Витовы и Щаповы из села Иваново

Предисловие

Каждый человек не должен быть оторван от прошлого своей семьи, от длинной цепочки предыдущих поколений, связанных между собой генетически, а также религиозными и культурными традициями. Знание жизни предыдущих поколений, их достижений и радостей даёт осознание того, что никто из семьи не забыт и что твоя жизнь и жизнь твоей семьи тоже не будут забыты и не исчезнут в бездне вечности. История рода – это краткая история Отечества, а, задумываясь о жизни, о будущем, всегда полезно посмотреть в прошлое.

На мой взгляд, существуют два направления исторической науки. «государственная» история, в которой рассматриваются события государственного или даже мирового значения – войны, революции, смены эпох, правителей, и «народная» история, это жизнь народа – быт людей, их заботы, любовь, работа, увлечения, рождение и воспитание детей и т. п. Я рассматриваю свой очерк истории жизни семей Витовых и Щаповых как вклад в «народную» историю. Изучение «народной» истории или хотя бы ознакомление с ней позволяет помнить о жизни обычных людей и избегать многих заблуждений.

Когда я рос (в 40 и 50-е годы), нас отлучали от истории наших родов и истинной истории отечества. Отлучали очень просто: об этом умалчивали, никто никогда не говорил о том, что надо знать историю семьи, а вся история России до 1917 года преподносилась как очень далёкая, чуждая и уже ненужная. В школе никогда не задавали вопрос: кто были твои предки? Хотя многие, конечно, знали, кто были их предки, но боялись произнести: из дворян, из фабрикантов, из купцов. Происхождение из семьи фабрикантов являлось непреодолимым препятствием, исключавшим для их детей учёбу в высших учебных заведениях и достойную работу. Происхождение из рабочих или из крестьян являлось несомненным достоинством. Повсеместно было развито упрощение внешнего вида, одежды, лексикона, быта – под малообразованную часть населения. Любые проявления культурного поведения в быту и одежде высмеивались. Знания языков, истории, искусства, религиозных обрядов, всегда выделявшие образованного человека, не поощрялись. Какие уж тут исторические связи, поскорее забыть или, ещё лучше, ничего не знать. Младенчество вместо зрелости. Малограмотность вместо культуры.

Наш быт существенно отличался от современного. Отсутствие телевидения, которое только начинало свой путь, давало время для чтения, походов в кино, естественно, не часто, для прогулок по близлежащим улицам и переулкам (по Покровке и Маросейке[1] до Кремля и обратно), общения с товарищами. Одним из моих любимых занятий было рассматривать старые фотографии и диапозитивы, хранившиеся у бабушки. Для бабушки это тоже было интересно – пройтись по местам своей молодости, вспомнить жизнь, начинавшуюся так благополучно. Обычно вечером, в дни праздников, я доставал из ящика диапозитивы, снятые моим дедушкой, мы вдвоём не спеша рассматривали их, и бабушка рассказывала мне небольшие истории о каждом снимке. Я любил эти рассказы, и по сравнению со многими сверстниками мои знания о семье были весьма обширными. Я знал, что Щаповы (по дедушке) и Витовы (по бабушке) были известными и уважаемыми в г. Иваново-Вознесенске купеческими семьями. Они относились к привилегированной части купечества – фабрикантам, т. е. производителям ситцевых тканей. Я знал, так мне казалось, многое об их жизни и быте.

После смерти бабушки в 1960 году мои знания о семьях Щаповых и Витовых сохранились, хотя, как показало будущее, эти знания были поверхностны. В дальнейшем жизнь надолго оторвала меня от семейной темы. И я благодарен судьбе, что возвратился к истории моих предков. Из истории моей семьи я вижу, что отрешение купечества от производства и торговли после революции ноября 1917 года было серьёзной ошибкой новой власти. Значительная часть купечества поддерживала революционные изменения, стремилась избавиться от сословных привилегий правящего класса. Эта часть купечества поддерживала революционеров. Они не могли представить, что революция приведёт к потере собственности и превращению их в изгоев новой власти. Поколение купечества, которое появилось в начале XX века, дети бывших крепостных крестьян, уже имело высшее образование, хорошо представляло пути развития производства и могло вывести Россию в передовые державы.

Сведения, которые мне удалось собрать, говорят о том, что семьи Витовых и Щаповых были достойными членами общества, в них выросли талантливые, образованные люди, много сделавшие для своих детей, будущих поколений и для России, в которой они жили.

Введение

В конце XVIII – начале XIX века в России сложились благоприятные условия для развития различных производств. Но условия так могут и остаться условиями, если не будет целеустремлённых, талантливых людей, способных воспользоваться ими для обеспечения благосостояния своей семьи и её общественного положения. Эти люди не знают ни о каких «благоприятных условиях», они интуитивно их чувствуют. Они обладают способностью много работать, правильно определять направление своей деятельности, в полную силу использовать свой талант, умение и природное чутьё.

Чем же занимались семьи Витовых и Щаповых? Обратимся к книге, посвящённой истории ивановских ситцев[2].

Развитие производства ситцев во Владимирской губернии было обусловлено рядом обстоятельств. Земли её были малоплодородными, и крестьяне, населявшие их, вынуждены были изыскивать себе сторонние заработки для уплаты оброка и прокормления семьи. Здесь повсеместно были развиты различные промыслы и практиковался отход крестьян на заработки в различные города, особенно в Москву и Петербург. Владимирская губерния славилась также своим льном, ткачество холстов и полотен было обычным занятием крестьян. Ткачество успешно развивается с XVIII века в связи с рядом новшеств, которые вводил Пётр I ради увеличения выработки полотна для нужд парусного флота. Образующиеся иногда остатки холста и полотна мастера-крестьяне начали использовать под набивку узоров, поскольку такая ткань находила сбыт на местном рынке. Умелое обращение с красками известно было здесь от иконописных мастеров, живших во многих местах. В этих землях, богатых лесами, привычным было ремесло резьбы по дереву для создания узоров на досках. Важным было также обилие речек и речушек в губернии и в самом селе Иванове, так как для ситценабивного производства требовалось много воды.

Появление первого ситцевого заведения в селе Иванове связывается с именем крестьянина Осипа Ивановича Сокова, мастера-резчика досок. Узнав на крупной ситцевой мануфактуре в Шлиссельбурге некоторые способы составления красок для крашения тканей, он вернулся в село Иваново и открыл здесь своё набойное заведение. Вскоре его метод был освоен и другими крестьянами. В 1802 году здесь было восемьдесят отдельных ситцевых предприятий с наёмными рабочими, а также имелось множество домов, где крестьяне изготовляли ситцы силами своего семейства. Одной из причин быстрого развития ситцевого производства была необыкновенная популярность ивановских ситцев среди широких слоёв населения. Они были дёшевы и красивы.

Ситцы изготовляли вручную. Для нанесения узора на ткань требовалось относительно несложное оборудование. Оно состояло из верстака – стола, на котором находились ровно выструганные доски, покрытые сукном. Рядом, на скамейке, ставился штрифовальный ящик, дном его служило натянутое сукно, кошма, куда наливалась краска, которую мальчик-штрифовальщик растирал кистью после каждого прикладывания резной доски к сукну. Над столом находились жерди – вешала, через которые набойщик перекидывал набитую ткань для просушки. Имелись также орудия для растирания и смешивания красок, котлы или чаны для их заваривания. Процесс набивания заключался в том, что мастер, ровно расправив на верстаке ткань, накладывал доску сначала на сукно с краской, находящейся в штрифовальном ящике, а затем эту доску, с нанесённой на ней краской опускал на ткань по знакам, которые показывали вделанные в четырёх её углах иголки.

При набивке крупного узора с большой доски мастер стучал по доске киянкой (палкой с утолщением на конце) для лучшего отпечатывания краски. Такими столами были оборудованы как мелкие заведения, так и крупные мануфактуры, на последних были лаборатории для составления красок, красильни и другое оборудование.

Под набивку использовались различные ткани. Шёл и простой крестьянский холст местного производства, и более тонкое полотно, каким славились Костромская, Ярославская губернии, а также уезды Кинешемский, Нерехотский и Суздальский Владимирской губернии.

Набор материалов был невелик, но в каждом материале мастера умели использовать присущие ему особенности для создания художественного эффекта ткани. Техника последовательного накладывания доски на ткань и оттиска узора применялась на всех тканях, но составы красок, методы их закрепления на волокне менялись в зависимости от характера материала. И здесь в полной мере раскрывались природная одарённость и художественное чутьё ивановских мастеров, которые с поразительным чувством прекрасного умели сочетать материал, красители и технологию для получения наибольшего художественного эффекта в своих произведениях.

Ситцевые ткани были относительно дёшевы и находили постоянный сбыт в среде беднейшего населения России, которое было самым многочисленным. Ситцы с яркими узорами, похожими на узоры шёлковых тканей, шли на праздничную одежду, которую крестьянки берегли, носили только в торжественных случаях, что исключало необходимость частой стирки.

Важную роль в художественном оформлении тканей играли красители. До внедрения искусственных красок в течение почти целого столетия на ситценабивных ивановских предприятиях использовались растительные и минеральные краски. Основными красителями были корень растения марены и индиго, также растительного происхождения. Они сыграли большую роль в красильном деле. Молотый корень марены, крап, и экстракты из него, гарансин, давали с различными протравами превосходные прочные краски с оттенками от кирпично-красного, фиолетового до густо-коричневого и чёрного. Особенность этих красок была в неповторимой мягкости тонов, которые даже в контрастирующем сочетании производили эффект гармоничной расцветки. Эти цвета широко использовались в красочной палитре на ситцах в конце XVIII и всей первой половине XIX века. Широко применялась также краска индиго, которая давала с закрепителями оттенки от светло-голубого до тёмно-синего. Технология крашения ими была доступна не только крупным предприятиям с усовершенствованными приспособлениями для приготовления красок и набором различных материалов для их закрепления, но и мелким товаропроизводителям, которые, не обладая специальным оборудованием, заваривали краски с закрепами в простых горшках, отчего и получили названия «горшечников».

Более дешёвые краски синего и красного цвета получались из сандалового дерева, но эти краски были менее прочными. Для жёлтого цвета употреблялся кверцитрон, получавшийся из коры красильного дуба, из персидской груши получали краску жёлто-зелёного цвета. Применялись также минеральные краски – охра для жёлтого и лазурь для голубого.

Красильное дело составляло основу ситценабивного производства. Хорошие специалисты в этом мастерстве встречались очень редко, а в России на первых этапах развития производства их были единицы, естественно, они работали на крупных мануфактурах. Красильная лаборатория на предприятии была секретной комнатой, доступ в неё имел лишь красильный мастер, к варению же красок привлекались исключительно неквалифицированные рабочие. Изучить это дело было очень трудно, поэтому мастера-набойщики нанимались на крупные мануфактуры, желая выведать секреты производства. Иногда опытный колорист отправлялся в Европу совершенствовать своё искусство. Ивановские мастера поступали работать на крупные мануфактуры в Москве или Петербурге.

Хорошие мастера красильного дела ценились очень высоко, они являлись главными лицами на предприятиях. К этому делу хозяева фабрик приучали своих детей. Большой объём знаний, художественное чутьё, умение работать и организаторские способности были нужны для успешного производства ситцев.

Подробности быта крестьян, занятых в ситцевом производстве, рассмотрены в книге Я. Л. Горелина[3].

Глава 1. Витовы

Никита Фёдорович и Прасковья Ивановна Витовы

В 1830 году Никита Фёдорович женился на Прасковье Ивановне Тюриной. Тюрины были крепостными крестьянами из деревни Подвязнова, прихода села Кохмы, Шуйской округи. На выбор жены, возможно, оказало влияние и то, что она, как все Кособрюховы, принадлежала к Единоверческой церкви[6]. В дальнейшем, с середины 50-х годов, семья Тюриных перешла в купеческое сословие.

В виде на жительство, выданном в 1852 г., указывались приметы Никиты Фёдоровича: «лета – 46; рост 2 аршина 5 1/2 вершков (~167 см); волосы тёмно-русые, брови светло-русые; глаза серые; нос прямой; рот средний, повреждён; подбородок круглый; лицо чистое. Особые приметы: грамоте умеет».

Созданное Яковом производство ситца развивалось, но Витовы оставались крепостными крестьянами, и их жизнь и деятельность строго регламентировались, они не могли даже свободно перемещаться по губернии. В 1857 году Никита Фёдорович получает «Свидетельство торгующаго крестьянина третьяго рода», позволяющее ему передвигаться и торговать ситцем в пределах Шуйского уезда[7].

У Никиты Фёдоровича и Прасковьи Ивановны за 33 года совместной жизни родились два сына – Фёдор (~1837–15.10.1899 г.), Александр (04.06.1838–03.04.1909 г.), и дочь Ольга, умершая в младенчестве.

В 1863 году Никита Фёдорович и Пётр Фёдорович умерли. Духовного завещания после скоропостижной смерти Петра не осталось. Половина земли и фабрики перешла в собственность жены Петра – Анны Афанасьевны Витовой (Бурылиной) и её замужних дочерей – Александры и Анны, сыновей у Петра Фёдоровича и Анны Афанасьевны не было[8]. В случае повторного брака Анны Афанасьевны или её смерти принадлежащая ей часть фабрики Витовых попадала в чужие руки. Однако, Анна Афанасьевна последовала словесному распоряжению мужа: «при жизни муж мой не желал иному кому как только ей снохе моей Прасковье Ивановой с детьми её так как оное имение происходило и должно быть в роду Витовых за неимением (у меня детей) мужского пола и выдачу в замужество дочерей моих и при последнем распоряжении мужа моего и их родителя Петра»[9]. Согласно составленной в августе 1863 года «Купчей крепости» Анны Афанасьевны и её дочерей, всё недвижимое имущество Петра Фёдоровича продано за 300 рублей серебром «родной моей снохе, а также тётке Прасковье Ивановне Витовой с её детьми Фёдором и Александром в вечное и потомственное владение».

Сохранение фамильного производства в руках Прасковьи Ивановны стало важным моментом, определившим на многие годы его развитие. Как правило, крестьянские семьи были многочисленны, и раздел наследства «на всех» привёл бы к неизбежному дроблению производства с возникающими проблемами собственности и управления.

Прасковья Ивановна была умной, волевой женщиной с сильным характером, хорошо видевшей перспективы развития. И это несмотря на отсутствие образования и даже грамоты. В 1864 году она перешла с сыновьями в купеческое сословие (объявила капитал по 2-й гильдии купечества Вознесенского посада). Прасковья Ивановна поняла, что дальнейшее развитие фабрики в городской черте невозможно, и начала строительство новых современных по тому времени (и функционирующих до сих пор) производственных корпусов на реке Талке, недалеко от деревни Петрищево. Начиная с 70-х годов основное производство переместилось туда, а здания в черте города использовались как административные и как склады.

Оба сына Прасковьи Ивановны – Фёдор и Александр – женились на дочерях из фамилий известных в Иванове семей, тоже владельцев фабрик по изготовлению ситца – Куваевых и Барановых.

Слева направо сидят: Александр Фёдорович, Фёдор Никитич, Александр Никитич; стоят: Фёдор Александрович, Никита Фёдорович, Николай Александрович,1890-е годы

До самой смерти в 1889 году Прасковья Ивановна была «начальником купеческого семейства», для чего ежегодно получала соответствующее свидетельство[10], а делами на фабрике управляли её сыновья по соответствующим доверенностям[11]. Только после смерти Прасковьи Ивановны дело полностью перешло к её сыновьям – Фёдору и Александру Никитичам.

Фёдор Никитич Витов

Фёдор Никитич был женат на Екатерине Ефремовне Куваевой (1836–01.09.1912), дочери купца Вознесенского посада Ефрема Афанасьевича Куваева. Свадьба состоялась 5 февраля 1856 года. Жениху – Фёдору Никитичу – исполнилось 18 лет, по документам он крепостной крестьянин Шуйской округи вотчины графа Шереметева с. Иваново. Его невеста: Вознесенского посада купецкая дочь Екатерина Ефремова Куваева, ей исполнилось 20 лет. Семья Куваевых владела фабрикой, известной своим качественным ситцем. На выставках в Москве (1882 г.), в Париже (1889, 1900 г.) она неизменно получала золотые медали за свои ткани.

У Фёдора Никитича и Екатерины Ефремовны с 1857 по 1878 годы родилось 13 детей: сыновья – Евгений (1857 г.), Василий (1858 г.), Александр (23.7.1861), Никита (1867 г.), Никита-2 (1868 г.), Иаков (1870 г.), Сергей (1873 г.), Константин (1876 г.); дочери – Анна (1862 г.), Евдокия (1865 г.), Елизавета (1866 г.), Елизавета-2 (1871 г.), Мария (1878 г.). В младенчестве умерли: Евгений, Никита, Иаков, Сергей, Константин, Елизавета, Елизавета-2.

Семья Витовых занимала высокое положение в г. Иваново-Вознесенске. Несмотря на то что Фёдор Никитич имел только домашнее образование, он занимает важные общественные посты. В «Формулярном списке о службе»[12], составленном в марте 1893 года, перечислены общественные должности Фёдора Никитича. Он состоял гласным Городской Думы, Членом Комитета торговли и мануфактур, директором Иваново-Вознесенского городского банка. На момент составления формуляра он «по выбору Городской думы» – Председатель Попечительного Совета Иваново-Вознесенской женской гимназии.

Фёдор Никитич долгое время стоял во главе «Товарищества мануфактуры Прасковьи Витовой с сыновьями», а также «Товарищества Иваново-Вознесенской мануфактуры», объединявшего ситцевые производства Витовых, Фокиных, Новиковых и других. Умер Фёдор Никитич в Москве 15 октября 1899 года от разрыва сердца. Он похоронен на Благовещенском единоверческом кладбище, где покоились его родители. Екатерина Ефремовна умерла 1 сентября 1913 года и была похоронена рядом с мужем.

Фёдор Никитич Витов. 1880-е годы

Екатерина Ефремовна Витова. 1890-е годы

Дом Фёдора Никитича и Екатерины Ефремовны Витовых (фото 1965 г.)

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

В советское время ул. Покровка – ул. Чернышевского, ул. Маросейка – ул. Б. Хмельницкого.

2

Ивановские ситцы XVIII – начала XX века. Ленинград: Художник РСФСР, 1983. 216 с.

3

Горелин Я. Л. Город Иваново-Вознесенск или бывшее село Иваново и Вонесенский Посад, г. Шуя, 1884 г., ч. 1, 225 с.

4

Ивановские ситцы. Ленинград: Художник РСФСР, 1983. С. 14.

5

Описание ситцепечатной фабрики, принадлежащей иваново-вознесенской купчихе Прасковье Ивановне Витовой. ГАИО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 127. Л. 15–16.

6

Единоверческая церковь основана по Высочайшему указу императора Павла от 27 октября 1790 г. Это переходная церковь – от старообрядчества в новообрядчество: она подчинена архиереям новообрядческой церкви, но все церковные службы совершает по старым, дониконовским книгам, а также все обряды, чины, уставы и обычаи имеет старообрядческие.