Воспоминания, унесенные океаном

Сев на корточки, я начала копать, потом перешла на другое место, но и там было пусто. Снег покрыл землю и мне не было понятно, в каком именно месте закопан сюрприз Питера. Было холодно, больно, но я продолжала копать, дрожа от самой большой трагедии в моей жизни.

«Вот оно!» – я плюнула на свой маникюр и длинные ногти и начала копать руками. Достала сундук и меня накрыло. Слезы текли ручьем, когда я начала читать письмо, которое он написал для меня:

«… И в тот момент я понял, что люблю тебя. Вот такую, набитую полный рот зефиром, своего хомячка. Свою родную до глубины души Эмму. Которая всегда словно ребенок, радовалась нашим ненормальным играм. Но прости меня. Прости, что был дураком, который так долго скрывал свои чувства к тебе. Каждый раз, говоря тебе в шутку, что люблю тебя, я пытался разгадать твою реакцию, но как и всегда твои эмоции тяжело понять с первого раза. А сейчас, я стою у тебя за спиной и молю простить, что был таким трусом. Я стою у тебя за спиной и понимаю, что мы одно целое и созданы, чтобы быть вместе. И мне хочется кричать на весь мир – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЭММА ГРЕЙС!».

– Извините, вам нужна помощь? Что-то случилось?

Я замерла на секунду. Питер?! Я резко повернулась, но по тени человека поняла, что это был не он и убежала к дороге, чтобы поймать такси и уехать домой.

Глава 6

Прошло три месяца с тех самых пор, как я перестала видеть дневной свет, с тех пор как из моей жизни ушел человек, который даже не знал о моих чувствах из-за моей глупости, из-за гордости, из-за того, что я боялась признаться.

Чувство сожаления гложело мое сердце и я совершено не знала, как справиться с этой болью. Я прошла в кухню, достала лазанью, которую мама приготовила мне на прошлой неделе и села за стол.

Приезжала мама? Для меня все как в тумане. Она приехала ко мне, потому что испугалась: ее звонки оставались без ответа долгое время. Я не хотела слышать слова сожаления от людей, ободрения, не могла выходить на работу, только в магазин и то, когда это было очень нужно.

– Не надо убираться в моем доме, мама – я встала с постели и увидела, как она застилает диван покрывалом, которое комком лежало около подушки.

– Температура спала? Иди в постель. Я сама разберусь тут.

– Пожалуйста, не надо ничего делать, побудь лучше со мной, – я обняла ее.

– Так, хватит распускать сопли, Эмма Грей. Возьми себя в руки, – она вышла из моих объятий и подошла к шторам у окна – зачем устраивать такую темень? Пусть солнечный свет заходит в комнату.

Я села на диван. Моя мама была военной закалки, воспитанная своим папой и моим дедушкой, который был капитан морского флота по молодости. В их семье никогда не говорили друг другу комплименты, фразы «Я тебя люблю», а дед всегда отзывался так: «Хочешь что-то сказать? Лучше покажи на деле, чем пустословить». По этой причине и моя мама не привыкла к нежностям, стараясь избегать этого.

За весь период пока она была у меня, не знаю сколько прошло дней, но она ни разу не упомянула о происшествии с Питером. Я видела только один раз ночью, выходя из ванной комнаты, как она сидела на диване и держала в руках нашу совместную фотку с ним и плакала. Она любила его не меньше, чем свою семью. Он был для нее как сын, который каким-то образом нашел такой подход к ней, что она позволяла целовать его в щеку при встрече. А это крайне редкий случай.

Мне нравилась поддержка мамы. Мне нравилось, что она не ободряет и не жалеет меня. Мне это ни к чему. Она заставляла меня вставать с постели, пить лекарство, так как я сильно заболела после того случая, как выбежала на улицу без куртки, а может «это из-за стресса» – говорила мама. Она наготовила еду мне на год вперед, почти весь день ходила по магазинам, стояла у плиты, а под вечер мы смотрели с ней фильмы, исключая жанр мелодрамы в своем списке. Одно я не разрешала ей делать: убираться в моем доме. Это было бы слишком.

– Хотя бы на кухне. Я уберусь только на кухне. А ты тогда, как выздоровеешь прогенераль дома, бардак не слыханный! – мама натирала плиту моющим средством, когда я сидела напротив нее и пила чай с лимоном.

– Есть мэм.

– Я завтра уеду. Иначе твой отец окончательно сойдет с ума без меня. Позвонил вчера и говорит, что доел последнюю запеканку, – она покачала головой – я приготовила еды ка минимум на месяц вперед!

Я слегка улыбнулась. Впервые за весь период моей депрессии.

– Так что давай приводи себя в порядок и выходи на работу. Хватит строить из себя страдалицу. Еда дома есть теперь у тебя. В морозильнике я оставила перекрученный фарш, сделаешь потом что-нибудь из него, – мама драила кухню как метеор, будто опаздывает на поезд. Хотя, я привыкла к такому ее темпу жизни, она всегда делала все очень быстро – кстати тебе звонила Кристина и уже не раз. Перезвони ей. Она о тебе беспокоится.

– Хорошо.

По уезду матери дома снова стало тихо, но в окружении одной лишь Марри мне было комфортно. Я выглянула в окно, где снова началась метель, благодаря которой не было видно даже соседний дом.

Стук в дверь.

– Крис? – я открыла дверь, как тут же почувствовала холодный ветер, весь ковриг сразу засыпало снегом – заходи в дом, скорей!

– Уф, как же холодно сегодня, – девушка сняла с себя норковую шубу и прошла в зал – я смотрю, Миссис Грейс наготовила тебе куча вкусностей!

– Ага. Будешь ужинать?

– Не откажусь.

Я прошла на кухню и достала еще одну тарелку и бокал. Кристине было неловко и это чувствовалось. Она понимала, что я не хочу говорить о случившемся и не люблю, когда меня жалеют, но все же не смогла промолчать. И взяв с камина фотографию, где мы с Питером стоим на его выпускном, когда он закончил морскую академию, сказала:

– Классная фотка.

– Ага.

– А это что?! – подруга показала на большую золотую медаль, – не помню, чтобы я ее видела или ты говорила мне о ней.

И мои мысли унеслись далеко в прошлое.

***

– Держи! – воскликнула Эмма и протянула самодельный гамбургер собеседнику – надеюсь, в этот раз мы купили не жесткое мясо.

– Просто мариновать надо было лучше в прошлый раз, – ехидно улыбнулся Питер.

– Ну конечно же, во всем виновата я!

– Ну а кто еще? – парень подвинулся и девушка села рядом с ним, взяв еще одну тарелку с едой для себя, – может плед вынести из машины?

– Мне пока не холодно, а ты, что замерз? Лето ведь.

– Ну уже дело к ночи, поэтому я и подумал.

Питер и Эмма сидела у костра высоко в горах в городе Барроу.

– Но ведь солнце светит…

– Да, но в одиннадцать вечера оно совершенно не греет здесь.

– Шикарно, не правда ли? – Эмма подняла голову к небу.

– Не знаю. По мне так лучше, чтобы ночью было темно, а утром вставало солнце. Бедные местные жители, как они спят в такое время. Напомни сколько этот период здесь длиться?

– Солнце не садится в течение 84 дней, почти 3 месяца люди живут без заката.

– Необычно, но ужасно.

– А мне нравится, что у нас на Аляске есть белые ночи. Точнее такое явление называют здесь “полуночное солнце”.

– По-моему что-то похожее есть, где-то в России, да?

– В Санкт-Петербурге. Но знаешь, что самое классное, это явление влечет за собой цепную реакцию в зерновых культурах. Тыквы могут вырастать до чудовищных размеров из-за длительного воздействия солнца.

– Классно. И за свет платить не надо.

– О чем ты думаешь… – посмеялась девушка и доела свой бургер.

– Хотя солнце почти все лето это ладно, а вот когда зимой здесь период бесконечной темноты: это печально!

– Это необычно.

– Ладно, давай доставай – потер он руки друг об друга – поиграем.

– Ты серьезно, да? Опять? – Эмма закатила глаза.

– Конечно! Тебе же понравилось в прошлый раз!

– Ладно-ладно, давай, – девушка порылась в своем портфеле и достала пачку зефира.

– Так. Смотри. Я сейчас пожарю на костре по десять штук каждому, потом на счет три мы начинаем. Кто сможет большее количество зефира положить в рот, тот выиграл! Только чур не глотать!

– А какой приз?

– Да это просто на интерес.

– Нет. Давай придумаем приз, – девушка наблюдала как Питер надевает зефир на палку – например, медаль.

– Медаль?! – рассмеялся парень, – ты, что в детском садике, Эм?

– Ц. Ну это необычно!

– Давай тогда если ты выиграешь я куплю тебе медаль, а если я, то ты готовишь мне торт.

– Как всегда! Сладкоежка! – улыбнулась та и помахала в знак согласия.

Игра началась. Буквально за минуту Эмме удалось набить полный рот зефира, не оставив на палке ни одного.

– Тьфу! – выплюнул Питер сладкое и сдался, – да как так-то?! Как у тебя получается? Я давиться начинаю. Ты как тот хомяк, который полжизни хранит еду у себя во рту.

Девушке стало так смешно, что она выронила пару зефиров себе на джинсы.

– Свинюшка! – рассмеялся парень и достал салфетки.

– Это ты виноват! Зачем ты меня смешишь, когда у меня полный рот еды!

– Я ничего не сделал.

Питер посмотрел на Эмму и внезапно перестал улыбаться. Он сидел к ней так близко, что почти чувствовалось ее дыхание. Но та встала резко, сложив руки на талию.

– Я выиграла! Теперь ты должен мне медаль!

Парень кивнул в знак согласия и продолжил наблюдать за ней.

***

– Земля вызывает Эмму! Ку-ку! – Крис помахала рукой перед лицом подруги.

– Ой, извини, задумалась.

– Так что это за медаль то?

– Подарок Питера.

– Понятно.

Уф. Это хорошо, что Кристина не начала расспрашивать меня о том, зачем он мне ее подарил, ведь иначе я не сдержалась бы и расплакалась. Мы сели за стол и ели вкуснейшую на свете лазанью. Единственное, что меня смущало, это то, что я не получала никакого удовольствия от трапезы, мне было безразлично, что лежит у меня в тарелке и какого оно вкуса. А еще говорят, что во время депрессии просыпается аппетит и люди много едят – это теория не про меня.

– Эм, я давно хотела тебе сказать. На твое место взяли другую.

– Мистер Грей взял другого журналиста?!

– Да. Я говорила ему, что тебе нужно время. Рассказала всю твою историю. И он вроде как отнесся с пониманием, ждал. Однажды даже сам решил позвонить тебе, но телефон был отключен. А потом как-то раз пришел с новенькой и сказал, что она наш новый журналист. Он объяснил мне, что не может нагружать других твоей работой, что на этом месте всегда должен быть человек и ему пришлось это сделать.

– Ясно.

– Ясно? – Кристина подняла одну бровь и сделала возмутительное лицо, – Эм, ты должна пойти к нему, а не сдаваться. Если ты придешь сейчас, может все же он найдет для тебя место и ты сможешь вернуться.

– Но ведь там уже другой человек.

– Маргарет не сравниться с тобой. Она почти каждый раз выходит с его кабинета в слезах, и мы все ее успокаиваем.

– Привыкнет.

– Эмма, – она сказала таким тоном, что я увидела в ней свою маму – не забрасывай это! Я понимаю, что тебе тяжело, но жизнь идет. Посмотри на свой журнальный стол, – она указала на письма с просроченными выплатами за дом – все это копиться или ты хочешь, чтобы твой дом продали? Ты ведь понимаешь, что еще пару месяцев, и они это сделают.

– Понимаю…

– Я не думаю, что это есть хорошо. Ведь этот дом вы буквально построили вместе с Питером. Разве тебе не жалко?

Я ничего не ответила и отвернулась к окну.

– К тому же ему наврядли было бы приятно, если бы ты загубила свою карьеру журналиста из-за случившегося.

Кристина была очень тактична, высказывая свою точку зрения на происходящее, за что я была безмерно ей благодарна.

– Спасибо тебе.

– За что? – она удивилась, услышав эти слова.

– Что поддержала меня в тот день.

– Пустяки.

Глава 7

Я открыла свой шкаф с одеждой и мне стало плохо, ведь почти всю одежду, купленную для меня мы брали вместе с Питером, не считая пару свитеров и блузок, которые выбрала мне Кристина. Я порылась в нижней полке и нашла черно-серое, строгого стиля платье. Натянула плотные в цвет платья колготки и отправилась на работу.

Перед выходом я заглянула в зеркало. Синяки под глазами – результат моего затворья дома. Сильно краситься я не стала, удосужившись нанести только тушь на ресницы, и вызвала такси.

Ох! От свежего воздуха у меня перевело дыхание. Как же долго я не была на улице. Проезжая мимо домов, ларьков, разных построек, я почувствовала одиночество. Мир продолжает двигаться вперед, суетится и никому нет дела до того, что произошло пару месяцев назад. Все уже давно обо всем забыли и занимаются своими делами. Но только не я… Смогу ли я преодолеть и выйти из этого состояния? Может мне поможет работа, на которую я направлялась.

– Всем привет, – я решила долго не задерживаться в холле и быстро прошла между столами моих коллег. Увидев только Кристину, которая вопросительно на меня посмотрела.

Постучав в дверь, я вошла.

– Мистер Грей, можно?

– Эмма? – впервые я увидела моего шефа настолько удивленным – да конечно, проходи. Как поживаешь?

– Потихоньку, – недолго думая, что сказать, я перешла к самой сути – я могу вернуться на свое рабочее место?

– Эмма, я понимаю, произошла такая трагедия и мне очень жаль, но сейчас я не могу обратно тебя взять. На твоем месте уже другая журналистка. Она прошла испытательный срок месяц назад и уже работает на полную ставку.

– Значит, вы ничего не можете мне предложить?

– К сожалению, сейчас нет.

– Я понимаю. Извините, что не предупредила вас сама – я открыла дверь, чтобы уйти.

– Ничего страшного. Мне правда жаль, что все так вышло.

Я кивнула головой, слегка улыбнулась и вышла из кабинета.

– Ну что? – Крис подошла ко мне из-за угла.

– Ничего. Он не возьмет меня обратно. Вакансий нет.

– Ну еще бы. Ты посмотри на себя, зачем ты вырядилась так? Бабушкино платье напялила.

– Крис, – грозно сказала я и присела к ней на стол.

– Не ну правда. Что на тебе надето?!

– Это так важно?!

– Конечно! Ты состоявшийся журналист, ты должна выглядеть респектабельно всегда и везде!

– О боже, Крис. Не неси ерунды. Ладно, я пойду домой.

– И что теперь ты будешь делать?

– Не знаю. Надо подумать.

Я вышла из здания и остановилась. Меня только что уволили. Я понимаю, что это моя вина, но это было очень неприятно, а ведь я любила это место работы. Да, возможно Мистер Грей и был занудой, как называл его Питер, но все равно он хороший специалист своего дела.

Мне совершенно не хотелось идти домой, снова впадать в эту опустошённость и одиночество. Мне нужен был свежий воздух, то за что я могла зацепиться и выплыть с этого состояние. Я понимала, что только работа, только очередное задание и тематика новой статьи поможет мне пройти через все это. Я шла по улице наблюдая, как люди готовятся к празднику. Ведь скоро канун Рождества, у всех приподнятое настроение, все вокруг улыбаются окутанные подарками, мишурой. Вот только мне совершенно было не до этого. Даже если это мой любимый праздник, ничего не хотелось праздновать.

– Ловлю! – крикнула я, поймав елочное украшение, которое упало из корзины у человека, что вешал на елку игрушки.

– Спасибо-спасибо! – дедушка повернулся ко мне с широкой улыбкой на лице.

Я улыбнулась в ответ. Пройдя дальше, я поняла, что уже очень давно не общалась с людьми. Нельзя не улыбнуться в ответ тому, кто дарит тебе улыбку, как бы не скребли сильно на сердце кошки. Внутри меня была пустота, горечь утраты, а праздничный дух понемногу поднимал мне настроение. Но я чувствовала, что эта та точка моего эмоционального состояния, дальше которой я пока пойти не могу.

«New York’s Time» – прочла я на здании и остановилась. Зайти или не зайти – вот в чем был вопрос. В прошлый раз, когда меня приглашали на собеседование, я отказалась, не желая предавать Мистера Грея, у которого проработала уже полгода на тот момент. «А жаль. Ты хорошо пишешь, я бы тебя взял без испытательного срока» – заявил мне директор компании, на что я просто промолчала. Возможно, я совершила ошибку, не согласившись на предложение самого крупного журнала в нашем округе, но жалеть об этом я не стала.

– Мисс Эмма! – девушка на ресепшене встретила меня с милой улыбкой.

– Здравствуйте! Вы меня запомнили?

– О Боже. Ну конечно! Я читаю каждую вашу статью. Только не говорите моему боссу, что изредка покупаю «Альфа и Омега», иначе меня уволят – хихикнула она.

– Вы мне льстите.

– Какими судьбами к нам?

– Эээ… А Мистер Томас у себя?

– Да и у него как раз сейчас окно. Решили все-таки к нам перейти? – она подмигнула мне.

– Пока не могу ничего сказать. Для начала хотела бы встретится с вашим директором.

– Поднимайтесь на 16 этаж, я его предупрежу.

– Спасибо Кара – прочла имя рыжеволосой девушки на ее бейджике – Подскажите, а где здесь у вас дамская комната?

– Прямо по коридору и налево!

– Спасибо!

– Удачи Вам!

Я зашла в туалет и сразу выругала себя за то, что не уложила с утра нормально волосы. Сняв резинку и распустив волосы, я достала расческу. На дне сумки лежала розовая помада, что было очень удачно. Мое лицо было таким бледным, будто я только что вышла из морга.

Кабинет Мистера Томаса как всегда отличался изысканностью. В нем все было гармонично – белая мебель, стены украшены плакатами, фотографиями из журналов. Одна огромная деревянная полка была заполнена наградами и грамотами компании. Другая же – книгами, обложки которых очень вписывались в тематику самого офиса.

– Эмма Грейс! Моя любимая журналистка!

Я очень смутилась подобным словам, но было крайне приятно слышать от директора подобного издательства.

– Добрый день. Я вам не сильно помешала?

– Нет-нет! Проходи, садись. Как поживаешь?

– Нормально. А как ваши дела?

– Работаем с утра до ночи.

– Я хотела узнать у вас. Есть ли свободные вакансии на должность журналиста?

– Ты ушла от Грея?

– Ну как ушла… – и тогда я рассказала всю историю с самого начала и почему я оказалась в таком положении. Мне нечего было скрывать и утаивать истину, как бы стыдно мне не было говорить о том, что я просто ушла в депрессию и не выходила на работу. Честность всегда была лучше всяческих приукрашиваний. К тому же в таком бизнесе очень тяжело, что либо скрыть от своего руководителя, так лучше пусть Томас узнает все от меня, чем ему кто-то донесет всю информацию.

– Как это печально Эмма.

– Но сейчас я понимаю, что нужно вставать на ноги.

– Ты очень сильная, но знаешь, есть одна проблема.

– Какая? – насторожилась я.

– Помнишь, как-то давно я сказал тебе, что у тебя потрясающий слог, есть свой почерк.

– Конечно, помню.

– Вот только сейчас я его не наблюдаю в твоих статьях, – он включил свой компьютер и надел очки – я слежу за тобой, читаю тебя, но ты будто ушла в другую сторону. В тебе было столько энтузиазма, эмоций, а сейчас твои статьи стали очень сухими. Жизнь в них есть, но вот только привкус ее не очень приятный.

– Я…

– Не обижайся, но это есть.

– Нет, конечно. На что мне обижаться? Вы профессионал и мне очень важно было узнать ваше мнение.

– Послушай, – он снова снял очки и пристально на меня посмотрел, – я дам тебе шанс. Дам тебе тему, а ты напишешь мне статью. Сроков пока нет, потому что журнал, в котором будет эта статья еще в разработке у дизайнера. Время есть.

– Спасибо вам большое. Я не подведу и учту все ваши пожелания.

Томас распечатал на своем принтере тематику статьи и отдал мне. На листке было написано: «Марк Питерсон – спасатель миллионов».

– Знаешь этого человека?

– Если честно не припоминаю.

– Этот человек разработал самую крупную компанию по судно перевозкам, благодаря своей идеи о спасательных выходах с корабля при крушении.

– Оу…

– Но мне не нужны голые факты. Через пару месяцев юбилей его компании и мы хотим написать про ее разработчика. Ты должна узнать все, как он живет, что делает, его мысли, хобби. Даже меньше писать про компанию и сделать акцент на него: какой он человек и что из себя представляет. Каким образом к нему пришли мысли о создании спасательных выходов, откуда у него такие познания и так далее.

– Хорошо, я все поняла.

– Удачи тебе! Если тебе нужно рабочее место, то я могу предоставить, но в принципе твое присутствие в офисе пока не обязательно.

– Спасибо, я поработаю дома.

– Отлично! До встречи!

Я пришла домой и почувствовала усталость. Схватив телефон в руки, я машинально набрала номер Питера: «Абонент вне зоны действия… » и слеза потекла по моей щеке.

– Представляешь, Питер меня Грей не взял обратно, но зато есть шанс устроиться к Томасу.

А в ответ были лишь коротки гудки и пошла полежать в ванне. Мне нужно было расслабиться и навести в голове порядок, а в горячей ванне с пеной запаха лаванды, у меня получалось это лучше всего.

Лежа в ванне, я понимала, что мне крайне не хочется браться за эту статью. Снова связываться с кораблями, океаном, человеком, который что-то там придумал, но почему-то его идея не смогла спасти жизнь моего Питера. Но это нужно сделать, мне нужна эта работа, дабы быстрее оплатить все счета и не встревать в долги.

Я посмотрела на стены своей ванны и вспомнила время, когда мы с Питером обустраивали дом, после покупки.

***

– Давай выбирай быстрее, – Питер положил свои руки на плечи Эммы, которая шла впереди него и выбирала кафель для ванной комнаты.

– Может ракушки? Сверху оформим ракушками, а понизу будет нежно голубого цвета кафель.

– Нет, только не ракушки. Слишком банально.

– Ты только критикуешь, но не помогаешь, – фыркнула девушка.

– Тебе все равно не угодишь, вот я и молчу, – он остановился – я нашел то, что нужно!

– Корабли?!

– Парусники вообще то! Давай бери, круто будет. Только надо не сверху, а посередине пустить ленту с рисунком, а снизу и сверху просто кафель в цвет моря.

– В тебе посыпаются дизайнерские способности… – Эмма подмигнула другу, – давай. Берем. Я согласна.

– Уау – он выпучил глаза на подругу.

– Что такое?

– Ты согласилась со мной так быстро? Даже не пришлось уговаривать.

– Ой, брось. Будто я никогда с тобой не соглашаюсь.

– Ты любишь спорить. Ладно, пойдем на кассу и поехали домой. Нам еще обои клеить в зале.

– Может, этим завтра займемся, а то я устала что-то так.

– Давай тогда, ты ложись спать, я сам доделаю все.

– Да нет, прям. Я тебе помогу.

***

Это и вправду получился самый красивый рисунок из всех тех, что мы видели в магазине. Алые паруса посреди нежно голубого кафеля очень гармонично смотрелись, но что самое потрясающее – мы сделали это все своими руками. И Питер был со мной. А сейчас его нет…

Примечания