Дорогами илархов. Книга первая. Великая степь
– Что ты хочешь делать? – спросил Исмен.
– Поджечь степь. Ветер нам в лицо. Мы от огня уйдем, а погоня отстанет.
– Не делай этого! – ужаснулся Исмен.
– Почему?
– Ты не знаешь, что такое пылающая степь. При таком ветре, на несколько дней пути все вокруг выгорит.
– Ну и пусть.
– А если где-то рядом становища? Скот погибнет, люди сгорят. Нельзя поджигать степь.
– Но иначе нам не уйти, – настаивал Фидар.
– Степь живая, она нам потом отомстит. Лучше не гневить ее. Убери камни! – твердо попросил Исмен.
– Как знаешь, – сдался Фидар.
Обогнув невысокий холм, они нос к носу столкнулись с роксоланами. Развернулись и погнали коней прочь. Роксоланы следовали по пятам. Фидар скакал впереди. Он вытащил лук и выстрелил. Стрела прошуршала над головой Исмена. Один из преследователей вскрикнул.
Исмена ощутил сильный толчок в спину. Еще толчок. Чуть не свалился. Кинул быстрый взгляд назад. Его настигал всадник и пытался достать пикой, но попадал в щит. Исмен отпустил вожжи, выхватил лук со стрелой, обернулся, натягивая тетиву. Всадник заметил угрозу и вильнул в сторону. Но Исмен сумел послать стрелу ему в бедро.
Следом за Фидаром мальчик нырнул в густой низкий лесок. Ветви хлестали по лицу, цеплялись за одежду. Наконец впереди открылось ровное поле с высокой травой. Исмен подстегнул коня, выскочил на простор, но Фидара нигде не увидел. Только что скакал перед ним и вдруг, как сквозь землю провалился. Цырд взвился в прыжке. Исмен на короткий миг заметил в густой траве аорса. Хитрый воин уложил коня на землю и закрыл ему рукой глаза. Исмен все понял. Взял немного вправо, отвлекая погоню. Пятеро всадников вылетели следом из леса и бросились за ним. А сзади тут же пристроился Фидар с копьем в руке. Один из преследователей вскрикнул, свалился. Погоня пришла в замешательство, сбавила ход. Фидар настиг второго роксолана и ударил его в голову. Исмен смело развернул коня, Стрела уже лежала на тетиве. Выстрел! Роксолан с пробитой грудью упал на холку и пытался удержаться. Конь понес его в степь.
Оставшиеся двое преследователей бежали.
– Упустили, – посетовал Фидар. – Наверняка, они не одни. Рыскают небольшими отрядами по степи. Теперь нас выследили. Надо гнать коней, не жалеть, иначе – не уйти.
Только сейчас Исмен заметил, что нигде нет Репейника.
– Репейник отстал, – встревожился он.
– Ничего с твоим псом не будет. Догонит, – успокоил его Фидар. – Самого не задели?
– Нет, – мотнул головой Исмен.
Опять неслись по бескрайней степи. Куда не глянешь – везде один и тот же травяной ковер. Изредка попадались холмы или овражки. Цырд под Исменом начинал храпеть и сбиваться с шага.
– Фидар, – крикнул мальчик, – кони устали. Загоним. Надо передохнуть.
– Надо, – нехотя согласился аорс.
Они спешились.
– Местность какая неудобная, – огляделся Фидар. – Степь ровная. Нас отовсюду видно. Хорошо, хоть трава по грудь. Надо бы лесок найти или холмик.
– Нет тут ничего, – разочаровал его Исмен. – Равнина тянется до самого Дона.
– Откуда ты знаешь?
– Это наши зимние пастбища.
– Тогда жди, что нас поймают. Да еще небо какое мрачное. Как бы гроза нас не накрыла.
– Накроет, – уверенно сказал Исмен, заметив, что ветер стихает, а воздух становится тяжелым, душным.
– Промокнем же.
– Надо коней укрыть.
– Как?
Исмен вынул нож и принялся срезать охапками высокие стебли травы. Фидар тоже взялся за дело. Снопы плотно связывали с одного края и, распушив, одевали на круп коней. Когда кони полностью, кроме головы были укрыты вязанками из травы, каждый из путников надел на голову такой же сноп. Все тело оказалось укрыто, только голени оставались наруже.
– На кого я похож? – усмехнулся Фидар.
– Зато не сразу промокнем.
Как будто в ответ яркая молния змеей вонзилась в землю. Степь содрогнулась от раската грома. Крупные капли с шелестом упали в траву.
– Теперь молись, чтобы копье громовержца Савра не сразило нас, – сказал Фидар.
Дождь лил весь остаток дня и всю ночь. Порой струи налетали плотными волнами. Земля раскисла. Копыта скользили. От грома закладывало уши. Молнии слепили. Только к утру гроза отступила. Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался.
Измученные, промокшие и продрогшие путники встретили рассвет на берегу широкой реки. В серых предрассветных сумерках послышался плеск воды. Высокие заросли камыша затянули прибрежную полосу. Темная гладь реки казалась неподвижной, мертвой. Вдалеке неясно проявлялся высокий противоположный берег.
– Дон! Дон! – как заклинание произнес Фидар. – его усталое лицо, просияло. Он расправил плечи и подбодрил Исмена: – Там нас ждет свобода.
Они скинули с себя и с лошадей охапки промокшей травы. Тут же холодный ветер пробрал до костей.
– Но как мы переправимся? – ужаснулся мальчик. – Река широкая.
– Поищем брод. Савр – громовержец нас выручил. Хоть и самих намочил, но помог от погони оторваться. Теперь у нас есть время поискать переправу. Ты когда-нибудь был на той стороне?
– Нет. Тот берег – чужой. Земля принадлежит сколотам. Они не любят чужаков. – В голосе прорезался страх. – Когда здесь пасли скот зимой, то даже спали с оружием. Ожидали в любой момент нападения. Сколотов все боятся.
– Ерунда, – махнул рукой аорс. – Сколоты – такие же люди, как и мы.
Они проехались вдоль берега, высматривая брод. Откуда-то наплыл влажными клочьями низкий туман. Вдруг кони навострили уши. Послышалось тихое ржание.
– Быстро! – шепнул Фидар. – В камыши!
Но было поздно. Навстречу выехали двое всадников в чешуйчатых доспехах. На конских головах шлемы с оленьими рогами. С гиканьем всадники бросились к путникам. С другой стороны, по берегу мчались роксоланы.
– В воду! – скомандовал Фидар. – Слезай и плыви перед конем. Если он будет уставать, поднимай ему морду.
Холодная вода обожгла как огнем. Все как будто онемело, но Исмен греб из последних сил. Со всех сторон булькали стрелы, падая в воду. Над стремниной гулял ветер, налетая резкими порывами. Благодаря этому, стрелки никак не могли попасть. Беглецам повезло: на середине русла оказалась отмель. Кони доставали копытами до дна, поднимая рыжую муть. Вскоре опять попали в глубокое место. Но берег уже недалеко, хотя течение становилось сильным. Конь Исмена начинал храпеть. Его движения становились слабее.
– Давай, Цырд! Давай! – подбадривал его мальчик, сам уже не чувствовал ни рук, ни ног.
Сил совсем не осталось. Намокшая одежда тянула вниз. Его удерживал на поверхности только деревянный щит, закинутый за спину. А сам он наглотался воды и потерял последние остатки воли. Исмен совсем перестал бороться, когда конь сильным рывком выдернул его на крутой берег.
Фидар уже взобрался по откосу и оглянулся.
– Выплыл?
– Да, – прохрипел Исмен, еле разжимая посиневшие губы.
– Тогда готовь стрелы. За нами следом роксоланы кинулись. Чудаки. Неужели так торопятся умереть.
Наконец Исмен вскарабкался на откос. Копье он потерял. Течением унесло. Акинак на месте, надежно пристегнут к поясу. Исмен вылил из горита воду. Оперенье на стрелах намокло и разлохматилось. Этот берег возвышался над рекой, обрываясь в воду крутым склоном. Человек десять роксоланов пытались переправиться через реку. Плыли рядом со своими конями. Уже подбирались к отмели. Языги не последовали за ними. Тяжелые доспехи их утянули бы на дно. Они остались на берегу и наблюдали.
Исмен с Фидаром выпустили по стреле. От усталости и холода пальцы не слушались. В преследователей не попали, но напугали. Роксоланы постояли немного на отмели и поплыли назад.
– Трусливые шакалы, – громко засмеялся Фидар.
Языги повернули коней и двинулись вверх по течению.
– Куда они? – удивился Фидар.
– К переправе, – объяснил Исмен. – Есть мелкое место, где торговцы переходят реку. Но ты не беспокойся, они только к полудню туда попадут. А мы в это время уже далеко будем.
Вдруг с того берега раздался отчаянный вой, переходивший в жалобный лай.
– Репейник! – встрепенулся Исмен.
Пес метался в камышах, высоко подпрыгивал, подбегал к воде, вновь взбирался на берег.
– Репейник, я здесь! – крикнул Исмен.
Пес бухнулся в воду и поплыл на зов хозяина. На поверхности виднелась только его серая лохматая голова.
Исмен бросился вниз.
– Куда ты? – испугался Фидар. – Потонешь.
Но мальчик уже барахтался в воде, спеша на помощь другу. За спиной заржал конь, громко, призывно.
– Эй! Эй! – кричал Фидар.
Что-то тяжелое плюхнулось в воду, поднимая тучу брызг. Исмен оглянулся. Цырд плыл следом. Они все втроем встретились на отмели. Конь смог достать ногами дна. Замер, тяжело дыша. Исмен одной рукой схватился за его широкую гладкую шею, другой удерживал барахтающегося Репейника. Сил плыть обратно совсем не осталось. От холодной воды ноги начинала скручивать судорога. Фидар громко закричал с берега, размахивал руками, показывал куда-то. Исмен обернулся. Его заметили роксоланы и вновь спешили к воде.
Нет, лучше утонуть, чем попасть к ним в руки, – решил Исмен. После всего, что он натворил, особенно за разграбление могильника, его ждет страшная смерть через пытки.
Он подтолкнул коня, и они втроем вновь поплыли. По щиту на спине стукнула стрела. Только бы в Цырда не попали, – отчаянно молился Исмен. Еще одна оцарапала плечо, едва Репейника не задела.
До берега чуть-чуть! Все! Воля угасала, как последний уголек в затухающем костре. Туман застилал глаза. Кто-то пел ласково и нудно над самым ухом. Чудная песня без слов, словно мать склонилась над колыбелью и убаюкивает малыша. Становилось легко и хорошо. Где он? Лежит на облаке? Какое чудесное состояние!
Сильный рывок! Холод. Фидар тащил его на берег. Больно хлопнул широкой ладонью по щеке.
– Очнулся?
Сильно надавил на грудь. Легкие чуть не разорвались. Изо рта, из носа, даже, казалось, из ушей хлынула вода. Кашель душил. Исмен не сразу понял, кто перед ним, и что он говорит. Но через мгновение сознание вернулось. Фидар поставил его на ноги. Исмен едва опять не упал. Икры скрутило судорогой.
– Отогреться где-то надо. – Фидар на руках его поднял по откос и усадил на Цырда. – Поищем жилье. Чувствую, дымом тянет. Где-то становище. – Ну, отошел? Чуть за пса блохастого жизнь не отдал.
– Я не мог его бросить, – оправдывался Исмен, дрожа всем телом, щелкая зубами.
– Понимаю…
– Где он? – спохватился Исмен, не увидев рядом Репейника.
– Здесь.
Пес стоял у самого края откоса. Мокрая шерсть свисала с боков. Стекали струйки воды. Хвост намок и стал похож на тонкую загнутую палку. Он тоскливо глядел на противоположный берег.
– Репейник, – окликнул его Исмен.
В ответ пес жалобно завыл, задрав кверху морду.
– Что с ним? – удивился Фидар.
– Прощается со степью. Мы родились на той стороне. Там могилы наших предков. Там осталась часть нас самих. Мы больше не вернемся.
– Что делать, – сочувственно потрепал его по плечу аорс. – Человек своей судьбой не управляет.
– Репейник, – позвал его еще раз Исмен.
Пес взвыл еще громче и жалобней.
– Догонит, – решил Фидар. – Поплачет, успокоится и догонит.
Они тронулись.
– А конь каков! – вдруг оживился Фидар. – Такого я еще не видел. Кинулся за тобой в воду. Чем ты его околдовал? Знаешь заговор? Поделись. Или это – клановая тайна?
– Не знаю я никакого заговора, – пожал плечами Исмен. – Просто, он ко мне привязался, и я его полюбил.
–Удивительно, – усмехнулся аорс. – Много видел коней: у персов, у эллинов, у кочевников… Но чтобы такого преданного… Да ты же его недавно приручил. Неужели – такое возможно.
– Фидар, – серьезно сказал Исмен, стараясь унять дрожь. – Подари мне коня. Понимаю, что он очень дорогой. На него можно девять коров выменять – не меньше, или хорошую кибитку с войлочным верхом… Я тебе потом отплачу.
– Нет, – твердо ответил Фидар. – Конь мой.
Исмен помрачнел. А аорс объяснил:
– Я не жадный. Пойми сам: мальчишка, один, в чужой земле, да еще на таком дорогом коне. Любой встречный захочет отнять.
– У меня оружие, – напомнил ему Исмен, щелкнув мечом Скопаса.
– Оружием еще надо уметь пользоваться, – остудил его Фидар. – По эту сторону Дона знаешь, как? Сначала голову снесут, а потом уж будут разбираться: какого ты племени, и что тебе надо.
Дорога вторая
За Доном
Курган киммерийцев
Они ехали на запах дыма голодные, уставшие, продрогшие до костей. Этот противный горьковатый запах горевшего хвороста, коровьего помета и костей животных сулил отдых, тепло и пищу. Кони тоже устали, шли вяло, то и дело останавливались, упрямились и недовольно фыркали, скалили зубы, когда их понукали.
Из последних сил преодолели небольшую возвышенность. Перед путниками открылась все та же бескрайняя степь: зелено-желтая равнина – глазу не за что зацепиться. Где-то далеко ее край смыкался с небом ровной полосой.
Обогнув холм, увидели в двух полетах стрелы несколько кособоких кибиток с войлочным верхом. Рядом паслось стадо низкорослых лошадок и с десяток рыжих коров. К путникам бросились с лаем две большие лохматые собаки. Репейник бесстрашно кинулся навстречу и подмял под себя самого злого пса. Второй, помоложе и трусливей, не решался ввязываться в драку, а только прыгал вокруг, и лаял.
– Репейник, оставь его, – крикнул Исмен.
Псы разошлись, все еще огрызаясь.
Становище зашевелилось. Человек десять мужчин с копьями преградили дорогу. Кочевники приземистые, коренастые, в длинных кожаных куртках. На головах островерхие шапки из овчины, шерстью внутрь. На ногах высокая мягкая обувь. Голенища перетянуты крест-накрест тонкими ремешками. Из кибиток выглядывали женщины. В руках они держали луки.
– Сколоты? – с едва скрываемым страхом спросил Исмен.
– Они, – спокойно кивнул Фидар. – Да ты не бойся. Видишь, обыкновенные кочевники. – Развел в сторону руки с открытыми ладонями и громко крикнул: – Мы с миром!
Один из кочевников, крепкий старик с косматыми седыми бровями и такой же белесой бородой вышел вперед. Оглядел путников с ног до головы. Особенно внимательно зацепился взглядом за дорогое оружие. На его суровом обветренном лице отразилось сомнение: сразу и не понять – что за люди. Если по одежде судить – голь восьминогая. А кони породистые, дорогие. Оружие – не у каждого ксая такое имеется.
– Коль с миром, то располагайтесь у костра, – наконец пригласил он путников.
Мужчины сразу же разошлись, выполнять свои повседневные дела. Мальчишки, выскочив из кибиток, приняли у путников коней и отвели пастись в поле. Фидар и Исмен устало опустились перед жарким костром. В огне не дрова горели, а кости. В центре лежали камни. На камнях покоился желудок барана, внутри которого томилось мясо.
Старик присел рядом. Его острые глаза еще раз пристально оглядели путников. Низкорослая пухлая женщина подала глиняные миски с вареным мясом и кувшин кислого кобыльего молока. Старик неотрывно наблюдал, как путники жадно ели, но не мешал. Как только с едой покончили, он спросил:
– Еще?
– Нет. Да воздаст тебе Папай за гостеприимство, – поблагодарил его Фидар.
– Не пойму: ты ксай? – решился спросить старик. – Одежда на тебе совсем плохенькая, а оружие – что у главы рода.
– Так получилось, – попытался вывернуться Фидар. – Не здешние мы. Путь долгий проделали. С того берега Дона идем. Да мы никого не грабили, Савром клянусь!
Услышав клятву Савром, старик успокоился. Никто не посмеет во лжи упоминать имя грозного бога воинов.
– Куда же направляетесь, добрые люди?
– К седому отцу-Эльбрусу, – ответил Фидар.
– Далеко! – понимающе кивнул старик, теребя седую бороду.
– У подножья пяти гор есть долина с тремя реками, там мой дом.
– А я думал, вы в Персию собрались.
– Почему, в Персию? – удивился Фидар.
– Так сейчас все воины в Персию потянулись.
– Вот как! – глаза Фидара на миг вспыхнули. – Служил я в Персии. Платят там хорошо.
– Говорят, нынче кшатра36 Дараявуш37 набирает вольников. Не скупится на содержание. Вот, многие кочевники и засобирались в дорогу. Я подумал, и вы туда же.
– Возможно, и до Персии доедем, – согласился Фидар. – Но надо сначала домой заглянуть. Давненько я мать не видел, с отцом не говорил, с братьями не пировал.
– Правильно! – согласился старик. – Отца надо уважать.
– Да еще у меня там невеста живет. Девушка, краше которой нет на свете. Она стройная, что горная козочка, а голос у нее, как журчанье ручейка. Личико круглое и белое, что луна в ясном небе.
– Тогда, тем более тебе надо домой спешить. Нельзя заставлять сердце красавицы страдать.
Немного отдохнув и обсохнув, путники заплатили старику пять стрел за гостеприимство, и отправились дальше.
– Почему мы не остались в становище на ночь? – недовольно спросил Исмен. Он измотался вконец. Его клонило в сон, а все тело ломило, словно долго били палками.
– Не забывай, что нас еще могут языги преследовать, – напомнил Фидар. – В открытой степи они нас вряд ли сыщут, а если найдут в становище, то всех перережут, и пастухов не пожалеют. Зачем мирных людей обрекать на беды? Потерпи немного. Сейчас найдем укромную ложбинку и отдохнем.
Несколько дней ехали по степи. Останавливались на ночевках возле ручейков или небольших речушек. Чтобы добыть пищу – охотились. Дичи кругом предостаточно: олени, зайцы, дикие козы, кабаны. В камышах по берегам рек водились птицы. Перелетные стаи, как и положено весной, потянулись на север. Репейник легко находил добычу и вел охотников по следу.
Изредка попадались становища кочевников: кибитки, шатры, тучные стада. Пару раз набредали на небольшие селения земледельцев с низкими глинобитными домиками. Народности разные, но преимущественно – меоты. Реже встречались кочевники-сколоты. Путников везде принимали радушно: кормили, поили, предоставляли ночлег. Беглецы так же не оставались в долгу: помогали управиться со скотом, перегоняя стада со скудных пастбищ на новые. Участвовали в охоте, прогоняя волков, медведей.
Исмен все удивлялся. Ему раньше рассказывали, что за Доном живут жестокие дикари, которые пьют человеческую кровь и даже не брезгуют человечиной. На самом деле оказалось все иначе: сколоты и меоты – такие же простые кочевники и земледельцы. Молятся тем же богам. И язык у них похожий. Даже одежда, как и у него, из конопляной дерюги или из кожи. Не едят они человечину. Молоко всегда сквашенное есть и сыр соленый. И к чужеземным путникам относятся дружелюбно: не бросаются с ножами, чтобы горло тут же перерезать. Если видят, что ты с миром, всегда накормят, помогут, позволят выспаться в уютной кибитке, еще в дорогу припасов дадут. И за конем твоим присмотрят: ноги ему смажут, струпья промоют, зерна не пожалеют.
Как-то вечером попали в поселение меотов. Внимание путников привлек одинокий курган, возвышался среди ровных лугов.
– Наверное, могильник, – предположил Исмен. – Только очень большой.
– Да в таком кургане не одну сотню человек можно схоронить, – согласился Фидар. – Странный холм. Но видно, что люди его насыпали.
Сделав большой крюк, чтобы не топтать возделанные поля, путники остановились возле крайнего покосившегося домика. Строение было сооружено из плетеных прутьев и обмазано глиной. Островерхую крышу устилала почерневшая от времени солома. Перед домом на плоском камне сидел древний старик в безрукавке из овечьей шкуры. На ногах мягкая войлочная обувь.
– Пусть мать Табити дарует тебе здоровье и спокойные дни, – поздоровался Фидар.
– Савр, да придаст тебе силы, – ответил старец скрипучим голосом. – Слезайте с коней и отдохните. Сейчас старуха моя вас накормит сыром с лепешками.
Лепешки оказались вкусные и нежные. Путники обмакивали хлеб в миску со свежей сметаной и отправляли в рот. Белый овечий сыр запивали свежим подсоленным молоком.
– Скажи, отец, а что это за холм посреди степи? – поинтересовался Фидар.
– Каждый ксай в наших краях знает этот курган, – сердито насупил седые брови старик. – На его вершине находится жертвенник Савру.
– Прости, отец, я впервые в этой степи, – оправдывался Фидар.
– Пойдемте, я вас отведу на вершину. Если вы настоящие воины, то обязаны помолиться перед жертвенником.
Старик, опираясь на кривой сучковатый посох, повел их по узкой тропке. Вершина оказалась пологой. Отсюда открывался вид на зеленые бескрайние просторы. Посредине находилась гранитная глыба, основанием вросшая в землю. Поверхность у глыбы была плоская. В центре вырезан круг. В кругу крест с загнутыми лучами против солнцеворота.
Фидар, а за ним Исмен, вынули акинаки и воткнули в землю перед священным камнем. Прочитали молитву.
– Кто же насыпал этот курган? И кто нашел покой в его недрах? – спросил Фидар, закончив обращение к богу.
– Садитесь, – предложил старик. – Я расскажу вам историю этого могильника.
Фидар с Исменом опустились напротив старика, прямо возле алтаря и приготовились слушать.
– Этой землей раньше владели киммеры – трудолюбивый и бесстрашный народ. Были у них земледельцы, как мы – меоты, были кочевники, были и ксаи. Они мирно пасли скот, возделывали поля, иногда собирались в отряды и делали набеги на чужие земли. Но однажды пришла весть, что многочисленные племена сколотов идут с севера и с востока. В прежних землях сколотам стало тесно, и они двинулись на поиски новых пастбищ. Собрались вожди киммеров и стали держать совет. Ксаи предлагали стать грудью на защиту своей земли, погибнуть, но не пустить сколотов. Но вожди кочевников были против. Они говорили: «Сойдемся мы со сколотами, перебьем друг друга, а кто после защитит наших женщин и детей, наши стада? Узнают другие племена, что мы ослабли в войне, придут и присвоят все себе. Не лучше ли оставить эту степь сколотам и уйти на юг. Там тоже есть просторные степи, там теплее. Племена, что обитают в южных краях слабые, сопротивляться не будут. А сколоты пусть пасут скот на наших бывших пастбищах. Даже сытый лев оставляет добычу голодным шакалам». Но ксаи упрекали их: «А как же наши традиции: хранить верность земле? А могилы наших предков? Вы готовы все это бросить?» «Лучше сохранить род и уйти на южные пастбища, чем с геройством погибнуть и не оставить потомков», – отвечали простые кочевники. Собрались киммеры и ушли на юг, гоня свои бесчисленные стада. Немного осталось ксаев. Что делать им? Раньше они защищали эту степь, людей, что в ней жили. А теперь кого им защищать? Да и кто их кормить будет? Самые смелые предлагали идти навстречу сколотам и сразиться. Но старший ксай по имени Уыг рассудил: «Зачем мы будем проливать чужую кровь за пустую степь. Киммеры ушли. Так пусть сколоты приходят и пользуются ей». «А нам как быть?» – вопрошали ксаи. «Мы принесем себя в жертву Богу Савру, – решил Уыг. – Коль не нужны мы ему на земле, пусть берет нас к себе в небесное войско». На том и порешили. Вот, прямо на этом месте они разделились на два отряда и кинулись в бой, убивая друг друга. Когда пришли сколоты, то нашли всех мертвыми. Один лишь Уыг еще дышал. Он и поведал эту историю, а вскоре и сам отошел в небесное войско. Так, как погибшие ксаи стали теперь святыми воинами Савра, сколоты похоронили их со всеми почестями и насыпали этот курган.
– Интересная история, – задумчиво произнес Фидар. – Неужели все так и произошло?
– Не сомневайся, – заверил его старик. – Мой дед собственноручно хоронил этих киммеров и насыпал курган. И этот камень, из которого сделали алтарь, он с братьями нашел, когда копал могилы для воинов.
Спитамен
Однажды утром, как обычно Исмен и Фидар закрепили чепраки на спинах коней, проверили оружие, напоили скакунов перед долгим переходом. Как вдруг Фидар уловил едва различимый противный запах паленой шерсти.
– Ты чуешь? – спросил он.
Исмен принюхался.
– Кости жгут или шерсть. Кочевье рядом.
– Нет, это не дым кочевья, – забеспокоился аорс. – Жгут оленью шерсть с дурманящими травами. Мне хорошо знаком этот запах. Так языги совершают жертвоприношение богу Савру. – Он запрыгнул на коня, тревожно и внимательно окинул взглядом степь. – Никого не вижу. Откуда ветер?
– С севера, – сообразил Исмен.
– Значит, и запах с севера. Языги идут по нашему следу.
Они гнали коней, совершив по степи огромный круг. К полудню вышли к месту своего ночлега. На небольшой полянке возле их ночного кострища остались четкие следы копыт чужих коней. Фидар спешился и внимательно осмотрел отпечатки.
– Тяжелые всадники, – сделал он вывод. – Но их всего двое.
– Еще пятеро и две вьючные лошади, – поправил Исмен, указывая на другие следы чуть поодаль. Подобрал оброненную стрелу. – Роксоланы.
Фидар осмотрел оперенье, затем нагнулся над следами. Призадумался.
– Их семеро, а может и больше. Нам с семерыми не справиться. Да еще двое из них при полном вооружении, возможно – языги. Они так и будут по нашему следу идти, пока не настигнут.