Провинциальная трагедия

Глава 1. Вот так они и жили…

Утро в производственно–техническом отделе металлургического завода, а именно в группе наладки и эксплуатации оборудования, началось как обычно. Женщины припорхали пораньше: следовало привести себя в порядок: поправить причёски, обновить помаду на губах, да и просто полюбоваться лишний раз в зеркальце – совсем не лишне. У мужчин вошло в привычку приезжать последним автобусом. Куда спешить?.. Прибудешь пораньше – сиди без дела. Ведь не начинать же работу раньше положенного срока! Ещё чего! А поболтать о том о сём и в течение рабочего дня время найдётся. И потом – пусть женщины прихорашиваются без мужских взглядов, зачем смущать прекрасный пол?.. Лишь Сергей Тимофеев иногда приезжал первым автобусом, занимал своё рабочее место и время от времени косился на Татьяну Адашеву. Нравится. Ежу понятно, а уж сослуживцам – тем паче. И самой Татьяне тоже, конечно. Но на пылкие взоры Сергея женщина упорно не отвечала. Замужняя. Двое детей, сыновья. Старшему двадцать, младшему – шестнадцать годков. До Сергея ли ей?.. Вот только всему заводу давно известно: нелады у Татьяны с мужем. С чего бы это?.. Ведь красивая женщина. Тёмные, с глубоким медным отливом волосы. Немного полноватая, но и это ей к лицу. На котором (кстати, очень милом) – роскошные чёрные брови, добрые серые глаза, в их мягком сиянии совсем не трудно утонуть. Или раствориться. Впрочем, они умели молниеносно изменить выражение на строгое, даже жёсткое. Но не жестокое, однозначно!.. Ну и Адашев хорош. Мужик видный – высокий, плотный, черноволосый симпатяга. Крутой лоб, властные карие глаза и прекрасно дополняющие их – массивная челюсть и выразительные тонкие губы. Серьёзный – как–никак заместитель директора по общим вопросам. Он и Татьяна – красивая пара. Была когда–то. Но постоянные жуткие семейные скандалы свели эту красоту на нет. Ну, а если счастье в доме отсутствует, почему бы не поискать его где–нибудь в другом месте?.. Должна же быть какая–то отдушина?.. Любовь должна быть. А Татьяна почему–то упорствует. Между тем Сергей парень заметный. Шатен. Рост выше среднего, широкие плечи, тонкая талия. И, несмотря на тридцать восемь лет – ни намёка на животик!.. Потому как спортом всю жизнь занимается – лыжными гонками. Ну, и с отягощениями работает регулярно. А лицо?.. Загорелое, будто отлитое из бронзы. Черты правильные, грамотно размещённые на отпущенной природой поверхности. Твёрдый взгляд уверенных серых глаз с офигительным рисунком. Лёгкий шрам на правой щеке, возле рта, прибавляет мужественности, хотя никакой нужды в этом нет. В общем, не мужик – загляденье!.. Хотя… Почему это не мужик?.. Самый что ни на есть настоящий! Мужик–загляденье. Стоп!.. А может, Татьяна только на людях холодна с сослуживцем, а где–нибудь в укромном месте, скажем, в холостяцкой квартире влюблённого, всё–таки одаривает его теплом–вниманием?.. Даже в тихом омуте черти водятся, а Татьяна, хоть обычно и скромна, в случае надобности может ответить жёстко…

На этот раз Сергей вошёл в кабинет последним. Поздоровался, бросил быстрый взгляд на Татьяну. Из распахнутых недр дипломата на стол полетели бумаги. Опять работу на дом брал, вот неутомимый!.. Карьерист – неспроста начальником группы назначен. И не иначе в кресло главного инженера метит.

В то время как прочее население кабинета потянулось к яростно забулькавшему электрочайнику, Сергей аккуратно разложил документы на столе, выбрал один и погрузился в чтение.

– А что, товарищи… – прихлёбывая чаёк в прикуску с печеньем, с завидной скоростью исчезающем в его большом пухлогубом рту, промямлил Ваня Потехин, активно двигая широкими скулами. – Классные денёчки стоят – ишь как солнце припекает, май в этом году удался. А на носу выходные. Почему бы нам не организовать совместную вылазку на природу?.. Давненько мы не отдыхали нашим замечательным коллективом. Глядишь, скоро совсем чужими станем. А в умных книгах что пишут?.. Непонимание, разлад в рабочей команде непременно пагубно скажутся на производственном процессе. А там и премию снизят, может, и вовсе снимут – смотря как напортачим. А всё из–за чего?.. В чём причина, ответьте мне, о други?.. В том, что нет в наших рядах элементарной сплочённости…

– А что, я не против, – отпив маленький, интеллигентный глоточек кофе и снова уставившись в зеркальце, охотно согласилась Зоя Ивочкина. – Наскучило по выходным дома торчать. Телевизор надоел, а чего ещё делать?.. Глазеть в окно да ворон считать?.. Неинтересно. А на природе… – продолжительный мечтательный вздох, во всю мощь необъятных лёгких, прервал монолог. Наконец Зоя выпустила из груди воздух и продолжила: «На природе совсем другое дело. Там и выдумывать ничего не надо. Птички щебечут, ветерок нежно ласкает, листочки на деревьях шелестят… Один воздух чего стоит!.. Сиди да наслаждайся…»

– Ага, – подхватил шебутной Петя Ерохин, заелозив по стулу узким задом, – по стопочке вмазать, потом по второй, – и вот она, благодать!.. А во время ентого дела погутарить, да в хорошей компании – ужас как приятно!.. Даёшь поход! Я – за!.. Ну, а вы чего молчите?.. – обратился он к остальным, умудрившись окинуть их одним взглядом–выстрелом маленьких острых глазок.

– Вы–то что думаете по поводу приятного мероприятия в родном коллективе?..

– Я подумаю, – степенно почесал почти пухлой растопыренной пятернёй в затылке Вася Тихоходов, взъерошив густые и лёгкие, будто гусиный пух, бесцветные волосы. – Если никаких срочных планов не появится, то, пожалуй…

– Ну, а мне некогда. Так что я – пас, – Татьяна нарочито брякнула чашкой о блюдце и вызывающе посмотрела на Тихоходова, но её взгляд беспомощно скользнул по его фигуре и упёрся в стену: почти высокий, почти толстый, Вася весь какой–то закруглённый, на что ни посмотри.

– Я тоже, – последовал поспешный отклик Тимофеева, метнувшего очередную молнию любви в предмет воздыханий.

– Ну–у–у, так неинтересно!.. – Потехин капризно надул губы, отчего они заняли пол–лица, а эффектно оттопыренные идеально круглые уши обиженно прижались к яйцевидной голове. – С вами всё ясно: не любите нас совсем!.. Ну и… бог с вами!.. Друзья! Три человека для вылазки на природу – маловато. В таком случае давайте в пятницу после работы втроём забуримся в какое–нибудь приличное кафе. Ну, хоть в «Рябинушку». И посидим как следует, по–человечески. Так, чтобы было что вспомнить, и в выходные о походах уже не помышлялось. Какова идейка?..

– Ну, пусть «Рябинушка», – Зоя скромно опустила глаза на свою расплывшуюся фигуру. – Мне лишь бы с коллективом. Для улучшения взаимопонимания, так сказать…

– Это почему «втроём»?.. – возмутился Тихоходов. – В кафе я тоже согласен!..

– Да здравствует культурная пьянка!.. – дурашливо воскликнул Ерохин. – А что, Тань, Серёж, не хотите на природу – может, в кафе не откажетесь?..

– Ни в кафе, ни на природу, ни куда–то там ещё, – отрезала Татьяна и уставившись в монитор компьютера, заклацала мышкой.

Сергей проигнорировал вопрос.

– Ну всё, решено!.. – Потехин довольно потёр руки, запустил любимую компьютерную игрушку и его большие, по–детски доверчивые карие глаза с готовностью отразили многоцветие разворачивающегося на экране сюжета.

Дверь распахнулась, вбежала Верочка Быстроногова, отделовский делопроизводитель.

– Так, ребята. Сообщение по электронке все читали?.. Нет ещё?.. У Танечки Петровой из бухгалтерии ребёнок тяжело болен. Саркома. Сдаём деньги, кто сколько может. Кому сколько не жалко. Вот список наших работников. Против своей фамилии указываем сумму. Бухгалтерия перечислит.

– Ой, да что ты!.. Какой кошмар!.. – ужаснулась Зоя. – А кто у неё – мальчик?..

– Девочка, двенадцать лет.

– А что за саркома?.. – с умным видом поинтересовался Ерохин.

– Злокачественная опухоль кости ноги.

– Серьёзное заболевание, – Ерохин наморщил лоб. Взял список, посмотрел, по сколько скидываются остальные. Сто, двести, триста рублей. Сто – самое меньшее. Вздохнул, указал против своей фамилии минимум, передал список другому.

Когда сбор средств в группе завершился, Верочка взяла листок, направилась к двери. Бросила взгляд на цифры. О, Тимофеев, как всегда, больше всех – аж пятьсот!.. Хороший мужик, чувствительный!..

– Ох, и за что ребёнку такое наказание!.. – вздохнула Зоя, когда Верочка вышла. – Ведь девочка и согрешить ещё не успела…

Все дружно вздохнули.

Ерохин пригладил редкие рыжеватые волосы, и без того намертво прилипшие к весьма скромной по размерам голове, достал из ящика стола газету с кроссвордом, Зоя пошла наливать вторую чашку чая, нечаянно зацепила роскошным бедром стол Тимофеева. Сергей вздрогнул от неожиданности.

– Зой, ну ты чего?.. – недовольно вскинулся он. – Поаккуратнее, пожалуйста!..

Досадливо качнув головой и цокнув языком, поднялся и с заметным усилием подвинул стол на место.

Потехин прыснул. Тихоходов, безразлично покосившись на Тимофеева, отыскал на противоположной стене какую–то примечательную точку и сосредоточил на ней внимание. Рабочий день продолжался…

Глава 2. Знакомьтесь: Вазирыч!..

Рашит Вазирович посмотрел на часы. Начало седьмого. Всё, хватит на сегодня, пора на отдых. Поднявшись из–за стола, окинул строгим взглядом аккуратно разложенные на нём документы, бегло просмотрел план следующего дня, внёс несколько поправок. Пару бумаг сунул в дипломат.

«Вот чёрт!..» – надев пиджак, Вазирыч обратил внимание на кофейное пятно, украсившее красивую голубую рубашку. Его любимый цвет. Рубашки, не пятна. Когда успел капнуть?.. Ладно, жена отстирает. А у него ещё не одна рубаха такого же цвета. При воспоминании о Татьяне Вазирыч вздохнул. Достали уже семейные дрязги…

Полусонный водитель, Саня Федотов, встрепенулся, по звуку угадав шаги босса, лихорадочно заскрежетал стартер «Волги». Вазирыч мужик серьёзный, с ним надо как армии: при встрече – под козырёк.

– На дачу, – коротко скомандовал шеф.

– Есть на дачу!.. – по–солдатски отчеканил Саша.

По дороге молчали: Вазирыч не поощрял панибратства с подчинённым персоналом, предпочитал общаться с руководящим составом завода.

Садово–огородное товарищество недалеко. Минут тридцать неторопливым шагом, а на машине – и трёх раз чихнуть не успеешь. Вазирыч не чихнул ни разу – не простужен, и пыль в нос не попала, так с чего чихать?..

Приветливые взмахи лохматых веток, шорох шин по асфальту, упругий ветерок в приоткрытое окно. Машина сбавила скорость перед поворотом на бетонку. Вон за тем перекрёстком, что виднеется впереди, рукой подать до города – всего–то минут десять пешком.

Вот и дача Вазирыча. «Волга» мягко притормозила возле одноэтажного, скромного с виду, но добротно построенного дома.

– Ждать?.. – с промелькнувшей в голосе надеждой на отрицательный ответ выдохнул Саша. У начальника ненормированный рабочий день, значит, и у водителя тоже.

– Завтра в шесть тридцать на этом месте, – скомандовал Вазирыч и хлопнул дверью автомобиля.

«Не холодильник же, – машинально поморщился Саня, но тут же мысленно одёрнул себя: «И думать не смей! Он – босс, ему виднее, хлопать или нет…»

Дверь на дачу оказалась незапертой.

«Здесь, – неприязнь закопошилась в душе Вазирыча. – Сидела бы дома, что ли…»

Однако ароматные запахи, исходившие из комнаты, заставили его сменить гнев на милость.

«А вот это очень даже кстати!..»

Он поиграл мышцами лица, разминая их, изобразил, как смог, благодушную улыбку и распахнул дверь. Татьяна стояла у плиты и помешивала ложкой в кастрюле.

– Здравствуй. Как прошёл день?.. – Вазирыч посмотрел на жену и тут же отвёл взгляд. Дипломат полетел на кресло, осиротевший пиджак, сложив крылья, летучей мышью повис на вешалке.

– Как обычно, – ровно ответила Татьяна, поднесла ложку ко рту. – Борщ готов, наливать?..

– Не откажусь, – Вазирыч поиграл клапаном умывальника, ополаскивая руки. Несвежее полотенце неприятно кольнуло взгляд.

– Неплохо бы сменить!.. – голос поднялся на полтона, приобрёл начальственные нотки.

– У меня не восемь рук, – огрызнулась жена. – На выходных займусь.

– Ну что опять заводишься?.. – Вазирыч побагровел. – Из–за пустяка!.. Ну что такого я сказал?!.

– Ешь, – Татьяна шмякнула тарелкой об стол, пододвинула нарезанный хлеб. – Ах, да, ещё зелень. Сейчас посыплю. А насчёт полотенца сама знаю, не слепая. Нечего носом тыкать. Начальник…

Последнее слово прозвучало полупрезрительно. Вазирыч скрипнул зубами, но сдержался, терпеливо ожидая, когда жена нарежет укроп и петрушку. Лук Татьяна подала перьями: муж любил есть его, макая в соль.

Доев, Вазирыч поблагодарил – то ли супругу, то ли Господа Бога за предоставленную пищу – и переместился на диван. Блаженно вздохнул.

– Ты сегодня здесь ночуешь?.. – поинтересовался он.

– А что, мешаю?.. – в ставшем характерным стиле ответила Татьяна вопросом на вопрос.

– Я просто спросил, – взбесился Вазирыч, – неужели нельзя ответить нормально?.. «Да» или «нет»?!.

– Я тоже просто спросила, – Татьяна адекватно повысила голос. – Что я, не замечаю, как ты смотришь на меня?.. Да у тебя на лице написано: надоела, ненавижу!.. И как я должна реагировать на это?.. А может, ты скажешь, что любовницы у тебя нет, что брешут люди?.. – не хотела она про любовницу, да не удержалась.

– Вот ссука!.. – яростно прошипел Вазирыч. – Никакого отдыха после рабочего дня. Всё, хватит!.. Собирайся и марш домой! Невозможно находиться с тобой в одном доме!..

– Сам иди домой!.. – не уступила Татьяна. Я тоже устала и хочу отдохнуть на свежем воздухе. И потом у меня дела в огороде. Ты же не станешь в земле копаться?.. А вот пожрать не откажешься!..

– Да в гробу я видел твои сельхозпродукты!.. – заорал Вазирыч и соскочил с дивана. – Я на рынке всё это куплю, не обеднею. Лишь бы тебя, тварь, не видеть!..

На глаза Татьяны навернулись слёзы. Женщина вышла из комнаты, сильно хлопнув дверью.

– Сволочь, – Вазирыч опять улёгся.

– Ну как им не надоест ругаться!.. – вполголоса говорила пожилая женщина,  соседка по даче, мужу, главному инженеру того же металлургического завода. Высокий седовласый мужчина вскапывал огород под картофель, в то время как жена, опустившись на корточки, занималась подготовкой грядки для посадки моркови. – Хоть бы уж развелись да разбежались. Всё лучше, чем так жить.

Сквозь широко открытое окно соседней дачи они слышали каждое слово.

– Да, что–то у них совсем расклеилось, – согласился муж. – И чем дальше, тем хуже… – он распрямился, опёрся на черенок лопаты. – Валь, ты бы мне принесла водички – во рту пересохло.

– Да, сейчас, – женщина поднялась и послушно направилась к дому.

– Добрый вечер, соседка!.. – поприветствовал седоволосый Татьяну, вышедшую на крыльцо, и воткнул лопату в землю.

– Здравствуйте, Салим Агазович!.. – улыбнулась женщина.

– Решили позаниматься хозяйством?..

– Да, надо. Не столько ради урожая, сколько из–за самого процесса. Что–то вроде медитации – отвлекает, успокаивает. Вроде бы работа, и не чистая, – а приятно.

– Согласен, – кивнул сосед. – И нас с Валей в дачных трудах прежде всего это и привлекает. Видно, деревенские корни сказываются. И потом – движение, опять польза!.. Мышцы порой гудят, как будто вагон с цементом разгрузил.

– Точно, – снова улыбнулась Татьяна и поспешила к теплице.

Вернулась Валентина. Салим Агазович жадно выпил кружку холодной воды, поплевал на руки, и лопата снова уверенно вошла в ухоженную, мягкую как пух землю…

Глава 3. Пропала мама

Саша ехал очень осторожно, старательно объезжая даже небольшие выбоины в асфальте. Опасался не угодить шефу, уж больно тот грозен сегодня. Глаза гневно сверкают из–под сурово насупленных бровей. Наверное, полаялся с кем–то на работе. Хоть и не часто, но такое случалось, и Сане хорошо известно: в такие дни Вазирыча лучше не расстраивать: даже пустяк может вызвать вспышку ярости…

Войдя в квартиру, мужчина направился прямиком в зал. Распахнул створки бара, бутылка дорогого коньяка приятно легла в ладонь. Вскоре наступило расслабление, и подобревший Вазирыч потопал на кухню. Великан–холодильник услужливо представил взору хозяина богатое содержимое. Вазирыч выудил из его недр кусок слабосолёной сёмги и банку маринованных огурцов. Предусмотрительно прихваченная бутылка коньяка опустела ещё на два пальца. Всё, сегодня пить достаточно, ведь завтра на работу. А вот закусить как следует – не мешает…

Подкрепившись, Вазирыч заглянул в комнату сына. Младшего сына, Фарида. Старший – Амир – уже третий год как обосновался в Тюмени, поступив в нефтегазовый университет. А Фарид – десятиклассник. Тоже скоро покинет отеческий кров.

Сын был дома. Лежал на кровати, в руках – книга.

– Ты чего не выходишь, не встречаешь?.. – добродушно улыбнулся отец.

– Пап, я очень занят. Много задают на дом. Вкалываю, отвлекаться возможности нет. Извини.

– Ладно–ладно, учись, – Вазирыч аккуратно прикрыл дверь, но тут же распахнул снова: «А мамы что, до сих пор нет дома?.. Уже почти восемь».

– Ещё не вернулась с работы. И не звонила… А правда, где она может быть?.. – в голосе сына зазвучало беспокойство.

– Сейчас попытаюсь узнать, – Вазирыч вышел в зал, взял мобильник. Сотовый жены не отвечал. Позвонил знакомым, у которых она могла быть. Не заходила.

Вошёл сын, вопросительно посмотрел на отца.

– Пап, ну как, нашлась?..

– Нет, сынок… Ну что ж, давай подождём, может, у неё с телефоном непорядок; а она уже на подходе к дому…

Через полтора часа сын подошёл с тем же вопросом.

– Странно, – брови Вазирыча поползли вверх. – Мама никогда вот так, без предупреждения, не задерживалась. И не отлучалась надолго. Как бы с ней чего нехорошего не случилось…

– Сплюнь, пап, – укоризненно посмотрел на отца Фарид.

– Вот что. Сейчас вызову оперативную машину, сгоняю на дачу, может, мама решила там заночевать, а позвонить и предупредить по каким–либо причинам не получается…

Вазирыч позвонил на работу и договорился насчёт транспорта…

Через полчаса вернулся.

– Нет её на даче, – ответил на немой вопрос сына. – Всё, придётся звонить Азиеву. Пусть будет в курсе, может, уже сегодня примет какие–то меры.

Рахим Рафикович Азиев – полковник милиции, начальник местного УВД и с детских лет близкий друг Вазирыча. В одном дворе жили, были одноклассниками.

– Рахим, добрый вечер!.. – голос подвёл Вазирыча, он прокашлялся. – Как поживаешь дружище?.. Ну, рад, рад… Ты извини, что поздно беспокою, но у меня проблема. Татьяны до сих пор нет дома, с работы не возвращалась. Неспокойно на сердце: не в её это стиле – загуливать… Мобильник не отвечает, даже не знаю, что думать… Ну что ж, уже кое–что, будем надеяться, это принесёт плоды. Спасибо, Рахим!.. И извини – ещё раз…

Сын ждал, что скажет отец.

Вазирыч наморщил лоб:

– В общем, Рахим Рафикович обещал распорядиться насчёт усиленного патрулирования. Это всё, что он пока может…

Фарид опустил голову, молча повернулся и удалился в свою комнату.

Глава 4. Дело пахнет керосином

Утро не принесло ясности. Татьяна так и не пришла домой.

«Придётся побеспокоить Рахима, – размышлял Вазирыч. – Пусть предпримет что–нибудь ещё …»

Он не представлял, что именно может сделать Азиев, но был уверен: у милиции масса способов толково организовать поиски. Тем более что просит не кто–нибудь, а солидный человек, имеющий в городе значительный вес. Да и город –  не областной, всего лишь районный центр: что стоит обыскать все его закоулки?.. Раз плюнуть! К вечеру должен быть результат, точно!..

Сногсшибательная новость быстро разнеслась по предприятию: к обеду во всех цехах и отделах знали: пропала жена заместителя директора.

– Сбежала, наверное, от мужа, – предположил Потехин, глядя на пустующий стол. – Невмоготу стала жизнь собачья. Кому ж охота лаяться постоянно?..

– То–то её вчера на работе не было. С утра в бега ударилась, – поддержал Тихоходов. – Небось с хахалем…

– Да нет, Татьяна Васильевна не такая, – возразила Зоя. – Куда ж она от ребёнка побежит, разве оставит?.. Нет, это ты зря, Ванечка, не выдумывай.

– Согласен с Зоей, – решительно опустил кулак на столешницу Ерохин. – Что–то с нашей Таней приключилось недоброе. Такая, как она, не сбежит и на сторону не пойдёт, пока законный муж имеется.

– Да что мы знаем друг о друге конкретного?.. – вскинулся Потехин. – Сидим за соседними столами, балагурим целыми днями, но ведь души–то друг перед другом наизнанку не выворачиваем!.. А почему?.. Может, опасаемся, что другой увидит там что–то такое, от чего мы его уважение потеряем?.. Или ещё хуже – насмехаться начнёт. Нам это надо?.. А вообще – зачем их раскрывать–то?.. Кому оно нужно, содержимое душ наших?.. Каждый должен жить своей жизнью, а не совать нос в чужие судьбы.

– А я не согласна с тобой, Ваня!.. –  возмутилась Зоя, лицо раскраснелось, пошло пятнами. – Уж не знаю, кто для тебя мы, а лично мне вы все как родные. И ты, и Петечка, и Вася, и Серёжа. И Танечка…– Зоя погрустнела: «Ох, нехорошее у меня предчувствие…»

– Да погоди ты, Зой, не торопи свои предчувствия, – одёрнул женщину Сергей. – Уверен: всё будет нормально. Не надо гадать на кофейной гуще. Скоро всё само выяснится, а мы тут переживаем понапрасну…

– Да как же их удержать–то, предчувствия, – Зоя развернула массивную грудь в сторону Тимофеева, и он машинально отстранился, хотя и находился на вполне безопасном расстоянии. – Они сами появляются, не спросясь… – шумно вздохнула: «Дай–то бог, чтоб с Танюшей всё было хорошо. И всё–таки… предчувствие у меня скверное…

Последние слова прозвучали очень тихо, но будто лёгкий ветерок пронёс их по кабинету, они грустно пошелестели, мягко коснувшись слуха присутствующих, и выпорхнули в распахнутое окно…

Глава 5. А вот это кое–что!..

Майор Петров, невысокий, подвижный черноглазый брюнет, с долговязым блондином–помощником, старшим лейтенантом Митрофановым,  прибыли для проведения опроса членов садово–огородного товарищества, предварительно известив их через председателя и объявив тему собрания: исчезновение Татьяны Адашевой. Народу пришло немного – чего время зря терять, если не видел и не слышал ничего подозрительного?.. Оно и хорошо – чем меньше любопытных, тем лучше. Однако для очистки совести милиционеры решили подождать: может, явится кто–то ещё, и именно этот опоздавший преподнесёт следствию пусть скромный, но подарок.

Собрания членов товарищества обычно проходили на участке председателя, а случись в это время дождь, народ либо перемещался в председательский дом – это если явившимся хватало в нём места, либо разбегался по своим дачам. В ожидании начала действа Петров скучал, провожая романтическим взглядом плывущие по небу роскошные облака, Митрофанов безжалостно сверлил присутствующих колючими стального цвета глазюками, поводя длинным крючковатым носом и блестя на солнце глубокими залысинами. Его голова с впалыми щеками, не слишком изысканно украшающая длинную худую шею с некрасиво торчащим кадыком, напоминала голову орла, да и весь он, взирающий с высоты своего роста, походил на стервятника, хладнокровно и безжалостно высматривающего жертву…

Милиционеров ждала удача. Маленькая, но всё–таки. Один из явившихся на собрание, пенсионер, хозяин дачи, расположенной недалеко от дороги на промышленную зону, сказал, что утром интересующего сыщиков дня, между шестью и семью часами, подойдя к своему домику и уже открыв калитку, он оглянулся и увидел на обочине шоссе, прямо напротив его ответвления в сторону дач, темноволосую женщину в вишнёвом платье. Она неторопливо шла в сторону завода. В летнее время некоторые работники, случается, отдают предпочтение пешему способу перемещения: приятно прогуляться поутру, для здоровья полезно, а путь недалёк – всего–то минут сорок от города. Рядом с автомобильной дорогой – тротуар, местность облагорожена зелёными насаждениями, – неплохое место для прогулок.

И в ту самую минуту, как дачник оглянулся, из–за крайнего домика показался мужчина. Высокий, черноволосый, в голубой рубашке. Он нагнал женщину, взял за руку, они о чём–то поговорили коротко, затем свернули с дороги в сторону залива и скрылись за кустами. Ни мужчины, ни женщины пенсионер толком не разглядел – далековато. Ну, она – не худая и не толстая. Нормальная. О нём всё уже сказано.

Описание женщины подходило Татьяне. Сердце Петрова радостно забухало. Вот оно!.. Неужели победа? Так просто!.. Надо тщательно пошарить на берегу этого заливчика.

 Милиционеры поблагодарили свидетеля, председателя товарищества, всех остальных собравшихся и поехали в управление…

На следующий день проверили окрестности залива. Никаких следов пропавшей. Однако метрах в тридцати от воды, в гуще вольготно разросшихся кустов обнаружили труп высокого брюнета в голубой рубашке. Предположительная причина смерти: удар тяжёлым тупым предметом по затылку.