Восемь сказок про Владимира Путина
Это было каким-то чудом! Удивительно, насколько глубоким все-таки оказался колодец! Странно, что Володя лишь сейчас это заметил. Голова его закружилась, и ему стало страшно от этой глубины, в которой воду скорее можно было почувствовать, нежели разглядеть. И ему вдруг стало так страшно, что захотелось резко выпрямить спину и оторваться от этого колодца.
Ну уж нет! Володя даже не шелохнулся, он выдержал эту глубину колодца, положил широко расставленные руки на бетонный край и даже нагнулся еще больше. От злости, а также назло страху. Мальчик задержал дыхание: казалось, даже у дыхания должно быть громкое-прегромкое эхо, что уж говорить о произнесенном слове.
Наверное, Володя достаточно долго глядел вниз, в глубину колодца. Тарковский окликнул его, и, подняв голову, Володя рядом с режиссером увидел черное окно камеры.
– Сними рубашку, – скомандовал Тарковский, а сам взял ведро и, прицепив его к цепи, перекинул через край, позволив тому свободно падать вглубь, лишь чуть-чуть притормаживая ворот руками. Затем он поднял наверх наполненное до краев водой ведро. И вот наконец оно стояло на самом краю. Тарковский сказал Володе, чтобы тот придерживал ведро, а сам расположился рядом с камерой.
– Ты можешь напиться воды? – спросил режиссер.
– Да, – просто ответил Володя.
– Вода очень холодная и очень прозрачная. Ты сможешь выпить очень холодную воду?
– Да, я смогу пить очень холодную воду, – очень громко и уверенно ответил Володя и стал пить. Как и прежде, когда он смотрел в колодец, ему стало страшновато от того, насколько все же эта вода была прозрачной и обжигающе холодной. И все-таки Володя пил, и пил бы еще, но режиссер велел остановиться.
– Ты сможешь держать ведро одной левой рукой, а правой умыть лицо, пригладить волосы, поплескать себе на грудь?
– Да, я смогу, – снова громким и уверенным голосом произнес Володя и стал выполнять задание режиссера. Это было почти то же самое, что прыгнуть в холодный омут, однако мальчик, стиснув зубы, мужественно проделал все это. В этот момент ему показалось, что теперь он один сражается за всех и своей выдержкой отвечает за всех остальных, которые стоят вокруг и смотрят только на него.
– Стоп! – крикнул Тарковский, но Володя, увлекшись, все продолжал плескаться и остановился лишь после третьего «стоп». Ведро уже было почти пустым. Тарковский, подойдя, взял ведро и начал медленно-медленно лить оставшуюся воду на землю, показав: пусть Володя попеременно подставляет под струйку то одну, то другую ладонь. Когда ведро опустошалось, режиссер снова кидал его вглубь колодца, опять руками чутьчуть притормаживая барабан и позволяя цепи размотаться до конца. Потом он ушел на прежнее место и встал за камеру, рядом с Юсовым.
– Посмотри в колодец, – велел он Володе. – Кукушку сможешь услышать?
– Где? – глядя в колодец, спросил Володя Путин. Он уже напрочь забыл прежние страхи, когда боялся даже вздохнуть, и теперь из глубины колодца полетели, понеслись наверх звонкие, громкие и немного пугающие «Где, где, где?..». Эхо несколько выпрямило Володю, и он, глядя на режиссера, переспросил еще раз:
– Где кукушка?
– В России, – ответил Тарковский. – Смотри туда, вниз, и сумей услышать кукушку там, в глубинке, в России.-
Володя медленно нагнулся к колодцу и долго смотрел туда, в невообразимую глубину, в которой где-то там, в недосягаемой дали, глухо и отчетливо падали непонятно откуда капли воды. И точно так же, как во время происходившего здесь, наверху, с этим царем и Екатеринбургом, этой странной установившейся вдруг тишиной, незабываемым лицом Эйжена и странными словами осветителя и мелким звоном дребезжащего ведра, Володя опять ничего не понял. Только почувствовал, что именно сейчас происходит что-то большое и значительное, могущее преобразить жизни многих людей, и его, Володи Путина, жизнь тоже.
Володя вдруг почувствовал этого хрупкого, упорного паренька, Бондарева, упрямого парня, от которого зависят жизни многих сотен и тысяч взрослых уже людей. Жизни взрослых, зависевшие от маленького упорного разведчика Вани Бондарева.
– Ты можешь услышать кукушку? – будто издалека донесся до него голос Тарковского, и Володя быстро ответил:
– Да! – потому что другого ответа здесь просто не могло быть. И в этом поединке нужно было побеждать.
– Да! – повторил Володя, и эхо вторило ему: «Да, да, да!» Колодец как бы подтвердил сказанное. Эхо больше не пугало, и Володя все продолжал глядеть в необъятную глубину.
– Тогда услышь кукушку и скажи об этом маме.
Володя выпрямился, взглянул на Тарковского и спросил:
– Где мама?
– Прямо напротив тебя. Я – твоя мама. Смотри на меня и говори: «Мама, я кукушку услышал».
Володя смотрел на режиссера по имени Андрей Тарковский. Худой, угловатый, запыленный. Надо пойти с ним вместе и победить, думал Володя. Вот это и есть вкус победы. Почти ничего непонятно, но сердцем он чуял: происходит что-то очень важное, огромное и значительное. Что-то, что в жизни может больше и не повториться. Главное – не испугаться. Надо сделать лишь одно – победить.
Володя опять перегнулся через край колодца и снова смотрел вниз. Кукушка все не появлялась, но Володе сейчас очень важно было подумать о маленьком белом песике, Белобровике, который сейчас идет куда-то вдаль. Он смотрел в глубину и все вспоминал собачку, которую прогнали. Но ведь у Белобровика дома остались папа, мама, братишки и сестренки, которые наверняка надеялись, что их Белобровик будет сниматься, что вернется домой с хорошими новостями, обрадует известием, что его утвердили на какую-нибудь, пусть крохотную, роль. Вся его семья тогда порадовалась бы за него. А сейчас он вернется изгоем, и вряд ли его сердечко сильно утешилось от того, что он, Белобровик, смог произнести оправдательную речь в свой адрес, что создал на площадке такую странную, волную- щую тишину.
Володе вдруг стало невыразимо жаль песика, с которым они дружили. Собачки больше нет, кукушка тоже не кукует, и стало Володе тоскливо, грустно и одиноко. Настал миг, когда следовало поднять голову, посмотреть на режиссера и сказать: «Мама, я кукушку услышал». Но как тут скажешь что-нибудь, когда до слез жаль ушедшего Белобровика? Поэтому Володя смотрел прямо в глаза режиссера, глаза которого, в свою очередь, ждали от Володи текста, поэтому мальчик начал:
– Мама, я… – и запнулся. Он чувствовал, что вот-вот расплачется из жалости к прогнанной собаке. Но чтобы кто-нибудь видел Володины слезы – да никогда! Ни-ког-да! Ни в жизнь! Володя стиснул зубы, сжал губы и молчал. Пусть его спрашивают о чем угодно, пусть говорят, что хотят, он не скажет больше ни слова. Он выстоит!
Молчание все затягивалось, и все это время Володе пришлось выдерживать цепкий взгляд неотрывно следившего за ним Тарковского. Юсов дотронулся до плеча режиссера, наклонился к нему и прошептал:
– А парнишка-то очень эмоциональный.
Володе удалось расслышать сказанное оператором. После этих слов Тарковский перестал в упор смотреть в Володины глаза, а стал его изучать внимательнейшим образом – с головы до пят. Чтобы получше рассмотреть, он даже отошел от колодца. Исследование он начал с выгоревших на солнце вихров, а завершил на босых, запыленных пальцах ног. Затем его взгляд так же медленно пополз вверх, на сей раз не дойдя до волос, а остановившись на глазах.
– Ладно, ты ступай пока, – медленно произнес он и даже указал рукой, куда именно Володе идти. – Ты ступай, но запомни весь текст, который тебе потом надо будет сказать: «Мама, я кукушку услышал».
Володя, натянув рубашку, отошел и лег под тем же самым деревом. И лежал он совершенно так же, как и прежде: руки под голову, голова упирается в ствол, нога на ногу. Даже травинку он жевал все так же – вот только Белобровик больше не подбежит, не упрется лапой в Володину коленку и не начнет в сотый раз рассказывать про своего дедушку, царя и Екатеринбург. Он ведь уже ушел. Володя наблюдал, как к колодцу подводят других мальчишек, как просматривают, пересчитывают птиц, как работают на площадке кошки и как скачут вдали кони. Казалось, работа над фильмом спорится, приближалось уже время пополудни, и вот – новое происшествие, и опять в связи с собакой.
Большой Черный Пес, за которым так часто нравилось наблюдать Володе и который с самого утра уже позволил себе перечить Кларе, опять-таки проявил себя. Да, Черный Пес сказал свое слово, и снова по всей съемочной группе случилось волнение, и вновь виноватой оказалась собака. В тот момент, когда Клара назвала Черного Пса и уже вела его к режиссеру, тот внезапно вырвал свою лапу из Клариных клещей, надменно взглянул на нее, развернулся и покинул съемочную площадку. И, уже пройдя некоторое расстояние, находясь уже за последним связанным со съемками лицом, он остановился и торжественно протянул свою лапу по направлению к Тарковскому.
– Все это – не для меня, – сказал Черный Пес. – Я создан не для того, чтобы размениваться по мелочам. А тебе, Андрей,я еще пригожусь для более важных дел. И тогда, Андрей, ты меня разыщешь. Желаю успеха. До встречи!
Черный Пес развернулся и не спеша удалился, а вся съемочная площадка молча наблюдала за его уходом. Это великолепное зрелище завершилось лишь тогда, когда Черный Пес исчез за горизонтом.
Смятение на съемочной площадке совпало с тем обстоятельством, что подвезли обед, и, хочешь не хочешь, пришлось действовать сообразно обстоятельствам и приниматься за еду. После обеда творческая группа долго совещалась с дирекцией в автобусике «Кубань», который стоял особняком, поодаль от остальных технических единиц «Мосфильма».
Наконец двери бусика растворились, и все ведущие прошли в сторону колодца, а еще через мгновение можно было увидеть, как некоторые те единицы, а также люди и животные стали отправляться в близлежащую деревню. А еще через какое-то время в центр съемочной площадки прошла Клара и, словно судья перед оглашением приговора, подняв левую руку со сценарием и прочими листками, громко выкрикнула:
– Путин!
Это была самая последняя хватка Клары – Это Путин? ,которую довелось испытать на своем плече Володе. В тот миг, когда ее рука взялась за плечо мальчишки, в голове Володи как вспышка молнии промелькнула мысль: «Все, я победил. Я победил!»
Но ни на следующий, ни в какой-либо из последующих дней Володя на съемочной площадке так и не появился. Естественно, что теперь уже и отец был в курсе событий, как именно обстоит дело с опытами его сына на актерском поприще. Но он не сказал ни «да», ни «нет», со стороны лишь только наблюдая за происходящим. Даже в тот момент, когда сам Володя принял окончательное решение по поводу съемок, сказав: «Мне предназначено нечто другое. Я сам так решил». И тогда отец не лез со своим советом: сын ведь сделал уже свой выбор, и мама тоже промолчала, а тетя Маня в то время уехала в гости к дочери, в Москву.
Много лет спустя, когда Владимир Путин впервые посмотрел фильм Андрея Тарковского под названием «Сталкер» и когда увидел на экране Черного Пса, он поздоровался с ним как со старым знакомым. Путин тепло приветствовал собаку, которая находилась рядом с ним в тот миг, когда в жизни ленинградского мальчишки произошло нечто весьма и весьма знаменательное. Они ведь были вместе тогда, на том самом, далеком жарком июльском, лугу.
Мог ли в то время кто-нибудь предвидеть, кем для России станет Тарковский и кем – Путин?!
Спички
Ленинградский студент Володя Путин стоял около Невского проспекта недалеко от площади Восстания. Эта была ниша между огромными домами, как двор, как заезд, где торговали пивом в кружках. Володя находился совсем недалеко от места, где разливали по кружкам тёплое пиво и где вокруг высоких столов собирались мужчины, женщины и другие живые существа и это пиво жадно пили. Из какого-то открытого окна звучало «Come together» Битлз. Тусклый свет фонарей, тусклый истоптанный двор и серые стены близлежащих домов, по крайне мере, такими они казались в темноте.
Ленинград. 26 января 1974 года. Скоро на часах будет шесть вечера, значит, ещё несколько минут Володя может тут задержаться. Володя видит, как его давний партнёр по борьбе дзюдо – Коля Сивцов, трясущимися руками хватает кружку пива, ставит эту кружку на высокий стол, вынимает из внутреннего кармана грязной шубы маленькую бутылочку, откручивает пробку, выливает содержимое бутылочки в тёплую пивную кружку и встряхивает её. После этого двумя руками хватает пивную кружку и подносит её к покрытому соломенной бородой лицу. Come together! Что Володе было делать? Бежать к Коле и отбирать у него пивную кружку, кричать- «Не надо, Коля! Не пей! Пойдём обратно в спортивный зал!»? Глупости!
Коля Сивцов был на пять лет старше Володи. Когда Володя познавал первые настоящие бои, Коля уже был в сборной СССР, ездил по миру и завоевал множество призовых мест. Коля был талантливый спортсмен, открытый, сердечный человек, авторитет для начинающих. Володя с Колей встречались на татами три раза. Первые два боя Володя проиграл, но последний, в Ленинградском чемпионате, который состоялся полтора года назад, выиграл. Правда, тогда Коля уже начал свой путь навстречу к погибели.
Конец января. Ленинград. 1974 год. Город и блокада. Пискарёвское кладбище сегодня и тридцать лет назад. Оттепель. Течёт с высоких крыш. К Коле Сивцову подходит какой-то беспородный пёс.
– Привет, Коля! – пёс завыл так, как-будто Коля от него находился на расстоянии ста метров. Пёс в своих лапах держал такую же бутылочку, какая была у Коли недавно, но пивной кружки у пса не было. Пёс продолжал стоять перед Колей, морда перекошена, уши сползли вниз, хвост облез, на спине тонкая потрёпанная шубейка. Видимо, они были знакомы долгое время и видимо такая ситуация не впервые. Коля взял пустую пивную кружку с соседнего стола, налил туда из своей и протянул псу, который радостно взвыв, схватил кружку лапой.
Володя – беспомощный наблюдатель. Он нервно мнёт коробок спичек в кармане пальто. Течёт с высоких крыш. Ленинград и блокада. Тридцатая годовщина.
Это полностью необъяснимо! Это так непонятно! Володя не может понять, почему и откуда у него в левом кармане пальто коробок спичек. И даже не важно-в левом или правом кармане, а почему коробок вообще находится у Володи? Такого никогда не было. Володя уже который раз, как обнаружил этот спичечный коробок в своём кармане, ходит в задумчивости, но не может найти объяснение или ответ на странный факт: спичечный коробок появился совершенно непонятно и необъяснимо. И почему?
В гневе от осознания полной беспомощности, Володя буквально вырвал коробок из кармана, на вытянутой руке поднял его на уровень глаз, сдавил его так крепко, что коробку и спичкам надо было бы рассыпаться на мелкие части от такого силового давления, но нет, когда Володя раскрыл ладонь, в ней находился целый коробок спичек, только выглядел он немного помятым.
Володя даже как-то распрямил коробок, как будто разгладил, чтобы можно было его открыть. Он открыл коробок и указательным пальцем правой руки пошевелил спички, потом быстро вынул из коробка одну спичку, зажёг её и поднёс к лицу. Когда пламя стало жечь пальцы, Володя отпустил спичку, взял следующую и опять держал её зажжённой у лица. Володя даже сделал пару шагов в сторону пивной лавки, где люди, собаки, а также некоторые коты пили пиво. Володя держал голову высоко поднятой и продолжал держать у лица зажжённую спичку. Если Коля Сивцов сейчас посмотрит в его сторону, он же рассмотрит освещённое лицо, он же вспомнит дзюдоиста Владимира Путина, вспомнит хотя бы проигранный бой. Проигранный Путину бой Коля Сивцов безусловно вспомнил бы, ведь Коля редко проигрывал даже тогда, когда уже был близок к пропасти. Коля увидел бы лицо Путина и услышал бы, как его зовут, услышал бы как Володя Путин ему говорит: Коля, прекрати пить! Коля, уже завтра пойдём со мной вместе в спортивный зал! Тебя же будут любить и уважать молодые! Коля, ты будешь великолепным тренером! Коля, прекращай пить!
Володя, словно в азарте, жёг и жёг спички, он уже зажигал их по две-три разом. Спички заканчивались, в коробке их оставалось всего несколько. Володя хотел зашвырнуть полупустой коробок в сторону пивнушки, но ещё раз сжал его и запихнул обратно в карман пальто.
Никто из тех пьяниц, что пили пиво, не повернул головы в сторону освещённого лица. Никто! Только тупые взгляды в пивные кружки и тупые разговоры. В тот момент, когда в правой руке Володи горели последние три спички, знакомый Коли беспородный пёс завыл и полускуля-полувоя начал петь «Гори, гори, моя звезда…».Освещённое спичечным пламенем лицо студента-дзюдоиста и фоном песня подвыпившего орущего пса «Гори, гори, моя звезда…». Битлов больше не было слышно. Володю мучала злость от беспомощности и неспособности спасти знакомого спортсмена от гибели, но времени больше не было, и надо было уходить из этого места. Не хотелось опаздывать на договорённую встречу. Володя вышел на Невский проспект.
По Невскому проспекту в сторону площади Восстания шёл немного разозлённый, немного несчастный, немного влюблённый студент Владимир Путин.
Немного влюблённый. Можно ли так назвать отношения Володи с Жанной? Нет! Всё было намного сложнее, глубже и драматичнее.
Володя и Жанна были знакомы с 1972 года, в том году Жанна закончила Институт Международных Отношений. Когда у неё спрашивали: «Где ты работаешь?», она неохотно отвечала: «На дипломатической службе». Кто знал Жанну и её родословную, только тот и мог понять этот тон, как будто бы безразличный и равнодушный к высоким должностям и высокопарным словам. Она могла упомянуть какого-нибудь человека из политбюро, который встречался с Брежневым чуть ли не каждый день, и говорить об этом человеке как о близком, говорить, например: «Сашенька виски не пьёт», или «Сашеньке очень нравится клубника». После таких или подобных фраз никто и никогда не спросит у Жанны, что именно она делает «на дипломатической службе». Жанна владела английским и французским языками, её отец был дипломатом очень высокого уровня и позаботился о том, чтобы его дочь уже с ранней юности познакомилась с красивейшими городами мира. Достаточно долгое время Жанна жила и в Лондоне, и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Риме. Ещё Жанна говорила, что много помогает Кировскому театру, и что Кировский театр она ощущает как своё главное место работы и главную любовь. Когда-то Жанна училась в балетной школе и даже мечтала о карьере балерины, но отец, видя и понимая, что Жанна не станет там звездой первой величины, постепенно отучил дочь от этих мечтаний, но Жанна всё равно осталась близким и верным балету человеком. Жанна говорила и так: «Мне нравится балет и борьба, люблю балет и борьбу». «Любимый дядюшка» Жанны, как она сама его называла, был многократным чемпионом мира по дзюдо и в настоящем – тренер команды «Труд» – Всеволод Васильев. За кулисами говорили, что он станет тренером сборной СССР. Да и ученики Васильева отличались особенными успехами, и многие среди них владельцы медалей, отчеканенных из самого ценного металла.
Случилось так, что в начале 1972 года Путин победил несколько учеников Васильева, и что все бои видела Жанна, так как она часто посещала соревнования по борьбе и особенно переживала и поддерживала учеников «любимого дядюшки» Васильева. Несмотря на то, что они были из одного спортивного клуба, всё же Путин не был учеником Васильева. А раз так, то, что же он тут себе вообразил?! – огорчать «любимого дядюшку»! Этого нельзя было так оставлять, нужно было вмешаться, и после очередной победы Володи Путина, когда он шёл сквозь вестибюль спортивного дома «Динамо», чтобы отправиться к выходу, а затем к метро, к Володе подошла красивая женщина и спросила, не поможет ли он отнести ей сумку.
Володя был удивлён и встревожен. Ведь он уже давно заметил эту молодую женщину и вначале думал, что она дочь Васильева, но оказалось – племянница. И разве Володя единственный увидел то, что было невозможно не увидеть? Такая особенная, хрупкая и неповторимая выглядела она на фоне борящихся и всегда рядом с Васильевым, и всегда вокруг неё представители карате, дзюдо, самбо и других видов борьбы. А внешний вид! Каким-то непонятным способом можно было догадаться, что модная одежда на ней была выбором её самой и куплена заграницей её собственными руками. Нет, это не кем-то привезённая или добытая фарцовщиком, спекулянтами одежда – всё куплено ей самой. Как? Каким образом? Как об этом догадаешься или узнаешь? Но факт остаётся фактом.
Володя же шёл через вестибюль «Динамо» с ощущением хорошо проделанной работы. Несомненно, последние дни подняли его самооценку, а также высветили его спортивное имя – выигранный турнир и побеждённый в финале очень сильный ученик Васильева. С поднятой головой Володя шёл к выходу и, вдруг, это обращение: «Ты мне не поможешь?» – спросила молодая, привлекательная женщина, а имя её Володя знал.
Сказать, что исполнилось его тайное желание и вот, с ним заговорили, нет, это не так. Ничего такого Володя не ждал, да и сам не стал бы пытаться заговорить с родственницей Васильева. Эту молодую, привлекательную женщину Володя видел на зрительских трибунах, но она не была целью володиной победы. Да, его интересовала эта женщина, но не так, чтобы потерять самоконтроль и самоуважение. Что, ему подходить к группе людей, в центре которых находятся знаменитый тренер Васильев и его родственница? Что, подходить к ним и начинать какие-то разговоры только для того, чтобы его заметила какая-то женщина? Нет, такого Володя никогда бы делать не стал. Он умел владеть собой. И в тех жизненных ситуациях, когда Володя осознавал, что сумел совладать с собой, он имел обыкновение шептать и множество раз повторять перенятые от старой соседки тёти Мани слова: «Слава Богу!». Володя даже не задумывался над этими словами, не пытался их анализировать и никогда их не говорил в присутствии кого-то. Эти два слова просто прицепились к нему с детства и сопровождали его до сегодняшнего дня и вряд ли когда-нибудь отступят от Володи. Тётя Маня так часто заканчивала всё своё сказанное фразой «Слава Богу!». Для маленького Володи, видимо, эти слова стали словно милый маленький репейник, который прицепился к штанине, пока мальчик бежал сквозь детство.
Володя очень хорошо понимал, что пока ещё не может быть рядом с этой женщиной. Разве он в своём поношенном, истрёпанном студенческом пальто может идти по улице рядом с дамой, которая только что, две недели назад, купила в Лондоне шубу и, вот, вышла в ней на улицы Ленинграда. Одежда тоже определяет место каждого человека, и поэтому Володе пришлось сказать: «Слава Богу!», что он там, где он есть, и не пытается быть там, где сейчас ещё ему не место. Когда-нибудь… – так подумал Володя. С ним заговорили. Почему?
– Ты мне не поможешь отнести сумку? – уже конкретно повторила женщина и подала руку, – Меня зовут Жанна.
– Владимир, – пожав протянутую руку ответил Володя и подумал, что всё очень логично, просто и банально: ну как ещё он может помочь, если не взять с плеча Жанны довольно большую чёрную кожаную сумку? На втором плече у Жанны была чёрная дамская сумочка.
– Да, да, конечно, я тебя знаю, Путин! – очень бытово и по-дружески сказала Жанна, отдавая большую сумку, а маленькую переложив на другое плечо, – Я буду звать тебя Володей, тебя же так все называют? И, кроме того, я старше тебя.
Это уже нападение, подумал Володя, который, в отличие от Жанны, не сравнивал их года.
И вот у Володи в каждой руке по сумке, и разница между сумками такая же явная, как у дешёвого пальто и шикарной шубой. Сумка Володи была из самого простого брезента, а сумка Жанны из мягкой и, казалось, очень дорогой кожи, и кроме того, на чёрном фоне сумки ярко-ярко выделялись красные рекламные знаки. Сумка не была тяжёлой, нет, такую сумку Жанна могла бы нести и сама, и не потому она заговорила с Володей.
– Ты расстроил моего дядюшку, Володя, видишь, какой ты негодный мальчишка, – сказала Жанна, как только они вышли за двери спортивного клуба. Жанна сказала это немного театрально. Володя отреагировал молниеносно, спортсмен ведь.
– Боюсь, что через неделю случится то же самое.
– Ого! – усмехнулась Жанна, остановилась, дёрнула рукой за свою большую чёрную сумку, остановив этим Володю и неожиданно поцеловала его в щёку.
-Мне нравятся победители! Особенно мне понравилось, как ты одержал победу в последнем бою, расстроил дядюшку, а от меня, видишь, получил поцелуй. Да, ты выиграл! О-гоши был великолепен и потом ещё кансецу-ваза. Безжалостно, но хорошо.
Если честно, то Володя даже не смог оправиться от такой неожиданности: то просьба, то поцелуй в щёку, то профессиональный разговор про дзюдо. Да, да, это было, может, настолько неожиданное удивление, что больше не пришлось и думать про убогую одежду, такую же убогую сумку и ситуацию в целом. Началась профессиональная, захватывающая беседа о боевых искусствах, которая завершилась лишь на поверхности станции метро «Площадь Восстания». Жанна взяла у Володи свою чёрную сумку и сказала, что дальше провожать не надо, она уже почти что дома.