Новая Земля – мир, где люди улыбаются

Ты просил помощи для Феофана и получил, ибо идущий по пути света просил для идущего на свет. Но звезда, что освещает путь на Новую Землю, живёт сейчас уже твоим светом, Хранитель. И также она жива теплом сердец Феофана и Феодоры. Она не теряет своего сияния точно так же, как не теряет своей красоты белая герань, что однажды была принесена Феофаном своей Феодоре.

Идущие по пути, который люди называют Любовью, становятся творцами жизни и Бытия всей Вселенной. Я понятно объяснил тебе, светлый Ангел?

Я знаю, о чём ты хочешь просить, и что не даёт тебе покоя с того момента, как в лодке Феофана ты взял весло в руки как человек. Ты действительно хочешь пройти такой трудный путь человека для того, чтобы встретить однажды свою Богом Дарованную? Быть Человеком – большое испытание для Души.

– Да, но это и огромное счастье.

– Ты услышан. Всему своё время. У каждого – свой путь на землю, свой путь по этой земле и свой путь на Землю Новую.

***

Вечернее море дышало лёгким бризом, медленно накатывая на песчаный пляж берега низкие пологие волны. Феофан слушал шелест волн и задумчиво смотрел на жемчужную звезду, которая привела его на этот берег.

Каждый раз ему казалось, что чем дольше он вглядывается, тем её мягкий свет становится ярче, и сама звезда увеличивается в размере, как будто набирая силу от его взгляда и его мыслей.

«Феодора и дети рисуют, у меня есть время, чтобы хорошенько подумать здесь, на берегу. Живое дыхание моря всегда помогало мне думать.

Кажется, что за эти дни произошло столько… А что изменилось? Такой же берег. Такое же море. То же небо… Только теперь в этом небе светит новая звезда. Только теперь я часто беседую с Ангелом, приходящим с неба…

Забыл спросить у Фархада, видит ли он эту звезду, замечает ли что-нибудь необычное? Сегодня я был в посёлке и разговаривал с ним. Фархад сетовал на то, что многих сильных мужчин нет на этой земле, они не взошли на борт корабля, который доставил людей на этот берег. Почему? Почему их не было на корабле? Что с ними стало? Что ожидает нас? Почему этот посёлок был оставлен людьми как будто бы совсем недавно? Кто были эти люди? Где они? Вернутся ли сюда?..»

– Думай о других, но не думай за других, Феофан, – услышал он знакомый голос Ангела, – ибо если даже и поймёшь, почему они поступили так или иначе, ты всё равно ничего не изменишь. Если ты даже хочешь сказать им что-то важное от чистого сердца, то они тебя не услышат, потому что это является важным для тебя, но не для них. То, что важно для другого, он услышит только тогда, когда спросит. Если ты услышал что-то важное, значит, ты об этом спрашивал. Разве ты не замечал, как часто бывает, что говоришь с человеком, а он слышит твой голос, но тебя не слышит? Слушает твои слова, но слышит в них совсем не то, что ты хотел ему сказать?

Просто прими за данность, что так устроен мир для чего-то. Если ты хочешь понять, для чего именно так, то я скажу. Для того, чтобы каждый мог сделать свой выбор. И каким бы ни был этот выбор, он всегда будет правильным для человека, который его сделал. Поэтому самым правильным для тебя будет признать выбор другого, а самому сделать свой. Это не безразличие к другому, это проявление любви и уважения к другому человеку.

Ты научился многому, научись и этому. Я знаю, что это трудно, особенно для тебя трудно, но научись.

… Я тоже сделал свой выбор и просил Творца Всего Сущего дать мне путь человека, земной путь. Просил так, что Творец услышал.

– Это твой выбор, Хранитель, – улыбнулся Феофан, – и я его принимаю, хотя и не могу понять.

– Феофан, когда я говорил, что счастливые вы, люди… Ангелы всегда говорят правду.

– Хранитель, это значит, что…

– Это значит, что я сумел научить тебя главному, научил хранить в себе самое важное, что бы ни происходило с тобой на твоём пути, в твоей жизни.

– Ты сказал «научил», но разве…

– А разве можно сохранить для кого-то то, что ему не дорого? Разве можно сохранить за другого то, что предназначено ему? Феофан, ты всегда сам был и вершителем, и хранителем. Я лишь помогал тебе понять это. Я был рядом с тобой, но не вёл тебя. Ты сам выбрал себе такого ангела.

– А разве мы сами…

– Вам, людям предоставлено право всё выбирать самим. Ты сам выбрал Новую Землю. Ты сам выбрал путь и сам преодолел этот путь к своей Новой Земле.

– Но ведь ты…

– А разве мог я не поучаствовать в таком и не взять в руки весло, ведь ты выбрал не самый лёгкий путь, но он был правильным, раз привёл тебя сюда. Может быть, ты уже не помнишь, но я знаю, что ты с детства мечтал об этом. Знай, что он не мог не привести тебя сюда, этот путь, потому что ты взял в свою лодку белую герань и леечку, которая хранит тепло рук Феодоры, Богом Дарованной.

– Постой, Ангел, а волна?..

– Она помогла сделать тебе и другим людям свой выбор.

– А женщины, дети?..

– У женщин был выбор, выходить ли замуж за тех мужчин, которые стали отцами их детей. Даже если ты скажешь, что иногда выбора нет… Феофан, я – Ангел и вижу достаточно, чтобы показать тебе, что выбор есть всегда.

Если ты думаешь, что Ангел может быть хранителем потому, что у него есть крылья, то ты неправильно думаешь. Ангелу доверяется быть хранителем потому, что у него есть «голова на плечах», как вы, люди называете иногда то, что зовётся мудростью.

И запомни, Феофан, что не нужно переживать слишком сильно и слишком долго, что допускал много ошибок. Я знаю, как тебе было стыдно и больно за многие из твоих поступков. Но жизнь дана для проживания, а не для переживания о том, что уже невозможно прожить заново. Человек не может быть ангелом. Человеку и не нужно быть ангелом. Знай, что и я, придя на землю, забуду всё то, что знаю сейчас и начну заново приобретать мудрость, совершая ошибки и краснея, и прося прощения за многие свои поступки. Знай, что многое может быть оправдано. Всё может быть оправдано, кроме одного: отречения от Любви. Таков порядок вещей.

Землю унаследуют нищие духом, но богатые Любовью, ибо только у них есть уши чтобы услышать однажды сказанное. Ибо только умеющие любить сердцем и никаким другим разумом могут слышать даже и не сказанное, но прозвучавшее от сердца человеческого. Не сказанное, но ждущее своего часа, чтобы досказанным быть и стать сотворённым. Сотворённым умеющими любить, потому что у них есть радость видеть красивое, и у них есть руки, чтобы творить ещё краше. И будет у них воля, чтобы сделать это, потому что Любовь освобождает от всякого страха и делает сильнее любой силы. И будет у них сила и мудрость, чтобы творить живое.

И осветится лицо земли улыбкой, когда осветятся улыбками лица творящих. И будут улыбки эти ярче радуги, и встретятся они с улыбками тех, кто выше радуги, и не останется на земле места для тёмного, и уйдёт тёмное. И не вернётся уже тёмное, ибо не будет ему места ни на земле, ни над землёю, ни в сердцах человеческих, наполненных Любовью и радостью.

Ты понимаешь, Феофан, о чём тебе говорю?

– Я понимаю теперь и то, почему ты просил Творца дать тебе путь человеческий… Хранитель, а тогда, в лодке ты сказал, что у меня есть крылья… Ты сказал это, чтобы я меньше боялся?

– А разве тебе было страшно, Феофан?

– Очень страшно. Просто я не подавал виду.

– Да, твой сын, Лёша, объяснил мне, как узнать, настоящий ты мужчина или нет, – улыбнулся Ангел.

– А с чего ты решил, что, придя на землю, родишься мальчиком?

– А с чего ты решил, что я так решил?

– А зачем бы ещё ты тогда заговорил с Лёшей о том, как это узнать?

– Да не спрашивал я у Лёши, он сам мне это рассказал. А ещё он объяснил, почему Феодора не может сказать тебе то, что ты настоящий мужчина. Кстати, можешь спросить у сына, есть ли у тебя крылья, он точно это знает. И твой сын тоже сильным растёт, хотя ещё мал ростом и худощав, весь в папу.

– Неправда, он в маму, на глаза его посмотри.

– Ладно, согласен, весь в маму ваш Лёша. И скромный такой же, как его папа. А уж философствовать как любит!.. Честно тебе скажу, он меня многому научить успел.

– Значит, родиться тебе мальчиком, я так думаю… Мне нужно идти, Хранитель.

– Да, лети к своей Богом Дарованной и детям, и не забудь спросить у Лёши, есть ли у тебя крылья… Но прежде, прошу, задержись ещё на минутку.

Я никогда и ни о чём не просил тебя, Феофан. Но теперь… Я не могу знать, когда придёт моё время. Время вообще очень интересная штука. Тебе трудно пока даже представить, по каким законам оно живёт, и ты очень удивишься, когда эти законы узнаешь. Тебе предстоит многому удивиться вскоре, очень многому… Возможно, случится так, что ты расскажешь мне то, что скажу тебе сейчас, и поможешь вспомнить.

Ты спрашивал, почему пришла волна, почему не все сильные оказались на этом берегу, почему люди, жившие на этой благодатной земле прежде, не живут здесь сейчас… Есть один ответ на все эти «почему».

Вспомни то место, где есть как будто бы всё, но ничего нет. Вспомни, как ты оказался там. Почему ты оказался там?

– У меня не хватило силы духа, чтобы бороться…

– Нет, Феофан. Свою силу духа ты показал, когда не причислил себя к праведникам. Человек, умеющий смотреть правде в глаза, силён духом. Человек, который хоть однажды сумел признать самую некрасивую правду о себе самом, очень силён духом.

Знай, что люди, жившие здесь прежде, были сильны духом, очень сильны. Но все они оказались в одном из тех мест, где есть всё и ничего нет. Таких мест много, ты видел лишь одно из них. Таких мест тысячи и выглядят они разными, но у всех есть одно общее: там нет главного. Нет того, что рождает жизнь, хранит жизнь, продолжает жизнь и возрождает жизнь снова и снова.

Люди, жившие здесь, впустили в свой мир тёмное, Феофан. То тёмное, что убивает способность дарить цветы другому человеку и принимать цветы от другого человека. Это тёмное может носить светлые одежды и говорить о светлом, но приходя, оно всё делает тёмным, лишая радости жизни, радости видеть красоту мира и красоту человека. Это тёмное тоже сильно своим духом, именно духом. И его дух оказался сильнее духа живших здесь людей.