Случаи из жизни Ивана Петровича Домова

Собрав эти бумажки, государственные, якобы, фонды вдруг исчезли, испарились вместе с собранными ваучерами, а собственниками заводов, шахт, пароходов вдруг объявились Фридманы, Вексельберы, Алекперовы и т.п. Эти типы, украв ваучеры с помощью власти, стали реальными собственниками всего достояния страны. Правда и люди со спекулятивным опытом, скупая ваучеры по реальной их цене за бутылку водки тоже могли прихватить свой кусок. Так, директор магазина, оценённого в советских рублях в сто тысяч (это стоимость десяти трёхкомнатных квартир) мог скупить 10 ваучеров и оформить за них магазин в свою собственность, конечно, дав взятку за это нужному чиновнику.

Например, институт, в котором работает Иван Петрович, в 1996 году, под разговоры о приватизации, был оценен в 51 миллион рублей (а это здания, оборудование и около 30-ти самолётов), что по тогдашнему курсу составляло примерно 10 тысяч долларов США. Если бы приватизация состоялась, то вполне вероятно, что собственником института стало бы лицо авиационной национальности, типа Ваучерберг.

В результате трёхходовой комбинации лиц финансовой национальности вся государственная собственность России стала их частной собственностью, священной и неприкосновенной, хотя эти пауки в банке продолжают борьбу уже между собой за лакомые куски, отнятые у народа путём обмана и махинаций.

Чтобы отвлечь внимание людей, власть объявила о приватизации квартир, в которых люди жили и которые и так были собственностью семьи: нельзя было только продавать. И вот, например, Иванов оформлял в собственность свою двухкомнатную квартиру на 4-х человек, а Березовский оформлял в собственность компанию «Сибнефть» (которую у него потом отобрал Абрамович), а в итоге почти все стали собственниками – такое вот равноправие.

В институте, при сокращении бюджетного финансирования, началась стихийная приватизация результатов работы НИИ за предыдущие годы и продажа этих результатов уже на коммерческой основе. У Ивана Петровича были собственные разработки, в том числе и проект докторской диссертации, которые он и продавал по договорам. Кстати этих результатов хватило ему лет на десять. Другие же продавали результаты работы института, оказавшиеся в их руках, поэтому в выигрыше оказались те, кто оформлял завершающие результаты научно-исследовательских работ.

Как и по всей стране, наверху оказались не те, кто сделал, а те, кто сумел прихватить, не те, кто умеет делать, а те, кому поручено. Но даже в этих условиях, численность работников НИИ очень быстро стала сокращаться и сейчас примерно в пять раз меньше дореформенной – советской, при этом, большинство лиц учёной еврейской национальности покинуло НИИ – стало и не престижно и материально не выгодно работать в НИИ. То ли дело, спекуляции разного рода и пошиба!

Поскольку, стали нужны конкретные результаты по конкретным самолётам, а Иван Петрович со своими сотрудниками занимался общими проблемами авиации и эти проблемы финансировались слабо, то в отделе стали раздаваться упрёки, что Иван Петрович со своими людьми живёт за их счёт. Тогда он написал рапорт начальнику института и выделился в самостоятельную лабораторию, а потом и в самостоятельный отдел и с лета 1992 года так и продолжает существовать экономически независимо. Однако, с развалом авиации объёмы работ сокращаются и у него из девяти сотрудников осталось пятеро, потом трое да и на них уже не хватает работы, а значит и достойной зарплаты.

Надо сказать, что командных должностей он никогда не искал и не стремился к ним, а достигнув уровня самостоятельной работы в должности начальника сектора, так и оставался им более 16-ти лет и только упрёки в иждивенчестве заставили Ивана Петровича организовать экономически самостоятельный отдел. В Советское время, главное было добиться самостоятельности в работе и, при отсутствии желания порулить в науке, разница в оплате труда руководителя низшего уровня с учёной степенью и руководства НИИ была несущественна.

Но в период разграбления страны всё изменилось. Руководство любого предприятия, независимо от формы собственности, стало выделяться в замкнутую группировку, которая отделяла себя от остального коллектива и устанавливала себе доходы в виде зарплат и премий, которые в десятки и сотни раз, превышают доходы исполнителей. Это и есть присвоение результатов чужого труда – к чему и стремилась вся эта свора, так называемых, демократов. В 1992 году всё только начиналось и содержание руководства ещё не было таким обременительным, поэтому исполнителям удавалось зарабатывать и на себя и на «того парня»: на руководство и всяческие вспомогательные службы и их персонал. К сожалению, жадность не имеет ни границ, ни национальности и экономические хищники 1990-х годов кажутся котятами в сравнении с волками двухтысячных годов.

В таких условиях Ивану Петровичу приходилось жить и выживать, да ещё и состояние здоровья, как говорится, желало лучшего. После выписки из больницы продолжались проблемы с сердцем: аритмия и перепады давления. И здесь несколько слов о квалификации исполнителей вообще и врачей в частности. Более двух лет он лечился от проблем с сердцем, проходил всевозможные анализы и исследования, назначались различные лекарства и процедуры, но ничего не помогало, пока при очередном исследовании не обнаружились камни в желчном пузыре и нашёлся грамотный врач, который знал, что воспаление желчного пузыря может проявляться через сбои в работе сердца.

Понадобилось два года, прежде чем Иван Петрович натолкнулся на врача-специалиста и это ещё повезло. Тут же дали направление на операцию: нужно делать немедленно, но он был не готов морально, дал врачу сто долларов и тот разрешил перенести операцию по усмотрению, но делать всё равно придётся – это не лечится. И тут в дело вмешался случай. Как-то, листая бульварную газетёнку, он натолкнулся на объявление о некоем средстве, которое лечит холецистит и растворяет камни. Решил попробовать, позвонил, а потом и подъехал и купил. Пропил эти капсулы месяц – почувствовал себя лучше, потом ещё месяц и пошёл, проверился: камней нет. Врач удивился: не может быть, но сохранились снимки – вот есть камни, а сейчас нет. Так, случайно он и вылечился, как оказалось на восемь лет, при этом курс лечения повторял ежегодно. А потом решил, что вылечился окончательно и перестал заниматься профилактикой – через полтора года болезнь вернулась, и операцию пришлось сделать, но это уже собственная вина: от самоуверенности, хотя врач-специалист и мог бы предупредить о необходимости профилактики. Да где его найдёшь специалиста?

Сейчас времена дилетантов. Если отставной подполковник руководит страной Эрэфией, министры имеют образование какое – угодно, только не по профилю своего министерства, а что творится внизу и какие там руководители и специалисты каждый знает по себе. Но ещё Крылов писал: «Беда, коль пироги берётся печь сапожник, а сапоги тачать пирожник». И вот такие горе-руководители сейчас повсеместно, мало того и исполнители частенько не имеют никакого отношения по своей специальности к выполняемому ими делу. Никто же из нас не доверится врачу-окулисту выполнять операцию, например, на ноге, а вот если учительница руководит здравоохранением или инженер-автомобилист занимается конструированием самолётов, то вроде бы и ничего особенного – пусть попробуют. А отсюда и разруха в стране и наших головах.

Некомпетентность руководителей всех уровней, умноженная на их самоуверенность и неприятие предшествовавшего опыта, приводят к плачевным результатам в любом деле, так как и исполнители начинают действовать по примеру руководителей. Сейчас, всем приходится часто сталкиваться по работе с людьми, которым невозможно ничего ни доказать, ни убедить их никакими аргументами. Ответ один: «Ну и что, это было тогда, а сейчас не так», или ещё проще: «Я так решил и всё!»

Итак, поправив здоровье, Ивану Петровичу надо было поправить и материальное положение, так как зарплата в НИИ стала нищенской и многие специалисты уходили в торговлю, на стройки, в охрану и т.д., а оставшиеся, часто брали отпуска без содержания и тоже пускались во всяческие подработки, чтобы свести концы с концами. Но не всем это удавалось и некоторые спивались и опускались, благо водка стала самым дешёвым и доступным продуктом, а выпивка на рабочих местах стала регулярной и повсеместной. И это реальное достижение победившей демократии.

Как-то, идя утром на работу, он увидел рывшегося в мусорном баке бомжа и узнал в нём бывшего инженера из НИИ. Тот собирал бутылки и жестяные банки. Иван Петрович подошёл к нему и спросил: «Ну и чем тебе не нравилась Советская власть?» Бомж злобно повернулся, по-видимому, не узнал и вполне серьёзно ответил: «Свободы не было». Вот что значит пропаганда! Человек лишился при новой власти работы и квартиры, стал бомжом, опустился, но зато мог свободно рыться в мусоре и во всём винил прошлую власть, которая дала ему образование, достойную работу и жильё.

Впрочем, Ивану Петровичу встречались и другие, быстро сменившие свою работу в НИИ, школе или на заводе на свободную торговую спекуляцию или посредничество. Встретит такого, спросит как дела? – Отлично, есть прибыль, купил машину и прочее, да здравствует демократия. Опять встретит через год. Как дела? – Да никак, обманули, разорили гады, всё продал, чтобы покрыть долги, будь проклята эта власть воров и проходимцев. Ещё через год. Ну как? – Наладилось, зацепился, доход хороший, осанна этой власти: так и флюгируют многие в зависимости от того: удалось что-то оторвать себе лично или нет. Это было бы смешно, если бы не было противно.

Впрочем, Ивану Петровичу повезло, и долгое время удавалось обеспечивать семье приемлемый уровень жизни, не меняя место работы и специальность. По инерции ещё работали некоторые заводы, авиапредприятия и ОКБ и, выполняя их заказы в индивидуальном порядке или через свой НИИ, можно было иметь приемлемый заработок, но без морального удовлетворения от такой деятельности.

Как говорится, счастлив тот, кто утром с радостью идёт на работу, а вечером с радостью возвращается домой. И так сложилось, что ни первой, ни второй радости Иван Петрович уже не получал.

На работе научная деятельность сменилась коммерцией по продаже знаний и опыта, а дома его встречала женщина, мать его детей, которая в мыслях и делах всегда имела, отличные от него, мысли и поступки. Как оказалось, он принадлежит к тем мужчинам, которые полностью разделяют библейскую заповедь: «Жена да прилепится к мужу своему». Но такого «прилипания», за долгие годы совместной жизни, у Ивана Петровича с женой не произошло, и причина уже не важна: важен результат. А результат такой – вместе живут совершенно разные и, поэтому, чужие друг другу мужчина и женщина, не имеющие никакой духовной близости, и связанные только общими детьми и бытовыми заботами.

VI

Так прошло начало 90-х годов, а в 1993 году, после фашистского переворота Ельцина, к экономическим и житейским трудностям добавился и психологический нажим со стороны средств массовой информации (СМИ), которые стали клеветать и обливать грязью наше прошлое. Трудно человеку в 50 лет постоянно слышать и видеть обвинения в том, что мы неправильно жили, ни к чему не пригодны, ничего не умеем и годимся только в подмастерья к зарубежным специалистам.

В эти годы Иван Петрович как раз начал ездить за рубеж по делам авиакомпаний, которые приглашали его, именно как специалиста, и оплачивали поездку, его труд, да ещё и институту перечислялись деньги по договорам. Так ему удалось съездить в Англию, Германию, Мексику, Пакистан, Тайвань и он убедился, что наши авиационные специалисты не только не уступают зарубежным спецам, но и превосходят их по широте знаний, умению отходить от шаблонов и самостоятельностью мышления.

Их специалисты достаточно глубоко знают что-то в узкой области, но стоит отступить в сторону и они становятся беспомощны. Так, в Англии надо было установить заплатку на самолёт «Боинг», получивший это повреждение при столкновении с автомобилем на стоянке. В России на ремзаводе технологи бы за день сделали чертёж, всё просчитали, а исполнители бы за пару дней всё сделали как надо. У них же из Лондона схему повреждения отправили в США на фирму «Боинг», там за две недели сделали чертежи и технологии, переслали назад и здесь в Лондоне на таком же предприятии, как и наш ремзавод, лишь за две недели справились с этим несложным повреждением.

Другой пример. Обучался Иван Петрович в Москве на курсах «Боинг» по эксплуатации самолёта В-757. Специалист от фирмы объяснял устройство одной из систем. В перерыве Иван Петрович спросил у него: «А какие отличия в этой системе от предыдущего типа В-737?» Специалист говорит, что не знает и надо спросить у специалиста по тому типу самолёта. Их инженер не знает, как было раньше и ему это неинтересно и ненужно. У нас же, наоборот, в советские времена, чем больше инженер знает, тем легче ему работать и принимать решения. И обычный наш специалист в авиации знает несколько типов воздушных судов.

Такое же положение и в других отраслях науки и техники. Да и по общему развитию, технический специалист за рубежом сильно уступает нашим, потому что всякие философии, истории, экономики и прочее, там, в университетах изучаются по желанию, а таких желающих очень немного. Такую схему обучения сейчас внедряют и у нас, чтобы опустить наших специалистов до их уровня развития, хотя и называют этот процесс реформами и улучшением образования.

И, раз уж коснулись иностранщины, то несколько слов об общих впечатлениях Ивана Петровича о западноевропейской жизни, которые не совпадают с глянцевыми картинками, показываемыми телевидением. Эти наблюдения относятся не к праздношатающимся туристам по улицам больших европейских городов, таких как Лондон, Гамбург и Франкфурт, а к техническим специалистам, с которыми ему приходилось сталкиваться по роду деятельности на авиационных предприятиях этих городов.

Рабочий день начинается в 5-6 часов утра и заканчивается в 2-3 часа дня. Чтобы рано вставать, надо рано ложиться, поэтому уже в 7 часов вечера в рабочих районах в квартирах почти нет огней – все уже спят, чтобы утром встать в 4 часа. Исключение: вечера в пятницу и субботу. Именно эти дни и показывают в западных фильмах. Правда клерки различных контор и банков работают, как и у нас с 9 до 18 часов и их называют «белые воротнички» в отличие от производственных работников, именуемых «синими воротничками». Стандартный отпуск всего две недели. Иммигранты, а по-нашему, – гастарбайтеры, работают только в ночную смену и на всяких вспомогательных работах.

Всё, что связано с развлечение и отдыхом в Европе очень дорого. Одеваются люди достаточно неряшливо и дёшево и никакая мода, среди тех с кем приходилось общаться Ивану Петровичу, не соблюдается. Книг на улицах или в транспорте никто не читает, как, впрочем, уже и у нас стараниями демократов осталось только бульварное чтиво. Кто-то однажды из писателей сказал, что если в стране много писателей – женщин, то это неблагополучная страна. А у нас сейчас одни Дашковы да Донцовы числятся в писателях.

В Европе царит культура «носовых платков» – это внешняя воспитанность, не подкреплённая образованием. Когда Ивана Петровича спрашивают, например, о культурных достопримечательностях различных городов и стран Европы, он, обычно, достает иллюстрированный альбом Москвы, показывает там отличные снимки известных мест Москвы и спрашивает, так ли они выглядят на самом деле, например в дождливый осенний день? Конечно, нет. Вот и за рубежом, какие-то достопримечательные места, как правило, выглядят достаточно убого и невзрачно.

В Азии, где совершенно другая цивилизация, всё представляется достаточно интересно и своеобразно. Но жить русскому человеку ни в Европе, ни в Азии, достаточно неуютно, наш образ жизни, или как сейчас говорят менталитет, отличен и от тех и от других и нам не нужны никакие Евроазии. Дайте жить спокойно здесь и по-нашему, но ведь не дают, сволочи!

Большое впечатление произвёл на Ивана Петровича Тайвань, вернее, его история развития. Тайвань являлся частью Китая. В 1949 году коммунисты Китая изгнали с материка социалистов во главе с Чан Кайши, которые с помощью американцев переправились на остров Тайвань. Этот остров тогда был почти необитаем из-за жесткого тропического климата: только по побережью кое-где были поселения крестьян и рыбаков. Остатки армии Чан Кайши, около 3-х млн. солдат, высадились на юге острова, построили бараки и стали каторжным трудом создавать государство. Работали по 12 часов, как в фашистских концлагерях, да и условия жизни были тоже лагерные.

И так несколько лет. Потом построили какие-то предприятия, стали привозить женщин с материка, семейным выделялись комнаты в бараках, и постепенно жизнь налаживалась – при диктатуре Чан Кайши. Это продолжалось 30 лет пока государство Тайвань не встало на ноги и смогло начать улучшать жизнь людей. Сейчас Тайвань является передовым государством с высоким уровнем жизни населения, которого стало больше 20-ти млн. человек. Страна прошла через диктатуру и принудительный труд, чтобы люди начали жить достойно, а диктатор Чан Кайши почитаем после смерти, как отец – основатель государства.

В СССР Сталин сделал тоже самое, но без принудительного труда для всех, да и в лагерях сидело не более 3-х % населения, в основном, уголовники. И тоже, за 30-ть лет, используя энтузиазм людей, было построено передовое государство с достойной жизнью для всех и дальше эта жизнь должна была только улучшаться, но этого, после смерти Сталина, враги сделать не дали, страну разрушили, а самого Сталина оболгали и облили грязью клеветы и домыслов. Так, при схожих условиях и исполнении, два государства: СССР и Тайвань пришли к совершенно разным результатам для своих жителей, а виной этому враги – внешние и внутренние, которые и торжествуют сейчас в России. Преемники Чан Кайши продолжили его дело, а преемники Сталина предали его дело.

Но вернёмся к заграничной жизни. Интересны взаимоотношения родителей и детей. Везде за рубежом, забота о детях только до совершеннолетия, далее уже на коммерческой основе. Чтобы взрослые сын или дочь просто так зашли в гости к родителям без их приглашения и там их покормили и дали денег – такого не водится. Учёбу и жильё дети должны обеспечивать сами. Однажды в Германии Иван Петрович сидел с немецкими специалистами вечером в ресторане, идёт выпивка и беседа и сосед – немец вдруг засобирался уходить. На его вопрос: «Почему?», отвечает, что он взял в долг у отца на постройку дома и сегодня как раз день очередного платежа отцу. Иван Петрович говорит немцу: «Ерунда, завтра ему отдашь деньги, отец ведь, подождёт». А немец не понимает: «Что вы, никак нельзя, он же мне дал под небольшие проценты и у нас отдать долг родителям даже строже, чем банку». А у нас забота о детях пожизненно. И такая разница во всём.

Вот и Иван Петрович, в отпуск приезжал к матери и привозил ей младшего внука на полное попечение. Сам отдыхал, а она возилась с внуком, ей за 70 лет, ему уже было за сорок, а всё равно для неё сыновья были детьми, за которыми надо заботиться.

Хаос в стране нарастал, и ездить в отпуск стало и некогда и накладно. Грабёж страны продолжался и представляется уместной следующая аналогия. Нашим трудом и трудом предшествующих поколений мы построили современный самолёт – нашу Cоветскую страну. Всё отлажено и этот самолёт – страна уже начал разбег, чтобы взлететь и подняться ввысь к лучшей для всех нас жизни. Но оказалось, что экипаж самолёта не имеет квалификации, а командир вообще не умеет летать, он обманом возглавил экипаж и имеет намерение не допустить взлёта. И вот на разбеге, когда двигатели работают на предельной мощности, чтобы взлететь, командир уводит самолёт с взлётной полосы, а сам выпрыгивает, в двигатели попадают грязь и камни, которыми являются предатели, мерзавцы и рвачи, двигатели ломаются, самолёт не может взлететь и по инерции продолжает двигаться по земле, впереди деревья, ямы и самолёт сталкивается с ними и начинает разваливаться на ходу на куски, пассажиры, вываливаются из обломков в грязь и на камни, калечась и обрывая свою одежду. А те, кто устроил всё это, они не пришли на этот рейс, сдали свои билеты и дождавшись катастрофы, теперь роются в обломках, растаскивая и похищая багаж и личное имущество пассажиров пока те, кто уцелел, ещё не пришли в себя.

VII

Авиация, где работал Иван Петрович, и без всяких аналогий стала разваливаться. Производство самолётов почти полностью прекратилось, все авиазаводы вместе производили в 90-е годы всего по 10-15 самолётов за год, тогда как ещё в 1989 году было выпущено около 600 самолётов и вертолётов гражданской авиации и около 500 военных, а доля советской авиации в мире составляла более 25%.

Но даже на эксплуатацию и ремонт авиационной техники, доставшейся от СССР, не было средств и его работа, как и большинства сотрудников института, стала сводиться к поддержанию стареющего и ветшающего парка самолётов и вертолётов. Исследованиями и испытаниями доказывалась дальнейшая безопасная эксплуатация самолётов, определялись условия такой эксплуатации и самолёты и вертолёты допускались к полётам сверх ранее установленных им ресурсов и сроков службы. Надо сказать, что советская авиационная техника и здесь оказалась на высоте и продолжает эксплуатироваться в течение уже 30-ти и даже 50-ти лет с момента изготовления. А имеющиеся аварии и катастрофы на 90 % являются следствием ошибок персонала и всяческих служб, а не из-за отказов техники.

Летний месяц отпуска 1995 года он провёл в городке на родине с сыном. Городок, ещё по инерции, жил прежней жизнью и надеждами, что всё образуется, но этим надеждам не суждено было сбыться. Как и везде, в провинции наступала безработица и нищета. Безработная молодёжь стала жить за счёт пенсионеров. Пьянство захватило большинство сельчан, появилось женское пьянство, что раньше встречалось крайне редко, и наркомания – явление прежде неизвестное. Надо сказать, что конопля, а по западному – марихуана, растёт в Сибири повсеместно: по обочинам дорог, в огородах, в полях и лесах. Поэтому, за «дурью» ходить далеко не нужно.

Иван Петрович помнил, что в детстве они рвали в огородах коноплю, выбивали созревшие чёрные зёрнышки, и ели их не зная, что из конопли можно добывать наркотики. И мак рос повсеместно в огородах, и никто не делал из него наркотики. А теперь власть научила людей добывать наркотики, но запретила сеять мак в огородах и наказывает за коноплю, которая, кстати, продолжает расти повсюду, даже на улицах, но вот сорвал, посушил и у тебя нашли – отвечай по закону. Как всегда борются со следствием, а не причинами, которыми являются нищета и безысходность.

Появилось множество магазинов и магазинчиков, где прежние учителя и рабочие стали заниматься перепродажей и спекуляцией. В детстве, в их городке с населением в десять тысяч человек было не более десяти продовольственных магазинов и 2-3 промышленных и хозяйственных и всем хватало, не было очередей, кроме дней, когда поступали в продажу какие-то дефицитные продукты и товары, но это было редко. А сейчас, наверное, около сотни только продовольственных магазинов на то же население. И так повсеместно. Все торгуют, как и он в науке, и ничего не производят: так и образовалось в стране общество потребителей, а вернее торговцев и потребителей.

Очередной зимой, мать, которая продолжала жить одна в городке, сломала руку, поскользнувшись, когда набирала воду из обледеневшего колодца. Хорошо, что помогли соседи: топили печь, готовили и т.д., но дальше она уже не могла жить одна, и встал вопрос о её переезде. К нему, она ехать не хотела – далеко, да и жить вместе она не соглашалась, а купить отдельную квартиру – они были не в состоянии. Тогда мать решила переехать к своему второму сыну, который жил в 200-х км на север от городка: но жить не вместе, а купить квартиру в обмен на свой дом.

Иван Петрович предложил, чтобы она дом не продавала и могла бы ездить летом на родину и жить в своём доме, а квартиру он ей купит, пусть подыщут – тогда квартира в городке стоила 4-5 тысяч долларов. Мать согласилась, но сделала по-своему: продала дом и купила квартиру рядом с сыном, которая освободилась только через полгода – мать не хотела никому быть обузой. Иван Петрович немного пожурил её, но дело сделано и ему стало некуда и не к кому приезжать в родной город трёх поколений: бабушки, матери и его.

Позднее, приезжая к матери, он по пути обычно заезжал и в свой городок на 1-2 дня, пройтись по знакомым улочкам, встретить знакомых детства: но всё это второпях и уже как турист, без родительского дома. А матери, через три года он всё-таки купил более удобную квартиру, где она и прожила остаток своих дней.

VIII

Середина 90-х годов стала кульминацией падения государства и общества. Правящая клика, не умея управлять, да и не желая своему народу, вернее не своему, а русскому народу, лучшей участи, заботилась только о собственном благополучии и стремлении удержать обманом захваченную власть, затеяла войну в Чечне, якобы для того, чтобы сохранить целостность России. Те, кто развалил СССР, разве могут что-то созидать? Эта война была организована, чтобы отвлечь внимание людей от их забот, и чтобы под шумок войны продолжать ограбление народа, сохранить власть и набить карманы. Как говорится: «Кому война, а кому мать родна».