Девочка-призрак

Посвящается Джею.

Ты всегда верил, что мне любое дело по плечу…

Даже это.

Ally Malinenko

Ghost Girl

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Copyright © 2021 by Ally Malinenko

This edition published by arrangement with The Deborah Harris Agency and Synopsis Literary Agency

All rights reserved.

© Кондратьева А.В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023

1

ГРОЗА, РАЗРАЗИВШАЯСЯ В ПЕРЕПРАВЕ НОБСА, не была похожа ни на одну из тех, что Зи Пакетт повидала за свои одиннадцать лет. Ветки хлестали по её окну. Стволы деревьев скрипели, противясь завывающему ветру. Вот небо осветилось молнией – такой большой, что, казалось, она возникла из сотни разных облаков. А затем, несколько мгновений спустя, раскат грома сотряс весь дом. Зи словно снился кошмар. Она просидела у окна спальни всю ночь, укутавшись одеялом. Всё смотрела, как улицы превращались в реки, грязь вспенивалась и забрызгивала припаркованные машины. Прямо чертовщина какая-то! Зи наслаждалась каждым мигом происходящего.

Видите ли, в Переправе Нобса никогда не происходило ничего эдакого. Это был маленький городок, расположенный в горах. Его жители ничем не выделялись, и здесь никогда не случалось ничего интересного. Такие места называют «спальными районами». «Такая спальня, скорее, похожа на палату для коматозника», – думалось Зи. Вот почему гроза стала наиувлекательнейшим событием за очень долгое время. Второй наиувлекательнейший случай произошёл на летней ярмарке, когда Кэтрин Кук обнаружила у себя аллергию на арахис и у неё распухло всё лицо и пришлось вызывать «Скорую». Однако это не шло ни в какое сравнение со стихийным бедствием. Зи рассудила: «Раз улицы превратились в грязевые руины, хотя бы одно здание в городе наверняка смыло водой».

Она молилась, чтобы им оказалась школа.

К северу от Переправы Нобса находился город куда больших размеров. Он славился тем, что именно там зародилась легенда о всаднике без головы и кривоногом Икабоде Крейне[1]. Туда приезжало немало туристов. Порой они останавливались в Переправе Нобса, чтобы заправиться по пути, или подкрепиться пирогом в закусочной, но потом сразу уезжали. Всегда. Кажется, это было особенностью Переправы Нобса. Здесь не хотелось задерживаться. Отсюда хотелось уйти. Сказать по правде, родители Зи так и сделали – только в совершенно другом смысле. И Зи осталась вдвоём с сестрой Эбигейл, которая была старше на десять лет.

Эбби работала в закусочной, и Зи проводила там уйму времени, оттачивая навык рассказчицы на посетителях. Порой, когда те находили историю занимательной, то покупали кусочек пирога и ей. Пожалуй, это был максимум, который можно было выжать из Переправы Нобса, захолустья, в котором нет ничего, кроме пиццерии, библиотеки, единственного светофора да кладбища. Зи интересовалась только последним. Кладбище было старым, огромным и зловещим – новое слово, которое она стала использовать совсем недавно. Оно значило «жуткий и пугающий». Совсем как любимые истории Зи.

На утро после грозы, когда улицы были в грязи и опавших ветках, Зи сбежала по лестнице из спальни на кухню, где сестра собирала обед. Их дом был старой скрипучей развалиной. Зимой из каждой щели дул сквозняк, а летом они задыхались от духоты даже с окнами нараспашку. Только осенью и весной можно было рассчитывать на некоторое подобие комфорта.

– Занятия отменили, – радостно объявила Зи. – Сообщили по радио!

– Знаю.

– Ты не рада?

– Нет. Школа сегодня закрыта, но мне всё равно нужно на работу. Похоже, закусочная – единственный ресторан в городе со своим генератором, – сказала Эбби со вздохом, продолжая рыться в холодильнике.

Она собрала длинные чёрные волосы в высокий хвост. Зи считала свою сестру очень хорошенькой, но та всегда говорила, что слишком занята сведением концов с концами, чтобы ходить по свиданиям. И заботиться о внешнем виде. Самое большое отличие между сёстрами заключалось в цвете волос: у Эбби они были угольно-чёрными, у Зи – наоборот. Вернее даже с точностью наоборот. Зи была светленькой или белобрысой. Большинство знакомых ей детей с таким цветом волос к первому классу вырастали из него. Но у Зи шевелюра из года в год становилась всё белее и белее. И это было вечной темой для издёвок в школе.

– И, – продолжила Эбби, кладя пластиковый контейнер в полиэтиленовый пакет, – раз я работаю, выходит, ты едешь со мной.

Переполнявший Зи восторг затух, словно сырая хлопушка.

– Нет, Эбби, пожалуйста!

– Тебе нельзя оставаться одной.

– Можно! Обещаю. Я никуда не уйду и ничего не натворю. Останусь здесь, буду весь день читать книги и приготовлю к твоему приходу ужин.

Эбби скривилась. Подперев бок рукой, она заметила:

– Ты ни разу не готовила ужин.

– А в этот раз приготовлю! – воодушевлённо воскликнула Зи. – Сварю спагетти… или кашу, или… что-нибудь другое. – Сказать по правде, Зи за всю жизнь и воды не вскипятила, но чего тут сложного? Просто наливаешь воду в кастрюлю, верно?

– Обувайся. Я опаздываю.

– Эбби, ну послушай! Я достаточно взрослая, чтобы остаться дома.

Однако Эбби пропустила её мольбы мимо ушей. Она передвигалась по захламлённому, отчаянно нуждающемуся в уборке жилищу. Поскольку их было всего двое, и Эбби брала в закусочной дополнительные смены, обязанности вроде уборки отходили на задний план, хотя технически это была забота Зи. Вот только подход Зи к уборке был прост: какой смысл? Дом запачкается по новой, так что оставим всё как есть.

Пока Эбби рылась в вещах в поисках ключей, то и дело ворча, что прошлой ночью оставила их на кофейном столике, Зи ходила за ней хвостом и доказывала, почему сестра должна разрешить ей остаться дома. По правде говоря, аргументы были довольно убедительными. Зи как раз дошла до девятого, когда Эбби, переложив гору чистого, но уже измявшегося белья с дивана на кресло, раздражённо воскликнула:

– Зира Делайла Пакетт, обувайся, ЖИВО!

Удержаться от ответа было нелегко. Зи пыталась придать лицу как можно более спокойное выражение, хотя внутри всё кипело. Белые волосы усложняли существование в шестом классе, но прозвище? Если уж оно приклеится к тебе, от него не сбежишь, ехидные усмешки догонят тебя и в коридоре на перемене. Вот почему Зи ненавидела своё полное имя, и сестра знала об этом. Дети из школы уже доказали: превратить Зиру в Зеро[2] проще простого.

– Эбигейл, – произнесла Зи мягко. – Я бы хотела остаться дома. Занятия отменили, а я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. Тем более ты приготовила мне обед. – Зи показала на коричневый бумажный пакет на столе. – У меня полно книжек. Буду сидеть дома и запрусь, когда ты уйдёшь. В последнее время я вела себя хорошо, – Зи вдруг подумала, что с этим можно поспорить, но продолжила: – И думаю, что заслуживаю возможность себя проявить. – Зи стояла, убрав руки за спину и раскачиваясь на носках, словно хотела казаться выше, чтобы подчеркнуть свою самостоятельность. Однако Эбби не обратила внимания на её старания – она продолжала метаться по дому в поисках ключей.

– Они лежали на этом самом месте, – пробормотала она. Эбби взглянула на настенные часы. – Я опаздываю. Снова!

Зи знала, что больше всего на свете Эбби ненавидит опаздывать, поэтому медленно считала про себя. Было необычайно важно подгадать с моментом. Когда Зи дошла до двадцати и услышала, как Эбби, простонав, переворачивает диванную подушку, она поняла: час пробил.

– Эбби, – произнесла Зи как можно более невинным голоском. Сестра не обратила на неё внимания, продолжая перерывать гостиную в поиске ключей. – Эбби?

– Они были здесь. Пять минут назад. Это просто смешно!

– Эбби?

– ЧТО? – выпалила Эбби. Она устала, опаздывала и явно была не в духе. Что, само собой, делало её идеальной мишенью для манипуляции.

– Я нашла ключи, – сказала Зи, протягивая их на ладони. Она прикинула, стоит ли изобразить застенчивую улыбку, но решила не переигрывать.

– Ты… – Плечи Эбби опустились: гнев покинул её. – Спасибо, Зи, – Зи посмотрела в пол, изо всех сил стараясь казаться миленькой. Сестра вздохнула. – Обещаешь сидеть дома?

Зи оживилась.

– Обещаю.

– Когда я позвоню, ответишь?

– Если не буду в ванной, то конечно.

– Не включай плиту, – наказывала Эбигейл, направляясь к двери. Зи шла за ней, кивая. Её до костей пробирали мурашки восторга: впереди целый день свободы! – Не открывай чужим.

– Само собой. Хотя шанс умереть от рук знакомого тебе человека гораздо выше.

– Не вздумай никому открывать, не то я сама тебя прикончу!

– Вот и я о том же.

Дойдя до двери, Эбби повернулась и посмотрела на Зи. В её глазах читались сомнения. Зи вытянулась по струнке. Если бы она могла материализовать деловой портфель и костюм, то непременно бы это сделала.

– Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть об этом решении.

– Ни за что, – сказала Зи, сгребая сестру в охапку. Она готова была поспорить, что перегнула палку. Однако Эбби расслабилась в её объятиях, и Зи поняла: дело в шляпе.

– Люблю тебя, – сказала Эбби, целуя её в макушку.

– А я тебя сильнее.

Эбби улыбнулась. Так всегда говорил папа. Удивительно, но Эбби до сих пор не сообразила: эти слова слетают с губ Зи, только чтобы вить из сестры верёвки.

– Закройся, – сказала Эбби, выходя за порог.

– Хорошо! Увидимся за ужином.

Когда дверь захлопнулась, Зи встала на цыпочки и посмотрела в глазок. Сестра спустилась с крыльца, преодолела реку засохшей грязи и села в машину. Понадобилось три попытки, но наконец развалюха завелась. Эбби сдала назад по подъездной дорожке и свернула на Хикори Лейн. Как только она отъехала от дома на приличное расстояние, Зи взбежала по лестнице, надела джинсы, любимую футболку и толстовку с капюшоном, после чего сунула ноги в сапоги. Она закинула приготовленный сестрой обед в рюкзак и быстрее, чем ты скажешь «бу», очутилась за порогом – на пути к дому Элайджи.

2

ЭЛАЙДЖА УОТСОН ТЁРНЕР (НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЭЛИ) был лучшим и единственным другом Зи. Элайджа переехал в Переправу Нобса, когда они учились во втором классе, и с тех пор ребята стали неразлейвода. У них образовался симбиоз: каждый давал другому необходимое. Зи нужен был слушатель для её нескончаемых историй. Элайдже нужны были эти истории, пускай он порой и закрывал уши руками, когда Зи рассказывала их ему.

К тому моменту, когда Зи дошла до дома Элайджи на углу улицы, сапоги покрылись коркой грязи. Строение почти не отличалось от её собственного жилища, за исключением одной нижней ступеньки. Когда они были помладше, это открытие заставило Зи в буквальном смысле оступиться.

– Элайджа, – позвала Зи, барабаня в дверь. – Ты дома?

Дверь открылась, и в проёме показался Элайджа – опухший, с сонными глазами. Его кудрявые волосы пружинками топорщились вокруг головы. Он зевнул.

– Что ты здесь делаешь, Зи?

– В каком смысле? Занятия отменили! Идём.

– Я всю ночь почти не спал из-за грозы.

– И я! Правда, здорово? Словно в ужастике! Ну, скорее надевай сапоги. Пойдём на кладбище.

– На кладбище? Зачем?

Зи наклонилась так, чтобы нос прижался к сетке на двери, и с улыбкой произнесла:

– Грозой наверняка повытаскивало половину гробов из земли. Вперёд! – Она потопала вниз по ступеням, не дожидаясь ответа.

– Не знаю, – сказал Элайджа. – Звучит…

– Звучит восхитительно, – бросила Зи через плечо. – Ну же, целый день в нашем распоряжении!

Элайджа прикусил губу, и Зи одарила его самой уверенной из своих улыбок. Она знала, что он уступит. Так случалось всякий раз.

– Эм… ладно, погоди, – сказал друг, исчезая внутри дома. Несколько мгновений спустя Зи услышала глубокий баритон отца Элайджи. Она вздохнула. Сколько раз ему объяснять, что прощения просить всегда легче, чем разрешения? Когда Элайджа всё-таки вернулся, у него был такой же взволнованный вид, как обычно после разговора с отцом. Однако он надел плащ. Они молчали, пока мальчик спускался за ней с крыльца.

– Ты в порядке? – спросила Зи, когда они свернули с его улицы.

– Угу.

Зи был знаком этот тон. Тему лучше не развивать. Отношения Элайджи с отцом всегда были напряжёнными. Во многом из-за того, что слегка полноватый Элайджа ненавидел спорт, а его отец раньше играл в футбол и продолжал поддерживать форму. Зи полагала, что масла в огонь подливает его дружба с ней. Папа Элайджи не был от неё в восторге в основном потому, что Зи обладала талантом регулярно оказываться в кабинете директора. Однако сейчас не имело смысла обсуждать ни то, ни другое, так что, пока они хлюпали по грязи к кладбищу, Зи рассказывала Элайдже новую историю, над которой работала.

– Как-то богатый старый барон устраивал вечеринку в своём большом особняке на холме. Один из гостей спросил у него, видел ли он когда-нибудь призрака. Некоторые гости рассмеялись, но старик помрачнел. «Видел ли я призрака?» – спросил он, задумчиво касаясь подбородка. «Само собой». В комнате воцарилось молчание, – повествовала Зи, обходя поваленное дерево, Элайджа шёл следом. – Гробовое молчание. Тогда-то, – продолжила Зи, – старый барон и поведал эту историю. «Когда я был юным студентом, – поделился он, – меня мучила ужасная бессонница. Казалось, я не спал неделями. В те времена я просто лежал по ночам и видел разное. Тени и свет сливались воедино, создавая странные иллюзии. Обман зрения. Но однажды всё зашло куда дальше. Как-то вечером, читая у огня, я заметил в тенях пару глаз. Это были налитые кровью глаза на выкате, с прожилками, с тяжёлыми веками. Я в ужасе закрыл собственные, но что бы я ни делал, глаза продолжали таращиться на меня. Лица не было, заметьте. Во всяком случае, я его не видел. Одни только глаза, слезящиеся, как от чада».

– Отличное слово, – похвалил Элайджа.

– Правда? Это такой едкий дым. Как от недогоревших углей.

– Да знаю я, – сказал Элайджа, когда они подходили к кладбищу.

Зи нахмурилась. Она терпеть не могла, когда Элайджа ненавязчиво подчёркивал, что не пропускает ни одного дополнительного занятия.

– И вот старик сказал: «Мне нигде не было покоя от тех глаз. Я переезжал. Менял работу. Делал всё, что в моих силах, но глаза продолжали преследовать меня каждую ночь». «И как же вы поступили?» – спросил один из гостей. «Никак, – ответил старый барон. – Однажды всё прекратилось. Видите ли, я просто выбросил это из головы. Сказать по правде, я уже долгое время не вспоминал те глаза из прошлого». Барон поднялся и подошёл к камину в противоположной части комнаты. Над ним висело большое зеркало. Посмотрев в него, барон в ужасе закричал!

И тут Зи так громко заголосила, что Элайджа едва не выпрыгнул из собственной кожи.

– Ты вообще нормальная? – спросил он, переводя дух.

– Старик посмотрел в зеркало и произнёс: «Глаза! Они вернулись!» И упал замертво от сердечного приступа.

Элайджа скорчил гримасу.

– Что-то я не понял.

Зи вздохнула, плечи поникли.

– Это были его глаза. Их он видел тогда, много лет назад. Свои собственные глаза будущего мертвеца.

– О! – воскликнул Элайджа. – Довольно неплохо, Зи, но, по-моему, история нуждается в небольшой доработке. Нужно сделать так, чтобы сразу стало ясно: глаза те самые. Не думаю, что слушатели мгновенно сообразят, что старик преследовал самого себя. И всё же она заслуживает развития. У этой истории есть потенциал.

Зи улыбнулась. Вот почему она любила испытывать свои творения на Элайдже. Он всегда знал, как их улучшить.

Они проскользнули между прутьями железных ворот кладбища и принялись пробираться по грязи. Друзьям встретилось несколько поваленных деревьев и опрокинутых надгробий. Они попробовали поднять пару-тройку, но те оказались слишком тяжёлыми. Крутой склон превратился в грязевую горку, и ребята попробовали съехать с неё, словно лыжники, но увязли сапогами. К большому разочарованию Зи, вокруг не было ни одного открывшегося гроба. Они пообедали на одной из каменных скамеек.

– Помнишь, как мы играли здесь в прятки? – спросила Зи.

– А то, – сказал Элайджа, следя за стаей птиц, пересекающей небо. – Мы тогда были детьми.

– Да, знаю, – сказала Зи как можно беззаботнее. Иногда казалось, что время бежит слишком быстро. Скоро они станут безнадёжно взрослыми. И хотя порой Зи ждала этого с нетерпением, она нередко скучала по детству. Жизнь тогда была намного проще: только она и Элайджа, третьеклашки, играют вместе. Теперь, когда они в шестом классе, всё стало гораздо сложнее. – Но… – Она помялась. – Было весело.

– Ты серьёзно, Зи? – спросил Элайджа, закатывая глаза.

– Что? Разве кто-то здесь станет нас осуждать? Просто мысли вслух. Было весело, когда мы не стеснялись играть.

Элайджа улыбнулся и прежде, чем Зи успела сообразить, подскочил, шлёпнул её по руке и прокричал:

– Ты водишь, – после чего помчался вниз по склону.

Зи ругнулась себе под нос и начала считать, не в силах сдержать улыбки.

Дойдя до десяти, она завизжала жутким голосом:

– Я найду тебя, Элайджа Уотсон Тёрнер!

Но это оказалось непросто. Она искала повсюду. Зи выпрыгнула, крича «бу», когда обогнула первый мавзолей, но Элайджи там не было. Она обежала вокруг пруда посередине кладбища и заглянула за каждое большое дерево с толстым стволом. Девочка остановилась, только дойдя до более новой части кладбища. Ворота оказались открыты. Должно быть, друг спрятался там.

«Иди», – говорила она себе, но ноги не двигались. Тело вдруг одеревенело и перестало слушаться, ей внезапно стало трудно дышать. С дерева неподалёку вспорхнула стайка птиц, и Зи подпрыгнула. «Хватит трусить, – мысленно прикрикнула она на саму себя. – Ты ничего не боишься».

По большей части это было правдой. Зи не пугали рассказы о призраках. На самом деле ужастики ей нравились больше остальных книг. Её не пугали ни пауки, ни чудовища, ни темнота, ни даже смерть. И всё же, как бы Зи ни старалась, она не могла сделать и шага за ворота, отделявшие старую часть кладбища от новой. Рядом росла большая плакучая ива, и её ветви мягко покачивались, словно приглашая Зи войти.

Поднялся холодный ветер и разметал листья по дорожке перед ней. Солнце скрылось за грозовой тучей, внезапно окутав кладбище тенями. По спине пробежали мурашки. Зи обернулась, уверенная, что кто-то наблюдает за ней. Кончики пальцев начало покалывать, взгляд перескакивал с тени на тень, с камня на камень. Сердце билось где-то у горла. Что-то тут… не так.

Ей стало не по себе.

– Элайджа? – позвала девочка негромко. – Это ты?

Впереди возникла большая чёрная тень. Казалось, она перемещается от надгробия к надгробию, подбираясь к Зи всё ближе. Существо было тёмным и сгорбленным, оно скользило по траве на четвереньках, сокращая расстояние между ними. Зи сказала себе, что это просто Элайджа, но она знала, что тот не может так двигаться. Ни один человек на такое не способен.

Тень нырнула за большой могильный камень, украшенный скульптурой печального ангела, а затем, казалось, исчезла, прежде чем снова появиться за большим крестом, вырастая и вздуваясь, пока не стала вдвое больше памятника.

Приближаясь, тень превратилась в существо на четырёх лапах с широкой горбатой спиной, всклоченным ободранным мехом и скошенной мордой. Зи за всю жизнь не видела такой огромной собаки. Существо двигалось с грацией и уверенностью волка. Оно подкрадывалось всё ближе, старательно держась в тени. Зи была готова поклясться, что создание наблюдает за ней. «Обыкновенная потеряшка, – успокаивала она себя. – Чей-то заблудившийся пёс».

Зверь подкрался ближе, выходя на свет. Он остановился и поднял свою огромную голову. Зи могла видеть торчащие из пасти клыки, губы, растянутые в оскале. Когда чудовище посмотрело на неё, сердце Зи застыло в груди.

Она поморгала, но это не помогло.

Глаза пса… зверя… волка налились красным: не только зрачки, кровь в прямом смысле стекала из них струйками по спутанному меху, окрашивая острые зубы. Существо стояло неподвижно, не сводя в неё взгляда и словно бросая ей вызов: только попробуй пошевелиться.

Только попробуй побежать.

Когда крик наконец вырвался из горла Зи, Элайджа в считаные мгновения прибежал из новой части кладбища.

– Что случилось? – спросил он. Зи оторвала взгляд от собаки и повернулась к другу. – Почему ты так кричала?

Зи перевела взгляд туда, где только что был пёс, но того и след простыл.

– Я видела…

– Что ты видела?

Сердце барабанило в груди, нужное слово вертелось на языке.

Демона. Она видела демона.

Однако вместо этого Зи сказала:

– Собаку.

Элайджа рассмеялся.

– Из-за собаки ты кричала как маленькая?

– Замолчи, пожалуйста, – сказала Зи, сжимая ладони, чтобы он не заметил, как они дрожат.

– Неужели великая бесстрашная Зи наконец встретилась со своим страхом? – Тут Элайджа согнулся пополам от хохота. – Испугалась собаки!

– Слушай сюда, – сказала Зи. – Пёс был необычный. Просто огромный. Как волк. С красными… – Она сглотнула, понимая, как это прозвучит. И всё же Зи видела зверюгу собственными глазами. – С красными глазами. Кровоточащими красными глазами!

Элайджа улыбнулся.

– Очередная из твоих историй?

– Я не придумываю, Элайджа. Я правда это видела.

– Конечно, – сказал он с ухмылкой. – Мне пора домой. Папа меня прикончит. Срежем через новый участок и выйдем за другие ворота на главную улицу. – Элайджа направился к иве.

– Стой, нет, – сказала Зи. Мысль о том, чтобы приблизиться к дереву хотя бы на шаг, была невыносима. Отец как-то сказал ей, что плакучие ивы вырастают в тех местах, где нашли последнее пристанище безутешные матери. Когда Зи спросила, почему они безутешны, отец ответил: «Они оплакивают своих детей». Она погнала мысль прочь. Это уже слишком. – Вернёмся тем же путём, которым пришли.

– Но так получится дольше.

– Иди как знаешь. Я пойду тем же путём, – сказала Зи. С неё довольно. Образ пса с кровавыми глазами продолжал стоять перед ней, и Зи было обидно, что Элайджа ей не поверил. «Вот что случается, когда то и дело сочиняешь истории, Зи». Может, её воображение перегружено, как ей вечно твердит сестра?

Она покачала головой. Нет. Она знает, что видела. Это было взаправду.

– Зи? – окликнул её Элайджа. – Ты в порядке?

– В полном. Просто… – Она снова посмотрела на иву. – Не хочу идти этим путём.

– Из-за собаки?

– Угу, – соврала Зи. Ветерок качнул к ней ветви дерева, и те потянулись, словно сотня рук. Зи машинально отпрянула, чтобы они её не задели.

– Ладно, – согласился Элайджа. – Пойдём длинной дорогой. – Он сказал так, словно это пустяк, за что Зи была ему благодарна.

По пути домой Элайджа пересказал Зи сюжет книги, которую сейчас читал. О девочке-англичанке, питомец которой мог менять форму. Что-то про боевых бронированных медведей. Ни призраков, ни чудовищ, так что в обычной ситуации Зи не заинтересовалась бы такой историей. Однако сегодня, после пережитого, было здорово для разнообразия помолчать.

И даже заметив краем глаза очередную тень, Зи прикусила язык и постаралась быть хорошим слушателем.

3

УЖЕ НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ГРОЗЫ город практически полностью привели в порядок. А это означало, что занятиям быть. Всё утро Зи старалась не вспоминать о собаке. Она была уверена в том, что видела на кладбище. И всё же, чем больше времени проходило, тем менее правдоподобным казалось произошедшее. Словно это был фильм, просмотренный в кинотеатре. Стрелки часов бежали, день сменился ночью, а ночь – днём, и в конце концов Зи решила, что виной всему была игра света. И тени. Наверняка ей встретилась несчастная старая дворняга, которая сорвалась с цепи в грозу и заплутала. Бедняжка, скорее всего, была голодна. Или простужена.

– Зира? – «А вообще, – рассуждала она, – к этому времени хозяева наверняка расклеили бы объявления о пропаже любимца. С обещанием вознаграждения. Сто долларов, если вернёте целым и невредимым их… Бобика. Или Дружка. Или какая там у него милая кличка…» – Зира!