Жизни радужные блики и крови пятна

Виктор заметил машину Славы издалека. Она стояла у бордюра, боком к лесу, поперек линий заснеженной парковочной разметки. Виктор остановился метрах в пяти. На крыше и капоте уже лежал слой снега толщиной с сантиметр, но боковые стекла были чистые. Виктор подошел к двери водителя. За рулем был виден силуэт человека. Голова свешивалась вперед, нависая над рулем. «Спит, что ли?» – Виктор постучал по стеклу. Человек не пошевелился. Смутная тревога, поселившаяся в душе Виктора после разговора с Вовой, сейчас превратилась в конкретный дискомфорт. Он рванул ручку водительской двери. Там сидел Слава, но он не повернул головы и не пошевелился. Виктор схватил его за воротник и потянул из машины. Тело легко поддалось и вывалилось на снег. Это было только лишь тело. Обтянутое кожей лицо с обострившимся носом, приоткрытые глаза и безжизненный, отвисший рот. Пульс можно не искать. У Виктора подкосились ноги, и он опустился на снег. Его сильно мутило. «Только бы не стошнило, только не на труп»! Он выпрямил туловище, закрыл глаза и заставил себя глубоко дышать. Холодный воздух прошел по легким, стало легче. Сначала в сознание вернулись звуки автомобилей на шоссе, потом он почувствовал влагу промокших на коленях штанов. Жизнь продолжалась. Он встал, подхватил труп под мышки, затолкал его обратно на сиденье, пристроил на колени левую Славину руку, захлопнул дверь. Все. Быстро вернулся к своей машине. Не пристегиваясь, завел двигатель и поехал в сторону шоссе. Проехав по нему несколько километров, свернул на обочину и достал телефон. Нужно позвонить Вове. Экран зажегся, и Виктор уставился на него. Что он ему скажет? Что Славе можно больше не звонить? Что нельзя соваться к чужим бабам с неосторожными предложениями? Экран телефона вдруг ожил. Звонила Нина. Он принял звонок.

– Да, Нина, добрый вечер.

– Здравствуйте, Виктор. Надеюсь, у вас все в порядке.

– Да, работа на сегодня закончена, я собираюсь отдохнуть после напряженного дня.

– Виктор, нам нужно срочно встретиться. Вы еще в своем офисе?

– Нина, а нельзя отложить это на завтра? Я уже уехал и нахожусь довольно далеко.

– Это срочно. Есть дело, в котором вы просто обязаны нам помочь. Это большая неприятность, и вы ее главный виновник.

– Хорошо, не могли бы вы объяснить, что такого могло произойти, что не может подождать до утра? Мне ассистентку придется просить вернуться.

– Ассистентка не нужна, только вы. Послушайте, когда вы повышаете цену, вам не приходит в голову, что ответственность ваша растет вместе с ценой? Если вы нам поможете, – гонорар увеличится, а если нет, – никакой оплаты не будет. Я не хочу обсуждать это по телефону. Когда вы можете подъехать в офис?

– Думаю, минут через сорок—пятьдесят. Зависит от трафика.

– Ладно. Буду ждать. – Она отключилась.

Гнев захлестнул Виктора. Он стиснул зубы и с силой ударил рукой по подлокотнику: «Черт! Черт!!!»

Обычно после таких срывов он заставлял себя несколько раз мысленно проговаривать фразу: «Светлой радостью наполняется мое могучее, доброе сердце», старательно представляя образы, вложенные в эти слова. Но сейчас, на мокрой, холодной дороге, с трупом в полукилометре позади него и с бешеной клиенткой, ультимативно требующей встречи, воскресить образ светлой радости было невозможно. Да и толку никакого: светлая радость никак не могла помочь ему выпутаться из всего этого. Он набрал телефон Вали. Она ответила сразу.

– Алло!

– Валечка, извини, что отрываю, нужно вернуться в офис. Прямо сейчас.

– Без проблем, Виктор Валерьянович. Я еще не дошла домой, решила прошвырнуться по магазинам. А что случилось?

– Мамедова придет с какой-то проблемой. Не хочу беседовать с ней в пустом офисе.

– Хорошо, приду. Только я далеко от машины ушла. Приеду через час примерно.

– Ну и я примерно так же.

– До встречи.

– Пока.

Из-за гололеда вереницы автомобилей двигались вяло. На середине пути авария остановила одну из трех полос движения, и это вылилось в пятнадцать минут сверх расчетного времени. Виктор припарковался у офиса и вышел из машины. Тут же из припаркованного неподалеку «вагон-стейшн» появилась Нина и пошла ко входу в подъезд. Моментально из машины появились две крупные фигуры и двинулись следом. Охрана, ничего удивительного. Они могли сопровождать ее и раньше, оставаясь у входа, пока Нина беседовала с ним. Статус ее мужа допускал передвижение с таким эскортом. При его приближении она широко улыбнулась и протянула руку для рукопожатия. Это озадачило Виктора: что ж это за неприятность такая, которая позволяет ей так мило улыбаться? Вместе с тем его напряжение спало.

– Проходите, Нина, – он открыл дверь парадного.

– Нет, вы с ключом, идите вперед.

Виктор улыбнулся и проследовал в «предбанник». Вторая дверь открывалась «на себя», и ему пришлось на несколько мгновений остановиться. Резкая боль хлестнула его по затылку, и все происходящее съехало в темную, глубокую яму.

Валечка въехала во двор дома, в котором располагался офис. От того, что она увидела там, сердце бешено заколотилось. Два рослых человека тащили бесчувственного Виктора от подъезда к стоянке. Лицо его невозможно было различить: на голову, склонившуюся вперед, была нахлобучена ушанка с болтающимися по бокам пушистыми ушами. Со стороны это выглядело так, будто два друга собираются увезти сильно подвыпившего товарища. Но пьяный был одет в куртку и брюки Виктора, а у стоящего неподалеку большого «универсала» их поджидала госпожа Мамедова, которая назначила ему встречу. Похоже, Виктор попал в нехорошую переделку. Валечка как могла вжалась в сиденье и, проехав мимо них дальше, припарковалась на выезде из двора. Теперь нужно дождаться, когда покажется машина с ее несчастным боссом, а потом придумать, как ему помочь.

Сознание возвращалось к Виктору медленно и мучительно. Сначала появилась сильная головная боль. Потом он почувствовал подступающую к горлу тошноту. Она лишала сил. Все его тело было вялым и непослушным, хотелось расслабиться и ускользнуть обратно в небытие, но боль удерживала его на этом свете. Он приоткрыл глаза и увидел за автомобильным окном ядовито-желтые фонари и фары встречных машин. Он понял, что страдания ему причиняет именно этот желтый цвет. Если он станет белым или голубым, его муки тотчас прекратятся. Он опустил голову и увидел свои руки на коленях. Запястья были перемотаны широкой лентой скотча. Это не удивило его и не взволновало. Боль в затылке была единственным, что имело значение в данный момент. Он попытался сменить положение тела, сесть немного боком, но это вызвало такой всплеск боли, что он зажмурился и застонал.

– Кажется, господин психолог приходит в себя, – раздался справа знакомый женский голос.

– Только бы не отдал концы по дороге, – послышался другой голос, грубый мужской.

Виктор хотел что-то сказать, спросить, но почувствовал, что не может открыть рот, он был заклеен. Чья-то рука легла на его затылок и спустилась вниз на шею. Прикосновение к коже вызвало жгучую боль, и он инстинктивно подался вперед, чтобы прекратить это.

– Что, Витя, больно? – Он узнал Нину. Ощутил сильный запах ее духов. – Вы же не будете возражать, если я буду вас так называть? Не отвечайте, просто кивните.

Виктор кивнул, хотя мгновение назад не собирался этого делать.

– Вот, прекрасно. Я была очень рада нашему знакомству. Вы действительно выдающийся терапевт. Я уже была знакома с некоторыми вашими коллегами по цеху. Смешной народ, ей-богу! Если пожаловаться, что с некоторых пор лето пролетает слишком быстро, они, скорее всего, посоветуют опять пойти во второй или третий класс средней школы. «Ведь вы же помните, как долго тянулось тогда лето». Но вы совсем не такой. Вы человек дела. Психофизиолог или, я бы даже сказала, психохирург. В перерывах между разговорами стараетесь удалить причину всех неприятностей. Но это требует тонкого умения, а вы, к сожалению, для этого еще не созрели. Научиться было негде. И не было никого, кто предупредил бы вас об ответственности. Ведь бывают же у людей ситуации, когда никто, даже он сам, не знает, как поступит. И что до такого лучше не доводить. Но вы раскрутили эту тему ради большого гонорара, и вот результат – человек убит. Рашид убил свою любовницу. Слышите? Убил! А виноваты в этом прежде всего вы!

Слова, лившиеся до этого момента потоком, почти лишенным смысла, вдруг приняли для Виктора конкретное, пугающее значение.

– И, несмотря на это, – продолжала Нина, – сидеть за убийство должен будет он. – Она прервалась, как бы переводя дыхание, и заговорила дальше более низким, грудным голосом. – Так вот, то, что мы делаем сейчас, это попытка восстановить справедливость. Мы заставим вас помочь ему не сесть. Воспринимайте это так – восстановление справедливости. И наказание за ошибку в работе.

– Не надо, Нина. Он сейчас волноваться начнет.

– Ничего, Эльдар. Я же должна с другом попрощаться. Пусть поймет, в чем виноват, и не упирается.

Разговор на короткое время прервался, потом Нина продолжила:

– И непонятно, почему вы так упорно держались от меня на расстоянии? Я же видела, как вы на меня пялились. У консультанта по вопросам семьи проблемы с женщинами? Не верю. Мы могли бы стать друзьями. Сейчас сидели бы вместе, обнявшись, и радовались, что я так удачно избавляюсь от неверного мужа. Или это жадность? С друзей таких денег не дерут?

Тембр ее голоса опять стал такой нежный и воркующий, что только смысл сказанного и особенно скотч на теле Виктора указывали на то, что это лукавство.

– Вот ведь вы какой. А поначалу я и не подумала бы. Но вы нам теперь необходимы именно из-за вашей жадности. Из-за нее вы третий, у кого мог появиться мотив для конфликта с Настей. После меня и моего мужа, конечно.

Она уставилась вперед, будто ждала чего-то. Неожиданно сказала:

– Останови здесь, я пройдусь. Дальше вы без меня справитесь.

Машина плавно остановилась, дверь открылась и захлопнулась. Человек, сидящий справа от водителя, Эльдар, повернулся так, чтобы не упускать Виктора из виду, и они продолжили движение.

Валечка ехала за бандитским «универсалом». Она старалась не приближаться, чтобы не быть замеченной, но и не отпускать их далеко. Ей хотелось увидеть, что происходит внутри, но густой снег и плохое освещение не позволяли ничего рассмотреть. Она отчетливо различила головы трех человек, но Виктора не было видно. Из-за неловких перестроений количество машин между нею и похитителями росло. Когда их собралось уже четыре, «универсал» показал правый поворот и съехал к краю дороги. Валя повторила их маневр. Дверь открылась, и из нее вышла Нина. Внутри у Вали похолодело. Хозяйка ушла, оставив беззащитную добычу на съедение своим волкодавам. Похоже, для Виктора дела катились в направлении «хуже некуда». «Универсал» тронулся, и Вале удалось встать сразу за ними. Примерно через километр улица упиралась в перекресток. Зажегся красный свет, и «универсал» начал тормозить, останавливаясь. В голове у Вали вертелась одна мысль: как привлечь внимание людей к похищенному человеку в передней машине. Увидев яркие фонари стоп-сигналов и приближающийся зад «универсала», она решилась и вдавила газ до пола. От удара «универсал» выскочил на поперечную трассу. Ему удалось счастливо проскочить полосы для автомобилей, движущихся слева, но на первой же полосе движения справа он получил удар. Большой «Джи-Эм-Си Юкон» влетел в его правое переднее колесо. «Универсал» закрутился и отлетел по ходу движения «Юкона», где получил еще один удар в лоб, уже не такой сильный, от встречной легковушки. Завыли сирены. Валечка, завороженная превращением «Юкона» из блестящего, стремительного хозяина жизни в искореженный металл с тряпками подушек безопасности в окнах, на несколько мгновений застыла за рулем. Потом, убедившись, что все движение замерло, выскочила из машины и бросилась к «универсалу». Как могла громко, она закричала: «Помогите!», стараясь перекричать надрывающуюся автомобильную сирену.

После двух столкновений Виктор оказался на полу, между сиденьями. Он увидел, как левая дверь распахнулась, и Валечка, подняв голову повыше, громко прокричала: «Помогите!» Потом нагнулась и, нащупав его руку, потянула к двери: «Вылезай!» Он сел, поджав колени, и она увидела его заклеенный рот и перемотанные скотчем ноги. Сообразив, что вылезти он не сможет, она пустилась на колени в дорожный снег и стала зубами рвать край скотча. Водитель и его сосед не подавали признаков жизни. Когда ноги были свободны, она помогла ему выбраться и быстро, почти бегом, потащила к своей машине, держа за ленту, стягивающую его руки. Через несколько секунд ее машина уже сворачивала от светофора направо.

Виктор разорвал зубами скотч на запястьях, освободил руки и какое-то время плевался, очищая рот. Потом перевел дух и заговорил:

– Валя, ты чудо! Не знаю, как тебя благодарить. Расцеловал бы.

– Перестань, Витя. Вечер еще не закончился. Может, я сегодня насобираю твоих благодарностей на что-то посерьезнее поцелуйчиков.

Уровень их отношений резко изменился.

Виктор замолчал. Он понял, что с ним произошло чудо. Он никогда не верил в чудеса. Но вот представьте: вы нарезаете буханку хлеба и находите внутри крупную гайку. И это точно такая гайка, какую вы искали полчаса назад, чтобы отремонтировать умывальник. Вы не костерите тех людей, которые испекли этот хлеб, и тех, которые продали его вам, а решаете с их помощью свою проблему. Ладно, не чудо, но ненормально удачное стечение обстоятельств. Серая мышка оказалась супергероем.

Виктор заметил тонкие струйки пара, вырывающиеся из-под капота. Оглянувшись назад, он увидел, что автомобиль окутан снизу белым облаком.

– Валя, стой! Остановись, система охлаждения течет.

– Нет, я думаю, дотянем.

– А куда мы едем?

– В полицию, куда же еще?

– Валя, стой! – Он в нетерпении застучал рукой по передней панели. – Стой!

– Витя, ты только что ехал в машине с двумя бандитами, связанный. Ты считаешь, этого недостаточно, чтобы обратиться в полицию?

– Валя, стой! Для того, чтобы сесть в тюрьму, мне достаточно обратиться в полицию.

Раздумывая, она проехала еще несколько сотен метров, потом показала правый поворот и остановилась между двух припаркованных вдоль улицы машин, напротив длинного жилого дома. Тихий спальный район. Тротуар без прохожих.

– Ну, расскажи мне то, чего я не знаю.

– Мамедов убил свою любовницу.

– Да, это новость. Но ты тут при чем?

– Послушай, мы добывали информацию не совсем законно. Вернее, совсем незаконно. Если будет разбирательство, мы с Вовой точно сядем.

– А чего от тебя хочет эта моль, Мамедова?

– Она мне сказала, что я спасу от тюрьмы ее мужа.

– Как?

– Этого я не успел узнать. Благодаря тебе.

– Ты расстроен? – Она все еще не верила в серьезность опасений Виктора.

– Нет, честно сказать, я счастлив. Мне давно не было так хорошо. Только в полицию не надо.

– Все-таки мне кажется, что ты сильно перегибаешь. Тебя напугали, и тебе мерещится то, чего нет. Чем они тебя по голове съездили?

– Не знаю. Ударили со спины.

– Ладно, поехали к нам. Полежишь, оклемаешься, потом поговорим на свежую голову. Тебе нужна защита от твоей Нины. Почему это не может быть полиция? Но, конечно, если хочешь, позвони ей, может, она передумает и все будет хорошо.

На удивление Вали, Виктор полез в карман и достал телефон. Но он только выключил его и засунул обратно.

– Тебе тоже советую отключить, – сказал он.

– А мой зачем?

– Чтобы Нина не узнала, где ты находишься, и случайно не наведалась к тебе в гости.

– Как меня достала твоя Нина! – Она тоже отключила телефон – довод показался ей серьезным.

– Еще Слава умер.

– Что с ним случилось?

– Не знаю, я нашел его в машине у зоны отдыха на Дмитровском. Он собирался шантажировать любовницу Рашида. Хотел получить от нее денег и умер.

– Его убили?

– Я не осматривал труп, но, скорее всего, так.

– Хорошо, мы будем очень осторожными. – Она выделила слово «мы».

– Давай, уведи теперь машину отсюда куда-нибудь во двор, чтобы ее не видно было с улицы, и будем думать, что делать дальше.

– Я думаю, не надо во двор. Я не должна ее прятать. Я ударила машину, на которой бандиты везли похищенного тебя. Меня не за что преследовать, я не параноик. А во дворе можно встать на чье-то парковочное место, и тогда все будет зависеть от адекватности этого «пострадавшего». Там может быть хуже, чем тут, на дороге.

– Согласен, ты права. А что ты хочешь дальше делать?

– Поедем к нам.

– Ладно, но давай сделаем так, как я скажу.

– Командуйте, Виктор Валерьянович.

Они выбрались из машины и направились в сторону торговой зоны – длинного одноэтажного строения среди жилых домов. Прежде всего, Виктору нужна была новая сим-карта. Его документы остались в машине у офиса, и пришлось воспользоваться Валиным паспортом.

– И что бы ты без меня делал? – съязвила она.

– Не знаю. Я стараюсь об этом не думать.

С нового номера телефона они заказали такси. Машина появилась быстро. Когда оба пассажира устроились на заднем сидении и назвали адрес, Валя придвинулась к Виктору, толкнула его плечиком под руку и сказала: «Холодно». Виктор покорно обнял спасительницу. Она с блаженным лицом уткнулась носом в его грудь, закрыла глаза и так и оставалась «спящей» до конца маршрута.

Виктор остановил такси за километр до ее дома. Они не спеша пошли пешком. Он внимательно смотрел по сторонам и постоянно оглядывался. Валя же воспринимала это как романтическую прогулку, постоянно висла у него на локте и несла всякую чушь.

– Вить, а почему ты не можешь стать богатым, как твоя Нина? – она постоянно добавляла к имени Мамедовой «твоя», – ты же умнее ее и в жизни понимаешь больше. А?

– Понимаешь, у меня с ней разное отношение к деньгам. Для меня деньги – это свобода, возможность заниматься тем, чем я хочу, а для таких, как она – это смысл существования, мерило их ценности, их личных качеств. Ну и своеобразный спорт.

– А ты не мог бы изменить немного свое отношение к деньгам? Ну, хотя бы тысяч на триста в месяц или полмиллиона?

– Это чревато моральными потерями. Вот тебе же не нравится Нина. Почему ты хочешь, чтобы я на нее стал похож?

– Ну, с точки зрения морали, ты тоже не подарок. Но ты прав, я не хочу, чтобы ты стал похож на нее.

Он перевел ее через проезд, и они сели на лавочку в кустах у детской площадки. Им был хорошо виден Валин подъезд и окна Вовиной квартиры. Обычно здесь всегда был народ, но сейчас, зимой, в темное время, она не нужна была никому. Даже местным алкашам.

– Посмотри, есть что-то необычное у подъезда? – спросил Виктор.

– Только несколько машин, которые я здесь раньше не видела. Вон тот синий джип и темно-серая «Вольво» у мусорных баков.

– Ладно. – Он достал телефон.

– Кому будешь звонить?

– Вове. С незнакомого ему номера.

– И что скажешь?

– Большей частью правду. И надеюсь, он не сможет отследить месторасположение телефона.

Он набрал Вовин номер из памяти телефона. Ответ не заставил долго ждать.

– Да.

Голос звучал глухо, микрофон был далеко ото рта.

– Это Виктор. Извини, нам нужна помощь.

– Вы где? Я вам почти час звоню, оба телефона отключены. Что случилось?

Вовин голос звучал тихо и глухо, будто человек сильно перенервничал и у него нет больше сил на эмоции.

– Вова, меня ограбили, дали по башке. Валечка попала в аварию, но с ней все в порядке.

– Вы где? Я сейчас приеду.

– Слушай, было бы здорово. У вашей машины радиатор разбит, дальше ехать нельзя, вся охлаждающая вытекла. Мы не хотим бросать машину.