Обманщик и обманщица

Ох уж эти красные туфли, да еще продолжающиеся такими красивыми ногами! И как эти каблучки звонко и задорно цокают! Идет по супермаркету, будто по подиуму!

Дмитрий следил за красоткой из-за стеллажа с соками – яркая, эффектная блондинка в красном платье и светлом плащике. Она остановилась возле прилавков с полуфабрикатами. Дима лихорадочно стащил рабочий фартук, снял униформную кепку, кинул их на коробки с сухой овсянкой и пригладил волосы. Конечно, он не то чтобы красавец, совершенно обычный, ничем не примечательный, да и ничего пока что не добившийся – а что, ему всего 35! – но ведь смелость города берет! И Дима смелой походкой направился к обладательнице ножек в красных туфлях. Подъехал с ходу:

– Всю жизнь мечтал о вас!

Блондинка обернулась в недоумении:

– Что?

Дима проникновенно заглянул ей в глаза и романтичным голосом героев фильмов сказал:

– Вот такой вы мне и являлись – в красных туфельках, в этом вот платье, и… и… – Дима взглянул, что она держит в руках: – …с замороженным супом с шампиньонами и курицей? Не знал, что у нас в отделе продается такой… То есть… У них тут… Так о чем бишь я?..

Красотка снисходительно улыбнулась – видимо, не он первый терял из-за нее голову.

А на плечо Димы вдруг легла тяжелая и властная рука. Неужто ревнивый бой-френд пасся поблизости?! Дима медленно обернулся. А, всего лишь… За его спиной стояла их менеджер – могучая седая женщина лет 50, которая спокойно могла бы работать охранницей – причем одна на весь магазин. И она пробасила:

– Синичкин. Вы кое-что потеряли. – И протягивает ему фартук с кепкой.

Дима не растерялся. Он возмутился:

– Что? Я… Это не мое… Вы ошиблись, сударыня!

Менеджер усмехнулась:

– Да что вы, сударь. Значит, вы здесь больше не работаете.

И она важно утопала прочь.

Дима обернулся к удивленной красотке, смущенно хмыкнул:

– Хы-хы. – И сказал небрежно: – Я и так здесь не работал. Странная женщина.

Блондинка пожала плечами и поцокала со своим супом дальше. Дима шагнул за ней, и вдруг из-за пирамиды с коробками вышел мужчина с двумя детишками. И эти детишки помчались к его блондинке с радостными воплями «Мама, мама, а можно мороженое?»

Дима затормозил и, вскинув брови, пробормотал:

– Ну надо же.

И когда такая молодая успела завести детей. Наверное, пока он на разных работах работал. И вообще, может, не такая она и молодая. Может, подтяжка у нее на лице. И не только на лице. Может, и фигура… М-да. Фигура что надо. Дима кинул взгляд на стройные ножки в красных туфлях, исчезающих вдали. И зачем так соблазнительно одеваться. Может, нового мужа найти хочет?

А он из-за этой вертихвостки теперь опять без работы. Дима поплелся к выходу.

Майя и Люся вышли из кафе. Майя – невысокая и миловидная, с короткими темными волосами, Люся – долговязая и нескладная, с распущенными светлыми космами ниже плеч. Выйдя на тротуар, они остановились, собираясь разойтись по своим разным работам – в разные стороны.

Люся спросила Майю, продолжая разговор о ее бывшем:

– И с чего он явился спустя полгода?

Майя вздохнула:

– Телевизор хочет забрать. Потому что мы его вместе покупали.

– Ну да? – прищурила глаз Люся, прекрасно знакомая с повадками этого типа. – Он прям деньги свои добавлял?

Майя подняла бровь:

– Он его до квартиры донес.

– Ну ты хоть его не отдаешь?

– Конечно, нет. Я же не дура!.. Но он пристал. Караулит меня уже два дня после работы около подъезда.

– Я тебя до дома провожу сегодня, не бойся. Покажу ему, где раки зимуют. Встретимся тут после пяти.

– Хорошо.

Они жили в соседних домах и дружили уже много лет.

Майя махнула рукой:

– Ну, я побежала…

Люся зашагала прочь по тротуару, а Майя резко повернулась и вдруг налетела на человека в плюшевом коричнево-белом костюме гигантской собаки. Бедняга упал, и рекламные листовки из его рук рассыпались, да прямо в лужу.

Майя воскликнула:

– Ой, извините пожалуйста!

И бросилась поднимать грязные листовки, она сунула несколько в «лапы» сидящему на тротуаре человеку, а тот все никак не мог справиться с гигантской головой костюма, которая повернулась на сторону и не давала обзора – он даже не видел листовки, которые подавала ему Майя. Майя положила их ему на колени и сказала:

– Извините, мне надо бежать. У меня перерыв заканчивается.

И она поспешила на работу.

«Собака» наконец снял «голову» и поднялся – листовки снова ссыпались на асфальт. Под костюмом был Дима. Он поглядел вслед девушке – фигурка вполне себе, и шагает так пружинчато, и ведь какой был отличный повод для знакомства! И Дима грустно проговорил этой фигуре, уже скрывающейся за углом:

– Гав.

А через несколько дней Дима познакомился с хорошенькой блондинкой Светой и решил, что наконец-то нашел девушки своей мечты и даже стал подумывать о женитьбе. А что – пора, 35 как-никак. Надо остепеняться.

И вот они гуляли по улицам, держась за руки, как и положено романтическим влюбленным. И Света спрашивала его:

– А кем ты работаешь?

Дима замялся. Как ей сказать, что работаешь «собакой»? И он туманно ответил:

– Я… понимаешь… играю роль… Кхм. Ну да! Я актер.

Светлана оживилась:

– Да? Актер? Правда?

– Конечно правда, – как можно убедительнее подтвердил Дима.

– Какая прекрасная профессия! – воскликнула она.

И Дима покивал:

– Да. И сложная! Полдня вживаюсь в образ, полдня выхожу из него.

– Значит, ты в кино снимаешься?

Дима снова слегка замялся, ответил:

– Н-нет, я… Пока что не в кино…

Они свернули к пешеходному переходу.

– В театре, значит, играешь? – продолжала допытываться Света. – В каком?

Дима мучительно раздумывал, как бы незаметно перевести разговор на другую тему, а между тем проговорил:

– Ну, я, понимаешь, театры, это да…

Задумавшись, он шагнул на проезжую часть – а на светофоре горел красный.

Резко взвизгнули тормоза, и Дима, спохватившись, отпрыгнул назад на тротуар. Перед ними остановился крутейший высоченный черный джип, окно открылось и оттуда заорали басом:

– Осатанели! Куда ты прешь, баран!

Дима поднял голову:

– Извините… Мы вас… не заметили…

Бас вдруг поменял интонацию:

– Митька!!

Дверца автомобиля открылась и шофер перегнулся через пустое сиденье и выглянул – и был это двоюродный братишка Димы, этакой пузан лет 40.

Дима обрадовался и снова шагнул на дорогу, к джипу:

– Вася… Здорово!

– Ну, садитесь, – добродушно сказал брат, – подвезу.

Дима и Света уселись в джип – Дима на переднее сиденье, а Света – назад, и Вася тронул машину с места.

Дима сказал:

– Знакомьтесь. Это мой двоюродный брат – Василий, это Светлана.

Вася мельком глянул на Свету в зеркало заднего вида, хохотнул:

– Красавицу какую отхватил, везучий ты, черт, на девчонок!

Дима, скромно улыбнувшись, ответил:

– А ты на автомобили…

Машина, и правда, была очень крутая, и сидеть и ехать в ней было будто в самолете.

Вася сообщил:

– А я еду новый дом проведать.

Вася уже несколько лет как купил участок и строил новый дом. Дима спросил:

– Так ты еще не переехал?

– Нет, – ответил Вася. – Дизайнерша всякие мелочи довешивает. Картинки, полки, то, се… А хочешь, Митя, поехали, посмотришь, как там у меня? Ну и вы, конечно, Светлана, если вам интересно.

Дима не успел и ответить, как Света шустро сказала:

– Еще как интересно!

Дима с беспокойством покосился назад, на Свету. Чего это она так заинтересовалась? Впрочем, раз уж он собираетсян а ней жениться, надо начинать знакомить ее с родственниками. Тем более Вася солидный, и склонит весы ее чувств, если эти весы колеблются, в пользу Димы.

Кто как проводил вечер. Люся, как обещала, помогала Майе держать оборону от бывшего. Они стояли, прислонившись, у входной двери квартиры Майи, доставшейся ей от двоюродной прабабки, и в эту дверь этот бывший снаружи стучал кулаками.

Люся крикнула ему:

– Убирайся! Мы вызовем милицию!

А его голос из-за двери отозвался:

– Вызывайте! Я скажу, что она меня ограбила! Пусть заберут у нее мой телевизор!

Люся устало спросила Майю – впрочем, риторически:

– Он идиот?

Майя мотнула головой:

– И как я раньше этого не замечала?

– Идем чай пить. Он так долго биться будет. Заняться ему нечем.

Люся направилась в кухню, Майя пошла за ней. По двери, действительно, снова забарабанили. Но девушки не обратили внимания.

Люся поставила чайник на плиту. Майя вытащила на стол чашки и варенье.

Люся спросила:

– Вы прожили вместе сколько – три месяца?

– Четыре с половиной, – морщась, отозвалась Майя.

– И он хоть раз хоть копейку тебе дал на хозяйство?

Майя сказала:

– У него был трудный период… Он не мог найти работу.

Люся покивала осуждающе:

– Ты же его еще и жалеешь.

Они уселись пить чай. А в дверь все барабанили. Потом бывший крикнул:

– Я уже устал стучать! Открывайте давайте! Майка, открой! Мне чемпионат Европы не на чем смотреть!

Люся поглядела на Майю и спросила задумчиво:

– И где ты только с такими знакомишься?

Майя пожала плечами:

– Где все – на улице.

Она обернулась к прихожей, откуда доносились стуки, и нахмурилась. Люся мешала ложкой горячий чай. Потом отпила и сказала:

– К нам сегодня одна девушка заявилась, мы ее в горничные устроили месяца два назад… Я думала, ей опять работа нужна. А она уже сама ищет прислугу. Охмурила того богача, к которому я ее устроила! И теперь замуж за него выходит!

Майя свела темные брови:

– И к чему ты это мне рассказываешь?

– Тебя как раз на работе сокращают…

– Ну и что. Другую работу найду – бухгалтера везде нужны.

А Люся, словно не слушая ее, сказала:

– Давай я тебя к какому-нибудь симпатичному состоятельному холостяку в прислуги устрою.

Майя возмутилась:

– Знаешь, это на продажу смахивает. Я похожа на охотницу за деньгами?

В дверь теперь стучали, похоже, разбегаясь и всем телом.

Люся сказала прямо:

– Ты похожа на охотницу за дураками!

Через час с лишним езды по шоссе джип сквозь распахнутые Васей с пульта большие железные ворота въехал на широкую подъездную аллею, которая вела к двухэтажному особняку и затормозил у крыльца.

Двоюродные братья вышли из машины, и Вася, несмотрян а свою солидную комплекцию, ловко подскочил к задней дверце, открыл ее и галантно подал руку Светлане, она улыбнулась ему и грациозно сошла на гравий.

Вася простер свою галантность до того, что даже быстро поцеловал Свете руку, и Света снова довольно и кокетливо улыбнулась ему.

Дима не следил за ними, он дивился, какой большой тут сад, и даже есть бассейн, а дом – ну просто целый дом отдыха какого-нибудь учреждения.

Внутри дом показался Диме еще богаче, чем снаружи. Вася врубил везде свет и новенькие мебель, картины, шторы просто засияли, слепя глаза… Втроем они вошли в ярко освещенную огромную гостиную, роскошно обставленную мебелью под старину.

Вася потер руки самодовольно, спросил:

– Ну как?

– Шикарно, Вася! – восхитился Дима. – Просто обалдеть!

И он с удовольствием плюхнулся в большое мягкое кресло.

Светлана сказала с достоинством:

– Очень красиво.

Василий сказал:

– Даже комната для прислуги имеется. Возле кухни. И три гостевых спальни на втором этаже.

Света отозвалась:

– Дом прелесть, Василий… Э, извините, я не знаю вашего отчества.

Вася улыбнулся ей:

– Я кажусь вам, Светочка, таким старым, что без отчества не обойтись?

Светлана слегка смутилась, засмеялась:

– Ну что вы, вы совсем молодой!

Вася склонил голову:

– Тогда зовите меня просто Васей. – Потом сказал: – Вы меня извините, я ведь еще не переехал, тут ни выпивки, ни закусона… Хотя! Ай момент, в машине кое-что есть.

Василий убежал на улицу.

Света сказала развалившемуся в кресле Диме:

– А ты и не говорил, что у тебя такие богатые родственники есть.

– Ну. Как-то не успел…

Света подошла к камину и рассматривала картину с морем и кораблями, висевшую над ним.

Забежал со двора Василий, в руках его была тяжелая бутыль и пакет с чипсами.

Они уселись на кухне, на бежевых с золотом барных стульях около высокого стола. Василий разлил ароматный сливочный ликер в мелкие кофейные сервизные чашки – единственное, что нашлось подходящее.

Светлана обеспокоилась:

– Но вы же за рулем!

Вася улыбнулся ей:

– Мне нравится ваша заботливость, Светочка. Но я останусь сегодня здесь ночевать. – И он кивнул куда-то на второй этаж: – Я уже половину барахла перевез.

Дима поднял чашку:

– Ну, за твой прекрасный дом, Вася!

– Спасибо, – сказал Вася.

Они стукнулись чашками, все трое, и выпили. Ликер тепло согрел горло.

Вася хрустнул чипсой, закусывая, потом сказал:

– Щас еду в Париж, через две недели вернусь. И уже полностью сюда перееду.

Светлана воскликнула, ее глаза заблестели – то ли от ликера, то ли от восторга:

– Ах. В Париж. Неужели!

Вася наклонился к ней:

– А вы что, никогда там не были, милая?

– Нет, – мотнула головой Света и поглядела в глаза Васе: – Но всегда мечтала.

Вася приостановил взор на Светлане, та скромно опустила глаза.

Вася повернулся к брату:

– Ну а ты, Митяй. Твой батя сказал, опять тебя турнули.

Света повернулась к Диме тоже:

– Как это? Откуда?

– С работы, – непрошенно пояснил Вася. – Что-то там с костюмом, порвал или что.

Дима пробубнил нехотя:

– Ну. Я. Просто упал. В грязь. И…

Вася хохотнул:

– Хы-хы. М-да. Ну ты даешь. В грязь.

– В грязь? – не поняла Света. – В театре?

Вася сказал:

– Да не, в каком театре. На улице. А в театре он декорацию спалил.

Света снова не поняла:

– Зачем?

Дима пояснил, сконфузившись:

– Нечаянно… Я просто прожектор не там поставил…

Света спросила:

– Артисты сами прожекторы двигают?

Вася снова тихо хохотнул:

– Хы-хы. Какие артисты?

Дима вынужден был сам объяснить Светлане:

– Я тогда осветителем работал.

– Эх ты, – сказал Вася и хряпнул еще одну чашечку ликеру. – Батя твой тебя еле туда устроил… Да ладно, это уж давным-давно было.

– Вот именно, – сказал Дима и глотнул ликер. Сказал Свете: – Это было еще до того, как я тебя встретил, Светик.

Света посмотрела на него недовольно:

– Так ты значит, никакой не актер. А просто безработный?

Вася сказал небрежно:

– Ну какая разница, актер не актер. А вот что безработный… – Он поглядел в окно, за которым темнели деревья сада, и сказал: – А ты, Митя, ко мне иди работать. Сюда, в поместье. Мне тут ну кто-то вроде уборщика территории нужен. Платить буду нормально.

Дима обиделся. Звать его в уборщики, в слуги. При Свете. Мог бы потом, не при ней. И он сказал тихо, но гордо:

– Спасибо, Вася. Я уж как-нибудь сам работу найду.

Вася хлопнул его по худой спине:

– Да ты подумай, глупец! Целый день на свежем воздухе, что может быть лучше! Подумай!

Дима сказал еще тише, пряча глаза:

– Хорошо. Подумаю.

А когда поднял, увидел, что Светлана смотрит на него с презрением.

Это ее выражение глаз Дима все вспоминал в следующие дни. Он устроился работать в супермаркет. Стоя возле кассы и помогая очередному покупателю сложить покупки в пакеты, он опять вспомнил ее взгляд свысока, снова взял мобильный и набрал ее номер. И очень обрадовался, когда она взяла трубку. Закричал возбужденно:

– Светик, ну наконец-то! Второй день не могу до тебя дозвониться! Где ты пропадаешь? – И услышав ее ответ, растерялся: – Что?.. Что?.. Как это?.. – Она говорила резко, сухо. Говорила о том, что не хочет больше с ним видеться. Он спросил: – Но почему?.. – Она сказала, почему. И он обеспокоенно стал оправдываться: – Я?.. Врал?.. Когда это?.. Но я же… Я хотел просто, ну в-общем… – он понизил голос: – …произвести на тебя хорошее впечатление…

На столе у кассы уже громоздилась очередная порция коробок, банок и бутылок. Очередная покупательница стала недовольно сама класть покупки в пакеты.

К Диме подошел менеджер торгового отдела, молодой парень, и спросил строго:

– Вы займетесь работой, или так и будете болтать?

Дима, не отрываясь от телефона, умоляюще сказал ему:

– Минутку! У меня очень важный разговор! – И снова закричал в трубку: – Светик! Нет, ну послушай!..

Менеджер молча сорвал с кармана Димы бейджик с фамилией и указал на двери выхода. Дима положил телефон в карман и сказал парню:

– Я только понял, как она мне нужна. А она меня бросает!

Парень остался бесчувственным к его сердечным переживаниям и сказал холодно:

– Форму сдайте и получите расчет.

Майя и Люся снова встретились за обедом в их любимом кафе. И Люся сообщила радостно:

– А тут для тебя как раз один кандидат подвернулся!

– Какой кандидат? – не поняла Майя.

– В женихи. Забыла? Я же тебе пообещала состоятельного холостяка.

– По-моему, я ни на что не соглашалась, – настороженно сказала Майя.

– Отличная кандидатура, между прочим, – не слушая ее, довольная собой, сказала Люся. – Сорок два года. Разведен. Обаятельный, и с юмором. Ты будешь в восторге.

Майя сердито нахмурилась:

– В восторге ему прислуживать? И в восторге его заарканивать?

Люся философски и невозмутимо сказала:

– Лучше прислуживать до брака, чем всю жизнь – после. Потому что после у тебя у самой будет куча прислуги.

– Вот сама к нему и нанимайся, – сказала Майя.

– Я бы нанялась, – улыбнулась Люся. – Но я уже замужем, между прочим.

Тут к ним за столик, отодвинув третий, свободный стул, подсел симпатичный блондин лет двадцати пяти и, оборотившись к Майе, улыбнулся:

– Привет. Позвольте мне сказать, девушки, как вы прекрасны.

Люся спросила его в лоб:

– Студент?

Парень повернулся к ней, ответил:

– Нет, я… Ну почему студент… Я работаю…

Майя сказала ему, улыбнувшись:

– Спасибо за комплимент.

Парень, ободренный, снова восхищенно уставился на нее во все глаза:

– Это не комплимент! Это чистая правда!

Люся между тем сказала деловито:

– Знаете, а вы бы нас кофе угостили, что ли. Тогда мы поверим.

Парень покивал:

– О, я… С превеликим удовольствием… Я и сам бы…

Он пошарился в кармане, вынул мелочь, пересчитал. Сказал слегка сконфуженно:

– Извините, хватит только на одну чашку.

Люся произнесла с напускным негодованием:

– Хотите нас поссорить? Негодяй!

Встала и сказала Майе:

– Идем.

Майя тоже встала из-за стола. И сказала парню:

– Извините. Вы очень милый. Но снова тоже самое… Я не хочу.

Когда подруги вышли из кафе, Майя спросила Люсю:

– Ну, что там у тебя за шикарный холостяк?

Дима, получив расчет, побежал в обувной бутик, где Света работала продавщицей. Он забежал внутрь и увидел у входа Леру, коллегу Светы. Лера узнала его и улыбнулась. Дима поздоровался и спросил:

– А Светлана – она тут?

Лерино лицо стало удивленным. Она сказала:

– Нет, конечно! Вы же уезжаете сегодня!

Дима ошарашенно спросил:

– Куда?!

Лера поняла, что сболтнула лишнее, и сказала виновато:

– Ой. Извините. Я думала, она с вами едет.

– Со мной? Едет? – недоумевал Дима.

– Ну да. – Лере было очень неудобно. – Во Францию.

– Во Францию?! – вскричал Дима.

– Ну да, – кивнула Лера, в неловкости кусая губу.

Дима, понурясь, развернулся и вышел из магазина. Во Францию. Понятно, с кем. Он вспомнил, как Вася спросил Свету, неужели она никогда не была в Париже.

Дима стоял на тротуаре у магазина, растерянный, потерянный, бормотал:

– Ну, Васька! Да я тебе! Да после такого!

И тут зазвонил его телефон. Дима выхватил его из кармана. Легок на помине. Дима хмуро сказал в трубку:

– Да!.. Вася!.. Привет!..

А Вася в этот момент сидел в кресле, в самолете. Соседнее кресло было пустым. Вася сказал Диме:

– Я в самолете, мы скоро взлетаем. Так что у меня минутка. Ты подумал насчет работы? Согласен?

Дима даже не сразу понял и крикнул:

– Что?! – А когда вспомнил, резко начал: – Да ни за…

Но Вася, которому было плохо слышно из-за разговаривающих и садящихся на места пассажиров, его перебил:

– Заодно за домом присмотришь, пока меня нет.

И Дима не стал договаривать. Дьявольский план родился в его голове. И с кривой усмешкой Дима ответил громко:

– Хорошо, брателло. Я согласен!

И Вася сказал довольно:

– Ну вот и ладно!

В этот момент к нему подошла стюардесса:

– Выключите телефон, пожалуйста. И пристегните ремень.

Вася улыбнулся и поднял руки:

– Слушаюсь и повинуюсь. – Сказал в трубку, Диме: – Я тебе еще из Парижа звякну.

Выключил телефон и пристегнул ремень. На соседнее кресло тоже сели и пристегнулись – кто-то в короткой юбке и высоких сапогах. Вася сказал тому, кто сел:

– А вот и ты, милая.

Еще один хитроумный план готовился на кухне Майи, за чаем. Люся командовала войсками:

– С документами, рекомендациями я все устрою. Но ему нужна и горничная и повариха в одном лице. Ну то есть, экономка, которая будет вести все хозяйство.

Майя отмахнулась:

– Да ты что. С уборкой я справлюсь. Как-нибудь. Но готовить я никогда не умела. Ты же знаешь. На кухне я просто полный идиот.

Люся всплеснула руками:

– А кто испек пирог на мой День Рождения? Ты!

– Мы же вдвоем его пекли!

– Ну вот!

– Я же только картошку порезала. И то получилось так толсто, что она не пропеклась…

Люся не терпящим возражений тоном сказала:

– Ну, как-нибудь справишься. Он, скорее всего, непривередливый в еде.

Майя полюбопытствовала:

– А из-за чего он с женой развелся?

Люся сказала:

– Знаешь, он мне не докладывал. Упомянул, что в разводе, и все. Разузнаешь все на месте…

Она откусила пирожное, запила чаем и произнесла довольно:

– Все же я гений. Сначала узнать, каков человек в быту, не на публике, и уже потом строить с ним отношения – все бы так хотели.

Майя вздохнула:

– Не нравится мне эта затея…

На следующее утро Дима на такси прибыл в поместье братца. Он вышел из такси еще перед воротами, расплатился и машина уехала. Тогда Дима нажал на код у ворот, они распахнулись, и он, с большой сумкой с вещами в руках, пошел по аллее к дому.

Не дойдя до крыльца, он хмуро огляделся, бросил сумку на землю. Прошелся по дорожке, свернул к бассейну. Увидел два деревянных шезлонга возле него и сел на один, потом лег, представив, что все это принадлежит ему. Пробормотал:

– Недурно.

Тут же вообразил, что к нему подбежал слуга в жилете и бабочке, и сказал вальяжно:

– А не принесете ли вы мне, Бэрримор, коктейля? Да, и кексы захватите. Что-то я проголодался. Сколько персон будет на сегодняшнем званом обеде, спрашиваете? Да, я думаю, немного, человек двести…

Дима улыбнулся, потом вскочил с шезлонга, сказал, обращаясь уже к предателю-Васе:

– Ну что же. Ты в Париже с моей девушкой. А мне тоже отдых нужен. Вот ты мне его и обеспечишь. Хоть раз поживу как белый человек.

Дима довольно поглядел на особняк. Шикарно, да. Сладкая жизнь. Дима подобрал свою сумку и пошел к крыльцу. Достал из пустого горшка, висевшего на столбе, ключ и отпер наполовину витражную дверь.

Вспомнил фразы Васи, который позвонил вчера сразу, как приземлился в Париже и дал указания, и передразнил его:

– «И дорожки подметай!..»

Дима зашал в дом, поднялся на второй этаж и стал заглядывать в комнаты. Восхищенно пялился на картины и вазы, на кровати с балдахинами и хрустальные люстры.

В хозяйской спальне Дима задержался, оставил сумку на полу. Открыл ящики комода. Решил освободить их для своего белья. Достал оттуда стопки Васиных трусов и маек и кинул их на ближайший стул. Пробормотал:

– Отлично.

И тут на дне ящика увидел две кредитные карточки.

Дима усмехнулся:

– Вот это подарочек! – Взял карточки и сказал обидчиво: – Ничего, Вася, не будешь больше брать чужое!

Потом открыл свою сумку, вытащил свои вещи и выложил их в освобожденные им ящики комода.

Подошел к дорогущему полированному шифоньеру из темного дерева, окрыл его. Перебрав несколько плечиков, достал бархатный халат с золотой вышивкой и полосатые домашние брюки. Оценивающе поглядел на них:

– Чудесненько!

И вот он, в бархатном халате, полосатых брюках, покачивая ногой в тапке с загнутым носом, вальяжно сидит на бархатном вишневом диване в огромной роскошной гостиной на первом этаже. И чем заняться? Дима увидел модный мужской журнал на столике, взял его, открыл, потом закрыл, бросил журнал обратно на стол, потянулся. Вот она, богатая жизнь. Сидишь себе, будто принц на троне, и домина твой, и бассейн, и кресла дорогущие, и камин… И джип в гараже. И чем тут Вася занимается, в этом большом доме? Вечеринку устроить, что ли, или девушку бы красивую позвать…