Писатель года – 2020. Ноябрь. Первая литературная онлайн-премия по версии группы «Территория Творчества»

Ангел в кедах

Дмитрий Никитин

Ангел был какой-то странный. Во-первых – это была женщина и выглядела совсем как человек. На вид, чуть за сорок, невысокого роста, полненькая, серо-зелёные глаза и короткая стрижка «ёжик». Во-вторых, она была странно одета: длинное синее платье и белые кеды. И самое главное – не было ни нимба, ни крыльев.

– Простите, а вы точно – ангел? – уточнил я, вставая с асфальта и ощупывая затылок. Крови не было.

– Ну а кто же ещё? Я уже с полчаса тут перед тобой распинаюсь. Да, я ангел. Твой ангел-хранитель. Меня, кстати, Валей зовут. Понимаю, ты ожидал увидеть нечто иное: нимб, крылья и все такое.

Я молча кивнул.

– За нимб платить дорого. Ты же платишь за свет? Это примерно тоже самое. А крылья… Крылья в стиральной машинке с утра. Я же не знала, что ты будешь орать как бешеный: «Где мой ангел-хранитель?!» и тому подобное, вперемешку с матом. Я, между прочим, занята была. Лежала на облаке, стихи писала. А ты заорал так, что я свалилась прямо на землю. Хорошо ещё, что я бессмертная.

– Так как не заорать-то? – возразил я в ответ. – Меня машина сбила и скрылась из виду. А что я орал – и сам не помню, на автомате вышло. И вообще, это ты мой ангел. Куда ты смотрела? Меня же насмерть могли бы..

– Не могли. Рано тебе ещё. Ладно, познакомились и хватит. Вижу, ты в порядке. Мне назад надо.

– Без крыльев?

– Ах ты, Господи! – почесала ангел голову. – Как же это я так.. Все ты виноват.. Придётся дождик ждать. А он будет только завтра в семь-десять утра.

– А зачем дождик?

– Потому что после дождя бывает радуга. Поднимусь по ней, как по мосту и на облака. Ну что, пошли куда-нибудь. Времени достаточно. Как голова? Не кружится?

– Всё в порядке. Только колено, кажется, разбил.

Задрав штанину, я продемонстрировал ангелу свежую царапину.

– Вот.

– Ничего, заживёт. Я помню, бывало, хуже. Особенно, когда хулиган тебя ножом в бок.

– Ты в тот раз тоже стихи писала?

– В тот раз я прикрыла тебя телом и смягчила удар. Давай не будем о прошлом. Лучше пошли гулять. Давно на земле не была. Только, чур, без глупых вопросов по поводу Бога, Рая и Ада. Потому что и Бог, и Рай и Ад у каждого человека в нем самом. Со временем поймёшь. Ну а остальное тебе не положено пока знать. Я расписку давала. И ещё.. Громко не разговаривай со мной – люди не поймут. Потому что меня только ты один видишь.

И Валентина, перейдя дорогу, пошла по аллее, ловя на ладони тополиный пух, который потом легонько сдувала. Чуть прихрамывая, я поплелся за ней. В голове стояла каша, но я старался ни о чем не думать.

***

Поздно вечером мы пошли ко мне. Я предложил ей остаться у меня до утра и она согласилась с условием, что будет спать на балконе. Ужинать она не стала. Только съела несколько виноградин и мандарин. Я постелил ей на балконе и она отправилась спать, спросив у меня авторучку и мой блокнот. Допив пиво я отправился в душ.

В ту ночь я долго не мог уснуть. Тупо сидел перед телевизором и пил. В какой-то момент я решил убедиться в том, что произошедшее не сон и тихонько отправился на балкон, включив по пути висевший на стене светильник.

Полностью обнажённая, Валентина спала на боку, спиной к двери. Присмотревшись, я увидел длинный шрамы ниже лопаток.

Неужели крылья так больно снимаются?

От этой мысли мне стало худо и я выбежал прочь, забыв закрыть за собой балкон.

Быстро раздевшись, я лёг в холодную постель и тут же провалился в бездонную пропасть сна.

***

Я проснулся без пяти десять и в одних трусах поспешил на балкон. Там уже никого не было, только смятая подушка и простыня. В воздухе пахло сыростью после дождя и прямо против балкона, словно мост, висела яркая радуга.

Я все проспал! И дождь, и то, как моя гостья покинула меня. Постояв несколько минут в раздумьях, я поднял с пола подушку и увидел свой блокнот, в котором вместо закладки лежала авторучка. Раскрыв его в том месте, я увидел стихи:

Пока я читал, по моему лицу и по странице гулял солнечный зайчик. Я догадался, что это мой ангел, которая желает мне доброго утра и улыбнувшись, помахал ей в ответ рукой, глядя в голубое небо.

Мамины грёзы

Наталия Варская

Летом Катя и Лена выезжали со своей мамой на дачу. Вечерами сёстры выходили погулять к озеру и всякий раз, когда они возвращались, матушка спрашивала:

– Народ ещё был?

– Да, в это время многие прогуляться выходят.

– Ну как, мужчины на вас смотрели?

– Нет, мам, не смотрели.

– Ну как же так!

Мама была всегда искренне огорчена: её девочки такие красавицы, как могут мужчины шеи не сворачивать?!

Кате было пятьдесят лет, а Лене на два года больше.

Обе сестры были разведёнками, их взрослые дети со своими детьми жили отдельно, но мама упорно желала дочерям личного счастья. Ну куда только мужики смотрят!? Мама не хотела понимать, что мужики смотрят на молоденьких девушек.

– Мам, ну мы же уже дамы в возрасте, какие могут быть женихи?

– А вы у меня очень моложавые.

Маме невозможно было объяснить, что как бы прекрасно не выглядела женщина за пятьдесят, это не имеет никакого значения. Для неё Катя и Лена оставались девочками, невестами и она с нетерпением ждала, что однажды Катя или Лена, или они обе вернутся с прогулки или из магазина и скажут:

– Мама, я встретила свою судьбу. Мужчина бежал за мной и умолял оставить свой телефон. На днях мы поженимся.

Квартирник

Наталия Варская

Сегодня Артём обещал взять меня с собой в общество. Не подумайте, я не дикарь какой-нибудь. И образование высшее имею, и по клубам хожу, и на спорт. Но есть такие «квартирники», где собираются особые люди, не такие как все, продвинутые.

И вот мы у двери заветной квартиры в центре Москвы. Входим – большая прихожая (размером с мою комнату), горы обуви и верхней одежды гостей. Далее следовала огромная комната, совмещенная с кухней. Ясно: квартира-студия. Туда-сюда сновали люди разных возрастов. Вот этому, лысому, явно лет под 40. Он на ходу протянул мне руку и представился:

– Вова.

– Саша, – ответил я.

Подбежала молоденькая брюнетка, с прямой, ровной, очень короткой чёлкой:

– Друга привел? Проходите, знакомьтесь там со всеми.

– Это хозяйка квартиры, Светка, – шепнул мне Артём.

Когда я немного освоился, понял, что Свету врядли опознаю среди большого количества девушек с одинаковыми стрижками каре. Похожие носили поэтессы Серебряного века. И недаром такая ассоциация пришла мне в голову: все девушки оказались поэтессами, кроме трёх певиц. А-ля Ахматовы эдакие. Среди мужской части гостей было пару а-ля Биланов, несколько а-ля Есениных и даже один а-ля Зверев. Лица у всех казались грустными и надменными. И конечно, здесь был рояль, но не в кустах, а посреди комнаты. Артём пояснил: – Раньше в разных арт-кафе тусовались, стихи читали, а теперь курить везде запретили и Светка предложила у неё собираться. Ну я попал! Стихи! Честно говоря, для меня это пытка. Не то чтобы я вообще глух к поэзии, но моё твердое убеждение, что лучшее уже написано. Зачем мне эта самодеятельность с чужими самовыражениями? Ладно. Придётся потерпеть.

Поэты и поэтессы по очереди выходили к роялю и читали свои шедевры. По правде говоря, шедевров я не услышал. Стихи были какие-то бессюжетные, тоскливые, без начала и конца. Такое впечатление, что музы были пьяны и неадекватны. Девушки и молодые люди смотрели друг на друга безо всякого интереса. Один только лысый Вова скользил по фигурам поэтесс масляными глазками. Артём сообщил, что этот Вова – крутой бизнесмен, но личность творческая, тоже поэт, а иногда меценат. Женат, трое детей, но любит молодёжь и даже иногда собирает квартирники у себя, в особняке на Новой Риге.

Ко мне подошла одна девушка и спросила:

– А ты чего не читаешь?

Сказано это было таким тоном, как у Булгакова:

– А вы что, без шпаги пришли?

Я ответил:

– Не поэт, извини. Я – юрист.

Девушка надула губки и отошла в сторону. Я собрался уходить, но Артём меня остановил:

– Тогда и приходить не стоило. Самое интересное ещё не начиналось. Подожди, вот скоро лишние разойдутся, тогда и начнется веселье.

Пришлось слушать самовыражения. Одна из поэтесс буквально завыла:

На вид девушке было лет 19. И где она успела так измочалиться и надорваться? По взгляду мецената Вовы было ясно, что он горит желанием заглушить тоску юной поэтессы поцелуями, приласкать, обогреть, а возможно и проспонсировать издание сборника шедевров этого дарования.

Часа через три гости стали расходиться. Осталось семь девиц, Арём, я, четыре поэта и Вова. На столе появились коньяк, фрукты, бутерброды с икрой и конфеты. Артём пояснил, что Вова всегда поляну накрывает и остаются избранные.

Под воздействием спиртного я расслабился, да и все повеселели. Вова уже обнимал поэтессу с тампоном в ушах. Один из поэтов молниеносно напился и заснул под роялем. А вот и та девица, которая меня про шпагу, нет, про стихи спросила. Ничего, симпатичная.

– Тебя как зовут? – обратился я к ней.

– Лиза.

– А меня Александр.

– Не оригинально! – ответила она.

Неужели я ей совершенно не интересен, раз стихов не пишу и не меценат? Да и другие девушки меня игнорировали. Артём с Ольгой, подругой хозяйки квартиры, куда-то исчезли, а я чувствовал себя изгоем.

Все говорили о поэзии, снова читали стихи, а я вдруг решил не сдаваться. Понятно, что на их поле мне не выиграть. Мы пойдем другим путём!

Я подошел к Лизе и сказал:

– Ну и дурацкая у вас чёлка, мадам.

Она посмотрела на меня уже не с безразличием, а с интересом и ответила:

– Не нравится – не смотри!

А я стал нагло трепать рукой её чёлку:

– Вот так гораздо лучше.

Лиза смотрела на меня во все свои большие зелёные глаза и было видно, что моя наглость ей нравится. Мало того, все молодые поэты смотрели на меня с завистью и с восторгом. Я обнял Лизу за талию, как бы показывая этим грустным паренькам:

– Учитесь, салаги! Это вам не стишки писать!

Лиза спросила:

– А тебе мои стихи понравились?

Честно говоря, я не помнил ее стихов. Но стихи Есенина я помнил и вместо ответа прочел:

– Пой же, пой на проклятой гитаре… От коньяка во мне даже актерские способности проснулись. Представил себя эдаким хулиганом, любимцем женщин и вошёл в роль.

Домой мы с Лизой ушли вместе и поехали ко мне. Всё-таки, когда у нас в универе курс психологии преподавали, я этой дисциплиной заинтересовался и дополнительно много литературы перелопатил. Иначе сидел бы сейчас с тонко организованными поэтами, а то и стишки бы начал пописывать о том, как мне одиноко и грустно.

Нет, не зря я сходил в общество!

Истории про школу. Уроки домоводства…

Татьяна Гассан-Филиппович

Уроки домоводства мне всегда нравились. Именно благодаря этим урокам я научилась хорошо шить и в последующем шила одежду себе, своим родным и близким, даже брала заказы на дом, и таким образом имела хороший приработок! А ещё нас учили готовить и я сама делала домашние заготовки на зиму: компоты, грибы маринованные, квашенную капусту, варенья…

До сих пор вспоминаю только добрыми словами нашу учительницу Юлию Иосифовну – мягкую, отзывчивую, очень порядочную и интеллигентную женщину! И сам кабинет домоводства отличался от других домашней атмосферой, приятными запахами, которые распространялись на всю школу, когда мы учились готовить различные блюда. Мальчишки занимались в другом кабинете – у них был урок труда и они что-то там пилили, строгали, но мы так и не увидели ни одного стоящего изделия, сделанного их руками. А вот, когда запах доходил до их кабинета, мальчики начинали волноваться, потом высылали «разведчика», который докладывал им, что именно мы готовим. Разумеется, супы и компоты они игнорировали, а вот выпечку обойти своим вниманием никак не могли! Конечно же, мы их угощали, и учительница была не против.

Как-то по плану урока мы должны были готовить котлеты мясные. Заранее собрали деньги, чтобы купить мясо, и одна из учениц предложила свои услуги, а именно сказала, что купит и принесёт мясо сама. На том и разошлись. И вот настал урок домоводства. Мы принесли дополнительные продукты для того, чтобы сделать фарш и сформировать котлеты, а Клара (назову её так) принесла мясо и когда его достала, мне показался странным его цвет – неестественно красный. Другие девочки, видимо совершенно не понимающие в мясе, не обратили внимание и мы принялись за готовку. Я про себя сразу решила, что есть такие котлеты не буду, а многие стали пробовать, но по их лицам я понимала, что им они не нравятся.

Юлия Иосифовна заметила нашу панику и спросила у Клары, какое мясо она принесла и та созналась, что это… конина. О вкусах не спорят! Сейчас я говорю об этом спокойно, но тогда нас это повергло в шок! Должна же она была нас предупредить, что мясо будет не говяжье или свиное, а конское. Мы бы сами купили то, которое нам больше нравится. Но она оказалась хитрой девочкой, взяла деньги себе, а нам принесла мясо из собственного холодильника (её родители держали лошадей). Да и в довершение всего, когда котлет осталось много на тарелке и никто больше не хотел их есть, Клара отнеслась к этому факту по хозяйски. Подойдя к учительнице, она сказала: -«Угощайтесь! У нас много осталось!»

И тут Юлия Иосифовна преподала нам ещё один урок – урок этикета. Она просто спросила у Клары о том, что если бы котлет оставалось мало, то она бы её не угостила? И добавила, что угощать надо не остатками, а от души – сначала угостить, а потом уж есть самим. Я запомнила это на всю жизнь и детей своих этому научила!

А тогда, предприимчивая Клара собрала все котлеты в мешок и отнесла домой.

Чужие мысли

Наталия Варская

Ася не любила людей, не совсем всех, но многих. А всё потому, что являлась предметом всеобщих обсуждений и сплетен. Такая уж она была яркая и необычная. Стоило Асе войти в вагон метро, как тут же все начинали о ней шушукаться, а если шушукаться было не с кем – думать о ней, причём думать с завистью. Даже мужчины, которые про себя сетовали на то, что она не с ними, завидовали тому, кто может быть с ней.

И вот однажды случилось чудо. Ася сидела на скамейке в парке, ела мороженое и злилась на прохожих, которые, как всегда, думали о ней.

И вдруг к скамейке подошёл пожилой мужчина в строгом чёрном костюме и сел рядом. Ася почувствовала, будто из неё, как у ежа вылезают невидимые иголки:

«Уселся! Начнёт сейчас мысленно мои косточки перемывать, всякие предположения строить!» – подумала девушка, а мужчина посмотрел на неё внимательно и сказал:

– Вы, конечно, предполагаете, что я сейчас о вас думаю? И это правда, я хочу вам помочь. Вот волшебные наушники. В них вы будете слышать всё, что о вас думают люди.

Мужчина вручил Асе наушники и быстро исчез, будто растворился в воздухе.

Асе было очень интересно, действительно ли наушники волшебные, а главное – что именно думают о ней люди.

При входе в вагон метро, она надела наушники и приготовилась узнать массу интересного.

Напротив сидела девушка и Ася услышала её мысли:

«Ну вот почему он на смс не ответил? Гад! Надо свой телефон отключить дня на три – пусть поищет!»

«Дура какая-то влюблённая!» – подумала Ася и переключила своё внимание на женщину среднего возраста, с крайне недовольным выражением лица:

«Если сегодня опять пьяный придёт, ей-богу разведусь! Лопнуло моё терпение!» – думала женщина.

Старушка, сидевшая рядом с Асей думала о каких-то лекарствах. С удивлением Ася обнаружила, что абсолютно никто не думает о ней.

«Вагон какой-то попался неудачный,» – решила девушка, – «Сейчас у подъезда потеха будет.»

На лавочке, как всегда, сидела баба Зоя из 12-ой квартиры. Она оглядела Асю с ног до головы, но думала при этом вот о чём: «Давно внучку Оленьку не видела, как она там, в чужой стране? Хоть бы строчку написала, да не пишут нынче письма нормальные, всё в ынтырнетах своих что-то нажимают.»

Так Ася бродила по городу в наушниках три дня и не обнаружила ни одного человека, который бы думал о ней, кроме паренька, который пробегая мимо подумал: «Ничего деваха! Может телефончик спросить? Хотя… некогда.»

Ася негодовала по поводу такого безразличия окружающих к своей персоне:

– Ну и люди! Все сплошь эгоисты! Только о ерунде своей думают! Не зря я людей недолюбливаю!

Танцующая в Огне

Валентина Иванова

Тим пришел из университета. Кинул в угол рюкзак, разулся и прошел в комнату. Ужасно болела голова. Сегодня они с Тешей поругались. Из-за мелочи… Вроде бы ничего серьезного, но чувство тяжести не отпускало. Тим взял ноутбук и лег на кровать. Набрал знакомый адрес, вошел в игру. Какое то время смотрел на желтый конверт, не решаясь открыть его. Вздохнув, кликнул на конверт:

«Я люблю тебя… Но… нам нужно на какое-то время расстаться,» – писала Таша, – «Я должна побыть одна… всё обдумать…»

«Хорошо. Я буду ждать. Столько, сколько нужно.» – написал Тим и закрыл ноутбук. Посмотрел на часы – пора было идти на тренировку по восточным единоборствам.

Побросав в рюкзак тренировочное снаряжение, Тим вышел из квартиры. Улица встретила его мелким дождем. По тротуару под огромным зонтом прогуливался старик с попугаем на плече:

– Молодой человек! – обратился к Тиму старик – Не желаете ли узнать свою судьбу?

– Как? – чуть растерянно спросил Тим.

– Погладь птицу, она вытащит за это предсказание! – глаза старика хитро прищурились. Тим погладил попугая:

– Ну что ты мне скажешь, Нострадамус?

Старик протянул птице открытую коробочку. Попугай наклонил голову, ткнул клювом глубь коробки и вытащил маленький свиток бумаги. Тим развернул свиток.

– Что это значит? – спросил Тим, но рядом уже никого не было.

Пожав плечами, Тим рассеянно шагнул с тротуара на дорогу.

Скрип тормозов. Визг покрышек об асфальт. Глухой удар. Боль. И темнота…

***

Деревня шумела, сегодня здесь праздновали свадьбу. Молодой воин женился на Тане – самой красивой девушке их деревни. Они ещё весной решили пожениться, но пока шли весенние посевные работы, летняя страда, осенняя уборка – нечего было и думать о свадьбе. И вот теперь, когда урожаи собраны и поля убраны, когда уже всё готово к долгой зиме, пришло их время. И сегодня, наконец-то настал их день.

С самого утра были накрыты столы прямо на главной улице, повсюду слышался смех, песни, поздравления в честь молодых. Но самое главное должно было произойти вечером – ритуальные танцы у костра. Тана слыла знатной танцовщицей. Из далеких краев приходили люди посмотреть, как танцует Тана.

И вот уже солнце опустилось за горы, поздний вечер окутал деревню. Посреди главной площади развели большой костер. Все незамужние девушки надели самые красивые наряды, стали собираться в хоровод…

– Мой дорогой и любимый муж! Сегодня я буду танцевать только для тебя! – слегка поклонившись, произнесла девушка. Сегодня на ней был ярко-красный костюм из тончайшего шелка, вышитый золотой нитью и драгоценными камнями. В темные волосы девушки были вплетены красные ленточки, отчего волосы в свете костра отдавали красным цветом. Высокая, стройная… Тимур смотрел на неё, не отрывая глаз. Сегодня он был самым счастливым мужчиной на планете, ибо ему выпало счастье обладать таким сокровищем. Девушки медленно начали свой танец… Им в такт вторили звон монист, кто-то играл на флейте. Зрелище загораживало.