Ось мировой истории. Авраамические религии и век разума

© Тесла Лейла Хугаева, 2020

ISBN 978-5-0051-9583-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Существует множество различных философий истории. Есть материалистические, как у Маркса и Дарвина. Есть идеалистические, как у Августина Блаженного и Гегеля. Есть интеллектуалистские, подобно философия истории Конта и Кондорсе. Но нет ни одной, которая излагала бы исторический процесс как процесс становления духовной энергии человека, то есть психической энергии, основанной на энергии интеллекта. У Августина речь идет о Святом Духе, у Гегеля об Абсолюте, у Маркса и Дарвина понятие духовной энергии вообще отсутствует, так как психика не больше чем эпифеномен функционирования мозга. У Конта и Кондорсе, сознание также редуцируется к функциям мозга.

Философия истории К. Ясперса может быть ближе других подошла к реализации этой цели. Он говорит об оси мировой истории, которая началась с концом мифологической эпохи, и началом борьбы «логоса против мифа». Эта мысль Ясперса положена в основу философии истории, развиваемой в этой книге. Ось мировой истории понимается как становление интеллекта человечества, а вместе с ним и становления духовной (психической) энергии человечества. Конец мифологической эпохи и начало борьбы логоса с мифом – это первое осевое время. Оно берет свое начало в 9—8 веках до н.э., с появлением первых этических религий и формированием метафизики интеллекта в зороастризме, пифагореизме, платонизме.

Полю эгосистемы магического сознания первобытных людей противопоставляется поле интеллекта научного сознания цивилизованных обществ. Пробуждение интеллекта происходит с созреванием абстрактно-логического аппарата мышления, которое активирует поле интеллекта. Переходный период от магического сознания абориген (поля эгосистемы) к научного сознанию цивилизованных людей (поля интеллекта) связанно с периодом расщепления сознания между двумя силовыми полями психики. Это и есть первое осевое время – борьба логоса против мифа, поскольку эти две энергии психики антагонистичны. Эволюция становления научного сознания приведет к изживанию энергии поля эгосистемы (магического сознания) и утверждению энергии поля интеллекта.

Проблема «борьбы с язычеством», которую ставит первое осевое время, есть проблема борьбы с магическим сознанием поля эгосистемы. Магическое сознание аборигенов выражается в коллективных сакральных ритуалах обожествляемым силам окружающего мира. В основе этих сакральных ритуалов отношения господства и подчинения (насилия), являющиеся спецификой магического сознания, как проявления физического контроля. «Боги» понимаются как абстрактные количества силы, а «служение богам» как подчинение их власти с добровольными жертвоприношениями и самоистязаниями.

Этические религии объявляют войну языческим богам, утверждая, что бог есть разумная и нравственная сила, которая оценивает не власть и подчинение, а чистоту сердца и добродетель. Так, конфликт «логоса с мифом» первого осевого времени выливается в борьбу этических религий с язычеством сакральных ритуалов первобытных племен.

Второе осевое время – это время окончательного очищения энергии психики от магического сознания поля эгосистемы. Оно связывается со становлением философии рационализма Декарта, Спинозы, Эйнштейна; открытием нескольких природных энергий в Новое время и появлением в этой связи Энергетики Вильгельма Оствальда, как новой теории познания. Оствальд первым понял и четко сформулировал свою мысль о том, что на смену парадигме материализма придет парадигма энергетизма, когда объектом научного исследования будут признаваться только природные энергии. Книга рассказывает о полемике вокруг энергетики Оствальда, о ее временном поражении и о грядущей победе во второе осевое время, когда Энергетика в теории познания станет фундаментом новой научной парадигмы.

Ось мировой истории получает свою реализацию во второе осевое время в окончательной победе разума над мифом. В этой связи древним этическим религиям противопоставляются теории психической энергии разных эпох, как эволюция в осмыслении человеком закономерностей своей духовной энергии. Открытие закономерностей психической энергии человечества, докажет наличие единой природы человека, упразднит древние этические религии, которые представляют собой синтез мифа и логоса и утвердит естественное право.

В главах 5,6,7,8,9,10 рассказывается о теориях психической энергии, изложенной в трудах таких выдающихся мыслителей как Платон и Спиноза, Тойнби и Дюркгейм, Кьеркегор и Бертран Рассел, Фрейд и Юнг. А также в трудах теоретиков гуманистической психологии – А. Маслоу, Э. Фромма, Карен Хорни, А. Адлера, В. Франкла, Г. Олпорта, К. Роджерса.

Огюст Конт понимал становление сознания как три стадии эволюции: мифологическую, метафизическую и позитивную (научную). Теория психической энергии предлагает другую периодизацию этапов становления сознания: мифологическую (магическую), шизоидную (расщепление незрелого интеллекта), научную (открытие законов природных энергий и контроль силы этих энергий). Эта периодизация связана с теорией двух силовых полей психики: полем эгозащиты и полем интеллекта. Шизоидная стадия – есть переходная стадия между магическим и научным сознанием, когда интеллект расщепляется между полем эгосистемы (абстрактная эгозащита) и полем интеллекта (наука). Эта болезненная стадия принесла много хаоса и путаницы в становление рационального человека.

Стадию шизоидного сознания прошли все выдающиеся цивилизации прошлого и современности: Древняя Греция, Древний Рим, Древний Израиль, католическое и православное христианство, Реформация и Революции Нового времени, петровская и ленинская Россия, Германия немецкого идеализма и национализма, наконец, современная исламская цивилизация. Следует различать шизоидную стадию в историческом разрезе – это раздвоение незрелого интеллекта на шизоидное и научное; и шизоидное сознание – это нездоровая часть расщепленного сознания поля эгосистемы, противостоящая научному сознанию поля интеллекта.

Научное сознание античности нашло свое выражение в метафизике интеллекта Заратустры, Пифагора и Платона, Будды, в философии стоиков и становлении римского права; в победе профетизма в Израиле. Э. Ренан сравнивает «победу профетизма 8 века до Рождества Христова» в Израиле с Грецией 5 века до Рождества Христова, то есть с Грецией на самом пике ее интеллектуального расцвета. «Мы стоим у истоков идеализма, – пишет он, – мы должны склонить голову».

Расколотый шизоидный интеллект (незрелый интеллект, расщепленный между двумя антагонистичными полями психики) стал спецификой всего античного мира, поскольку в то время интеллект делал только свои первые шаги. Так, антиковеды пишут о «раздвоенности» Древней Греции во всей ее ментальной активности: между рационализмом и мистикой (Пифагор, например), между индивидуализмом и коллективизмом, между Аполлоном и Дионисом, между демократией и тиранией, между «гибрисом» богочеловеков и строгим осуждением «гибриса», между высокой состязательностью и взаимопомощью, между рабством и свободой, наконец. Также, Древний Рим прославился своим расщеплением между цивилизаторской деятельностью несения республиканских ценностей, римского права, греческой философии с одной стороны, и грабительской политикой в отношении завоеванных провинций; поддержкой института гражданства с одной стороны и широким распространением рабства; безмерным унижением человеческого достоинства и героическими рабскими войнами; великими философами на троне с одной стороны, и шутами-садистами с другой стороны. И Греция и Рим погибли в противоречиях между демократией республики и тиранией империи.

Э. Ренан пишет в «Истории израильского народа», что с философской точки зрения имеется всего три источника истории цивилизации: Греция, Израиль и Рим. Исследуя историю еврейского народа, он приходит к выводу, что иудаизм с самого начала нес в себе два противоположных элемента: национальный ягвеизм и универсальный элогизм. К этому последнему элогизму, который он ассоциирует с «движением пророков 8 века до н.э.», он относит Книгу Йова, Книгу Союза, Декалог, а также пророков Амоса, Исайю, Второисайю и некоторых др. Он отмечает, что иудаизм развивался под воздействием халдейского, египетского, и в большей мере, персидского влияний. Более архаичный Ягве, который является богом одного племени, богом нации и потому злым и несправедливым к другим богом – это уже абстрактное божество единобожия, но тем не менее остается еще идолом и в культе, и в ограниченном национальном характере. Истоки ягвеизма он видит в египетском влиянии, так как ягвеизм был тесно связан с храмовым культом и священниками-левитами, заимствованными евреями во время своего пленения в Египте. Ренан говорит о победе Эля над национальным Ягве в движении профетизма, где Иисус Христос последний пророк, завершающий революцию пророков 8 века до н.э.. Христианство он расценивает как окончательный этап этого движения профетизма, а христианство видит высшей стадией развития иудаизма.

Действительно, борьба с язычеством магического сознания первого осевого времени, терпит крах в силу незрелости интеллекта. Абстрактное единобожие – еще далеко от метафизики интеллекта рационального сознания. По своей сути – это все то же магическое сознание, только теперь вместо физического контроля, проявляющегося в поклонении деревянным божкам, становится шизоидная эгозащита абстрактного единобожия. В обоих случаях – магическое сознание поля эгосистемы остается прежним, меняется только эгозащита, с физической на абстрактную шизоидную. Соответственно, борьба с идолопоклонством абстрактного единобожия – фиктивна, так как сама превращается в идолопоклонство, где на место многих деревянных идолов становится единый абстрактный бог племени, ревнивый и жестокий властелин. Так, первое осевое время не справляется с поставленной задачей борьбы логоса с мифом, поля интеллекта с полем эгосистемы, бога-интеллекта с язычеством идолопоклонничества.

Незрелый, расколотый (шизоидный) интеллект античности приводит к трагедии падения античности. Однако, все то глубокое, важное и прекрасное, что сделало здоровое научное сознание первого осевого времени, не пропало даром. Греческая философия, римское право, победа израильского профетизма нашли свое продолжение в христианском синтезе позднеантичной эпохи.

Царство Божие философии Евангелия стало прекрасной метафорой греческой метафизики интеллекта, а проповедь самоотречения и любви к ближнему заложила основы духовной энергии христианства, базисом которого стала философия снятия эгозащиты.

В 7 веке от Рождества Христова израильский иудаизм претерпел еще одну метаморфозу в процессе зарождения ислама. Э. Ренан пишет об исламе уже не как о синтезе, а скорее как об адаптации священного писания иудеев родственным семитским племенем арабов. Так возникает новая волна борьбы с язычеством нового абстрактного единобожия в Священном писании Корана. С зарождением ислама племя арабов выходит со стадии магического сознания и оказывается в стадии расколотого незрелого шизоидного интеллекта. Если расколотое сознание иудеев проявилось в противостоянии двух противоречивых частей Священного писания евреев (национального ягвеизма и профетизма элогима), то расщепленное сознание ислама Э. Ренан расценивает как возвращение арабов к национальному ягвеизму иудеев, но уже на своей национальной почве. Однако, в отличие от иудеев, у которых он констатирует победу профетизма, и соответственно «победу идеализма», в исламе все движения научной части сознания регулярно подавляются (философия рационализма Авицены, Аверроэса и др, мутазилиты, рационализм Муххамеда Абдо, бабизм и др). В том же ключе пишут об исламе Т. Карлейль, Монтескье, Б. Паскаль, Вольтер, Б. Рассел, А. Швейцер, А. Массе, и др. Преодолев магическое сознание политеизма, арабские племена, таким образом, вступают в стадию абстрактного единобожия, которому не противостоит научное сознание метафизики интеллекта, потому что рационализм методически подавляется.

Реформация Лютера, назвавшего Папу Римского «сатаной на престоле», стала началом реакции на аналогичное язычество в католической церкви, которая постепенно сводила идею христианства к магическому культу и священнической иерархии. Это католическое язычество также превращало Христа в мифологизированного идола, как и другие религии абстрактного единобожия. Тот мощный отклик, который получило движение Реформации, не только не подавленное, несмотря на все аутодафе католической церкви, но поднявшей всю Европу на революционную борьбу, был связан с внутренним потенциалом христианства, базисом которого оставалась евангельская метафизика интеллекта. Протестантское движение в католической, равно в православной церкви было продолжением борьбы расщепленного сознания с магическим полем эгосистемы, еще одним шагом к победе научного сознания (чтобы не говорили те, кто считает реформацию движением подобным ваххабистскому движению к букве Писания). Ренан пишет, что обращение протестантов к ветхозаветным пророкам – это обращение к тому движению профетизма, которое принесло победу над идолом ягвеизма. Томас Карлейль, Куна Фишер, Джон Милль, П. Новгородский, М. Вебер, Э. Ренан сходятся в оценке протестантства как мощного импульса в направлении рационализма и либерализма, и в этом смысле к философским истокам греческо-иудеского синтеза христианства.

Русская литература стала аналогичной реакцией русской интеллигенции на православное язычество, о котором Лев Толстой подробно рассказывает в своих трудах, посвященных исследованию догматическому богословию и истории православия: «Царство Божие внутри вас», «Исследование догматического богословия», «исповедь», «Соединение и перевод четырех Евангелий» и др. Не меньшее гуманистическое и просветительское значение имели книги Достоевского, Чехова, Герцена, Кропоткина, Чернышевского, Тургенева, Тютчева, Некрасова, Гоголя, Грибоедова, Салтыкова-Щедрина, Гончарова, Островского, Крылова, Чаадаева, Белинского и др

Тем не менее, христианство, будучи философией греческой метафизики интеллекта, дает мощный импульс к развитию науки и становлению научного сознания Европы. В то же время до времен смены парадигмы материализма, воплощенной в трудах Дарвина, Маркса, Гоббса, Конта, Фрейда на парадигму Энергетики, интеллект европейцев остается незрелым, а значит расщепленным. Шизоидное сознание Нового времени дает о себе знать в философии немецкого идеализма, французского, русского и английского материализма, в диалектическом материализме Маркса, как синтезе этих направлений, в антиинтеллектуализме ницшеанства и сартровском экзистенциализме.

Расщепленное сознание Европы порождает двусмысленные процессы и неоднозначные исторические фигуры, которым трудно давать определенную оценку: тридцатилетняя война, английская, французская, русская революции; наполеоновские войны, первая мировая война. Наполеон, Робеспьер, Бисмарк, Фридрих Второй, Петр Первый, Ленин – неоднозначные фигуры этого сложного периода расщепленного шизоидного сознания. В то время как такие исторические личности, как Калигула, Нерон, Коммод, Иван Грозный, Гитлер, и др чисто негативные деятели поля эгосистемы противостоят таким прекрасным личностям как Платон, Спиноза, Марк Аврелий, Бертран Рассел, А, Швейцер, Г. Лессинг, А. Эйнштейн, А. Герцен и др чисто позитивные личности поля интеллекта.

В Новейшее время Запад и Восток сталкиваются в полном непонимании философии друг друга, что С. Хантингтон называет «Столкновением цивилизаций». Он видит причину в различной, часто противоположной самоидентичности различных цивилизаций. Он утверждает, что ценности западной цивилизации не являются универсальными, но принадлежат только западной цивилизации: и что попытки последней навязать их миру в качестве универсальных ценностей ведут к конфликтам и делают запад безоружным и беззащитным перед лицом все более крепнущих агрессивных чуждых цивилизаций. Запад должен назвать себя уникальным и защищать свою уникальность подобно тому, как конфуцианские, исламские, индуистские, африканские цивилизации защищают свою уникальность. Никакой поликультурности, и никаких универсальных ценностей – только уникальные ценности западной цивилизации. Таков вывод Хантингтона.

Философия истории, которую попытались представить мы в этой книге, прямо противоположна цивилизационному, цикличному, неокантианскому мировоззрению Хантингтона, который ссылается на цикличную историю Шпенглера и Тойнби. Мы старались показать, что конфликты происходят не от различной самоидентичности различных цивилизаций (поскольку человечество имеет одну общую природу закономерностей психической энергии), а от нездоровой энергии поля эгосистемы, которая преобладает на двух первых этапах становления интеллекта (магическое сознание и шизоидный интеллект). Следовательно, становление научного сознания автоматически приведет к снятию конфликтов и добровольному принятию универсальных ценностей естественного права, основанного на открытии закономерностей психической энергии

Конфликт христианского и исламского мира, о котором много пишет Хантингтон, тоже можно рассматривать с разных точек зрения. С одной стороны – это противостояние научной традиции поля интеллекта запада и магического сознания поля эгосистемы востока. С другой стороны это противостояние на поле эгозащиты с обоих сторон: христианство также как ислам часто скатывается в язычество шизоидного сознания. Наконец, это также противостояние язычества материалистической философии с христианским и исламским язычеством магического сознания.

Возрождение религий в мире не есть результат цивилизационной самоидентичности народов, которые ищут свою «индигенизацию». Это есть результат провала научного метода на западе, где также победило шизоидное сознание антиинтеллектуализма и материализма. Восточные цивилизации с удовольствием принимают модернизацию, потому что естественные науки – настоящая энергетическая наука запада. Они отвергают гуманитарные науки запада совершенно справедливо, потому что на сегодняшний день гуманитарной науки не существует. Восток не смог отказаться от модернизации своей экономики, потому что наука дает силу техники. Настоящая социальная наука тоже дает силу духа, силу единства, силу сотрудничества и научного контроля. Закон сохранения силы психики – основной закон психики. Поле эгосистемы имеет только физический контроль насилия (господства и подчинения); поле интеллекта имеет научный контроль сохранения силы, который открывает ему доступ к силе всех природных энергий. Вот почему окончательному триумфу науки не сможет противостоять никакая культура.

Национализм и теории национального суверенитета, которые пытаются примирить поле интеллекта и поле эгосистемы философией «толерантности» и поликультурными сообществами обречены на провал, потому как нет вещей менее способных к соединению, чем поле интеллекта научного сознания и поле эгосистемы магического сознания.

Сегодня, когда неокантианские теории Риккерта, Дильтея, Вебера одержали победу над теоретиками естественного права, расцвел пышным цветом национализм, и теория государственного суверенитета с ее национальной системой права. В этих условиях все будут стремиться к обособлению в свою цивилизацию, потому что «универсальных ценностей» отдельной цивилизации не существует, как не существует универсального национального права. Однако, теория естественного права, основанная на теории общей природы человека, развиваемая в трудах Эйнштейна, Рассела, Швейцера, Бенда, Ренана, Ясперса, Прудона и многих других рационалистов, ведет к прямо противоположным выводам. Мир больше не является противостоянием различных «самоидентичностей», но единым человечеством, с единой человеческой природой. Нет уникальных ценностей конкретных цивилизаций, навязываемых в качестве универсальных всему прочему миру. Есть только одна научная цивилизация и естественное право вместо универсальных ценностей. Естественное право открытых закономерностей единой психической энергии человечества. Нет национальных суверенитетов и национальных систем права; есть международное сообщество научного контроля естественного права и государственные системы права различных сообществ, которые регулируются общемировым естественным правом.

Таким образом, главная проблема человечества в переходе ко второму осевому времени – преодоление расколотого шизоидного сознания, что станет возможным только со становлением энергетики как научного метода познания. Тогда можно будет надеяться на окончательную победу разума над мифом, научного сознания поля интеллекта над магическим сознанием поля эгосистемы. Тогда все разнообразие этических религий современности уступит место деизму метафизики интеллекта, и соответственно снимет конфликты, которые не затухают много веков, со времен возникновения незрелого расколотого интеллекта.

Каждому историческому периоду становления мышления соответствует свой тип общественного устройства:

1) для магического сознания поля эгосистемы – это Левиафаны полицейских государств, голое насилие самодержавия;

2) для шизоидного сознания незрелого интеллекта – это демократии-деспотии, республики-империи античности, которые колебались между тиранией самодержавия и правовым государством республик

3) для научного сознания современных государств – это правовые государства, юридическое право которых, основано на естественном праве научного мышления.

Это не «историзм» в гегелевском смысле, так как природа человека всегда остается одной и той же. Это разворачивание закономерностей человеческой природы, суть которых в противоборстве двух полей психики: поля эгосистемы и поля интеллекта. Об этом типе эволюции писал Леви-Брюль, отрицая эволюцию в смысле изменения природы человека. Такую же позицию занял К. Ясперс в «История и ее смысл».

О кризисе современных правовых государств пишет ряд исследователей, например П. Новгородцев «Кризис современного правосознания», Н. Хомский «Государство будущего», Б. Рассел «Воздействие науки на общество», С. Хантингтон «Столкновение цивилизаций», А. Шлезингер «Циклы американской истории», М. Игнатьев «Права человека как политика и как идолопоклонство», М. Горбачев «Размышления о прошлом и будущем» и др. М. Игнатьев в книге «Права человека как политика и как идолопоклонство» говорит о кризисе прав человека, которую он видит в отрыве современной теории прав человека от естественного права. Действительно, общая воля Ж-Ж Руссо, которая является базовой идеей теории правового государства не имеет под собой никакого основания вне теории естественного права. А естественное право, как утверждение единой природы человека, единых закономерностей человеческой психики и общества, не может существовать вне философии рационализма Платона, Декарта, Спинозы, Эйнштейна. Кризис современного правового государства – это кризис философии рационализма и кризис теории естественного права.

Каковы пути выхода из кризиса? Правовые государства не могут существовать как системы национального права, поскольку системы национального права не имеют ничего общего в своей основе и противостоят друг другу как множество уникальных цивилизаций. Эта фиктивное объяснение конфликтов современной геополитики, в основе которого философия иррационализма неокантианства. Истинная подоплека таких ссылок на уникальность всей национальных государств в старом расщепленном шизоидном сознании. Если не вернуться к научному контролю, и строить теоретические системы из нагромождения пустых софизмов, правовые государства просто перестанут существовать и человеческие сообщества вернуться либо к временам деспотии Левиафанов, либо к временам всеобщей войны античных демократий-тираний.

Дальнейшее развитие правовых государств возможно только на той основе, на которой они зародились: на основе научного контроля естественного права. Тогда национальным правовые системы понимаются как ответвления системы общечеловеческого естественного права. Научный контроль на сегодня находится в таком же кризисе как и правовые государства, что связано с упадком философии рационализма. Победа эмпиризма сильно препятствовала развитию психологии, как пишет ряд исследователей (Маслоу, Олпорт и др) в силу того, что сознание перестало быть объектом научного исследования. Решить эту проблему может только «научная революция» смены научной парадигмы, и переход от дарвино-позитивистского мировоззрения к философии рационализма и эпистемологии энергетики. В свою очередь становление научного контроля укрепит позиции естественного права и позволит создать систему международного контроля национальных правовых систем: Международное сообщество естественного права, которое будет представлено ученными из стран всего мира.

О таком международном институте мечтали еще великие борцы за гуманизм и пацифизм, сторонники единой научной цивилизации и единой природы человека, – Бертран Рассел и Альберт Эйнштейн.