Фонтан света. Книга вторая

– Хорошо, Там. Я верю твоим чувствам, – согласился Цим.

– Кстати, я всю дорогу думал о твоих словах, сказанных моему покойному братцу.

– О каких именно словах?

– Ты говорил, что похитил меня по приказу Света. Это – правда, папочка?

Цим посмотрел на племянника, которого вырастил как собственного сына.

– Много лет назад у меня была жена. О нашей любви ходили легенды по всему Люксору. Она жила в городе. Когда меня выбрали кардиналом при твоём предшественнике, я уже не мог покидать Храм и ночевать в своём доме. Невия согласилась переехать в монастырь. Так мы прожили два года. Невия очень хотела родить дочку, но она не беременела. После обследований доктор Вееб сказал, что я не могу иметь детей.

Он получал медицинские журналы с Пармидаса, и, прочитав в одном из них подробно изложенную технологию искусственного зачатия, доктор предложил мне этот способ. Я побежал сообщить Невии радостную новость. Она не была в восторге, но любовь заставила её согласиться.

Когда живот Невии заметно вырос, нашему счастью не было предела. Но… Ребёнок родился мёртвым. Вееб был в недоумении. Всё было нормально, точно так, как врачи с Пармидаса описывали процессы. Он даже один раз летал туда посоветоваться. Всё было идеально…

Цим сделал глоток и продолжил:

– На следующий день Невия не проснулась. Доктор не понимал, что происходит. Пульса не было, она была ужасно холодная. Всё указывало на смерть, которая наступила около трёх часов назад. Вееб приказал своим помощникам перенести тело в лабораторию. Откинув одеяло, врачи пришли в ужас: моя любовь лежала в собственной крови. Никаких порезов, ранений – ничего не обнаружили. Видимо, кровь пошла из утробы во сне…

После этих событий я замкнулся. Мне не хотелось никого видеть. Я лежал целыми днями в своей келье и смотрел в стеклянный потолок. День сменял ночь. Утро переходило в вечер. Дождь. Два солнца. Мне было всё равно, что творится за гранью моей кровати. Образ Невии я видел во всем. В складках занавесей, в облаках на небе, в отражённом зеркалом смятом одеяле. Свет трёх лун рисовал её лицо. Неделю никто не мог вывести меня из оцепенения. Вееб вколол все свои препараты, которые усиливают тонус, жизнедеятельность, энергетику. На второй день он махнул рукой и не появлялся больше, распорядившись позвать его лишь в случае изменений в любую сторону.

На восьмое утро я лежал в комнате один. В проёме двери появилась одетая в белоснежную шёлковую тунику Невия. Она была окружена свечением Истинной Благодати. Любовь моя зашла в комнату и села на край постели. Мне казалось, что Невия ожила, хотя был уверен, что это всего лишь призрак. Но она заговорила со мной.

– Цим, мы разрушили благодать бездетности, данную нам Светом, и он наказал нас, – сказала она. – Ты – кардинал Света. Служи своему повелителю. Только он успокоит и согреет. Свет наш Истинный, Немеркнущий, Извечный, Животворящий, разгони холод Мрака, разбей оковы тьмы и безысходности…

Читая молитву, Невия светилась всё ярче и ярче. Я чувствовал тепло, исходящее от неё. Я ощущал прикосновение ее рук ко лбу. Всё стало абсолютно белым. Я уже не различал ничего, лишь бескрайнее блаженство благодати Света. Только голос Невии шептал издалека:

– Возьми сына брата своего, и вырасти как собственного… Возьми сына брата своего, и вырасти как собственного…

Фраза повторялась без конца, но становилась всё тише и тише. Белизна постепенно отошла и естественные краски мира стали на свои места. Я повернул голову и увидел сидящего на постели старого кардинала Тума, который шептал молитвы, положив руку мне на лоб.

Цим встал, не выпуская стакана из рук. Он подошёл к перилам палубы и оперся локтями. Бывший кардинал смотрел на лазурные воды Ионики, прислушиваясь к весёлому плеску волн и пронзительному крику охотящихся на рыбу чаек.

– Старый добрый Тум, – задумчиво произнёс бывший Верховный Жрец, набивая трубку табаком. – Сколько сил он вложил в моё воспитание, а я всё равно стал проходимцем.

– Оба мы проходимцы и убийцы! – с горечью сказал Цим, не отводя глаз от моря.

Вдалеке он заметил чёрную точку, которая быстро увеличивалась и двигалась в их направлении. Лёгкий катер мчался на высокой скорости, оставляя за собой бурлящий хвост пены.

– Спинер вернулся, – мрачно сказал Цим. – Но, похоже, он один.

Там встал рядом с дядей, прищурив глаза. Присмотревшись к катеру, он убедился, что Нил действительно был один.

– Веселье отменяется? – бросил он пришвартовавшемуся Спинеру.

Нил посмотрел наверх.

– А, туристы, – улыбнулся он. – Не вешайте нос! Дамочки прибудут вечером. Я заплатил вперёд.

Спинер поднялся на борт и направился в душ.

– Лето ещё не началось, а на побережье такая духота, сдохнуть можно, – сказал он мимоходом.

Помывшись, Нил направился в свою каюту, обвязав бедра полотенцем. Он достал из шкафа майку и шорты. Выбирая одежду, Спинер увидел светящийся предмет под стопкой постельного белья. Он запустил руку под аккуратно сложенные простыни и нащупал холодный металл. Спинер вытащил на свет револьвер Смит-Вессон Классик, никелированный с деревянным прикладом. Он откинул барабан: все шесть зарядов сидели в гнёздах.

Какое-то странное ощущение разлилось по всему телу. Ему казалось, что плоть его не слушается. Машинально надев майку и шорты, он поднялся на вторую палубу. Люксорцы стояли в той же позе, наблюдая за морем. Услышав щелчок предохранителя, они обернулись. Там выбросил стакан за борт и сделал движение в сторону угрожавшего револьвером Нила. Но Цим, увидев знакомое свечение, в мгновение мысли понял, что кара Истинного Света рано или поздно настигнет их везде. Он остановил сына и обнял его в первый и последний раз.

Невидимая сила, завладевшая Спинером, заставила его нажать на курок два раза, не прицеливаясь. Светящиеся пули пронзили люксорцев. Перегнувшись через перила, они оказались в открытом море.

Спинер очнулся. Сообразив, что произошло нечто, не входящее в его планы, он подбежал к борту, где стояли Цим и Там. На поверхности синего моря лежали два трупа с красной точкой в области сердца. Из воды показался белый треугольный плавник. Крупная акула-альбинос поглотила следы преступления и исчезла так же тихо, как и появилась.

– Этот проклятый Свет будет меня всю жизнь преследовать! – выругался он.

Спустившись в кабину, Нил завёл яхту и отправился к берегу. Проплыв метров тридцать, он заметил одинокую дрейфующую двухместную яхту. Его внимание привлёк скрученный парус и отсутствие кого-либо, занимающегося снастями. Спинер заглушил мотор и подплыл ближе. С мостика он заметил человека подвешенного одной ногой за бортом лодки в спасательном жилете и звавшего на помощь. Нил обнаружил, что ещё держал в руках светящийся пистолет. Не прицеливаясь, он выстрелил в направлении маленькой яхты. Как он и ожидал, пуля оборвала натянутый леер, и человек упал в воду. Оцепенение покинуло его, и Спинер выбросил пистолет. Спрыгнув за борт, он поплыл к человеку в жилете.

Он был в сознании, но корчился от невыносимой боли. Спортивного телосложения парень держался за ногу, которой недавно был подвешен.

– Сама судьба прислала вас, – сказал он, делая глубокий выдох. – Свою благодарность я хотел бы выразить в более ощутимой форме на берегу.

– Не стоит беспокоиться, – безразлично ответил Спинер, отбуксировывая парня к своей яхте.

– И не пытайтесь отвертеться… Вы очень метко стреляете.

– Да, профессия требует.

– Вы охотник?

– Нет, я разведчик, – отрезал Нил, вытаскивая за жилет пострадавшего. – Сейчас будет немного больно.

Он положил парня на носовую палубу и стал расстёгивать жилет.

– Простите, я не представился. Меня зовут Эдгар Колтон. Я живу в гостинице на острове Корфу.

– Очень приятно, – не снимая маску безразличности, ответил спаситель. – Нил Спинер, разведчик Исследовательского Центра.

Он осторожно снял расстёгнутый жилет и приложил руку к крепкой груди Эдгара.

– Вы совсем окоченели. Нужно выпить чего-нибудь крепкого, – сказал немного мягче. – Виски?

– Да, спасибо. Было бы здорово.

Спинер вынес из камбуза два стакана, в одном из которых не было льда.

– Осушите его залпом, Эдгар. Сколько вам лет?

– Двадцать два, – поморщился парень от спиртного. – Ух, продирает. Мой отец владелец «Колтонсилк». А у меня небольшая фирма «Эдгарс-Фешен» по подбору моделей. Устраиваю светские показы мод.

– Это хорошо, что у такого молодого человека своё дело, – сказал Спинер, откладывая стакан и осматривая опухшую ногу. – У вас вывих и растяжение.

– Да, я так и думал.

– Вам знакомо имя Ребекка Клер Колтон, урождённая Олдинг? – неожиданно спросил Спинер.

– Это жена моего дяди и тётя моей подруги. Она умерла несколько лет назад.

– Да, я знаю. Ребекка приходилась мне бабушкой, только от другого брака.

– Правда? Жаль, я её совсем не помню. Это сама судьба запутала мою ногу в леер, – твердо отметил Эдгар. – Нам суждено было познакомиться.

Эдгар был слишком прав, но Спинер ничего не ответил. Он направился в рубку и завёл двигатель.

Дизайн просторных апартаментов гостиницы был выдержан в аскетичном японском стиле – васицу. Белые стены с нишей – токономой – для причудливой формы вазы с веткой сакуры. Низкая деревянная мебель, татами из колосьев риса на полу – весь этот минимализм в обстановке оставлял ощущение массы свободного пространства и воздуха.

Дама пятидесяти лет, с коротко подстриженными волосами, одетая в серое кимоно, открыла дверь.

– Свет мой, Эдгар, что случилось! – воскликнула она, увидев его лежащего на носилках и окружённого медперсоналом гостиницы.

– Банальное растяжение, Элоиз, – весело ответил парень. – Не стоит волноваться. Познакомься с моим спасителем – Нил Спинер.

– Свет мой, банальному растяжению понадобился спаситель? – строгим тоном спросила она, протягивая руку для поцелуя.

Спинер приложился губами к тонкой, слегка загорелой руке.

– Леди Колтон, – поздоровался он, входя вслед за носилками

– Графиня Элоиза Олдинг, – поправила его она.

– Ой, простите. Я думал…

– Все принимают меня за мать Эдгара, – безразлично оборвала его дама, подходя к носилкам и целуя молодого человека в губы.

Медперсонал переложил Эдгара на кровать в смежной спальне и удалился, забрав носилки.

– Я принял вас за супругу. Вы совсем не похожи внешне, – объяснил Спинер.

– Хоть один здравомыслящий человек живёт на этом свете, – кокетливо улыбнулась Элоиза. – Мы действительно почти супруги.

Она придвинула низкий табурет. Сев рядом с юным другом, она положила руку ему на живот, медленно поглаживая упругие мускулы.

– Я всегда была против твоих парусных прогулок в одиночестве. У тебя ведь есть моторная яхта? Эти архаичные механизмы ненадёжны.

– Элли, не надо заводить старую пластинку, – мягко ответил Эдгар. – Яхтинг – мой любимый спорт. Он помогает быть всегда в форме. Предложи человеку выпить, сигару.

Элоиза резко встала с табурета.

– Простите меня, мистер Спинер. Эдгар для меня больше, чем просто молодой любовник.

– Ничего, леди Олдинг, не беспокойтесь. Вашу любовь трудно не заметить. Вы как заботливая львица над своим львёнком, – льстил Спинер.

– Я вам так благодарна. Что вам предложить?

– Ты будешь более благодарной, когда узнаешь, что он внук Ребекки и проходится нам кузеном.

– Моей сумасшедшей тётки? – удивилась Элоиза, откупоривая бурбон. – Провидение свело нас.

– Да, бабуля под конец была не в себе, – заметил Нил, беря из предложенной красного дерева коробки сигару.

– Все свои денежки она завещала Церкви Верующих, – сказала Элоиза.

Нил незаметно вздрогнул. Он сел в кресло у круглого столика и смачно затянулся.

– Сигара просто бесподобна, – заметил он, меняя тему.

– У Ребекки были видения Истинного Света, как она утверждала, – протягивая стакан, сказала Элоиза. – Вы видели её рисунки?

– Эй, может, оставите ушедших в покое и займётесь живыми? – запротестовал, прерывая их диалог, Эдгар.

Элоиза разлила в две низкие рюмки миндалевого настоя и подошла к кровати. Она поставила их на тумбу и присела на кровать.

– Хорошо, дорогой, всё равно рисунки графини находятся в моем дворце. Я покажу их, когда мистер Спинер почтит нас своим вниманием в Ницце.

– Нил. Можно я буду вас так называть? – спросил Эдгар.

– Да, конечно, – улыбнулся Спинер. – И пора переходить на «ты».

– Спасибо. Мне неловко предлагать тебе чек, – Эдгар приподнялся, опираясь на локоть. Элоиза подложила под спину вторую подушку. – Дорогая… Так вот, я хочу в память о нашем знакомстве подарить тебе коробку этих замечательных сигар. Элоиза, посмотри в баре. Там должен быть ещё один, запечатанный ларчик.

– Эдгар, они стоят целого состояния, – запротестовал Нил. – Только коробка с резными вензелями Колтонов…

– Оставьте, Спинер, – прервала его Элоиза. – Мальчик от всего сердца хочет сделать вам приятно. Чем меньше он будет курить, тем лучше.

– Эти сигары – ежегодный подарок моего зятя, – пояснил Эдгар. – Мужа моей старшей сестры. Он владелец плантаций на Кубе. А вензель графов Колтонов изображён в знак любви к своей супруге.

Элоиза вручила Нилу завёрнутую в прозрачный пластик инкрустированную коробку с сигарами, на которой под графским гербом было написано: «С любовью к Лилии Колтон». Нил поцеловал руку графине в знак благодарности и положил сигары на столик, рядом со стаканом бурбона. Тут он заметил на столе фотографию в рамке. На фоне белого дворца в восточном стиле, на зелёной лужайке обнимались Элоиза и Эдгар. Спинер взял фотографию, чтобы рассмотреть вблизи.

– Какой прекрасный дворец, – тихо заметил он.

– Это – Олдинг-Хаус. Старый графский дворец в Каире, – сказала графиня. – Мне там душно от изобилия античной рухляди. Сейчас дворец принадлежит моему брату, но он тоже не поклонник архаичных ценностей.

Спинер заметил лёгкое свечение белого здания на фото. Под ложечкой засосало. Неизвестная сила усиливала желание иметь не такой же дворец, а именно Олдинг-Хаус! А графский титул открывал двери в совершенно другое общество.

– Кто-то же там живёт? – удивился Нил. – Фотография ведь совсем новая.

– Его сын – Томас Олдинг, хозяин бизнеса Олдингов. Мой брат, как ни странно, живёт со своей невесткой Нелли и внуком Крисом в Филадельфии. Нелли идеальная мать. Оба Криса – дед и внук – её боготворят.

– Что же ваш племянник?

– Нелли застукала его с секретаршей. Мадален умная, но она простушка.

– У простушки такие упругие груди, – заметил Эдгар.

Элоиза хлопнула его ладонью по животу. Согнувшись, юноша почувствовал острую боль в ноге.

– Я останусь хромым! – укоризненно посмотрел на возлюбленную Эдгар.

– Ничего, хромота тебе пойдёт, – язвительно ответила графиня.

Она достала из кармана кимоно длинный тонкий мундштук и заправила в него сигарету. От тлеющего табака пошёл лёгкий запах ментола.

– Сейчас у моего племянника небольшой кризис в средствах. Он нашёл новые месторождения, но денег на их разработку пока нет.

– На какой планете? – поинтересовался Спинер.

– Где-то на окраине галактики, я точно не знаю.

– Кажется, планета зовётся Лизой, – вставил Эдгар.

– И как он думает достать средства?

– Он продаёт сорок процентов акций Олдинг-Роу.

– Недавно я прочёл электронный буклет одного брокера, Кацман, кажется. Он предлагал только тридцать процентов акций, – вспомнил о письме Нил.

– Не знаю, наверное, Томас изменил своё решение, – предположила Элоиза.

Спинер замолчал, прикидывая в уме, во сколько ему это сядет.

– Я устал от ваших семейных сплетен, – закапризничал Эдгар. – Давайте сменим тему.

– Это было очень интересно, леди Олдинг, – сказал Нил. – К сожалению, мне нужно вернуть яхту и неотложные дела ждут далеко отсюда.

– Ты уже уходишь, Нил? – юноша осторожно развернулся в его сторону. – Дай мне слово, что приедешь к нам в Ниццу. Ты ведь хочешь посмотреть рисунки старой графини?

– Хорошо, Эдгар. Я обязательно навещу вас на следующей неделе, – пообещал Спинер, покидая номер.

Сдав образцы и результаты планетарной разведки учёным, Нил Спинер отправился в свою квартиру в Берне. Он собрал нужные вещи и отправил их на склад службы доставки до следующего распоряжения. Квартиру, которая напоминала ему годы жизни с матерью, он с лёгким сердцем поставил на сетевой аукцион недвижимости.

Анна Спинер, бывший сотрудник Исследовательского Центра, погибла на Венере два года назад при взрыве газа в подземной шахте. Дочь Ребекки Олдинг от третьего брака не уживалась с причудливой матерью, хотя других детей у старой графини от предыдущих двух браков не было. Анна предпочла профессию разведчика и привила любовь к путешествиям своему сыну.

Нилу было больно возвращаться в эту квартиру, где всё оставалось таким же, как при жизни матери и напоминало о ней. Пустота, которая поселилась тут, гнетуще действовала на Спинера. Поэтому, когда он находился на Земле, большей частью жил на базе, на Аляске.

На том же сетевом аукционе, Нил нашёл приличную виллу в Антибе, недалеко от Ниццы. Ему надоела одинокая жизнь, и он решил пожить ближе к родственникам. Заплатив за покупку, Нил переадресовал свои пожитки на новую виллу. Он посидел у дисплея ещё несколько минут, размышляя, и набрал в поисковике «Олдинг-Хаус». Трёхмерный дворец вмиг возник на экране. Он походил по виртуальным комнатам, наслаждаясь его красками, обстановкой, старинной мебелью. К его сожалению Олдинг-Хаус не продавался. Но в ближайшие два года он не смог бы приобрести такую дорогую недвижимость. Спинер готов был ждать.

Выключив компьютер, он спустился к администратору здания и оставил ему ключи от квартиры. Администратор огорчился, что такой замечательный жилец со стажем покидает их, на что Нил лишь улыбнулся.

Спинер достал из кармана карточку Густава Хойригера и набрал его номер. Трубку долго не брали. Послышался щелчок подключения. Мягкий голос на другом конце произнёс:

– Густав Хойригер слушает.

– Добрый вечер, господин директор. Это Нил Спинер. Вы дали мне свою карточку…

– Да, мистер Спинер, я узнал ваш голос.

– Простите, уже десять вечера. Я вас не оторвал от отдыха?

– Немного, но это не страшно. Проблемы?

– Не совсем. Мне необходимо встретиться с вами. Есть интересное предложение.

В трубке послышалась возня. Голос вдалеке недовольным тоном что-то говорил. Послышался стук двери. Хойригер вернулся к разговору.

– Извините, мистер Спинер. Мой гость как раз уходил.

– Это я должен просить прощения, – замялся Нил.

– Ничего страшного, – повторил Хойригер. – Можете приехать. Моя супруга отправилась к матери на выходные. Нам никто не помешает.

Хойригер назвал адрес и повесил трубку. Нил последний раз спустился с крыльца дома, где прожил все тридцать пять лет жизни. Он остановил проезжавшее такси. Протянув водителю купюру, Нил откинулся на спинку, размышляя, как представить всю картину происшедшего Хойригеру. Его необходимо было сделать своим компаньоном, не посвящая полностью во все детали. Он понимал, что Хойригер не был дураком и провести его будет очень сложно, но звон жёлтого дьявола должен будет заглушить все опасения и притупить остроту мысли директора отделения.

Такси остановилось у высоких решетчатых ворот. Камера наблюдения повернулась к гостю. Двое охранников, получившие указание пропустить позднего визитёра, без слов открыли дверь пропускного пункта. Они проводили Спинера по вымощенной камнями дороге, сквозь пышный лиственный сад к трёхэтажному особняку с колоннами, построенному в готическом стиле.

Густав Хойригер, одетый в домашний костюм, встретил Нила у порога и пригласил его в свой кабинет на втором этаже. Они поднялись по закрученной мраморной лестнице, которая начиналась прямо из обширного холла. Дубовая мебель кабинета, массивные люстры горного хрусталя, китайские вазы на тумбах – обстановка напомнила Нилу интерьер Олдинг-Хауса, и он мрачно нахмурился.

Спинер ощутил знакомый запах, которым был пропитан воздух в помещении. Он незаметно принюхался и узнал незабываемые духи менеджера Адама. Нил присмотрелся к мягкому дивану посреди кабинета, как бы ища следы недавнего посещения. Аккуратно прибранные подушки, ровно стоящая мебель ничем не выдавали прихотей директора.

Нил опустился на диван, не прислоняясь к спинке. Хойригер наполнил бокалы красным вином, отдававшим богатым букетом и искрящимся от многочисленных ламп тяжёлых люстр под потолком. Директор сел в кресло напротив, поставив бокалы на столик, с затемнённой зеркальной поверхностью, между ними.

– Как ваше здоровье, мистер Спинер? – участливо поинтересовался Хойригер. – У вас мрачный вид.

– За эту неделю я очень устал, – медленно произнёс Нил, прикладываясь губами к бокалу. Терпкий вкус напитка немного приободрил его. – Случай свёл меня с дальними родственниками. Это немного подняло моё настроение.

– Я рад за вас, – улыбнулся Хойригер, – хорошие родственники – залог хорошего настроения. Но что привело вас ко мне?

– Конечно, не радостная весть о моих родственниках, – осмелел Спинер. – То, что я вам расскажу, может показаться немного странным. Я буду с вами предельно честен, поскольку уже ощутил на себе вашу проницательность, которая не даст мне солгать.

Директор лишь улыбнулся, отпивая из бокала, и жестом указал, что готов слушать.

– Вы, наверное, помните моих партнёров с Л… далёкой планеты?

Хойригер кивнул, пропустив заминку Спинера, мимо ушей.

– После нашего визита в банк, мы отправились отпраздновать их, так сказать, становление землянами, и немного приобщиться к местным нравам. Первая половина дня прошла прекрасно. Они были счастливы поплавать в Ионическом море, выпить немного виски и покурить хорошего кубинского табаку. Я отлучился с яхты на берег, чтобы найти трёх заводных девушек для приятного вечера. В местном эскортсервисе дамочки мне не понравились. Там были приятные парни, но я не поинтересовался приоритетами моих гостей, поэтому решил остановиться на представителях противоположного пола.

Я отключил телефон с утра, чтобы мне никто не мешал веселиться. Побродив по побережью острова Корфу ещё час, я зашёл в одно бунгало выпить пиво. Было очень душно. После третьей кружки стало необходимо навестить биотуалет поблизости. Удовлетворив нужду, я заметил в кармане свечение.

При этих словах Хойригер снял очки и положил их на столик. Он выпрямился в кресле, внимательно прислушиваясь к каждому слову Спинера.

– Отключённый телефон тихо звонил, – продолжил Нил. – Я нажал на ответ. После этого ничего не помню. Очнулся я на яхте со светящимся револьвером в руках, направленным вперёд, из дула которого шёл дымок. Подбежав к противоположному борту яхты, я посмотрел в воду. Оба моих спутника с единственной дыркой у сердца плавали на поверхности. Тут появилась белая акула, поглотила оба трупа и исчезла, нырнув в глубину.

Нил пригубил вино, которое слегка добавляло храбрости его голосу.

– Интересная история, – задумчиво произнёс Хойригер.

– Это ещё не конец, – остановил его Спинер. – Я направил яхту к берегу. По пути я заметил лёгкий парусник. На бушприте, привязанный за ногу висел молодой человек и звал на помощь. Обнаружив, что револьвер ещё у меня в руках, не прицеливаясь, я выстрелил и порвал леер. Прежде, чем вытащить парня из воды, я выбросил злополучный револьвер в море. А молодой человек оказался моим дальним кузеном Эдгаром Колтоном.

– Колтон? «Колтонсилк»? – поинтересовался Хойригер.

– Да. Эдгар сын фабриканта.

Хойригер потёр виски пальцами. Нил ожидающе смотрел на директора. Выдержав небольшую паузу, Густав, наконец, заговорил.

– Хм… Знаете, Спинер, я вам верю, – сказал он.

– Вот так просто? – удивился Нил.

– Я скажу вам почему, – Хойригер вновь надел очки и откинулся в кресле. – Когда компьютер прислал мне ваши документы на открытие ВИП счетов, я заметил светящуюся визитную карточку на столе. Она выпала из общего кардбокса и лежала отдельно ото всех. Я положил её в карман и направился в офис Адама. Войдя в комнату, я увидел две рыжие точки, которые покрутившись над вашей головой, вскоре исчезли. Какая-то неведомая сила свела нас…

Нил молча придвинул подушку и оперся на неё. В складке дивана что-то блеснуло. Он положил ногу на ногу и вытянул левую руку, пряча под подушкой. В складке дивана он нащупал металлический предмет: тонкая короткая цепочка. Нил спрятал её в кулаке, с надеждой рассмотреть поближе, когда появится возможность, надеясь, что его подозрения оправдаются.

– Спинер, выкладывайте начистоту, – строго сказал директор, взглянув на собеседника поверх очков. – Кто такие эти типы? Почему они погибли так странно от вашей руки?

– Они… Они виновны в смерти очень большого количества людей… Я помог им покинуть планету…

– Спинер, вы чего-то не договариваете! Мне не интересна арена действий. Можете не говорить. Но что-то вы не договариваете.