Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи

Глава 1. До встречи на Кибере

4-9 октября 2312 г.

– Дамы и господа, «Смерть от кринжа»!

Портал в барной стойке исторг подносик с бокалом внушительных размеров и россыпью душистых долек псевдолайма, уложенных по кругу. Мутная жидкость наполняла бокал до краёв и излучала голубоватое неоновое свечение.

– Подтвердите заказ и отказ от претензий молекулярной подписью, – услужливо подсказал голо-бармен и проследил, чтобы все гости приложили к сенсорной панели необходимые конечности, после чего мгновенно исчез. Дальнейшую их судьбу решит Кринж.

Стоял пропитанный наноалкогольными парами вечер пятницы: какой-то мажор из клана Шильдов распылил на всё «Чистилище» концентрированный «Асбест» за свой счёт, отчего глаза у всех начинали блестеть уже на входе. Из колонок под потолком лился новый сингл «Межгалактических скитальцев», записанный в открытом космосе: полнейшая, но ни с чем не сравнимая тишина, в которую группа вложила весь свой задор и жажду жизни, что загорается всякий раз, когда пытаешься петь в вакууме без скафандра. Это был посмертный сингл старого состава группы – и самый лучший.

Серьёзно, не пытайтесь слушать другие песни Скитальцев.

Это была идеальная атмосфера, чтобы вкусить Кринжа и не привлечь лишнего внимания к своей персоне. Персон, как водится, было трое, не считая девчонки. Хотя, с такой девчонкой было трудно не считаться: от неё бросало в жар и меня, и парня, сидящего напротив. Нас разделяло пустое место – и бокал заманчиво мерцающего напитка. Третий бессменный член нашей кампашки стоял рядом, скрестив руки на груди. Он пристально смотрел на нас и хранил молчание – очевидно, дожидаясь, пока его Печень-300L растворит весь поступающий из воздуха алкоголь. Сегодня он выступал в качестве судьи, и, дабы быть беспристрастным, облепил нанопластырями всю шею, отчего казалось, что на парня надето светящееся ожерелье. Знакомьтесь, Шин – самый рассудительный и хладнокровный (пока трезвый) член Клуба Клятых Неудачников (раньше мы именовались Клубом Клятых Кринжей, но тройное К вызывало странные ассоциации у окружающих), собирающихся в этом баре почти каждую пятницу со дня основания. А точнее – не помню уже с каких пор. В первый раз нам всем было лет по шестнадцать, у Шина были ещё свои волосы, а бар носил название «Хоспис». Как сейчас помню эти кремово-бледные столы и халатики официанток. Мы заказали «Горючку» на всех, а Шин был уже синий и чихнул, не донеся шот до рта. Вспыхнули волосы и его модный костюмчик. Затем он стал кататься по барной стойке, чтобы сбить пламя, но перевернул остальные рюмки с «Горючкой». Через минуту полыхало всё вокруг – но не сильнее, чем наши жопы на следующее утро. С тех пор Шин не расстаётся с ферментными пластырями и на всякий случай вставил в нос фильтр, чтобы не чихнуть, так сказать, сгоряча. «Хоспис», где тихо опохмелялись трудяги Нижнего города, окрасился в чёрные тона, пережил несколько чисток, но прежним не стал, и был переименован в «Чистилище». Антураж стал мрачнее, напитки – крепче, а запах гари стал даже в тему.

– Итак, господа, правила вам известны, – произнёс наконец Шин. – Вырубайте защиту.

– Моя уже давно в отключке, – заявил мой оппонент.

– Да ну? А экзоштаны?

– Не гони! Чем тебе мои портки не угодили? Они от Кринжа не защищают. К тому же, в отличие от вас, сосунков, с ними я могу дойти до дома на своих двоих.

Я прыснул со смеху:

– О, да! Особенно в тот раз, когда ты заблевал навигатор, и тебя потом искали по всему даунтауну.

– Или когда их заклинило в моей тачке. В моей бывшей тачке, Тэд!

После того, что крошка Тэдди в ней исполнил, колымагу пришлось расщеплять в углеродной печи.

– Да ладно, ладно, – Тэд неохотно потянулся к поясу, набрал замысловатую комбинацию, отчего его стильные брюки вдруг резко обмякли и потеряли форму. – Доволен?

– Вполне, – Шин вздрогнул. Один из пластырей выдохся и почернел. Парень отодрал его и тут же заменил новым. – Мда, ненадолго хватает трёхсталитровки. Поэтому давайте сделаем это по-быстрому.

– Это мы завсегда! Ну что, готов ли ты, мой юный друг? – Тэд перевёл взгляд на меня.

Я тряхнул головой и игриво посмотрел на томящийся в ожидании бокал. «Смерть от Кринжа» был живым воплощением одноимённой эпидемии, захлестнувшей Чайну-прайм двенадцать лет назад. Какой-то дурак – не иначе как на спор – сожрал неизвестную науке гусеницу и запустил неконтролируемый процесс, выкосивший всё население планеты. Теперь вся Чайна-прайм – сплошное клановое кладбище. Остаётся только гадать, кого Кринж вдохновил на создание напитка, но выдайте этому парню премию Конфедерации! Ведь, кроме побочных эффектов в виде неконтролируемых извержений из всех возможных мест и гарантированной алкогольной комы на ближайшие шесть часов, «Смерть от Кринжа» дарит всем отважным испытателям непередаваемый экстаз. И от него никогда не бывает похмелья! А если не упадёшь со стула в первую же секунду и успеешь съесть дольку-другую свежего псевдолайма, то положительный эффект продлится дольше. Негативный, впрочем, тоже. И во много раз. Отчаянных испытателей – вроде нас с Шином и Тэдом – это никогда не останавливало.

– Майк, не висни! Мы начинаем, или нет? Или нам попросить твою подружку, чтобы тебя подбодрила?

Я глянул через плечо, на свою спутницу и ответил со вздохом:

– О да, она в два счёта укрепила бы мою веру в успех… А ты, Тэд, – смерил друга взглядом, – неважно выглядишь. Не отошёл от прошлого раза или намерен удерживать пальму первенства и дальше?

– Да. И да. Меня всё ещё мутит. Чёртов псевдолайм. Сколько их тогда было?

– Пятнадцать, – ответил Шин.

– Меня не отпускало десять часов! – восхищённо выдохнул Тэд. – И потом ещё, до вторника. Отцу пришлось менять всех горничных, прикиньте! Я даже не знал, что у киборгов есть свой профсоюз. Короче, пришлось распрощаться со стипендией. Иииии, я пока живу у старшего брата.

– Пф, – я пожал плечами. – Маловато для Кринжа.

– Согласен, – кивнул Шин и добавил менторским тоном:

– Кринж как таковой – и его последствия – не может быть использован как прецедент. Или ты позабыл кодекс нашего клуба?

– Вот никогда вы, парни, не даёте досказать, – Тэд заёрзал на стуле. Потяжелевшие штаны тянули его вниз. – Я пришёл в себя во вторник, так? А вечером в тот же день, у меня планировалась приватная, так сказать, встреча. С Делайлой.

– С кем? – я пока не въезжал о ком он, но эти двое, походу, были в теме.

– С «Давайлой», из клана Висельников, – подсказал Шин.

– Ничего она и не Давайла, – нахмурился Тэд, – Эти слухи распускают те, кому она как раз-таки и не дала.

– И тут появляешься ты и Недавайла даёт зелёный свет? – с сомнением протянул я.

– Что ж, перед моим шармом мало кто устоит.

Тэд наклонился вбок, заглядывая за мою спину, я почти синхронно с ним тоже обернулся, успев увидеть, как он завлекающе лыбится моей спутнице. Та зарделась и прикрыла ладошкой пухлые губки.

О, если бы он только знал!

– Ну и где тут состав преступления? – спросил Шин.

– Терпение, приятель. Итак, я после Кринжа, а отчасти ещё и под ним, вылезаю из своей берлоги, облачаюсь в лучший свой костюм, подрубаю гидравлику, чтобы не облажаться в ответственный момент… Если вы понимаете, о чём я, – Тэд подмигнул. – И мчу к Делайле.

– Официально? – уточнил я. – Наших к Висельникам не пускают.

– Разумеется, тайно. Наши родители пересекались на каком-то саммите по внедрению новых технологий чего-то там про лапшу, а потом гоняли вместе в гольф на поясе Ориона. Налаживание связи кланов, и всё такое… Короче, там я и зацепил Делайлу. Мы обменялись контактами, потом её брат угрожал надрать мне задницу, потом ещё кто-то из их семьи повесил мне петлю на дверь. Ну, все вот эти тупые намёки, поняли да?

– Висельный юмор, – хмыкнул Шин.

– По фигу. Какие-то клановые загоны не смогут остановить двух влюблённых!

– Романтик! С гидравлическими причиндалами! – не удержался я.

– Тише, Майкл, – оборвал Шин. – Завязка уже интересная.

– Ну ещё бы! Кто главный смертник? Старина Тэдэо! Короче, поздно вечером я пробираюсь к ним в дом – Делайла подмахнула протоколы безопасности у дворецкого, он разблокировал задний ход и провёл меня на кухню. А там гравилифт для еды.

– Ловко, – одобрил судья.

– Идеальное преступление, – гордо сказал Тэд и тут же добавил сухо: – было бы…

– Только не говори, что ты застрял в кабине, – прыснул я. «Асбест» уже начал брожение в крови и мне всё казалось забавным. Оттопыренные уши Тэда вполне могли стать причиной краха, когда пытаешься пролезть в тесный кухонный лифт. Я усиленно пытался не представлять себе эту картину.

– С такой ерундой я бы сюда не заявился, – успокоил нас Тэд. – Но да, пришлось скинуть часть одежды прямо на кухне. Но, что важнее – там, на приборной панели пять кнопок. А вместо цифр – какие-то глифы непонятные. С ними даже мой переводчик не справился. Чёртовы жестянки! Однако, мне нужно было на третий этаж, так что я жму третью кнопку сверху – она же третья снизу. И не чую подвоха. И хоп – я уже в спальне Делайлы.

– А там её братья?

– Да никого там не было! – Тэд снова заёрзал, – а я и рад, скинул оставшиеся шмотки и прыг – в постель. Гидравлику на полную, чтобы предстать во всей красе. Нашёл там ещё пульт от оконного проектора, настроил лунное сияние, чтобы луч прям куда надо светил, ну вы поняли…

– Ииии? – спросил заинтригованный Шин.

– Ииии всё, – упавшим голосом произнёс Тэд. Он несколько раз сдавил себе шею, переключая режимы голосового модулятора и выдал низким женским голосом: – Молодой человек, комната Делайлы этажом выше… Но – я весьма польщена…

Я зашёлся в приступе хохота. Шин с трудом скрыл улыбку.

– Её мать, – пояснил Тэд своим голосом. – Это была спальня её матери. Дурацкие роботы начинают отсчёт с нуля.

– Ну а что ты? – Я продолжал тщетно бороться со смехом.

– А я краснею, я бледнею, я пытаюсь вырубить стояк, а гидравлику клинит, потому что у меня из крови ещё не весь «Кринж» вышел. Схватил шмотки и нырнул обратно в лифт. Ушёл, блин, незамеченным… А утром звонила Делайла и спрашивала, какой марки у меня прибор. Её мать захотела поставить отцу такой же.

На этой фразе Шин тоже не выдержал и согнулся в приступе хохота. Даже Лия пару раз хихикнула, хотя вряд ли поняла хоть слово из нашей беседы. Жалкая физиономия Тэда красноречивее любых слов.

– Чем ты ответишь на такое, Майки? – веско спросил он наконец.

– Один момент…

Я собрался с мыслями, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Зря. «Асбест» был всюду. А у мажора, судя по всему, клановая кредитка, иначе он давно бы уже разорился.

Итак, чем я перебью заявочку Тэда? Ещё пару дней назад всё было безоблачно и даже более того – наклюнулась тема с Кибером. А это успех таких масштабов, что меня впору разжаловать, а то и вовсе выгнать из ККН.

Поэтому ни слова о Кибере. Ведь победа была так близко. Она буквально дышала в спину.

Я обернулся и поймал улыбку Лии. Её сочные губы и аппетитные изгибы сводили с ума.

И до чего же это было хорошо, если бы не было так плохо!

– Помните, я летал в марте на Цезарь-Пэлас? – спросил я.

– Да, что-то было. Но, вроде прошло без сюрпризов, так? – отозвался Шин.

– Да, шикарная поездка и мне знатно подфартило тогда. Срубил кредитов и один спец-приз. Но пришлось почти полгода ждать доставку. И вот она. Лия, твой выход.

Девица спорхнула со своего места и присела на свободное между мной, Тэдом и «Кринжем».

– Так это она – спец-приз? – присвистнул Тэд.

Я кивнул:

– Какой-то хмырь из эскорт-конторы просадил всё дочиста и начал ставить своих девок, с ним было штук пять. Четверо других были ни то ни сё, но вот Лия… Вы только посмотрите.

Взглянуть было на что. В тесном плену облегающего латекса томились упругие груди. Волосы ртутного цвета обрамляли бледное лицо, главными украшениями которого были вышеупомянутые игривые губки, а так же пронзительные голубые глаза и кокетливые роговые наросты на лбу.

– Зачёт! – выдохнул Тэд, – Шин, я требую внести в наш кодекс право первой ночи! Для таких вот случаев. Это же джекпот!

– Ага, – я бы взгрустнул, но был уже слишком пьян. – В общем, потом оказалось, что Лия – принадлежала не конторе, а частному владельцу. Тот чувак и распоряжаться-то ей не имел права, но законы казино в приоритете. Поставил – значит поставил.

– Так в чём же загвоздка? – развёл руками Шин. – Ждёшь нашего благословения?

– Лия, приподними юбочку, – попросил я девчонку.

– Я что, уже в нирване? – Тэд готов был выскочить из штанов, – Ну же, не мешкай, дьяволица!

Девица соскочила с кресла, эффектно расставила точёные ножки на стройных копытцах, подобрала двумя пальчиками полы стремящейся к нулю мини-юбки и с игривой улыбкой задрала их.

И нашему взору предстали цельнометаллические трусики без единого шва и зазора. Ох и насмотрелся я на них за эту неделю!

– Эт чо? – спросил раздосадованный Тэд.

– У меня такая же реакция была, – разочарованно протянул я. – Защита от взлома, блин. Хозяин нацепил на Лию эту фигню, а ключик в комплект поставки не входил. Похоже, тот эскорт-ублюдок решил напоследок отомстить.

– Ну так взломать защиту и дело с концом, – предложил Тэд.

– Один дешифратор уже сгорел, ещё три работают без остановки несколько дней.

– Ну, а если распилить?

– Алмазный резак сточился, а плазменный даже обшивку не нагрел!

– Шикарная вещь, – Шин провёл пальцами по гибкой и на первый взгляд податливой поверхности, – Кажется, это система «Цитадель». Нанотитан или вроде того. Эти трусы стоят дороже моей тачки. И моей хаты. И… Блин, это целое состояние! Повезёт, если раздобудешь ключ. Во всех смыслах повезёт, ха!

– Ладно, допустим, – не унимался Тэд, – но в конце-концов, у барышни такой прелестный ротик… Тут только идиот не догадается, что с этим можно сделать.

– А я что, не сказал, откуда Лию экспортировали? – спросил я, усаживая наложницу к себе на колени.

И снова зря. Я чувствовал её всем телом, словно и не было между нами никаких преград и одежды. Её кожа излучала приятный холодок и тонкий аромат серы. В штанах стало тесно. Всё набухло до одурения и всё, что я мог сделать, это прижать девчонку поближе к себе. А она и рада – поелозила на мне как следует, чем ещё сильнее разбередила. Чертовка!

– Нуууу? – Шин напомнил о своём существовании. Очертания бара всплыли перед моим затуманенным взором.

– Она попала в Цезарь-Пэлас прямиком с Рудников Ниддла в секторе 2.12.85-чё-то там…

– Ого, да она и в самом деле исчадие бездны! – Тэд был заинтригован. – Надо уточнить координаты, я знаю, где буду справлять рождество нашего Патриарха.

– Удачи! – хохотнул я, скривившись, – но поосторожнее с «прелестными ротиками». Лия, зубки!

Наложница улыбнулась.

Тэд побледнел, Шин закашлялся и сделал шаг назад. Случайно проходящий мимо паренёк из какого-то мелкого клана поменялся в лице и поспешил исчезнуть с глаз девицы.

Посреди плывущего на волнах космической музыки и «Асбеста» бара сверкали полторы сотни тонких как иглы и таких же острых зубов.

– Спасибо, крошка. А теперь присядь назад, я на финишной прямой, – с улыбкой продолжил я. Сделал знак бармену сменить пластинку и зал наполнили шизофренические звуки «Плавления мозга». Трек вполне оправдывал своё название, но если ты уже пьян, то – хоть пляши.

– Итак, друзья, вот моя заявка на Кринж.

– Нууу, – Шин почесал затылок, – не то чтобы это необычно, в твоём-то случае…

– А который это уже раз? – глумливо спросил Тэд.

– Ты о чём? – удивился я, но тут же сник. – А, ну да. Сифри передаёт привет.

– А ещё Берта! – добавил Тэд, – Она всё так же в отключке?

– Не знаю, давно не спускался в подвал.

– Итого у тебя в наличии уже три девушки, с которыми у тебя никогда не было – и, судя по всему, не будет – секса? – подытожил Шин.

– Всё понятно. Снимаю шляпу, – крякнул Тэд и активировал экзобрюки, вновь придав им элегантный вид. Он махнул бармену и заказал себе бутылку с утешительным призом.

Шин откашлялся и принял торжественную позу:

– Думаю, выбор очевиден. Именем клуба Отпетых неудачников, ты, Майк, приговариваешься к «Смерти от Кринжа». Отдайся воле сего жестокого напитка и да станет его благодать кратким утешением в твоей нелёгкой доле.

Я устало рассмеялся. Мне уже и с «Асбеста» было не кисло. Ещё минут десять и выноси готовенького. Но кто я такой, чтобы спорить с решением судьи? Я устремил туманный взор на экран МБЖ. Старый дедов браслет, военный. С прямым впрыском анальгетиков, спазмолитиков и даже синтморфия, уже сто лет как запрещённого. В инжекторе, понятное дело, вместо морфия безобидный коагулянт, но я всем вру. Всем, кроме копов.

Итак, я в последний раз удостоверился, что защитная система переведена в спящий режим. А значит, датчики интоксикации, блокаторы острого опьянения и мышечных судорог наглухо отключены. Впереди был только «Кринж». И долька псевдолайма, если повезёт. После «Асбеста» она особенно бодрит.

Я окинул заходящийся в вечернем угаре бар, с его неоновыми огнями, кислотной музыкой и посетителями под кислотой. Кивнул друзьям, потрепал по плечу Лию.

– Я посвящаю эту победу тебе, о моя дьявольская нимфа.

«И немедленно выпил», как писал великий Предтеча клана Паралитов.

Псевдолайм не дождался своего часа: меня накрыло мгновенно. Только и успел вымолвить, сползая под стойку:

– До встречи… на Кибере…

Помню, отключился на пару минут. Помню, что это были самые чудесные мгновения моей жизни. Кринж иногда действует непредсказуемо. Всё зависит от того, в какой кондиции ты был изначально. Иногда ты не теряешь связи с реальностью и тебя прёт в реальном времени. Но шанс словить такой эффект – всё равно что в Конфедератскую лотерею выиграть. Один на гуглплекс.

– Я слежу за тобой, ничтожество! И что же я вижу?! – в тишине небытия разнёсся громогласный голос мастера Вафу и я понял, что мне сейчас опять влетит. Но за что?

– Он ещё спрашивает! Смешал «Асбест» с «Кринжем»! Ты встал на скользкую дорожку, Микайо! Что дальше? Посвящение в Паралиты?

Откуда он узнал? И где мы вообще? Я же только что стоял у барной стойки. Ладно-ладно, я лежал возле неё. Но откуда бы тут взяться моему бывшему учителю? Вокруг царила темнота. Лишь тусклый отблеск МБЖ маячил где-то в километре от моего лица. И в то же время, я чувствовал, как он сдавливает запястье левой руки. Я потянулся к дисплею другой рукой, но пальцам явно не доставало лишнего километра. Чертовщина.

Мастер Вафу не унимался:

– Ну, и долго мне ещё ждать, пока ты встанешь?

– Так я стою, учитель, – неуверенно отозвался я. Да, по ощущениям я стоял. Под ногами определённо была твердь земная. Меня даже покачивало слегка. И мутило от тряски. «Кринж» не оставляет похмелья, а «Асбест» – очень даже. Иногда вкупе с поражением лёгких.

– Нет, вы только поглядите на него! Морис, а ну-ка врежь ему хорошенько!

– Боюсь, это невозможно, господин, – прошелестел над ухом голос нашего дворецкого. – Протоколы безопасности…

– Чушь! Переписать! Код «Шира-3-6-2».

– Протоколы успешно перезагружены.

– Чего же ты ждёшь?

– Физическое вмешательство контрпродуктивно, господин. Нервная система господина Майкла временно парализована. Он попросту ничего не почувствует…

Да что происходит? Морис уж точно никак не мог оказаться в «Чистилище», я оставил его присматривать за домом.

Я закричал, замахал руками и как следует подпрыгнул, от чего в голове всё перемешалось. Чудом удержался на ногах. Однако – нисколько не привлёк внимания учителя и дворецкого, продолжавших препираться между собой. Интересно, куда подевались Шин и Тэд?

Почему мастер Вафу так зол, и как они с Морисом меня нашли? Я же только пригубил бокал. На губах ещё стоит терпкий привкус псевдолайма, услужливо запихнутый в меня Тэдом.

Я позвал своих приятелей. Тишина.

Я окликнул Лию. Никакого эффекта. Морис жужжит что-то про безнравственность физического насилия. Но самого его не видно. Мастера Вафу тоже. Я специально осмотрел пространство под ногами и даже пошарил. Никого.

Странное дело. Я попытался ощупать себя, но не нашёл. Ещё страннее. Ноги стоят на твёрдой поверхности, но их самих – нет. Тело чувствует одежду, я всё ещё в своём выходном костюме. Но не могу хлопнуть себя, например, по коленке или дотронуться до головы. Рука не находит искомого в нужном месте. Как будто пальцы утратили чувствительность.

Или я стал привидением?

– Нет, болван! Хотя это было бы очень кстати. – зло прорычал мастер Вафу.

– Что прикажете делать, господин? Может придать ему более привычную позу для проведения водных процедур? – спросил Морис.

– Нет, хочу чтобы он сам увидел, когда я его достану. Отойди-ка назад.

Тут мастер Вафу принялся с нарастающей скоростью воспроизводить нечленораздельные звуки вперемешку с белым шумом, щелчками и присвистами, и наверняка ультразвуком. Это был его знаменитый нейро-лингвистический взлом. Что-то вроде программного кода, загружаемого в объект воздействия посредством звуковых колебаний и ментальных импринтов.

Шира Довафу, или просто Вафу, как я его называю – один из величайших (по его собственному скромному мнению) нейрошаманов современности. Раньше их называли техномагами, но термин не прижился, поскольку ничего магического в нейролингве нет, да и сами шаманы обижались, когда их называли повелителями умной техники. Впрочем, часть правды в том была. Нет такого прибора, который мастер Вафу не смог бы себе подчинить. А если учесть, что почти каждый в кластере Совета Пятидесяти чипирован, то можно сказать, что все мы – потенциальные марионетки нейрошаманов.

Но на кого Вафу направил свою силу в этот раз?

Через секунду мой позвоночник пронзила невыносимая боль и я начал догадываться. Тьма исчезла. Мерцавший вдалеке экранчик многофункционального браслета стал стремительно приближаться и увеличиваться в размерах. Миг – и он навис передо мной как гигантский оконный экран, где все пиксели были размером с мою голову, а в промежутках между ними можно было просунуть палец.

Глаза жгло от их сияния, но отвернуться я уже не мог.

Вафу продолжал строчить как пулемёт, а с гравитацией происходило что-то неладное.

Я всё ещё стоял, но понял, что лежу. Ноги вместе с полом под ними взлетели куда-то вверх, а спина оказалась внизу. Затылок упёрся в холодную гладкую поверхность. Плечи сдавило с обеих сторон.

Ещё я понял, что моя одежда влажная. И вообще стало как-то непривычно холодно.

Последними моё сознание заполнили звуки. Ударили по барабанным перепонкам как кувалдой в здоровенный медный гонг, и характерную вмятину там оставили. Не в гонге, в перепонках.

С последним словесным вывертом мастера Вафу я окончательно пришёл в себя и отнял левую руку с браслетом от лица.

Я лежал в ванне, замотанный в пластиковую штору, сорванную с карниза. Босые ноги упёрлись в стену. Моя намокшая одежда почему-то оказалась намотана на правую руку.

Голографический образ мастера Вафу грозно взирал на мой позор с высоты. Его транслировал Морис через свой встроенный проектор. Дворецкий услужливо протягивал мне полотенце, а учитель – молча сверлил взглядом, и хоть его лик был бледно-голубым, я знал, что сам он побагровел от гнева.

Никогда не мешайте «Асбест» с псевдолаймом.

– Эээммм… Доброе утро, учитель! – я виновато улыбнулся и помахал мастеру Вафу. – Чудесная погодка!

– Молчать! Даю тебе полчаса, – проскрипел наставник. – Опоздаешь хоть на секунду – превращу в марионетку!

– Опоздаю куда, учитель? – я точно помнил, что в ближайшее время у меня не было назначено никаких встреч и мероприятий. Иначе стали бы мы кринжевать?

Вафу буркнул ещё что-то на нейролингве, и мой браслет зажужжал. На экране загорелся таймер обратного отсчёта. Учитель разорвал соединение и перед моим лицом замаячило полотенце.

Мда. Это вполне было в его духе.

– Рекомендую неукоснительно последовать совету этого почтенного старца, господин… бзззз… Микайо! – сказал Морис. – Мы общались всего несколько минут, а треть моих плат безвозвратно уничтожена. Срочно требуется замена двигательных модулей и обновление прошивки.

– Если тебя это утешит, я чувствую себя точно так же, – я неуклюже встал и с облегчением отметил, что в воображении меня шатало куда сильнее, чем наяву. Повезло – сработал инжектор с детоксином. Либо дедов браслет в критической ситуации может действовать вопреки установкам, либо Вафу не такой уж и вредный старый хрыч. Ставлю на первое.

– Морис, как наши дела?

Я выпутался из плена шторы, накинул на плечи полотенце и вылез из ванны, как сходят с корабля после долгого изнурительного полёта в варпе.