В поисках, или От себя не убежать…

Рассвет

Пропел петух, рассвет занялся,

Вдали выходит красный шар —

На горизонте разыгрался

От солнца свет, словно пожар.

В реке играют блики света

И разбегаются с волной —

Прекрасны летние рассветы,

И воздух чист и свеж такой.

Блестят в траве, словно искринки,

Десятки капелек росы,

И в каждой солнца есть лучинки —

Нигде такой уж нет красы.

09.1970

Твои глаза увидел я,

И их забыть стараюсь зря:

В них свет зари, в них блеск луны,

И озорством они полны;

Они темны и глубоки,

Горят они, как огоньки, —

Забыть никак я не могу

Их глубину и чистоту,

Их красоту и простоту,

И пестроту, как на лугу.

09.1970

Песня о любви

Слушай ты, слушай, мой друг,

Песню тебе я спою —

Все люди смеются вокруг,

А я лишь один слезы лью.

Пр.: Очень любовь сильна,

Очень коварна она:

Если кого полюбил, полюбил —

Прошлое все позабыл, все забыл.

Слушай ты, слушай, мой друг,

Что я тебе расскажу —

Сколько влюбленных вокруг,

Хочешь, тебе покажу.

Пр.: Очень любовь сильна,

Очень коварна она:

Если кого полюбил, полюбил —

Прошлое все позабыл, все забыл.

В плен ты к любви попадешь

И ни за что пропадешь,

Все изменилось вокруг —

Значит любовь пришла вдруг.

Пр.: Очень любовь сильна,

Очень коварна она:

Если кого полюбил, полюбил —

Прошлое все позабыл, все забыл.

Кто никогда не любил —

Счастливым тот и не был,

Хоть и коварна любовь,

Но не вернуться ей вновь.

Пр.: Очень любовь сильна,

Очень коварна она:

Если кого полюбил, полюбил —

Прошлое все позабыл, все забыл.

Такая вот штука – любовь,

Она не вернется к нам вновь.

(Коварна она и сильна…) Как уйдет —

(И также мила и скромна…) Не придет.

Пр.: Очень любовь сильна,

Очень коварна она:

Если кого полюбил, полюбил —

Прошлое все позабыл, все забыл.

Если любовь и придет,

То уж другая совсем.

Счастье она принесет,

Только, конечно, не всем.

Пр.: Очень любовь сильна,

Очень коварна она:

Если кого полюбил, полюбил —

Прошлое все позабыл, все забыл.

10.1970

Переписка

(Посвящается Ковалевой Валентине)

Тебя нигде не видел я ни разу,

И голос твой ни разу не слыхал,

Но встретив вдруг, узнал бы сразу,

И голос твой я сразу бы узнал.

Я тебя вижу только по запискам,

И голос твой я слышу лишь из букв.

Ты от меня находишься не близко,

Но часто слышу голоса я звук.

И каждый раз, когда я получаю

Твое письмо оттуда от тебя,

Волнение тогда я ощущаю

И бодрость духа ощущаю я.

О, если б знала, как те письма жду я,

Тогда б ты чаще их писала бы,

Ведь если писем долго нет – тоскую,

Считаю волей роковой судьбы.

20.10.1970

Герои живут веками

Пули не бойся, пуля

Трусов одних разит.

Героев, в бою убитых,

Вновь оживит гранит.

Герои живут веками

И умирают раз —

Их оживляет камень

Тысячу тысяч раз.

Трусы сто раз умирают,

Не оживая вновь,

Люди таких презирают,

У трусов шакалья кровь.

Если солдат погибнет,

Заменит его другой.

Стоять в бою должен на смерть —

Военный закон такой.

В бою побеждает только,

Кто верит другим, как себе,

Кто пуль не боится нисколько,

Не верит своей судьбе.

И должен таким быть каждый,

Чтоб выиграть трудный бой,

Тогда враг отступит однажды,

Не выдержав натиск такой.

20.10.1970

Море уходит вдаль берегами,

Словно скрывая их в светлой волне;

Чайки летают, кричат над волнами —

Только и слышен их крик в тишине.

Он заглушает рокот прибоя,

Шум перекатов, морских ветров вой.

Море – пространство очень большое,

Тайн еще много в пучине морской.

Здесь зародилось живое когда-то,

То, что сегодня живет на земле.

Многое нами еще не понято,

Много открытий нас ждут в глубине.

Знаем мы лучше строенье вселенной,

Чем всем нам близкие дали морей.

В мире материи нету несменной,

Море менялось с Землей вместе всей.

Чтобы открылись нам тайны морские,

Надо нам море еще изучить.

Море характеры любит такие,

Что не умеют в спокойствии жить.

25.10.1970

Матрос

Густая тьма над тихой гаванью,

Стоят, качаясь, корабли —

Уйдут они с рассветом в плаванье,

Чтоб скрыться вновь в морской дали.

На небе черном нет ни звездочки,

Покрыто тучами оно…

У моря встал матрос на корточки,

О чем-то говоря с волной.

Он прошептал ей: «Все потеряно…»

Ответ донесся: «Ничего!»

И встал матрос, в себе уверенный,

И не боясь уж никого.

Пусть на корабль его не приняли,

Пускай он в море не уйдет —

Он Человек, а с этим именем

Он никогда не пропадет.

30.10.1970

Хатынь, Хатынь

Года промчались безудержные,

Давно уж не гремят бои,

Но помню я деревни снежные,

Почти все стертые с земли.

Стоят руины обгоревшие,

Как часовые в тишине,

И головешки полустлевшие —

Все это было, как во сне.

Еще я помню крики матери

Над телом сына своего —

Погиб он от руки карателей,

На мины славшего его.

Хатынь, Хатынь, сколько ты вынесла,

И сколько пережил народ!

Нет в этих строках капли вымысла —

О павших память не умрет.

Нет, не забыть теперь извечно нам

Те зверства, что принес фашизм,

И надо знать, сколь изувеченных,

Чтоб ощутить войны трагизм.

И есть сейчас опять молодчики,

Что крови жаждут, как зверье.

Они – десант, матросы, летчики,

И знают слово лишь – «мое».

Они стреляют в мирных жителей,

Чтоб было больше своего.

Убийство это непростительно

И нужно прекратить его.

Ведь мы же все таки не звери,

Мы люди же, в конце концов!

И мы должны верны быть вере

В победу мира всех бойцов.

Не уж-то кто-то хочет снова,

Чтоб повторилось все опять,

Чтоб было слышно это слово —

«Война», и вновь в людей стрелять,

Чтоб были новые Варшавы,

Орел, Хатынь и Сталинград,

Москва, Одесса и Полтавы,

Что были тридцать лет назад?

Кто хочет, чтоб, как в сорок первом,

Сынов оплакивала мать?

Все люди знают – Молот с Серпом

Никто не сможет поломать.

30.10.1970

Вдохновенье

Ко мне пришло сегодня вдохновенье,

И я пишу стихи – один, другой…

Быть может это просто увлеченье,

А может знать дает мне голос мой.

Но я пишу, и что бы то ни было,

Я рифму подбираю вновь и вновь.

Боюсь, что вдохновенье в последок посетило, —

И я пишу про подвиг, про любовь.

Мне не хватает слов к стихотворенью,

Не очень-то богат мой лексикон,

Но если это просто увлеченье,

То позабуду всякий я закон.

И буду я писать, чтоб грусть развеять,

А может быть не буду и писать, —

Чтоб семена взошли, надо их сеять,

Но их сначала надо отыскать.

Как трудно их найти в словесной пуще,

И заблудиться там не мудрено,

Лишь единицы смогут в этой гуще

Найти лишь только нужное зерно.

Я не имею с ними отношенья,

Мне не постичь таланта никогда,

И если вдруг лишусь я вдохновенья,

Не удивлюсь нисколько я тогда.

Ведь вдохновенье в юности бывает

У всех однажды, оставляя след,

Потом оно у многих исчезает,

Не каждый же ведь человек – поэт.

Поэт ведь тот, кто сердцем вечно молод,

Кто видит жизнь такой, какая есть;

Кто прославляет в жизни Серп и Молот —

Тому всегда в народе будет честь.

В стихах воспета красота природы,

Воспета жизнь, и слава, и любовь…

Строка стиха была строкой свободы

И обвиняла тех, кто пролил кровь.

Она звала на смертный бой с врагами

И воспевала подвиги людей,

Она бродила спешными тропами

И бороздила воды всех морей.

Она, как луч, всю жизнь нам освещала,

Не дав затмиться жизни ни на миг.

Большую роль строка стиха сыграла,

Живые вечно те, творил кто стих.

Они живут в своих же чудных строках,

В тех самых строках, что их ум творил, —

И люди видят в буквенных потоках

Поэта образ, что когда-то жил.

А я пишу – влияет вдохновенье.

И жалко бросить, и пора бросать…

Я весь как будто нахожусь в забвеньи,

И только я могу лишь, что писать.

31.10—01.11.1970

Прошли года, сменились поколенья,

Но будут вечно помнить все тот год,

Когда с престола самоуправленья

Согнал царя российский наш народ.

Пусть строй другой, пусть власть теперь народа,

Но не забудут люди никогда,

Какой ценой досталась нам свобода,

И сколько бед обрушилось тогда.

Чума, разруха, голод и война…

Не в силах были преклонить колени

Страны, что дружбою сильна,

Где был рожден великий Ленин.

Она сквозь трудности прошла,

Не посрамив ни капли чести,

Чего хотела, то нашла —

Все могут сделать люди вместе.

Теперь страны сильнее нет —

Союза стран социализма.

Звезды кремлевской яркий свет

Путь освещает к коммунизму.

Не сможет удержать ничто

Теперь уж Родину Советов,

Идет вперед она и все

Творит по ленинским заветам.

01.11.1970

Счастье

А дождь все льет и льет,

А мы с тобой идем,

Нам песню дождь поет,

Что счастье мы найдем.

И дождь давно прошел,

И счастье я нашел,

Ведь счастье – это ты,

Твоей красы черты.

Я никогда не знал,

Что счастье так близко,

Теперь же я понял,

Где может быть оно.

Оно бывает там,

Где ты не ждешь его,

И не узнаешь сам,

Когда придет оно.

01.11.1970

Судьба

Был счастливым я порою,

Был несчастным иногда —

Счастье знал я лишь с тобою,

А несчастье никогда.

Но ушло от меня счастье,

Ты с собой его взяла,

Мне оставила несчастье

Со словами: «Я ушла…»

Ты ушла – все изменилось,

Ты ушла – зачем мне жить?..

И желанье появилось

Свою жизнь укоротить.

Хоть судьба моя несчастна,

Мне она все ж помогла —

Жизнь моя судьбе подвластна,

И судьба меня спасла.

Счастье вновь ко мне вернулось —

Я в другой его нашел:

Она нежно улыбнулась,

Когда я к ней подошел.

Пусть друг друга мы забыли,

Пусть расстались навсегда —

Дней отчаянья, что были,

Не забыть мне никогда.

Мое сердце не забыло

Той девчонки, что тогда

Меня к жизни возвратила,

Не хотел я жить когда.

13.11.1970

Закат

Красный шар на небе сером,

Облака во тьму плывут…

Тьма тяжелая над сквером

Опустилась там и тут.

Луч последний, красный-красный,

Промелькнул, и все кругом

Озарилось, словно в сказке,

Светло-розовым огнем.

Побледнел огонь немного

И рассыпался во тьме,

Осветилась чуть дорога

С богом солнца на коне.

Он промчался в колеснице

По дороге в небесах,

Прилетел, как будто птица,

В ярких золотых лучах.

Потемнело, все замолкло,

Листопад уж не шумит,

Только ветер воет волком

И в трубе печной гудит.

14.11.1970

Ночь в лесу

Темень. Темень кругом стоит.

Тишина. Тишина вокруг.

Что-то вдруг во тьме зашуршит,

Затрещит и стихнет вдруг.

Тишь глухая в лесу стоит.

Она страшна – лесная тишь.

Ночью птица вдруг пролетит,

Поневоле тут задрожишь.

Не заметишь сам тогда,

Как поджилки все задрожат.

Ночью кто попадет туда,

То не очень он будет рад.

14.11.1970

Орел

В огромном небе, в просторе синем,

Играя со смертью, орел кружился.

Он был отважен и был он сильным,

Врагам своим он давно уж снился.

При виде гордой и смелой птицы

Враги дрожали, боясь расплаты,

И видя, как он в полет стремится,

Забились грифы в свои палаты.

Они боялись, как смерти, боя

С отважной птицей, со смелой, гордой,

Ведь счастье знали они мирское

И не имели отваги твердой.

И видя, как он кружится смело,

То вверх взмывая, то камнем к скалам,

Они смеялись, задумав дело,

Что подлой мыслью своей блистало:

Они поднялись все в воздух сразу

И заманили его в ущелье,

А там напали на птицу разом,

И сбили в пропасть комок из перьев.

В своих палатах они укрылись,

Торжествовали над мертвым телом,

Их крики в стены ущелья бились —

Они галдели о грифе «смелом».

Орел и мертвый тот бой продолжил,

Он мертвым телом скалу обрушил —

Пошла лавина, и грифы тоже

На дно ущелья упали тут же.

Пусть подлость дело свое свершила,

Пусть не летать уж орлу в просторе,

Но небо гордости не забыло,

И об отваге поет песнь море.

Прошли те годы золотые,

Когда я глупым был совсем,

Мне жизнь уж дарит шутки злые,

Как в эти годы дарит всем.

И я хочу их не бояться,

Не отступать, а побеждать,

Чтобы до цели мне добраться,

Чтобы мне трусости не знать.

Судьба мне легкая досталась —

Войну и голод я не знал,

Но надо мною жизнь смеялась,

Когда ее я чуть познал.

Минуты горькие случались,

И слезы капали из глаз,

Но только радостней смеялись,

Кто хоть от горя плакал раз.

Обиды быстро забывались,

И радость из глубин всплыла.

До цели только те добрались,

Кому уроки жизнь дала.

А те, кто жизнь свою прожили,

Лишь научившись есть и пить, —

Те злые шутки получили

От жизни в дар, чтоб с ними жить.

И на судьбу свою в обиде

Они остались навсегда,

И ни в каком у них уж виде

Не будет счастья никогда.

И если рады они будут

Чему-нибудь в своей судьбе,

То лишь тогда на миг забудут,

Что вся их жизнь всегда в борьбе.

И я хочу, чтоб не случилась

Такая шутка и со мной,

Чтоб каждой ночью не приснилась

Судьба мне страшною и злой.

Пусть лучше дарит шутки злые

Мне жизнь свои уж все сейчас,

Чем мне потом они такие

Доставят горечи не раз.

Тогда уж буду я ученый,

Себя не дам я обмануть.

Могу сейчас я, чуть смышленый,

В потоке жизни потонуть.

А уж потом мне трудно будет

Всплыть на поверхность жизни вновь,

Совсем же невозможно будет

Достичь вершин, разбившись в кровь.

Поэтому, чтоб ни случилось,

Не отступлюсь я от того,

Чтоб ко мне счастье возвратилось

Потом, когда не ждешь его,

Чтоб смог достичь я своей цели

И на вершину поднялся.

Чего другие не сумели,

За то сейчас я вновь взялся.

Как много надо мне усилий,

Чтоб трудности преодолеть.

Неужто буду я бессилен,

Чтобы достичь всего суметь,

Чтоб в своей жизни все успеть

И тем судьбою быть умилен?

21.11.1970

Была ли жизнь твоя хороших дел полна?

Года идут, с собою жизнь уносят,

И незаметно вдруг пройдет она,

А на закате жизни сердце спросит,

Была ли жизнь твоя хороших дел полна?

И если на вопрос такой «была» ответить сможешь,

Не жалко тебе будет умирать,

Но никогда ничем уж не поможешь

Тому, кто так не может отвечать.

Его пред смертью сердце так же спросит,

И если ему нечего сказать,

То совесть жизнь его совсем тогда подкосит,

И стыдно ему будет умирать.

Поэтому, чтоб не случилось это,

Делами каждый должен прославлять,

Как прославляют лирою поэты,

Свою Отчизну, как родную мать.

26.11.1970

Красотка

Идет блестящая девица

И затмевает все кругом,

В полет стремится, словно птица,

И мода служит ей крылом.

На всех глядит красотка косо,

С надменной важностью своей,

Чуть ли не в небо тычет носом,

Меня мол нету красивей.

А в стороне, спеша куда-то,

Простая девушка идет,

Она стройна, красива, статна,

Но нос свой кверху не дерет.

Не чужды ей дела земные —

Все может делать оттого,

А та, что в выси голубые

Стремится в жизни – ничего.

И если кто сравнит красоты

Обоих девушек, то враз

Увидит он, что доли сотой

Не стоит первой блеск для нас.

Если грусть на сердце камнем

Я навек запомню времена,

Когда жизнь была тобой полна,

Когда счастье безпрестанно,

Неусыпно, как ни странно,

Посещало нас с тобой всегда.

Но прошедшее не возвратить,

Как живется, надо так и жить,

Если грусть на сердце камнем,

То открой лишь жизни ставни —

Все легко ты сможешь позабыть.

Не кручинься и не плач порой,

Лишь гора не сходится с горой.

Если ты то пожелаешь,

Шуток ты судьбы не знаешь,

Будем снова вместе мы с тобой.

30.11.1970

В жизни многие есть темы,

Непонятные проблемы,

Незаконченные песни,

Навевающие грусть.

А вот мне в мою систему

Надо бы такую тему,

Чтоб никто, о ней услышав,

Не сказал бы: «Ну и пусть!»

Лишь тогда бы интересы

Защитил своей я мессы,

Что хочу взвалить на плечи

И нести из часа в час.

И доволен был тогда я

Был бы, что судьба такая

У меня, а не другая —

Вот такая, как сейчас.

30.11.1970

Белые снежинки

Как мухи белые, снежинки

Летят и тают на лету,

Они, как малые искринки,

Погаснув, входят в темноту.

Блестят они в лучах закатных,

Переливаясь и горя,

Упав на шифер крыш покатых,

Свой яркий цвет домам даря.

Над горизонтом шар багровый

Висит огромный вдалеке…

Короткий день уходит снова

И жизнь течет водой в реке.

Меланхолия

Меня тоска одолевает,

Не знаю, как ее прогнать,

А жизнь меня все подгоняет —

Вперед, вперед, не отступать!

Мне меланхолия не нова,

Встречаюсь с ней я каждый день —

Тоска меня съедает снова,

Мне даже жить, и то уж лень.

Как надоело одноцветье!

Хочу я жизни пестроту,

Ведь раз всего живем на свете,

Мечтаем видеть красоту.

Но красота не всем дается,

Ее ведь трудно распознать.

Как жизнь, не зная, обернется,

Мы не перестаем мечтать.

Не замечаем часто сами,

Что красота не вдалеке,

Что она рядом, вместе с нами

Течет по жизненной реке.

И лишь когда уж поздно станет,

И жизни уж не возвратить,

Когда последний час настанет,

Ее мы сможем ощутить.

Ведь красота всего красивей

Для человека – это жизнь,

И честный в много раз счастливей,

Чем подхалим, подлец и слизнь.

Пусть внешне он живет счастливо

Под оболочкой клеветы,

Но разве может быть красивой

Такая жизнь такой мечты?

Она зловонна и постыла,

В ней счастья нету ни гроша,

Такая жизнь, не жизнь – могила,

Она лишь мертвым хороша.

Ведь мертвые не видят

И уж не слышат ничего,

Пускай их, как хотят, обидят,

Им никогда не знать того.

Но если люди сторонятся

Живого, хуже мертвеца,

Тому кошмары ночью снятся,

А утром нет на нем лица.

И лишь под подхалимской маской

Он может скрыться, как всегда,

Но скоро должен стать он сказкой,

Чтоб все кляли его тогда.

Нет в жизни этим подхалимам!

Из жизни надо их изжить.

Они закрыли путь счастливым,

Чтоб счастью на земле не быть.

Но счастье всюду мы встречаем,

А вместе с счастьем – красоту.

Мы подхалимов презираем

И не дадим изжить мечту,

О счастье где мы все мечтаем.

Как надоело одноцветье…

Хочу я жизни пестроту.

Мы раз всего живем на свете

И ощущаем красоту,

Что знают взрослые и дети,

Что знают все на всей планете.

Мы ощущаем жизнь в цвету.

01.12.1970

«Приготовьтесь, месье и мадам», —

Зазвучала музыка плавная,

Пары кружатся тут и там —

Это в жизни их самое главное.

Где-то пьяных слышны голоса,

С перезвоном бокалов смешанных,

Где-то дамою кроют туза,

Где-то схватка проходит бешеных…

Что же это, в конце концов,

Как же это все ж называется?

Это бал для сытых псов,

Что от жиру, боюсь, помешаются.

01.12.1970

Степь

Степь привольная, степь далекая,

Широта кругом необъятная,

Воздух свежими льет потоками,

Заполняет грудь блажь богатая.

Так и хочется к облакам взлететь,

Над землей парить птицей вольною.

Разве этого можно НЕ хотеть?

Разве можно жить жизнь полозную?

01—03.12.1970

Революция

Красногвардейский отряд бойцов

Чеканит шаг по земле морозной,

Колючий ветер бьет в лицо

И снег скрипит под шагом грозным.

Вокруг во тьме костры, костры,

И полыхают красные знамена.

Народ дождался своей поры,

Встал на борьбу, освобожденный.

В ночи пожара зарево пылает,

На снег бросая розовый отсвет, —

То революции пламя догорает,

Сожжа собою сгнивший старый свет.

Из искры это пламя разгорелось,

Ее раздул порыв сильнейшей бури,

И знамя кумачовое взлетело,

Не брали коммунаров вражьи пули.

Они огонь свободы защищали

И под Кановкой, и под Нарвой с Псковом,

И, не жалея жизни, погибали,

Мечтая о счастливом веке новом.

Советской Армии патруль бойцов

Чеканит шаг по мостовой морозной.

Колючий ветер бьет в лицо,

И снег скрипит под шагом грозным.

Сыны продолжат дела отцов,

Не посрамят их громкой славы,

Смелее нет нигде бойцов,

Зовется армия грозной по праву.

Несокрушимых ряды солдат

Идут путями отцов и дедов.

Проходит там у сынов парад,

Куда вернулись отцы с победой.

И бьют часы на башне Спасской,

Шаги веков считая строго.

К тому, что раньше считалось сказкой,

Людьми пробита прямая дорога.

Молодогвардейский отряд борцов

Чеканит шаг по земле морозной,

Колючий ветер бьет в лицо,

И лед трещит под шагом грозным.

03.12.1970

Комсомольцы

Вам я завидую очень все ж,

Первым рядам комсомольских звеньев,

Все перенесшая молодежь,

Все пережившее поколенье.

Дружба скрепляла звенья в цепь

Неразрушимой огромной силой.

Вы в города превращали степь —

Все это было, было, было.