Шестой лепесток лилии

В машине повисла тишина, нарушаемая работой двигателя и сопением водителя. Я злилась на саму себя, на то, что по-хорошему, этого Володю и его напарника нужно было бы обязательно сдать в милицию. Наверняка это не первое их такое вот «развлечение». Очень часто изнасилованные женщины никому о таком факте не сообщают. Не хотят огласки, проходить через унизительные процедуры, допросы и т.д. и т.п. Вот потому такие подонки безнаказанно и развлекаются. Но сейчас мне во всё это влезать ужасно не хотелось. Ладно, бог им судья. Рано или поздно они своё получат. Я пыталась себя успокоить, но у меня плохо получалось. И в следствии этого я злилась ещё больше.

Когда жигули подрулили к моей гостинице, я уже была готова убить этого подонка Володю. Выскочив из машины, я с такой силой захлопнула дверцу, что по идее она должна была отвалиться, но, к сожалению, этого не случилось. Я сплюнула и не оглядываясь, поторопилась в гостиницу. Я только услышала, как машина, взвыв и свистя, в ночь унеслась. «Кастрировать таких подонков надо», – неожиданно пришло мне в голову. Жалко, что в нашем Уголовном кодексе нет с таким наказанием соответствующей статьи. Наверное, это потому, что такой Кодекс мужики составляли. А иначе мы, женщины, обязательно нечто подобное в закон внесли бы. Представив такую ситуацию, я внутренне улыбнулась, моё настроение немного улучшилось и я, взбежав по ступенькам, толкнула дверь и вошла в ярко освещённый вестибюль гостиницы.

За стойкой администратора никого не было, я с лёгкостью взбежала на второй этаж, подошла к своему номеру, открыла дверь и тихонько прошла в комнату. Разобрав постель, я достала из чемодана халат, полотенце и на цыпочках прошествовала в ванную. Стоя под душем, я подумала о том, что завтрак, наверняка просплю. Слишком рано он в распорядке нашего дня значился. С семи и до девяти утра. Первая ознакомительная конференция начинается в 09.30. Её вполне можно пропустить. Ничего интересного сегодня там не скажут. А курсы повышения квалификации у меня только во второй половине дня. После обеда. Так, что вполне можно спокойно выспаться. Я вышла из душа, насухо вытерлась, накинула халат и прошла к себе в комнату.

Из-за закрытой двери другой комнаты, где расположилась моя соседка Надежда Юрьевна, никаких звуков не раздавалось. Значит женщина, устав с дороги, крепко спит. И, вообще, вся гостиница спит, и только мне всё неймётся. Я сняла с себя халат, повесила его на спинку стула и аккуратно легла на кровать. Постельное бельё оказалось несколько влажным и, вообще, пахло какой-то химией. Прямо беда с этой гостиницей. Такой ненавязчивый сервис нравился мне всё меньше и меньше. «М…да, это Вам не Рио-Де Жанейро», – последнее, что подумалось мне и я крепко уснула.

Глава 8.

Страшная находка.

Вопреки моему желанию подольше поспать, я зачем-то открыла глаза ровно в шесть часов утра. «Всё правильно, Закон подлости работает всегда и везде», – разозлившись на непонятно кого, подумала я. В соседней комнате царила тишина, я достала из чемодана спортивный костюм, тихо оделась, вышла из номера и спустилась на первый этаж. В вестибюле и за стойкой опять никого не было, я пожала плечами и проследовала на улицу. Никакого дождя уже не наблюдалось, утреннее солнышко весело светило, моё настроение улучшилось, и я побежала в видневшейся вдалеке парк, который неожиданно оказался вовсе не парком, а самым настоящим лесом. А я-то думала, что наша гостиница находится в центре города. Но это, как выяснилось, было совершенно не так. Нужно сегодня обязательно где-нибудь купить карту города, а то так и заблудиться недолго.

Я лёгкой трусцой бежала по тропинке, время от времени останавливалась и делала всякие разминающие упражнения. Вдруг на ветке толстого дуба я заметила самую настоящую белку. Она спокойно сидела и внимательно наблюдала за мной. Я пожалела, что у меня не было никакого для зверька угощения. Извинившись за это перед обитательницей леса, я побежала дальше к видневшейся вдалеке речке. Выскочив на берег, я поняла, что ошиблась. Передо мной была не речка, а пруд или небольшое озеро. Нет, скорее всего пруд. Спустившись к воде, я внимательно осмотрелась. Грязным этот искусственный водоём назвать было нельзя. Кое-где лучи солнца проникали до самого дна и мне показалось, что пруд довольно мелкий, но я понимала, что это может быть обманом зрения. Присев на корточки, я зачерпнула ладошкой прохладной водицы и побрызгала себе на лицо.

Ничем отталкивающим вода не пахла, но как мне не хотелось попить, я всё же не решилась. Некоторые яды тоже ничем не пахнут, но от этого они не становятся менее ядовитыми и опасными для жизни. Как говорится: «Бережёного – бог бережёт». Я ещё раз побрызгала себе на лицо, потом выпрямилась и решила бежать обратно в гостиницу. Скоро завтрак, а потом, так и быть, схожу на конференцию, раз уж в такую рань поднялась. Внезапно моё внимание привлекло какое-то движение сбоку от меня, я резко повернулась и уставилась на сидящую на ветке дерева большую ворону. Она как-то не очень приятно каркнула, наверное, послала меня куда подальше, но тут рядом с ней опустилась другая ворона, потом третья, потом ещё и ещё, и я поняла, что первая ворона просто подозвала к себе остальных. Интересно, что им там делать? Может быть они слетелись, чтобы попить воды из пруда? Но я никогда не видела, чтобы вороны пили воду из водоёмов. Они же всё-таки не утки, и не лебеди или ещё какие-нибудь водоплавающие. Тогда, что эти сухопутные птицы здесь делают? Я где-то читала, что вороньё слетается к мертвечине и всякому вонючему хламу. Но поводив носом, я не учуяла никакого запаха. «Ну и чёрт с вами», – подумала я, повернулась и решила бежать обратно к гостинице, но не сделав и пары шагов, остановилась. Не хотелось мне уходить и всё. Ноги не шли. Я опять развернулась и осторожно направилась туда, где сидели и между собой переругивались крупные птицы.

Чем ближе я подходила, тем беспокойнее вели себя вороны. На всякий случай я подхватила валявшийся на земле довольно толстый прутик и продолжила свой путь. Ещё из далека я заметила, что под деревом, на ветках которого расселось вороньё, лежит какая-то куча, накрытая бело-красной тряпкой. Приближаясь, я стала чувствовать, как от охватившего меня волнения или страха по моей спине бегут мурашки и одновременно течёт что-то мокрое. Я невольно подняла зажатый в руке прутик и помахала им перед своими глазами. Наверное, я так попыталась разогнать свои странные чувства, но вместо этого вконец распугала ворон. Они с шумом взлетели ввысь и куда-то все подевались. Я своим взглядом проводила последнюю ворону и опустила глаза вниз.

От ужаса, у меня на голове зашевелились волосы. Но я не испугалась и не убежала. Я просто остолбенела. Какое-то время я не могла пошевелить ни руками, ни ногами, вообще ничем. Я сильно зажмурилась, несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, а потом открыв глаза, уже полностью придя в себя, я направила свой взгляд на то, что открылось передо мной. На земле, в разодранном, видимо когда-то белом платье, лежала мёртвая молодая девушка. Я осторожно приблизилась к ней, присела на корточки и стала всё внимательно рассматривать. Девушка была блондинкой, приглядевшись я поняла, что крашенной. Глаза закрыты, на лице никаких повреждений я не заметила. Следы крови в основном были на теле несчастной. Я оторвала лист растущего рядом лопуха и используя его вместо перчаток, приподняла половинки разорванного платья.

Чуть не закричав, я широко распахнула глаза и опять, успокаиваясь, глубоко вздохнула и выдохнула. Весь низ живота девушки был изрезан, исколот, изувечен каким-то острым предметом. Скорее всего ножом, но не факт. От залитой крови что-либо толком разглядеть мне не удалось. Оторвав взгляд от кровавого месива, я заскользила глазами дальше, к голове девушки и увидела, что у неё на левом плече вырезана вся с кровавыми подтёками лилия. Да, это была лилия. Такой цветок ни с чем не перепутаешь. Мне было ясно, что над бедной девушкой потрудился настоящий псих. Преступлений с ножевыми ранениями полно, но вот чтобы преступник на теле своей жертвы вырезал цветы… это что-то новенькое. В конце концов, это след. Реальный след.

Я подальше отошла от девушки, вообще-то, на месте преступления топтаться нельзя, но моё неуёмное любопытство толкало меня на решительные действия. Я стала аккуратно бродить недалеко от трупа, в надежде найти какие-нибудь следы преступника или его жертвы. Но мне ничего не попадалось. «Эх, сейчас бы Джерри сюда!», – с сожалением подумала я. Ладно, нужно бежать обратно в гостиницу и вызывать милицию. Мне, конечно, этого очень не хотелось делать, но я возле места преступления изрядно потопталась и если привлекут нормального пса, а его обязательно возьмут с собой, то мои следы приведут прямиком в гостиницу. Поэтому буду действовать по закону. Нашла труп – отвечай. Я вздохнула и побежала туда, где была цивилизация. В самой гостинице мне не хотелось звонить в милицию. Слишком много ушей, начнутся вопросы, расспросы, поднимется совершенно ненужная суета и паника.

Выбежав на площадь, где стояла гостиница, я огляделась и заметила на другой стороне улицы будку с телефоном. «Господи, сделай так, чтобы аппарат был исправен!», – про себя помолилась я и понеслась к телефонной кабинке. Бог услышал меня, я схватила трубку, набрала 02 и когда на том конце ответили, я сообщила о том, что произошло. Пока я общалась с недоверчивым милиционером, пока ждала дежурную машину, я вся взмокла и когда, наконец, появились органы правопорядка, я была на взводе и зла на весь белый свет. Ну почему именно со мной всегда что-нибудь этакое происходит? Зачем меня понесло в этот дурацкий лес, потом пруд и вороны. Все нормальные люди сидят и спокойно завтракают, одной мне так «везёт».

Из подъехавшего милицейского Уазика, вышли трое милиционеров и подошли ко мне.

– Девушка, это Вы звонили и сообщили о трупе? – внимательно меня всю оглядывая, спросил тот, который был в форме с погонами капитана.

– Да. Утром я совершала пробежку и нашла труп растерзанной девушки.

– Зло пробурчала я, отметив про себя, что местные милиционеры не представились, как положено.

– И где же Вы её нашли? – насмешливо спросил тот, который был сержантом и стал дурашливо оглядываться по сторонам.

– Ага, прямо здесь. У себя в номере и нашла. Вы совсем что ли меня не слушаете? – возмущённо воскликнула я.

– Документы Ваши предъявите, пожалуйста. – Напрягшись, попросил капитан.

– Я, что, по-Вашему, с паспортом должна по лесу бегать? Совсем Вы того…, – ехидно произнесла я. – В номере у меня документы. – Добавила.

– Так принесите. – Потребовал третий, который был в погонах старшего лейтенанта.

– Вы, вообще, зачем сюда приехали? Моими документами любоваться или мы всё-таки к трупу пойдём? – возмущённо поинтересовалась я.

– Одно другому не помешает. Так, что не задерживайте ни нас, ни себя. – Твёрдо заявил капитан и сердито на меня посмотрев, зачем-то потрогал свою кобуру.

Я демонстративно фыркнула, отвернулась от тупых и нерасторопных ментов и быстрее ветра унеслась в гостиницу. Если они так будут вести расследование, то ничего и никого они не найдут. Идиоты какие-то. Пыхтя и злясь на весь белый свет, я влетела в наш номер, достала из своей сумочки паспорт, командировочное удостоверение и понеслась обратно. Конечно, мне хотелось принять душ и переодеться, но времени не было. Моей соседки, к счастью, тоже не было, а то пришлось бы ещё и с ней перепираться. Спустившись вниз, я вылетела из гостиницы и подбежав к зевающим милиционерам, сунула капитану свои документы. Тот, не торопясь, раскрыл мой паспорт и стал его медленно перелистывать. Потом посмотрел командировочное удостоверение.

– Москвичка, значит. Понятно теперь, почему такая… ершистая, – удовлетворённо произнёс капитан. – Вы там все такие…

Я невозмутимо посмотрела на него и… ничего не сказала. У меня уже просто не было никаких слов. Я не понимала, почему правоохранительные органы не торопятся посмотреть на мою страшную по своей сути находку. Зачем они тянут время и откровенно издеваются? Или они мне не верят?

– Пока Вы тут прохлаждаетесь, труп несчастной девушки съест лесное зверьё. Вы этого что ли добиваетесь? – злясь, спросила я.

– В этом лесу нет никакого зверья. Ладно, ведите нас к своему трупу, – весьма двусмысленно изрёк капитан и отдал мне мои документы.

– Если Вы заметили, я пока не являюсь трупом, но ещё немного ТАКОГО общения и точно кто-нибудь из нас им станет. – Язвительно улыбаясь, пробурчала я.

К счастью, на мой выпад никто не ответил, а то такое препирательство с милицией ничем хорошим для меня не закончилось бы. Здесь, действительно не Москва, и моих всемогущих друзей рядом нет. А жаль. Они бы показали этим олухам КАК нужно работать. Я быстро шла впереди и от злости надувала щёки и пыхтела. Но потом, представив себе лица этих идиотов, когда они увидят тело несчастной девушки, я злорадно усмехнулась. Вскоре мы дошли до пруда, повернули направо и я указала рукой на видневшееся красно-белое пятно. Милиционеры направились туда, близко подошли и остановились. Потом, тот который капитан, также как и я присел на корточки и приподнял разорванное на девушке платье. Молча всё оглядев, мужчина выпрямился, взял висевшую у него на поясе рацию и, нажав кнопку, кому-то сообщил о трупе. Я оставалась стоять у пруда и наблюдала за действиями милиционеров издалека. Тот, который капитан, одного из своих подчинённых отправил искать следы преступления, другого оставил дежурить возле трупа, а сам подошёл ко мне и спросил:

– Мг…м, Руслана Леонардовна, можно просто Руслана? Да, так вот, скажите… Вам знакома эта девушка?

– Товарищ капитан, Вы бы представились, а то мне не очень удобно с Вами разговаривать. – Спокойно предложила я.

– Да, извините. Корольков Александр Васильевич. – Представился милиционер.

– Александр Васильевич, несчастная девушка мне, естественно, незнакома. Я только вчера поздно вечером прилетела и даже со своей группой толком не успела познакомиться, но с уверенностью могу заявить, что эта девушка не является членом моей группы. И в самолёте, в котором я совершала перелёт я такую девушку не видела. Она… была очень красивой и тот, кто такое с ней сотворил, настоящий урод и псих. – Грустно промолвила я.

– Руслана, а вы кем работаете? – вдруг поинтересовался капитан.

– Я занимаю должность заместителя директора довольно большого книжного магазина. В Москве. – Немного удивлённо ответила я.

– Странно, а я был уверен, что Вы кем-то в нашей системе работаете. Вы так… совершенно спокойно на труп реагируете, да ещё на такой! Обычно женщины падают в обморок и потом долго приходят в себя, – пояснил свою мысль капитан.

– Ну что ж, по-видимому, я отношусь к тем дамам, которые от чего-нибудь другого падают в обморок, – пожав плечами, сказала я.

– Интересно…, от чего Вы можете упасть в обморок? – почему-то очень заинтересовался милиционер.

– От голода, от любви, да, вообще, от любого сильного волнения и проявления чувств и эмоций, я могу легко потерять сознание. Ненадолго. – Перечислила я.

– А чужая…, такая страшная смерть, значит Вас совсем не потрясла?

– Александр Васильевич, конечно, мне очень жаль эту девушку, но и только. Мы не были знакомы, она мне не была ни сестрой, ни подругой, вообще, никем. Так зачем же я буду убиваться и терять сознание? От вида страшного преступления? Да, наверное, так могло быть, но не со мной. Понимаете, я другая…, ну не вписываюсь я в Ваш стереотип! Разве так не бывает? – раздражённо выкрикнула я.

– А, всё-таки Вы, Руслана, волнуетесь. – Удовлетворённо произнёс капитан и направился встречать приехавшую группу специалистов.

И тут началось…. Милицейский пёс, поводив носом по следам преступника, привёл всех к берегу пруда и всё. В следствии этого стражи порядка сделали вывод, что убийца покинул место преступления по воде. Скорее всего переплыл небольшой водоём и ушёл через другой берег. Я немедленно отправила бы собаку с кинологом искать следы преступника в других возможных местах, но милиционеры ничего такого не делали. Самим себе сказав, что ночью шёл дождь и он смыл все следы. Да, но собака-то нашла следы преступника у пруда, значит нужно и дальше искать, но милиция, по-видимому, считала иначе. Я, естественно, не вмешивалась и ничего не говорила. Приехавший эксперт, определил время смерти несчастной девушки примерно с двух часов ночи и до трёх. Точнее он сообщит после вскрытия.

Совершенно случайно я услышала, как какой-то молодой оперативник сказал своему коллеге, что это, мол, уже пятый случай. Один и тот же почерк, опять-таки лилия на плече, молодая девушка, блондинка и белое платье. Всё это услышав, я пришла в ужас! У них здесь самая настоящая серия кровавых преступлений! По городу разгуливает натуральный маньяк, а милиционеры и в ус не дуют. Наверняка, жители Челябинска ничего об этом факте не знают. «Сейчас и с меня возьмут подписку о неразглашении», – зло подумала я.

– Руслана Леонардовна, Вам нужно подписать протокол. – Сказал подошедший ко мне дежурный следователь. – Вы пока единственный у нас свидетель и Вам не рекомендуется в ближайшее время покидать город. Вы нам можете понадобиться.

– Да…, но я через две недели должна быть в Москве. У меня командировка закончится. – Немного удивлённо проговорила я.

– Вы не волнуйтесь, если в интересах следствия Вам придётся в нашем городе задержаться, то соответствующие на это документы у Вас будут. – Заверил меня следователь. – И ещё вот что…, Вы, пожалуйста, никому и ничего не рассказывайте, в Ваших же интересах.

– Я, конечно, ничего и никому не скажу, зачем? Но я тут слышала,

что это у Вас здесь далеко не первый такой случай, значит в Челябинске разгуливает на свободе натуральный маньяк! Может быть стоит оповестить местное население, чтобы молодые девушки вели себя поосторожнее? – наивно поинтересовалась я.

– Руслана Леонардовна, нам виднее что и как нужно делать. Пусть каждый занимается своим делом: нам преступника ловить, а Вам помалкивать и ни во что не вмешиваться. Я понятно излагаю? – колюче глядя на меня, изрёк следователь.

– Понятно, что ж тут непонятного…, – пожав плечами, произнесла я.

– Вот и хорошо. Если Вы нам понадобитесь, то с Вами обязательно свяжутся. Вы же в «Солнечной» остановились? – утвердительно заявил следователь.

– Да. Двести восьмой номер. – Кивнув головой, сказала я.

Следователь удовлетворённо хмыкнул, убрал в свою папку подписанный и внимательно мною прочитанный протокол, сказал, что я могу быть свободна и ушёл к своим коллегам. Я развернулась и направилась к себе в гостиницу. Время приближалось к обеду, первый день конференции я безнадёжно пропустила, хорошо, что на обед успевала. Я, не торопясь брела по тропинке и была зла на весь белый свет. В Челябинске орудует настоящий маньяк, а местные менты и в ус не дуют. И что ещё хуже, судя по тому, как небрежно они ведут поиски этого ненормального преступника, поймают они его совсем нескоро. Если только чистая случайность им поможет. Судя из того, что я когда-либо читала про разных маньяков, конечно, не нашу, советскую литературу, зарубежную, таких преступников обычными методами не поймать. Маньяка необходимо вычислить. А для этого нужна информация. И чем больше её – тем лучше. Интересно, как милиционеры будут устанавливать личность убитой девушки? Показали бы по телевизору, всё было бы быстрее, а они скрывают, наверное, паники боятся. А предыдущие погибшие девушки? Их личность установили?

Ладно, какое, собственно, мне до всего этого дело. Свой гражданский долг я выполнила сполна. Пусть теперь работают те, кому положено искать убийцу. Я понимала, что в данной ситуации я ничем правоохранительным органам не могла помочь, но у меня внутри всё свербело, терзало и мучило. Бедную девушку мне было очень жалко. Такую страшную смерть она точно не заслужила! Что же всё-таки случилось? Зачем молодая девчонка ночью пришла в лес, к пруду? Или её туда заманил преступник? Назначил свидание, встретил, повёл в лес, поближе к пруду, там изнасиловал, убил и свою метку в виде вырезанной лилии, оставил. Полный урод и псих. Сколько же ещё он убьёт молодых двушек, прежде чем его поймают? Пятерых уже нет. Ладно, хватит обо всём этом думать. Я никакой информацией не владею, выводы делать не из чего, так что, незачем и голову ломать.

Дойдя до гостиницы, я поднялась к себе в номер, дверь оказалась закрыта, и я постучала. Моя соседка, Надежда Юрьевна, открыла, я поздоровалась, сил что-либо говорить у меня не было, я взяла со своей кровати халат и закрылась в ванной. Конечно, весь негатив сегодняшнего утра полностью с себя смыть у меня не получилось, но всё рано стало как-то полегче дышать. Я вышла из ванной, достала из чемодана фен и принялась сушить волосы. Меня страшно мучил голод и чувство безысходности. Даже поговорить не с кем. Нельзя, видите ли.

– Руслана, ты где пропадала? Не пришла на конференцию, на завтраке тебя тоже не было, администратор чёрте что говорит и… – начала расспрашивать Надежда Юрьевна.

– А что администратор говорит? – не очень вежливо перебила я.

– Да ерунду какую-то, говорит, что видела, как ты сегодня рано утром вместе с милиционерами ушла в лес. Они типа тебя арестовали и куда-то повели…, – неуверенно протянула Надежда Юрьевна.

– Да никто меня не арестовывал, я просто рано утром в лесу бегала, а они прицепились, что у меня документов с собой не было, вот и пришлось объяснятся и разбираться. Только что отпустили. Тимофей Константинович, как там не очень на меня ругался? – объяснив суть вещей, поинтересовалась я.

– Да нет, пометил там что-то у себя в блокноте и всё. Но ты, Руслана, лучше не прогуливай, особенно курсы. Я-то что, понимаю, сама молодая была, погулять хотелось и всё такое…, но этот Тимофей может потом куда-нибудь написать и будут у тебя на работе какие-нибудь неприятности. Оно тебе надо? – поучала меня соседка.

– Конечно, не надо. А Вы уже обедали? Нет? Тогда пойдёмте поедим, а то ещё немного и я от голода умру. – Улыбаясь, предложила я и стала переодеваться.

Глава 9.

Судьба – злодейка.

Спустившись в столовую, мы с Надеждой Юрьевной заняли столик, который специально был закреплён за членами нашей группы. Видимо остальные мои коллеги уже пообедали, потому что никого из них я в столовой не увидела. Ну и ладно, потом познакомлюсь. Я с аппетитом уплетала довольно прилично приготовленный борщ и думала о том, что после курсов, надо бы позвонить Валерику и поинтересоваться тем, что ведомо ли им там, в Москве, что в Челябинске происходит? Не это ли они от меня все скрыли? Если так, то зачем? Думали я не узнаю? Глупость какая-то. Не буду я никому звонить. Вернусь и всё в лицо всем выскажу. И Серому не буду звонить. Пусть, что хотят там то и думают. Не от куда мне звонить. Придя к такому решению, я усмехнулась и закончила свой обед в прекрасном настроении.

Мы с Надеждой Юрьевной вернулись в наш номер, до первого занятия оставался целый час, и я решила постирать вчерашние свои джинсы и футболку. Усевшись на свою кровать, я стала проверять карманы и тут совершенно неожиданно вытащила из заднего кармана комсомольский билет. В недоумении я уставилась на него, а потом, наконец, вспомнив историю появления у меня чужого документа, я раскрыла билет и стала внимательно его рассматривать. Сазонова Виктория Викторовна, 31.05.1970г.р. Билет был выдан в Челябинске, Райкомом ВЛКСМ в апреле 1985 году. Так, так, так, девушка местная, но где её искать? Адрес места жительства в комсомольском билете указан не был. Посмотрев на фотографию, я вздрогнула. Эту девушку я узнала бы из тысячи! Это именно её я сегодня утром нашла в лесу. Страшную смерть приняла Виктория Викторовна. Да ещё и в собственный День рождения. Убили девушку сегодня ночью, а сегодня и есть тридцать первое мая. Может быть маньяк совершает свои убийства специально в День рождения своих жертв? Или это случайность? И, вообще, раз мне в руки попал этот документ, а потом именно я нашла эту девушку, значит судьба мне заняться поисками маньяка. И наперекор ей я идти не буду. И местную милицию ставить в известность я тоже не буду. Сама всё узнаю! Прямо сейчас и начну действовать!

Приняв решение, я убрала в чемодан футболку и джинсы, положила в сумочку чужой комсомольский билет, взяла свои документы, фальшивое удостоверение я тоже засунула в потайной кармашек сумочки, и постучав в комнату своей соседки, открыла дверь и произнесла:

– Надежда Юрьевна, я не смогу сейчас пойти на курсы, мне срочно нужно опять явиться в милицию. Я у них свои документы забыла забрать. Вы уж там этому Тимофею Константиновичу скажите, пожалуйста, что да как, ладно?

– Хорошо, Руслана, я-то скажу, но как же ты так неосторожно? Нельзя свои документы нигде забывать. Хорошо ещё, что ты в милиции их оставила, там-то они не пропадут. Беги скорее, забирай. – Сочувственно покачала головой Надежда Юрьевна.