старика, пока ждём гостей.
Елисей присел на подушки, а Ерох вынул откуда-то шахматную доску и коробку с фигурками! Принялся расставлять, добродушно ворча:
– Разрешаю тебе взять три хода назад. Если выиграешь, подарю коня.
– Какого коня? – осторожно спросил дружинник.
– Ну, не шахматного, конечно! – весело сказал боярин. – Выберешь любого… – он сделал ход пешкой от короля и договорил. – Из тех, на каких послы приедут.
Дружинник кивнул и принялся разыгрывать старо-индийскую защиту. Не, это боярин здорово придумал! В смысле поиграть в шахматы, всё было не так скучно стоять. Партия перешла в ладейный эндшпиль, когда в шатёр вошёл воин и зычно объявил:
– Тебе, боярин, желает что-то сказать вождь племени с серыми лошадьми и выбранный хан плёмён с серыми лошадьми, блестящими лошадьми и белыми лошадьми Кашгарлик!
– Зови, – сказал боярин, не подняв взгляда от доски.
Вождь вошёл в большой компании одетых в кольчуги, с шлемами на головах весьма крепких мужиков. Сам вождь тоже был в доспехах и весьма крепок. Все гости отличались высокими скулами и строгими взглядами чуть раскосых чёрных глаз.
– Привет тебе, предводитель урусов, – сказал вождь по-гречески.
– Вот те на, образованный! – помотал головой Ерох и соизволил поднять на делегацию взор, спросив на славянском. – А нормально разговаривать тебя не учили?
– Я обращаюсь к тебе на языке просвещённого мира! – заявил вождь и хан.
– Ну, проходи, присаживайся, – перешёл Ерох на греческий. – Потолкуем за просвещение.
Кашгарлик прошёл вперёд и устроился на подушках. Боярин же смахнул фигуры с доски, Елисей понятливо поднялся и встал с дружинниками.
– Так чем могу помочь? – участливо спросил боярин вождя и хана.
– Я наслышан о заносчивости урусов, – скривил губы Кашгарлик. – Вы дерзки… пока не отведаете плетей.
– Нет! Вот как с ними разговаривать?! – посетовал Ерох, обращаясь к своим дружинникам. – Спросил же только, чем помочь! – он обратил на гостя недобрый взгляд. – Я тоже наслышан о рабах, коих вы нахватали в наших землях. Кстати, как этой зимой сходили к нам? Понравилось?
Вождь и хан промолчал, поиграв желваками.
– Ну, ты ж не ходил, наверное! – весело воскликнул Ерох и недобро добавил. – Иначе бы тут не сидел. Знатно вас покрошил князь Иван… да и мы от Скола постарались.
Вождь хранил молчание, пристально глядя в лицо боярина.
– Потому и пришёл ты говорить, что просто взять своё сил у вас нынче маловато, – продолжил Ерох задушевным тоном. – Нет у вас доли в нашем караване! Бог создал моря и реки, чтобы народы свободно могли торговать!
– Боги так же создали степи, чтобы населить их воистину свободным народом! – заявил вождь и хан. – И боги перегородили реку скалами, чтобы свободные люди брали свою долю с торговцев! – он немного сбавил тон. – Ты же умный человек, боярин. Пусть силой мы возьмём меньше, чем требуем сейчас, но вы покроете разницу своими жизнями.
– Ну и сколько вы требуете? – со скукой спросил Ерох.
– Тканей персидских на десять больших шатров, греческой парчи на три шатра, злата лошадиную голову и серебра пять лошадиных голов, – продиктовал Кашгарлик.
– Лошадиная голова! – тяжко вздохнул боярин и печально взглянул на гостя.
Вождь явно напрягся. Мне его даже стало немного жаль. Он же вождь и хан, просто не мог не пойти первым. И запросить меньше не мог, полностью отдавая себе отчёт в том, что его лично ждёт в случае провала переговоров.
– А с виду такой умненький! – продолжил сокрушаться боярин.
Он явно пытался затянуть беседу для выигрыша времени. Так-то исход разговора ему уже ясен. Вождь и хан тоже был не прочь ещё немного поболтать и сказал ехидно:
– У вас, урусов, все кругом дураки, вы одни умные! – он кивнул на шахматы. – Играешь в мудрую индийскую игру со своими воинами? А слабо сыграть с реальным противником?
– Сыграть? – задумчиво переспросил Ерох и недоверчиво уточнил. – А ты умеешь?
– Ставь назначенный мной выкуп! – запальчиво воскликнул Кашгарлик. – А я поставлю жизни твоих воинов!
– И своих тоже, – недобро на него глядя, добавил боярин. – Нет. Ты ставь коней. Ты запросил такой выкуп… думаю, сотня коней – это справедливо.
Вождь и хан поскрёб подбородок и вдруг улыбнулся:
– Давай выкуп просто злата на лошадиную голову, а я поставлю двадцать коней?
– Ну… ладно, – вальяжно промычал боярин. – Только я с тобой играть не стану. Ты тут что-то говорил о моих воинах – попробуй выиграть у самого младшего… – Ерох быстро нашёл взглядом меня и сказал властно. – Ты же умеешь?
Я решительно приблизился и, почтительно склонившись в полупоклоне – ниже просто из-за кольчуги не рискнул – проговорил с достоинством:
– Умею, боярин.
– Так садись и играй, – проворчал Ерох и, обернувшись к воинам хана и вождя, сказал. – Подойдите. Будете следить, чтоб игра велась честно.
Я присел на подушки, мы с Кашгарликом быстро расставили. Ерох разыграл цвет, мне достались чёрные. Вождь и хан бодро начал итальянскую партию. Дядька явно знаком с теорией и точно имел хорошую практику. В степях! Это же надо! Хотя, если подумать, что ещё в степях делать?
* * *Я старательно морщил лоб, долго думал перед каждым ходом, явно выбешивая партнёра. Боярин и воины хмурились – их не радовала перспектива резать недорогих гостей. Всё-таки это ужасная потеря лица! Отдавать степнякам золото никто, конечно, не собирался, а ход партии, вроде бы, не предполагал других вариантов.
Боярин велел подать кофе, дикий сын степей с удовольствием прихлёбывал из чашки, юмористически щурясь на меня от природы прищуренными чёрными глазами. Мы просидели за игрой больше часу, и вот настал момент истины, следующим ходом противник неминуемо поставит мне мат.
– Шах, – сказал я, переставив одинокого ферзя.
Он убрал короля.
– Шах, – снова сказал я.
Вождь досадливо переставил короля дальше.
– Шах, – тоном автомата продолжил я.
Белый король вернулся в исходное положение. У вождя и хана закрались первые подозрения.
– Шах, – сказал я.
– Слушай, так нечестно! – воскликнул Кашгарлик, убирая короля. – Походи по-другому!
– Не хочу, – ответил я и дал новый шах.
– Но тебе же вот стоит мат! – тыча пальцем в доску возопил сын степей. – Признай поражение как честный человек!
– Так поставь этот мат, – лениво ответствовал я, дав очередной шах.
– Но ты же не даёшь! – заорал вождь и хан.
– А ты на самом деле думал у меня выиграть? – удивился я.
Хан и вождь смахнул фигуры с доски и заявил:
– Этот раз не считается! Давай снова!
– Ну, давай, – благодушно прогудел боярин Ерох.
Ещё час игры, я долго думаю и морщу лоб. Долгая, упорная борьба… и он просчитался на промежуточном ходе. В результате разменов противник остаётся с королём и слоном против моего короля и долго пытается меня заматовать. Не, тут, понятно, средневековье, но всё равно аж самому интересно – ему что, кому-то удавалось поставить в такой ситуации мат?!
Вы, наверное, будете смеяться, вождь и хан потребовал сыграть снова, и третья партия ещё через полтора часа закончилась вничью. Боярин Ерох к тому моменту всё понял правильно – смотрел благожелательно, лукаво улыбался в бороду, к кофе подали сладких заежек.
В общем, переговоры закончились ничем, через четыре с лишним часа гости в печали убыли восвояси. Боярин приказал мне без разговоров снимать кольчугу и шлем, а то ж надолго так меня не хватит, и велел срочно меня кормить да укладывать спать прямо в шатре.
Действительно ведь ходить куда-то было ни к чему. С утра только позавтракал с боярином и Ларисой – сестрёнка прибежала меня проведать и осталась…
Вот поели. Боярин строго запретил надевать доспехи, велел усаживаться на подушки и делать умное лицо. Ну и принесло очередную делегацию. Ерох с шутками-прибаутками разыграл вступление и подвёл к шахматам. Да гости уже прослышали о них и охотно согласились разыграть выкуп за проход.
Я сыграл вничью три партии, и настало время обеда. Меня ненадолго отпустили из шатра, но строго в сопровождении трёх дружинников. Я немного размялся и вернулся к боярину. Боярский обед даже в походных условиях произвёл впечатление. А не дурак покушать дедушка Ерох!
После обеда очередная делегация. Новенькие сразу после приветствий спросили, где тут чудесный отрок, у которого никто не может выиграть в шахматы. Вступление, таким образом, прошло в сильно сокращённом варианте, перешли к сути, то есть к игре.
Не! А я ещё удивлялся с калмыков! Они, конечно, не печенеги, но тоже степняки и, вроде бы, тюркский народ. Если что я теперь знаю, у кого организовать раннесредневековую ФИДЕ. Ну, если вдруг понадобится.
Через три с половиной часа сильно удивлённые печенеги убыли к себе в орду несолоно хлебавши, но под впечатлением, а их сменили новые, пока недоверчивые и уже заинтригованные. Я старательно морщил лоб, сопел и долго думал. И каждую партию сводил к ничьей. Ведь пока я двигал эти забавные фигурки, сохранялось перемирие, дружинники тащили корабли.
На четвёртый день сеанса я после завтрака всё-таки надел шлем и кольчугу. Боярин же велел собираться. Вот нахлобучил я шлем, и тут…
Тадам!
Прибыл вождь и хан Кашгарлик и пригнал два десятка коней лично мне, если я у него всё-таки выиграю хотя бы раз до вечера. А с меня никакой ставки не потребовал – что, дескать, взять с молодого воина. Ну, что делать? Пришлось шлем и кольчугу снимать. Играли весь день с перерывом на обед, гостей тоже покормили.
Хан и вождь под вечер, наконец, заявил в начале очередной партии, что эта точно последняя. Мне он, честно говоря, уже надоел, и я партию немного скомкал – воспользовался первой же ошибкой и разделал за пятнадцать ходов. Как Эйрин бывало спросил, как ходит лошадь и, растерянно проговорив:
– Тогда тебе, кажется мат, – напал конём на зажатого со всех сторон своими же фигурами белого короля.
– Мат конём, – хмыкнул Ерох. – За табун лошадей.
– Ещё сыграем, – сухо проговорил Кашгарлик, поднимаясь с подушек.
– Буду рад, – ответил я вежливо.
Едва гости вышли, Ерох засмеялся:
– Лошадиная голова!
Отсмеявшись, он напустил на себя суровости и строго проговорил:
– Надевай кольчугу и шлем, ты снова дружинник. Твоими стараниями караван перетащили почти весь, мы пойдём последними. Семьдесят вёрст нужно пройти очень быстро – будем идти всю ночь и часть дня. Выдюжишь?
– Да, боярин, – сказал я уверенно.
И пожелал выйти из игры. Конечно же, выдюжу, только в другой сеанс.
Глава 6
Денис укладывался в капсулу в сложных чувствах. Его по-прежнему интересовал, даже интриговал квантовый мир… и он ведь полностью оплатил продолжение игры – это только его заслуга, его достижение!
Но капсула и квантовый вычислитель принадлежат фирме Артёма. Он Дениса фактически уговорил играть дальше… на определённых, вслух неназванных условиях. То есть практически нанял, теперь для Дениса это работа.
Он не случайно провалился в квантовую реальность и не пролез туда со своими какими-то целями – входит в этот мир тупо за зарплату. Денис действительно этого не хотел и честно сказал Артёму. Но тот показал руны на ладонях…
И всё значительно усложнилось. Что бы Тёма ни говорил, для Дениса всё это – его руны, тайный мир колдовства – стало доказательством, что квантовая реальность не игра. Ну, а если не игра, тогда что? Возвращаемся к первому пункту – это грёбаная работа за грёбаную зарплату.
Вообще-то, оно в принципе неплохо, так и следует ко всему относиться, если хочешь выиграть в этой «не игре». Работа совершенно не обязана нравиться. И персонаж не обязан быть симпатичным. Денис же человек европейской культуры! Широких, прогрессивных взглядов! Ну, поиграет немного за чур… э… то есть, кто там живёт в юртах и слушает горловые завывания под бой бубнов.
Ничего ж личного у системы к нему быть не может, случайный тут выбор персонажа! Случайный!
Всё равно кнопки перезапуска миссии нет…
Денис сделал решительное лицо и, подавив вздох, улёгся в капсулу. Ровно в девять крышка над ним закрылась. Рябь настройки, приветствие системы, и вот он снова слушает горловое пение и пропитывается запахами дыма и ещё чего-то противного.
Глаза открывать не стал. По сравнению с началом предыдущей миссии всё-таки ощущается значительный прогресс – его не бьют, вообще никто не лезет. Поёт кто-то и стучит в бубен – ну и пусть себе. Денис деловито принялся знакомиться с персонажем…
Не, реально прогресс! Парню скоро двадцать лет! То есть должно было исполниться. Зовут его Иргуль и он целый сын вождя племени с чёрными лошадьми Ашаюта. Это просто название племени, так-то лошади у них не только чёрные.
И это всё невероятно круто! Ну, такое чувствовалось отношение персонажа. Народ гордится своим вождём, а вождь гордится сыновьями. У парня ещё полно сестёр, но они не считаются – ими будут гордиться вожди других племён, когда женят на них своих сыновей или сами женятся.
Вот быть отцовской гордостью являлось главной ролью, обязанностью и работой Иргуля. И парень, по его мнению, вполне для этой роли подходил. Рост выше среднего… ну, для соплеменников, а для Дениса просто среднего. Всё равно нормального росту. Крепкий и статный, и на лицо не урод.
Правда, своё лицо парень помнил смутно – давно не видел. В зеркала смотрятся только девчонки, а озёра или просто лужи в степи встречаются редко. Да для Дениса он на лицо ничем от соплеменников не отличался. То есть нормальное, в общем, лицо, и неглавное это для сына вождя.
А главное, чтобы отец им гордился. Иргуль с младенчества постоянно слышал это от мамы, сестёр, братьев, от самого отца и всех других родственников – у них в племени если что почти все родственники в той или иной степени.
И парень всегда старался соответствовать. У него просто не было возможности не соответствовать! Всю жизнь на него смотрели. Это же степь – даже отлить не зайдёшь за уголок. Всю жизнь под необъятным куполом небес в бескрайней степи, где не укрыться от взыскательных взоров. Особенно придирчиво на него смотрел младший братик Ермил.
Иргуль в свою очередь придирчиво смотрел на старшего брата Аята и тоже усиленно тренировался, закаливал дух и волю и непременно участвовал во всех состязаниях. Всего было три основные дисциплины: скачки, стрельба из лука и борьба. Но это в целом, каждое направление имело свои специальные виды состязаний и особые ответвления, возникшие в сочетании с другими дисциплинами.
К скачкам, например, относились просто гонки на лошадях, джигитовка, выездка и преодоление препятствий. А к стрельбе из лука добавлялись владение кнутом и арканом, и отдельно стрельба, работа кнутом и арканом с коня. К борьбе же относилось выполнение упражнений с копьём и мечом, то же, естественно, на коне. Ну и сама борьба разделялась на просто борьбу, борьбу с мордобоем, просто мордобой и мордобой стенка на стенку – сказалось влияние урусов…
Ну и отдельно шахматы. Иргуль к ним относился прохладно – молодой же ещё. Шахматных соревнований не устраивали, слишком долго порой длились партии. Играли в основном пожилые обеспеченные люди строго на конкретный интерес. Ну, сами шахматы стоят немало, да и тратить на игру время может позволить себе не каждый скотовод – скотину же кому-то нужно пасти. А молодым сыновьям знатных воинов нужно готовиться к состязаниям, чтобы ими могли гордиться отцы.
Соревнования устраивались во всякий праздник, особенно на свадьбы. Прочие праздники устраивались во славу богов, но и обязательно в честь какой-нибудь значительной военной победы или особенно удачного набега. Свадьбы, таким образом, случались чаще.
Обычные свадьбы, когда парни брали невест в своём племени, можно считать тренировочными или промежуточными этапами большого чемпионата. На них состязались мальчишки и молодые воины, кто не успел ещё покрыть себя славой в походах.
Но и простыми такие соревнования назвать нельзя – племя же довольно многочисленное, и на свадьбы приглашали обычно всех родственников и заслуженных людей. Причём, отдельно свадьбы сыновьям устраивали только вожди и приближённые воины, их просто положение обязывало. А обычные воины договаривались вскладчину, то есть женили сыновей в один день. Тогда только шаманам платили за каждую пару как бы отдельно, хотя и договаривались сообща со значительной скидкой, а пир и прочее затевалось вообще сразу на всех. Или попросту на всё племя.
Вот на Иргуля все пристально смотрели, и он регулярно побеждал в состязаниях в своей возрастной группе. Побеждать сразу во всех дисциплинах не получалось, и это его сильно огорчало – из-за каждой неудачи младший братик Ермил ехидно насмешничал, а старший Аят снисходительно ухмылялся. Папе, чтобы им гордиться, было достаточно его регулярных побед, но Иргуль всё равно тренировался ещё усерднее, учитывал допущенные ошибки и подсмотренные подходы соперников…
– Вот блин спортсмен! – подумал сгоряча Денис.
Память персонажа несколько даже обиженно выдала образов в ответ. Да, соплеменники считали его мажором, и собственно было за что. За победы в соревнованиях отец подарил ему персидский лук из рогов горных козлов, редкий арабский меч, аркан, сделанный лучшими мастерами, быстрого вороного коня, свирепого пса и ловчего сокола. Иргуль не занимался грязной работой, тренировался или ездил с отцом и знатными воинами на охоты…
Ещё отец брал его в походы с пятнадцати лет. Парень рано научился спать в седле своего коня и делить с верным волкодавом кусок вяленого мяса. После каждого похода в племени хоронили воинов. Курганами воинских захоронений усеяна степь, как щёки подростка прыщами. Иргуль знал под сотню таких мест, регулярно ездил туда с отцом поклониться. Он помнил множество песен о героях и всегда с почтением слушал акынов.
Парень серьёзно готовился к жизни воина. Другой жизни у него просто быть не могло. Он не мог стать простым пастухом или, как немощные, одинокие соплеменники, продать себя в рабство – отец бы своею рукой его убил. Он даже жениться не мог, пока не покроет себя славой в сече. Ну и хотелось поучаствовать в состязаниях высшей лиги. Когда празднества устраивал хан союза племён или приглашали на свадьбы вождей, соревноваться могли лишь признанные воины…
На этом месте Денис почувствовал, что дальше наслаждаться относительным покоем неразумно. Этак можно и взаправду помереть! Он всё-таки открыл глаза, полежал немного, стараясь что-нибудь разглядеть в слоях дыма. Не! Денис бы на месте персонажа точно бы помер от одного только запаха! У его ног сидел какой-то человек в одеянии из шкур с накинутым капюшоном и размеренно долбил палкой в бубен, издавая рычащие звуки. Деня прохрипел:
– Пить!
Прохрипел он, естественно, на языке персонажа. Беднягу и впрямь мучила жажда. Человек замер и оборвал свою песню.
– Пить! – хрипло повторил Денис.
Человек издал неприличный звук, бросив палку и бубен, подскочил и, видимо, запутавшись в плаще, упал на четвереньки.
– Стой! – просипел Деня.
Этот певец-ударник снова издал протяжный неприличный звук и на карачках поспешно покинул шатёр. Деня принюхался и восхитился шаманом – ему удалось испортить даже такую атмосферу! А снаружи тем временем раздались панические вопли:
– Он ожил! Гуль! Мертвец! Говорит! Смотрит!
– Ну, начинается! – тяжко вздохнул про себя Денис. – Опять нелепые предрассудки!
В шатёр вошли женщина с изрезанным морщинами лицом и тоже черноглазая девушка с совсем юным личиком. Деня ощутил, как персонаж наполнился добрым теплом.
– Мама и сестра, – доложила память.
Женщина, придерживая за затылок, немного приподняла его голову, а девушка поднесла чашку с каким-то белым напитком. Запах необычный… и вкус тоже… но организму явно нравится…
– Кумыс, – выдала справку память.
Денис оторвался от чашки и растерянно подумал:
– Это из лошадиного молока?!
– А из какого ж ещё? – тут же нашёлся ответ в памяти персонажа.
Деня вдруг осознал, что других животных люди степи содержать не могут – другие слишком медленно бегают, а бегать приходится довольно часто. Ну, это если не считать рабов, что выращивают зерно, но о них отдельная история…
Денис снова припал к чашке. Напился, сказал:
– Благодарю, – и мама осторожно положила его голову на шкуры.
Он закрыл глаза и, прогнав все мысли из отяжелевшего сознания, принялся работать с силами духа. Ему нужно быстрей восстанавливаться…
* * *Когда он проснулся, увидел у своих ног фигурку сестры.
– Позови кого-нибудь, – сипло попросил Денис. – Мне нужно выйти из шатра.
Девушка молча вышла, и вскоре в юрту вошёл человек в звериных шкурах с горшком в руках. Выходить из шатра не потребовалось…
Шаман ушёл, и вернулась сестра с другим горшком. Подложила Денису под голову что-то мягкое и принялась кормить его с ложечки бульоном. Пока он ел, девушка рассказала последние новости. Ну, не то чтобы совсем последние, а те, о которых персонаж Дениса знать не мог.
Значит, в сече с урусами вождю пришлось… э… выйти из боя. В принципе тогда всем воинам стало ясно, что нужно срочно рвать с противником контакт и как можно быстрее увеличивать дистанцию. Ну, не могла сестра прямо сказать, что воины степей попросту бросились наутёк.
Ту битву, вообще-то, и не планировали выиграть, а затеяли её лишь для отвлечения неприятеля, дабы дать уйти племени в кибитках и перегнать подальше табуны. Вождь бы никогда не пошёл на такой риск, но он же является ещё и выборным ханом трёх племён, он был просто вынужден выйти против карательного войска урусов!
Воины, конечно, всё понимали, поэтому и не старались затягивать безнадёжное предприятие, только выжидали выгодного момента для драпа. А вождь возглавил атаку личной гвардии, имеющую целью тот же драп, но в упорядоченной, героической даже форме. Чтоб у драпающего войска были какие-то шансы, ну и чтоб самому уйти живым.
Папаша их хорошо разбирался в военном деле, правильно выбрал цель контратаки. Неприятельский отряд под командованием помощника воеводы Радомира должен был одновременно подкрепить с фланга отряд под командой самого воеводы, что атаковал в центре, при удачном развитии усилить нажим, а при неблагоприятном пресечь выход неприятеля в тыл. В шахматах это называется перегруженной фигурой.
Атаку гвардии вождя враги восприняли как попытку подороже продать свои жизни и пустить напоследок кровь – такое вполне в характере воинов степей. Плюс войско вождя и хана стало удирать как-то неправильно, не в ту сторону, что урусы и не поняли сразу, что это вообще попытка бегства.
В результате героическая атака их мудрого папки даже могла обернуться для врага большими потерями. Противник принялся реагировать на угрозы, сбился с галопа на маневры, и дело для урусов обернулось бы весьма скверно, если бы вождь и хан был бы не мудрым, а отмороженным. К счастью совсем отмороженных вождей не бывает даже у воинов степей, поэтому папке их, почти всей гвардии и половине войска удалось удрать.
Обозы кибиток затерялись в степи, табуны перегнали подальше, другие племена их маленького союза вообще без потерь откочевали в относительно безопасные места. Урусы разорили немногие известные им поселения у колодцев и, забрав рабов, пошли восвояси. Гоняться за степняками у них не осталось, ни сил, ни припасов, ни желания…
А Иргуля из сечи вынес его верный вороной конь. По словам воинов гвардии, парень отважно и умело сражался, убил двоих точно, третьего сильно ранил, но и сам получил по шлему булавой. Его считали практически мёртвым, а теоретически он был ещё живой – дышал тихонько.