Михаил Гущин. Возвышение рода
– О, знакомый производитель, – я не смог сдержать улыбки, заметив герб нашего с Фроловым завода.
– Ага, говорят, лучшие доспехи в Великом княжестве, – поддержал Серпухов. – Скажу по секрету, в последнее время вы так поднаторели, что обошли даже наши московские, и Рымин всерьез задумался над тем, чтобы заказать вам партию тысяч на двенадцать.
– Ну, это года два ждать придется, – улыбнулся я, искренне радуясь за наших ребят.
– Надо будет – подождем, – успокоил меня сотник. – Ну, залезай в машину, и дальше помчимся с ветерком. Правда, придется немного потесниться. Сам понимаешь, восемь человек в бронетранспортере…
– А не слишком ли приметно? Мне кажется, вся округа уже через пару часов будет знать что мы проезжали мимо.
– И пусть судачат, пора встряхнуть это болото. Тем более, что нам нужно по определенному адресу.
– Очередной визит в гости?
– Вроде того. Давай шустрее, а то успеем к шапочному разбору, а я не хочу упустить этот момент. Шесть лет ждал!
Мне даже интересно стало кто же так насолил Серпухову, что он с таким нетерпением спешит на скорую встречу. Ехать пришлось часа три. Мы здорово напрыгались по кочкам и намяли бока, эта машина явно создавалась не для комфортной езды, но вскоре наши мучения закончились.
– Где это мы?
– Поместье Обориных на окраине Сызрани.
– Сызрань? Ты бы меня еще в Волгоград притащил. И зачем нам нужно было тащиться в Самару, если мы вернулись назад?
– Скажем так, нужно было убедиться в точности наших догадок у Чудинова, а потом хорошенько подготовиться здесь. Не думай, что подобраться к логову Обориных было легко.
– Алексей Иванович, все готово!
Стоило нам выбраться из бронемашины, к Серпухову подбежал дружинник. Я обратил внимание на его рукав и увидел красующийся там герб Московского княжества. Выходит, Серпухов привез своих проверенных бойцов прямиком из Москвы. И защищены они были нашими доспехами.
Нет, надо все-таки расширять производство. Пока выполним один заказ, придет другой, а там нынешняя версия устареет, и вернутся старые заказчики… Конечно, деньги это дело приносит уже неплохие, но тут дело даже не в заработке, а потребностях покупателей и обороноспособности государства.
– Рассредоточиться по периметру здания! Взять под контроль все машины вокруг поместья, ни одна мышь не должна прошмыгнуть через тайный ход.
Серпухов взглянул на часы и довольно кивнул головой. Стрелки показывали пятнадцать минут четвертого дня.
– Пошли!
Сразу несколько чародеев выпустили по поместью волны огня. Они нацеливались на окна, через которые повалили густые клубы дыма. Похоже, дружинники особо не церемонились и о безопасности обитателей поместья Обориных не переживали.
Тут же через заборы по заранее подготовленным лестницам перемахнули твердыни, которые тут же активировали защитные куполы и помогли перебраться остальным дружинникам.
Стоит отдать должное охране Обориных – они тут же открыли огонь из ружей и активировали защиту. Ярко-зеленый купол, состоящий из полупрозрачных пластин, словно панцирь у черепахи, тут же принялся накрывать территорию поместья.
– Живо все внутрь, иначе окажемся отрезанными от остальных сил! – скомандовал Серпухов и первым бросился к лестнице.
Панцирь уже раскрылся на две трети, и пришлось поторопиться. Едва я перепрыгнул через стену, защита полностью раскрылась и уперлась пластинами в землю. С десяток одаренных остался отрезанным за пределами поместья. Теперь рассчитывать на их помощь было бессмысленно.
Никогда раньше мне не приходилось видеть ничего подобного. Даже во Франции я не видел таких разработок, а уж Лорану Бонапарту такая защита могла спасти жизнь.
– Надо же, не ожидал увидеть здесь такую разработку, – признался Серпухов. – Какие-то Оборины имеют защиту лучше, чем у Великого князя.
– Что это за защита такая?
Я отметил себе, что обязательно нужно разобраться как это работает и попытаться сделать это самостоятельно. Уверен, это работает не так просто, но наш завод, работающий на оборонную промышленность Великого княжества, просто обязан первым выпустить аналог, который не уступает таким вещам. И пусть такие вещи будут делаться поштучно и учитываться на высшем уровне, эта защита заслуживает того, чтобы применять ее для безопасности.
– Японская разработка. Поначалу использовалась как защита для императорской особы, но уже в первый же год появилась в некоторых странах. Продавать такие Великому княжеству японцы категорически отказались, а это значит, что Оборины получили ее от каких-то могущественных покровителей. Ладно, с этим разберемся потом. Ходу к особняку, там сейчас начнется самое важное.
Дружинники прорвались сквозь парк и завязали бой у самых стен поместья. Наших там было десятка четыре, а вот Оборины не могли похвастать такой многочисленной защитой. Сам глава рода возглавлял оборону – Эдуард Оборин создавал огромные огненные вихри, которые разбивались о защиту твердынь и чародеев, его старший сын Виктор громил наседающих врагов, а младший Милослав подавлял волю врагов.
Именно он и стал первой целью чародеев. С помощью слияния они создали огромный вихрь, который просто смел одаренного и оставил от него один лишь пепел.
– Милослав! – Эдуард бросился к сыну, но опоздал. Обезумев от горя, он бросился на одаренных, которые подступали к парадному входу. Трое бойцов пали замертво, их не спасли даже силы чародеев.
– Я возьму его на себя! – успокоил я Серпухова и бросился к обезумевшему чародею.
Под доспехом уже формировался каменный доспех. И пусть они ужасно сочетались, и двигаться в двух доспехах было просто невозможно, но сейчас мне это могло пригодиться. Эдуард уже заметил меня и выбрал своей следующей целью.
– Гори!
Сгусток огня сорвался с его рук и помчался в мою сторону. Водяной купол не смог удержать натиск одаренного высокой ступени, и я прикрыл рукой лицо, чтобы защитить глаза. При этом старался не дышать. От доспеха оказалось мало толку – он обгорел и оплавился, а покрасневшая местами сталь только добавляла неприятных ощущений. Если бы не каменный доспех, окутавший все тело, мне пришел бы конец.
– Прикрыть Гущина! – донесся сзади приказ Серпухова, и я почувствовал как вокруг меня в несколько слоев образуется водяной купол.
Атаки Оборина оказались беспомощны, и тогда он решил сменить тактику. Когда очередная волна огня с шипением рассеялась после соприкосновения с водяными куполами, из земли вырвались острые камни. Они с легкостью прошили водяную защиту и раскрошили каменные шипы.
– Каменные лепешки! – крик боли вырвался, когда один из камней прошил защиту и разорвал кожу на ноге. Одежда тут же пропиталась кровью, а уши заложило из-за слабости. Нет, сейчас нельзя давать слабину. Мне нужно продержаться хоть немного, пока прибудет помощь.
Какой же ступени Эдуард, если он так легко пробивает мою защиту? Огромный камень вырос выше остальных и начал заваливаться в мою сторону. Похоже, он рассчитывал раздавить пеня в лепешку. Что же, в эту игру могут играть двое. На чародеев Серпухова рассчитывать не приходилось – охрана поместья здорово прижала их, и сейчас им было не до помощи мне.
Смогу! Оборин не учел моей главной особенности – атрибута силы. Я дохромал вплотную к камню и перехватил его обеими руками. Тяжелый, гадина. Пришлось воздействовать одновременно двумя атрибутами. Я боролся с волей Оборина, который толкал камень в мою сторону, и одновременно пытался сдвинуть его руками.
Получилось! В какой-то момент открылось второе дыхание и тело получило ощутимый прилив сил. Неужели кто-то из ребят Серпухова постарался?
Оборин попятился назад, почувствовав слабину, а потом камень резко рухнул на него сверху, ломая кости. Эдуард дернулся и замер под огромной глыбой, а я почувствовал, что сила из него не вышла. Выходит, он полностью сгорел изнутри и проиграл только потому, что растратил всю силу.
– Работаем, работаем! – командовал Серпухов уже совсем рядом. – Нам нужно найти вещь, которая генерирует защиту поместья и отключить ее.
Сотник склонился надо мной и осмотрел раны на ногах.
– Как только барьер спадет, Гущина отправить к целителям, – и уже немного тише, но уже мне. – Ты хорошо поработал, друг. Но не стоило так рисковать. Мы потеряли и так много хороших ребят.
– Именно поэтому и стоило рисковать. Ради того, чтобы спасти тех, кого еще можно.
– Иногда мне кажется, что тебе совсем не двадцать лет. Хотя…
Серпухов покачал головой, соглашаясь с моими словами, и направился к особняку. Штурмовые отряды уже сформировались вокруг здания и прорывались внутрь.
Барьер исчез спустя десять минут. Не знаю что происходило внутри, но здание по итогу пылало, а Серпухов с дружинниками поспешно выходил наружу, ругаясь на чем свет стоит.
– Все бумаги успели сжечь, никаких доказательств их участия в преступных планах Родионовых.
– А установку вынесли?
– Успели, – отозвался сотник. – Но это слабое оправдание за наш провал с захватом информации. Нам еще предстоит разобраться как она работает.
– Наши ребята с удовольствием помогли…
– Нет, Миша, – Серпухов отрицательно покачал головой. – Это засекреченная информация, и вас к ней не допустят.
– Ладно, будет повод придумать самим, – отозвался я и подмигнул, чем немного поднял настроение сотнику.
– Алексей Иванович, Виктора Оборина взяли в плен. Пытался прорваться через наши ряды и сбежать.
Лицо Серпухова просияло от радости.
– Отличная работа, Косыгин! Срочно его в штаб, и чтобы ни одна сорока не растрещала о том, что Оборин у нас!
Захват поместья Обориных занял всего каких-то полчаса. Не сказать, что они всерьез готовились к обороне, но все же бой унес жизни семерых дружинников, а раненых было вдвое больше. И пусть потери Обориных были значительно больше, на этой скрытой войне мы теряли своих с обеих сторон и проиграли битву за их умы. Пока мы ехали в штаб, у меня с головы все не выходило сколько всего полезного могли бы сделать Оборины, признай они власть Великого князя. И ведь это всего один крепкий род одаренных, причем, была уничтожена лишь одна его ветвь.
До штаба Оборин ехал в полной тишине. За все время поездки он не проронил ни слова, а раньше времени никто ни о чем его и не спрашивал. И только в подвале штаба дружинников он заговорил:
– Вы всерьез думаете, что я вам расскажу об артефакте?
– Нам, может, и не расскажешь, а вот духовникам…
– Неужели Великий князь одобряет такие бесчеловечные методы пыток? Мне казалось, вы корчили из себя благородных, или это только для вида?
– Такие твари как ты не заслуживают милости.
Виктор рассмеялся и посмотрел в глаза Серпухову.
– Признай, это из-за Ксении? Ты до сих пор держишь на меня зуб из-за того, что я увел ее у тебя из-под носа? Как тебе осознание того, что своими действиями ты убил ее? Она ведь была там, в особняке! Неужели ты не знал?
– Личные вопросы не касаются дел государственной важности, – отозвался сотник, но по его лицу я видел, какие чувства он испытывает. Об этой части биографии Серпухова мне было неизвестно. – И не пытайся вывести меня на эмоции. Ничего, кроме презрения ты вызвать не сможешь. Ты ведь прекрасно знал, что не сможешь выбраться из поместья мимо нас. И все же попытался, а когда понял, что дело дрянь, сдался. Ты настолько жалок, что даже не смог умереть в бою или наложить на себя руки, чтобы не сдать важную информацию.
Оборин молчал и только изредка бросал в сотника ненавистные взгляды. А сказать ему по существу было и нечего, ведь Серпухов был совершенно прав. Таких свидетелей не оставляют в живых, и даже если мы проявим милость и отпустим его, Родионовы уничтожат его.
– Хорошо, я буду говорить, но при условии, что вы дадите мне гарантии моей безопасности. Я хочу продолжить жизнь в другом княжестве и под другим именем.
– А кто тебе сказал, что твоим словам кто-то поверит? Ты упустил возможность выбраться сухим из воды, теперь все, на что ты можешь рассчитывать, деликатное считывание твоей памяти духовниками. Для этого расслабься и не препятствуй работе наших специалистов, так ты сможешь сохранить значительную часть своего сознания.
– Гнусная тварь!
Оборин дернулся, но дружинники тут же припечатали его, и он обессилено сполз на пол. На мгновение мне даже стало жаль Виктора. Он скрутился калачиком и далобно скулил, осознавая неотвратимость расплаты.
Серпухов кивнул, и двое духовников стали по сторонам от Оборина и положили руки ему на голову. Еще двое дружинников перевернули одаренного на спину и держали, чтобы своим брыканием он не мешал работе.
Похоже, Виктор осознал неотвратимость происходящего, поэтому не сопротивлялся, а лишь мелко дрожал. Его глаза помутнели и приняли отстраненное выражение.
– Пошло дело, – пропыхтел духовник, не ослабляя давления.
Серпухов склонился над телом Виктора и задал первый вопрос:
– Кто еще в Сызрани поддерживает Родионовых?
– Кроме Обориных, еще Варкины, Сураевы, Абашевы и Григорьяны.
– Негусто, есть шансы, что с Сызранью не все так плохо, но не стоит сильно обольщаться – Оборин может просто не знать истинной картины, – Серпухов произнес это скорее для меня, чем для констатации факта.
– Где находится Ритуальный нож?
– У Родионовых.
– Где именно? – нажал Серпухов.
– Они прячут его в одной из своих копей. Не знаю где именно.
Серпухов посмотрел на меня, и я кивнул, понимая о чем говорит Виктор. Дальше вопросы сотника касались сил Обориных, их планов и задач, которые им выдали Родионовы для борьбы с Великим князем.
Оказалось, что Оборины играли не последнюю роль в Сызрани и могли серьезно насолить, а что более низко – скомпрометировать Великого князя, обвинив его в нескольких катастрофах. Конечно, для этого их нужно было спровоцировать, чем занимался лично Виктор.
Закончив с Обориным, Серпухов отдал несколько приказов своим людям, и мы с ним вышли на улицу. После таких откровений как никогда хотелось глотнуть свежего воздуха.
– Как видишь, мы заглянули сюда совсем не зря. Теперь удастся предотвратить массу разрушений в городе и спасти сотни жизней, а что еще важно – репутацию Великого князя. У тебя есть какие-нибудь идеи касательно копей?
– Мне известно только об одной, и то разрушенной. Шансов слишком мало, но попробовать можно.
– Возьми с собой десяток ребят, опыт командования у тебя уже есть, так что не растеряешься. И постарайся обойтись без потерь.
– Ты ведь понимаешь, что если Ритуальный нож там, его будут серьезно охранять, и десятком ребят может не обойтись?
Серпухов нахмурился и сжал кулаки.
– Я не могу выделить больше людей сейчас. Каждый человек на счету. Давай так, ты отправишься туда с парой бронемашин и десятком людей, разведаешь все, а мы подтянемся за тобой по следам через два дня. Если Ритуальный нож там, мы вместе завладеем им.
– По рукам! Вот только бронемашины будут там бесполезны. Просто выделите нам тепловоз, на котором мы проедем до определенного места, а дальше будем добираться пешком. Как ра, пока вам выдвигаться, он вернется обратно в Сызрань.
Уже через час мне выделили отряд дружинников, и мы отправились на вокзал. Оборин понемногу приходил в себя, но воздействие дружинников все же ощущалось. Как знать, сможет ли он окончательно восстановиться, да и есть ли в этом смысл, если люди Родионовых уже наверняка вышли на его след.
Началась серьезная игра, в которой цена была высока как никогда – сама жизнь.
Глава 3. По следу
Несмотря на то, что маршрут мы обсудили заранее, тащиться на поезде пришлось целые сутки. Сказывалось не только расстояние, но и необходимость заранее подолгу торчать на месте, пропуская встречные составы.
С приближением к нужному месту я все больше всматривался в лес, пытаясь понять в каком месте удалось выйти к железной дороге. За год с небольшим здесь многое изменилось, да и было это летом, а сейчас поздняя осень. В итоге нужное место мы проскочили и вышли значительно восточнее. Приблизительное направление я помнил, а потому повел ребят в лес, а перед этим оставили пометку для Серпухова с его людьми.
Пробираясь через лес, я надеялся рассмотреть среди голых деревьев хижину отшельника. Тогда, в день нашей первой встречи, я еще не знал, что в его теле находится мой отец. К сожалению, он погиб в Москве в бою с Повелителем крови, но его хижина еще могла оставаться здесь.
Будь у меня немного времени, я бы непременно прочесал окрестные леса в надежде найти хоть какие-то упоминания его жизни здесь, но сейчас это было непозволительной роскошью. И все же мне казалось, что он должен был оставить мне хоть какой-то знак.
– Нам еще долго идти?
Ребята уже начали волноваться. Похоже, они решили, что я вообще потерял дорогу, и мы идем на удачу.
– Увы, но придется заночевать в лесу. Нам нужно наведаться вон на ту гору, а потом спустимся к лагерю, вот только ночевать на горе мы точно не будем.
Я слишком хорошо помню какие ритуалы проводили на вершине горы, чтобы оставаться там еще и на ночь. Не хватало, чтобы эта процессия вернулась туда снова. Конечно, в таком составе мы можем им здорово намять бока, но без жертв точно не обойдемся.
Гору я узнал, поэтому направил ребят туда. Часа через три перехода по осеннему лесу мы добрались до цели. Растянулись вереницей по двое и держали друг друга в поле зрения. Серпухов выделил мне по два скорохода, твердыни и духовника, одного оборотника и зачем-то всучил троих чародеев. Скорее всего, у сотника просто кончились свободные люди, и он выдал их для числа. Ничего, пригодятся!
– Здесь уже давно никого не было, командир! – заметил один из ребят.
– Да, Димитров, вижу.
Опавшая листва накрыла следы преступлений здешних гостей, поэтому останки жертв заросли травой и покрылись листьями. Скорее всего, ритуалы жертвоприношения не проводились здесь с конца лета. Интересно, что отпугнуло здешних психов, что они решили выбрать местечко потише?
– Значит так, сейчас спускаемся с этой горы и двигаемся в сторону лагеря. Там может быть очень опасно. А если нужная нам вещь там, то там будет очень опасно. Пока что нас интересует только разведка, без команды в бой не вступать. Всем ясно?
– Есть предложение, – ко мне подошел парень, которого Серпухов представил как сержанта Мышкина. Если я правильно помню, он был оборотником.
– Выкладывай.
– Я могу разведать обстановку в лагере без необходимости ломиться туда всем отрядом. Уверен, что меня никто не заметит.
– Отлично. Занимайся, сержант. Только вглубь лагеря ни ногой, ясно?
– Так точно!
Парень скрылся за кустами, быстро скинул с себя одежду и обратился. Что-то небольшое зашуршало по траве в сторону лагеря, а остальные загоготали в голос, видя мое недоумение.
– В кого он обратился, если не секрет?
– Угадайте с одного раза, – предложил Завьялов.
– Ставлю полтинник, что это была мышь.
– С вами никто не будет спорить, командир, – ответил парень. – Это и есть мышь.
А что, неплохой навык. Анимисты до сих пор остаются большой редкостью, но чаще всего я встречал одаренных, которые принимают боевую форму. Правда, тот же Ведагор обращался в пса – не самая подходящая форма для боя.
Выходит, Серпухов заведомо отправил со мной отличного разведчика. Да, что ни говори, а фамилия у парня и в самом деле говорящая. Видимо, сотник понимал, что он мне пригодится. Теперь главное, чтобы его не утащил никакой хищник, или не пришибли в лагере.
Я прекрасно понимал, что к лагерю лучше не приближаться без разведки. Если Ритуальный нож там, нас могли почувствовать прорицатели, а в возможностях этих ребят я совершенно не сомневался.
Приходилось ждать возвращения Мышкина, а пока выставили дозорных на случай, если кому-то приспичит пройтись сюда. Время тянулось слишком долго, и когда прошло всего полчаса, мне показалось, что уже полдня позади, но солнце находилось почти там же, где и было, да и часы подсказывали, что пока рано бить тревогу.
Уверен, парень точно жив. Если мои знания верны, после смерти оборотники возвращают свой человеческий облик, поэтому попади Мышкин в руки надсмотрщиков, они бы уже подняли тревогу, а пока в лагере стояла гробовая тишина.
Кстати, очень подозрительно. Не слышно даже стука кирок. Неужели лагерь тоже решили забросить, как и место для проведения ритуалов?
Когда трава снова зашуршала поблизости, я подскочил от волнения и краем глаза заметил, что не я один. Ребята тоже заволновались и насторожились. А вдруг это не Мышкин? Но уже через пару секунд из-за кустов послышалось его кряхтение и недовольные комментарии. Парень вышел к нам без доспеха, одевшись наспех.
– Лагерь пуст. Точнее, в нем никого не осталось в живых.
– Уверен?
– Более чем, можете сами посмотреть.
Мы спустились к лагерю, соблюдая предосторожности. До последнего мне казалось, что Родионовы могли приготовить для нас засаду, но увидено дало понять, что людей здесь не было уже давно.
Лагерь выглядел просто жутко, гораздо хуже чем в тот день, когда я выбрался на волю. Тела людей лежали на земле по всей территории, и что самое странное – все они были убиты одинаково. На их телах зияли глубокие колотые раны. Скорее всего, какой-то скороход устроил здесь охоту на беззащитных людей. Зная особенности дара Родионовых, у них скороходы часто встречаются, я представлял себе чьих рук это дело. Даже главный Родионов – скороход, в чем я мог уже дважды убедиться.
Судя по телам, смерть настигла пленников совсем недавно, от силы пару дней назад. Со стороны пещеры еще доносились стоны, и я решил наведаться туда, чтобы проверить и по возможности помочь хоть кому-то из уцелевших. Уже по пути к пещере отдал приказы:
– Соберите тела и сожгите, подмечайте все странности. Со мной пойдет Завьялов и Покровский.
Первый был чародеем шестой ступени, а второй – твердыней, который только добрался до пятой ступени и освоил защитный купол. Для серьезного боя такой силы будет явно недостаточно, но для разведки и небольшой стычки – вполне. Кто знает, может, артефакт прячут под землей?
Еще на входе я услышал шум и насторожился. Может, они скрываются под землей? В таком случае, они не так сильны, иначе бы уже давно напали. На всякий случай снова отправил Мышкина на разведку, и он доложил что в тоннеле находится выживший пленник, прикованный цепями к стене.
Мы прошли дальше и убедились в словах дружинника. Не знаю за что этого бедолагу приковали цепями к скале и почему оставили в живых, но выглядел он неважно. Мужчина был еще жив, хоть и сильно ослаб.
– Дружище, ты как?
Пленник поднял голову, и посмотрел на меня холодным взглядом. Что-то в его глазах показалось мне странным.
– Назови свое имя, – попросил пленник.
Внутри что-то дернулось, когда я услышал просьбу. Какое-то ощущение внутри предупреждало, что не стоит называть свое настоящее имя.
– Имя… – прохрипел пленник.
– Да скажите же вы ему имя! – выпалил Завьялов. – Это Михаил Гущин, он пришел сюда спасти вас, не волнуйтесь!
– Заткнись, идиот, – оборвал я парня. – Он как раз не волнуется.
Нельзя произносить такие вещи в непонятных ситуациях.
– Гущин? – глаза пленника вспыхнули, и он ощерился злобной ухмылкой. – Я ждал, что ты придешь.
– Кто ты? – я попятился назад, понимая, что дело резко меняет оборот.
– Я тот, кто оставил тебе этот прощальный сюрприз.
– Где артефакт? Он был здесь?
– Ты опоздал, – ответил пленник. – Ритуальный нож забрали буквально вчера. А теперь прощай навсегда, Гущин!
Мощный взрыв сотряс стены копей, поднимая пыль. Но что самое худшее – потолок не выдержал, и огромные камни посыпались на нас сверху.
Покровский вовремя успел призвать купол, но я прекрасно понимал, что этого слишком мало. Они не просто так заманили нас внутрь подземелья, и обвал раздавит нас, словно мошек. Ни защитный купол твердыни, ни доспех не сможет спасти в этой ситуации. Когда свод подземного рудника начал рушиться, я призвал свою силу чародея и попытался взять под контроль камень.
Последнее, что я запомнил, как в сознание ворвалось чувство, будто все вокруг меня подчиняется контролю. От небольшого камешка до огромного булыжника. Не знаю, то ли это плод моего воображения, то ли у меня и правда получилось. Наспех попытался соорудить что-то наподобие дома и укрыться за огромными камнями, а потом мир вокруг исчез.
Реальность померкла, но уже в скором времени я снова пришел в себя и не мог понять где нахожусь. Вокруг царил полумрак, а тело совершенно не чувствовалось. Казалось, будто я вернулся в Междумирье, вот только там было совсем иначе. Тогда где я? Неужели я не справился со своим главным предназначением? Хотя, как сказать «не справился». Кирилл Гущин спасен и в безопасности, а Маша ждет ребенка…
Воспоминания о Маше вызвали в душе самые теплые чувства. Нет! Мне нельзя умирать. Какие бы камни не сыпались на меня сверху, пусть хоть весь род Родионовых соберется и скачет по мне сверху, я выстою. Потому что иначе нельзя. Уверен, она ждет меня, а значит я вернусь домой. Рано еще списывать со счетов Михаила Гущина. Я еще не отвел Машу под венец, не увидел своего ребенка, не отстроил особняк Гущиных… Да много чего еще предстоит сделать.