Утро деловых крестьян

Алексей с Ларой кинулись к ней, стали успокаивать и заверять, что все у них будет нормально.

– Ничего, ребята, – сказала Лаура, – эти слезы от счастья. Вы не представляете, как я рада за вас. Сейчас я очень взволнована. Все вопросы обсудим потом. Я к обсуждению пока не готова. Предлагаю поехать сейчас к нам, и вместе пообедаем.

– Это отличная идея, маменька! – воскликнула Лариса на предложение матери. – Что ты скажешь, Алексей?

– Я за обеими руками. Что за вопрос…

– Извини, привыкнуть еще нужно к новой реальности, – заметила Лариса.

После обеда Потапова усадила молодых напротив себя и твердо заявила:

– Теперь, когда основной вопрос решен, вы можете быть всегда вместе. Если вам, Алексей, придется оставаться ночевать у нас, а это неизбежно, то будете спать в отдельных комнатах. Вы же пока не семья. Прошу вас соблюсти приличие и достоинство. Главное – до регистрации брака ни о каких близких отношениях не может быть речи, – жестко потребовала она. – Это наша семейная традиция. Вам это понятно?!

– Понятно! – одновременно высказали свое согласие молодые.

– И еще. Вы должны знать: я сегодня же вызываю к нам Георгия, и он поможет решить вопрос, как быть с твоей учебой в Лондоне, Лариса. Я не хочу, чтобы вы надолго разлучались. Нужно добиться, чтобы досрочно выпустили тебя с дипломом. Такой исход возможен. Поедете вдвоем с Георгием в Лондон и решите этот вопрос.

– Я согласна, мама, – ответила Лариса.

– Поддерживаю такое решение, – одобрил и Алексей действия Потаповой. – Оно оптимальное в нашей ситуации.

– Доченька, ты отдыхай, а мы с Алексеем поехали на работу.

– Хорошо! – согласилась Лариса. – До встречи…

Время идет быстро. Неизменно чередовались будние дни. Три дня изучал Субботин документы агрохоза «Россия», делал обширные выписки из важных документов, а с устава хозяйства снял ксерокопию полностью. Каждый день он общался с Ларисой. Она приходила в контору хозяйства, помогала Алексею делать выписки из документов по его просьбе. Постоянное общение сближало их еще сильнее, и они узнавали друг друга конкретнее и глубже. И эта фактически совместная работа позволяла выявлять их психологическую совместимость и укрепляла дружбу и любовь.

Субботин продолжал изучение документов агрохоза «Россия». Вместе с ним работала Лариса. Однажды Алексея пригласила Потапова.

– В Николаевском отделении нашего хозяйства, – сказала она, – возник какой-то скандал. Не выдают премиальные дояркам, потому они шумят. Прошу вас, Алексей Павлович, поезжайте туда и разберитесь, о результатах проверки доложите.

– А как с транспортом?

– Возьмите мою машину. Лариса здесь, с вами?

– Да. Я ее возьму с собой.

– Хорошо, будьте осторожны.

Придя в свой кабинет, Алексей заявил:

– Получил задание. Едем в деревню Николаевку. Там доярки устроили скандал. Нужно разобраться.

– Мама знает, что я тоже еду?

– Знает и не возражает.

– На какой машине едем?

– На директорской. Мать сама предложила. Она догадалась, что я обязательно возьму тебя с собой.

Доехали быстро. Управляющий и конфликтующие доярки, предупрежденные о прибытии заместителя директора, были уже на месте, в конторе отделения. Когда зашли в кабинет Субботин с Ларисой, все были сильно удивлены. Непонятно почему.

– Я новый заместитель директора Субботин Алексей Павлович, – заявил Субботин тоном, не допускающим никаких сомнений. – Это Лариса – моя помощница. Директор Потапова поручила мне разобраться в вашем конфликте и доложить ей для принятия соответствующих мер.

Субботин присел на приготовленный стул. Обратился к Ларисе:

– Лариса Викторовна, присаживайтесь. Управляющего попрошу изложить суть конфликта.

– Доярки поломали дорогой доильный аппарат западного производства, чем нанесен ущерб хозяйству на семь с половиной тысяч рублей, – доложил управляющий Смирнов.

– Кто конкретно поломал доильный аппарат?

– Вот они, доярки.

– Втроем поломали один аппарат?

– Я не знаю, все трое или одна из них. Не выдают виновника. Скрывают.

– Выходит, доильный аппарат не был закреплен за конкретной дояркой?

– Нет! Они все трое пользовались этим аппаратом.

– И что теперь? Какие меры предприняли?

– Мы взыщем сумму ущерба с доярок.

– На каком основании?

– Но ведь ущерб нанесен…

– Вы же только что сказали, что вину доярок не установили. Вы хоть установили, какие технические повреждения нанесены доильному аппарату? Возможно, – продолжал задавать вопросы Субботин, – здесь вины доярок нет. В районе есть специалисты, способные провести техническую экспертизу. Давайте послушаем доярок. Вот вы, с краю сидящая, как вас зовут?

– Вера Панова.

– Скажите, Вера, что случилось с аппаратом?

– Да мы не знаем. Пришли на дойку утром, включили, а доильный аппарат не работает.

– Вы не пытались выяснить, в чем дело?

– Нет, конечно. Что мы в нем понимаем?

– Кому вы доложили?

– Управляющему Михаилу Ивановичу. Он пригласил слесаря, тот повозился с аппаратом и ничего не смог сделать. Мы тут при чем? С нас управляющий хочет взыскать эту сумму. Не выдает премию.

– Михаил Иванович, какие-либо документы составляли по поломанному аппарату?

– Нет, не составляли.

– В таком случае вы, Михаил Иванович, незаконно заставляете доярок платить за неработающий аппарат. Да и вина их не установлена.

– Да он постоянно так удерживает с доярок и других работников, – загорланили доярки все враз. – Все молчат, а мы не хотим платить. Мы не виноваты.

– Так, все ясно. Завтра же мы пришлем нашего инженера со специалистом, и они проведут расследование. А пока, Михаил Иванович, дайте команду: выплатить дояркам положенные премии.

– Вы уж извините, девчата, я погорячился, но я не для себя стараюсь – для хозяйства. Идем все в бухгалтерию, и получайте то, что начислено. У вас, Алексей Павлович, все? Других вопросов ко мне нет?

– Нет. Я вас прошу, Михаил Иванович, такими вещами не шутите. Ведь есть правовые способы возмещения ущерба, если установлен виновник.

– Я понял. Признаю, я тут действительно перегнул палку…

Алексей с Ларисой поздно вечером, выполнив поручение, вернулись домой. Лаура Федоровна была дома. Алексей доложил, что произошло и какие меры он принял. Потапова осталась довольна. Свое восхищение работой Алексея высказала Лариса. Вместе они поужинали.

– Уже очень поздно, – сказала Лаура Федоровна, – оставайся, Алексей, у нас. Я тебе подготовлю постель в отдельной комнате.

– Добро! Поездка была утомительной, устали немного…

– Спокойной ночи! – пожелала Лаура Федоровна и пошла в свою комнату. – Ложитесь тоже, долго не воркуйте.

Алексей проводил Ларису в ее комнату. Обняв ее, крепко поцеловал.

– Ложись, я тоже пойду в свою комнату. Приду к тебе попозже. Полюбуемся наедине, понежимся.

– Приходи, буду ждать.

– Спокойной ночи! – сказал Алексей довольно громко, чтобы услышала мать, и пошел в свою комнату.

«Зря это он, – подумала Лаура, – молчал бы лучше. Дело молодое, ведь все равно придет к Ларисе. Они еще не налюбовались друг другом. Но они воспитанны и не перейдут пока черту недозволенного…»

Часа полтора валялся Алексей в постели, крутился и все думал о Ларисе. Встал и на цыпочках пошел в комнату Ларисы. Она не спала, была в ночной рубашке. Алексей лег к ней в постель. Буквально взял ее в свои широкие объятия. Она тоже обвила руками его шею и прильнула к нему.

– Алеша, прости, я не раздеваюсь. Помнишь запрет матери?

– Помню, я себя перестану уважать, если нарушу слово, данное ей. Это у нас еще впереди. Никуда это не уйдет. Понимаешь, мечтал я иметь в объятиях такую вот красавицу. Это не сон, скажи мне, любимая, не сон?

– Нет, не сон, любимый. Ты послан мне Богом, я опьянена твоей любовью. Мне так приятно быть в твоих объятиях, чувствую прямо-таки неземное блаженство. Понимаешь, друг мой бесценный, у меня это впервые, ни разу не была еще так близко с мужчиной…

– Поверишь ли, у меня ведь это тоже впервые…

Он ее еще сильнее прижал к себе. Чувствовал и реально ощущал ее всю: и пышные груди, и животик, и крутые бедра, и милое ее неповторимой красоты лицо. Жадно целовал ее в губы, лицо, шею, груди. Гладил ее спину…

Лариса в объятиях Алексея покорно прильнула к его груди, нежилась, целовала его, ощущала сильное тяготение к любимому и испытывала не изведанные до сих пор сладостно-утомительные чувства, которые грели душу, опьяняли сознание, уносили ее в какую-то туманную зарю…

Около часа они лежали в объятиях и устали от вспыхнувших чувств и физического напряжения. Первой опомнилась Лариса.

– Алеша, любимый мой. Прошу тебя, успокойся. Ты в чрезмерном напряжении… И я не в лучшем состоянии. Это может повредить здоровью. Ты же знаешь, большего сегодня мы не сможем совершить. Вставай и иди к себе, отдохни.

– Ты права, любимая. Ты все знаешь, все понимаешь. Спасибо тебе…

Утром следующего дня к Субботину обратился с просьбой Геннадий Попов.

– Ко мне приехала жена, – сказал он. – И мне необходимо походить по магазинам, закупить продукты и прочие хозяйственные вещи. Прошу дать мне отгул.

– О чем ты говоришь, Геннадий?! Какой отгул, иди! Мы что, привязаны тут наглухо? Жена – это святое. Делай все, чтобы она не скучала. Директора поставлю в известность и объясню ситуацию. Как у тебя с ознакомлением с делами фермы?

– У них животноводческие помещения устроены просто классно, высок технический уровень. Я все записываю, даже делаю рисунки. Мы постараемся организовать такие же технически оснащенные животноводческие помещения у себя в хозяйстве.

– Вот это уже деловой разговор. Иди, не заставляй жену ждать.

В кабинет к Субботину зашла Потапова и, загадочно улыбаясь, спросила:

– Как идут дела?

«Все унюхала, бестия, прозорливая теща, – догадался Алексей. – От нее ничего не ускользнет. Пусть, ни к чему все это, и нам не помешает».

– Все идет по плану, Лаура Федоровна, как и задумывалось, – ответил Алексей отвлеченно.

«Это даже очень хорошо, – подумал Субботин, – на работе она всегда держит официальный тон, а дома другая: приветлива, сама мягкость и снисходительность».

– Хорошо, раз так, – сказала Потапова примирительно. – Я хочу посоветоваться, какие меры нужно будет принять по конфликту в Николаевском отделении. Я имею в виду Смирнова.

– Вообще-то, конфликт заурядный и уже исчерпывающе разрешен. Но нужно будет послать туда инженера, и пусть он выяснит, какие технические неполадки у доильного аппарата. А Смирнова все-таки вам нужно пригласить и побеседовать основательно, чтобы он больше не нарушал законы.

– Спасибо, я подумаю.

– Лаура Федоровна, есть один очень деликатный вопрос. Я хочу узнать ваше мнение.

– Слушаю тебя, Алексей, – сказала Потапова уже совсем другим, душевным тоном, снова удивив Алексея своим гибким поведением и тем, как она чутко улавливает подтекст вопроса и психологию человека, ведущего с ней разговор.

– Я хочу повезти Ларису к своим родителям и представить ее им как невесту.

Потапова засияла. Ее увядающее, но еще сохраняющее былую красоту лицо озарилось широкой улыбкой.

– Дорогой Алексей, ты умный человек, – восторженно выразила она свое мнение. – Я давно думаю об этом, но никак не решалась пока говорить тебе. Отвези ее, покажи родителям и получи их благословение. Возьми мою машину, и езжайте хоть завтра же.

– Спасибо, Лаура Федоровна, за понимание и за теплое отношение ко мне. После регистрации брака назову вас мамой, если не возражаете.

– Как можно возразить? Назови хоть сейчас же. Мне будет очень приятно.

– Дорогая мама, – сказал Алексей, не сдерживая своих эмоций. Подошел к Потаповой, взяв ее руку, поцеловал. – Я люблю вас так же, как своих родителей, и безумно люблю вашу дочь – Ларису.

Алексей позвонил отцу. Поздоровались, поинтересовались здоровьем и обменялись новостями. После таких формальностей Алексей сказал отцу:

– Батя, я еду к вам.

– Ждем, сынок, приезжай в любое время.

– Еду не один.

– Вот как! Кто же твой спутник?

– Невеста! Наконец я нашел достойную себе пару. Везу ее к вам на смотрины и надеюсь получить ваше родительское благословение…

– Вот славно! Услышав твои слова, я немного растерялся. Ты не шутишь? Сколько мы с матерью ждем этого момента! Неужели дождались?

– Дождались, батя, дождались. Скажу откровенно, и для меня самого это стало неожиданностью, но это уже случилось.

– Хорошо, сынок. Ждем вас с нетерпением. Когда приедете?

– Послезавтра!

Алексей с Ларисой выехали рано утром и доехали до Калиновки, родной деревни Алексея, уже через два часа. Расстояние – всего-то сто пятьдесят километров. За рулем был сам Алексей.

– Как мне вести себя в таком случае, я не знаю. Алеша, подскажи, – попросила его Лариса, когда еще ехали.

– Веди себя естественно, – ответил Алексей. – Никакие эмоциональные высказывания неуместны. Я буду рядом. Прошу тебя, об отце пока ничего не говори. Если возникнет вопрос, скажем, что он в заграничной командировке. Для такого случая подходит поговорка «Война план покажет». Родители мои не заносчивые, очень воспитанные. Тебе они понравятся. Ты не представляешь, как они долго ждали мою невесту…

– Короче говоря, мне предстоит сыграть роль невесты. Не больше и не меньше, – пошутила Лариса.

– Очень хорошо, что юмор у тебя, честно говоря, добрый, оптимистичный, молодец. Фактически это не роль, а твое реальное положение в жизни. Но если в шутку, то учти, роль эта однократного представления, поэтому нужно сыграть ее естественно и оригинально.

– Есть, мой командир, принято к исполнению.

– Пошути-ка, пошути. Сейчас тебе, дорогая, будет не до шуток, – от души рассмеялся Алексей. Настроение у него было великолепное.

Родители Алексея с нетерпением ждали невесту. Прибрали дом, накрыли на стол. От двери дома до калитки, по старинному обычаю, постелили ковровую дорожку.

Вот родители Алексея вышли во двор и, увидев невесту, были буквально шокированы: перед ними стояла в шикарном оранжевом платье красавица, как будто бы специально нарисованная на полотне. «Вот кто покорил неприступного Алексея, – подумал Павел Акимович, радуясь тому, что он видит, – с такой не грех потерять голову». А Мария Ивановна, не раздумывая, кинулась к Ларисе. Обняв ее, горячо сказала:

– Дорогая невестушка наша, добро пожаловать в наш дом, пусть он будет тебе родным, как и Алексею!

И повела Ларису в дом. За ними вошли и Алексей с отцом.

В доме, проявляя инициативу, Алексей сказал:

– Дорогие мои родители, давайте спервоначалу познакомимся. Это моя невеста Лариса. Вы знаете, я никого не любил и ни с кем не хотел знакомиться. Бог дал мне возможность увидеть Ларису, и я полюбил ее с первого взгляда…

– Скажу как на духу, – продолжила Лариса, – я тоже ни с кем не имела знакомства, ждала достойного себе молодого человека. Увидев Алексея, я поняла, что он тот человек, который достоин меня. Я полюбила его и буду любить до конца жизни.

– Дорогие мои родители, – сказал далее Алексей, – прошу вас поближе познакомиться с Ларисой и благословить нас на семейную жизнь…

– Вот и хорошо. Славные дети наши, мы будем откровенны, – сказала Мария Ивановна. – Мы очень довольны вашим приездом, рады невесте Ларисе и твоему достойному выбору, Алексей. Знай, невестушка наша, меня зовут Марией Ивановной, а отца Алексея – Павлом Акимовичем. Мы вас обязательно благословим, а пока с дороги чайку попьем, идите помойте руки.

После чая состоялось более конкретное знакомство с невестой. Субботины узнали, кто она, кто родители и чем занимаются. Поинтересовались корнями ее, узнали, что предки ее работали и жили в Москве и уже ушли в мир иной. Их несколько смутил лишь тот факт, что брат Ларисы банкир и живет и работает в самой Швейцарии. Как, откуда? Вопросы, вопросы. Но постеснялись Субботины интересоваться подробностями. Всему свое время.

Под вечер Павел Акимович показал гостям, особенно Ларисе, свои посадки на огороде и фруктовый сад, где благоухали яблони, вишневые деревья, сливы и виноград, не такой, как на юге, а местный, районированный, но не потерявший вкусовые качества.

На знакомой Алексею скамейке под яблоней они с Ларисой долго еще сидели, говорили все о том же – о будущей совместной жизни, о работе.

Дома Алексей сообщил родителям, что у них с Ларисой скоро состоится бракосочетание, и пригласил их на это торжество.

Примечания