Ты для меня

‒ Прости. Это была шутка. Я не хотел задеть тебя.

‒ Ты и не задел, ‒ возразила она, но это было слишком очевидным.

Я решил сменить тему, потому что мне на самом деле не хотелось, чтобы эта девушка злилась на меня.

‒ Ты здесь с кем-то?

Я указал на билеты, которые она держала.

‒ Ждала подругу, но она не придет. ‒ Эмили слабо улыбнулась, а я неожиданно подумал, что она была красивой. Естественной, нежной красотой – на нее было приятно смотреть.

Мне этого хотелось.

Чтобы это ни значило.

‒ А ты?

Я покачал головой, пряча возникшее смятение.

‒ Нет, один.

‒ Не знаю, на какой фильм ты хотел пойти, но у меня здесь лишний билет и нет возможности его вернуть, так что если ты хочешь, я могла бы дать его тебе.

Она немного волновалась, предлагая мне пойти на фильм вместе с ней.

Я заставлял ее нервничать? Это было… любопытно.

‒ Да, почему бы и нет.

Я взял билет, который она протягивала – это был вовсе не тот фильм, на который я собирался, но это не имело значения. Я просто не хотел расставаться с ней слишком быстро.

‒ Романтическая комедия – как это по-девчоночьи, ‒ заметил я, и Эмили слегка покраснела.

‒ Это Марго выбирала. Но если ты не хочешь, я пойму.

Она даже не представляла, как мне хотелось.

‒ Я хочу. Попкорн?

Не дожидаясь ответа, я подошел к прилавку и взял нам по ведру воздушной кукурузы. Меня не удивило, когда она выбрала с карамелью.

‒ Ты часто ходишь в кино один? ‒ спросила Эмили, пока мы ждали начала сеанса.

Я закинул в рот горсть кукурузы, прожевав, сказал:

‒ Ага, почти всегда.

‒ Серьезно? ‒ удивилась она.

‒ Что?

‒ Ну, просто мне казалось это… странным. Сегодня, когда Марго сказала, что не придет, я раздумывала о том, чтобы уйти.

Она выглядела смущенной, говоря это. Будто прийти в кино одной для нее было чем-то слишком смелым.

Это удивило меня.

‒ Ты никогда не ходила в кино одна?

‒ Нет.

‒ Надо же.

Я улыбнулся ее признанию и подумал, что Эмили Пирс была из тех, кого называли «хорошая девочка». И дело было не только в том, что она не делала вещей, которые казались ей осудительными и могли вызвать чье-то неодобрение.

Аура, которая окружала ее, была такой чистой и неискушенной.

Покидала ли она когда-нибудь свою зону комфорта?

Сомневаюсь. Она не была похожа на девушек, которые привлекали мое внимание, и все же что-то в ней было. Что-то, что вызывало желание быть рядом.

Фильм был дерьмовым. Даже хуже, чем можно было ожидать. Но это не имело большого значения, потому что я не переставал думать о девушке, которая сидела рядом со мной в полутемном зале.

После возвращения в штаты у меня были женщины – никаких долгосрочных отношений – просто приятно проведенное время, после чего следовало прощание без каких-либо притязаний. Эта форма личных отношений была единственной, которую я видел для себя в долгой, очень долгой перспективе.

И чтобы прямо сейчас не происходило между мной и Эмили, я знал, что ничего большего не будет.

Все потому, что она «хорошая девочка» и кто-то вроде меня ей точно не нужен.

Эмили была рассеянной и беспокойной. Похоже, не мне одному фильм пришелся не по вкусу. А может, дело было в чем-то другом, но она ерзала в кресле и была невнимательной.

Я чувствовал ее взгляд на себе. Решив, что следующий час может стать очень утомительным, я наклонился к ней и спросил:

‒ Хочешь уйти?

Находясь так близко от нее, я сделал глубокий вдох, и ее запах растекся по моим легким.

Черт, как хорошо она пахла! Чем-то очень ненавязчивым, чистым, с тонкими цветочными нотками.

Наверное, запах и правда играет ключевую роль во влечении, потому что моя реакция оказалась сильной и сбивающей с толку. Мне захотелось повернуть лицо Эмили к себе и целовать ее долго и глубоко. Во мне разыгралось любопытство: как это будет с ней? Отвечая на поцелуи, она робкая или страстная и увлеченная?

Стоп!

Прекрати думать о том, каково это – целовать сестру бывшей жены твоего лучшего друга!

Эмили ответила согласием, в котором облегчение было слишком явным, и я увел ее из кинотеатра, предложив где-нибудь посидеть за кофе. Мне еще не хотелось прощаться с ней.

И все то время, что мы сидели в кофейне, я гнал от себя мысли об этой девушке, которые не могли не беспокоить.

ЭМИЛИ

– Что я делаю? Что я делаю? Что делаю?!

В моем бормотании все отчетливей проступала паника, но отступать было поздно. Точнее, может еще и не поздно, но я не собиралась убегать. Хотя мне и страшно быть отверженной. Но, кажется, позавчера вечером между нами что-то возникло. Надеюсь, мне это не показалось. Майло провел меня до машины, и мы простились. Он не пытался поцеловать меня, или пригласить куда-нибудь. Он даже не попросил номер моего телефона. Это было нехорошо, но я не хотела воспринимать это как тревожный знак.

Глубоко вздохнув и собравшись с духом, я взяла коробку пиццы с соседнего сиденья, поверх которого лежал диск. Выйдя из машины, я вдруг подумала, что у него может не оказаться ДВД-плейера. Эти штуки уже не так популярны.

Что, если у него нет?

Ситуация будет неловкой. Ладно, на чистоту – ситуация и так неоднозначная. Я приехала к парню, который не приглашал меня. И теперь ему точно станет известно о моих чувствах (если еще не стало).

Что будет, если он отвергнет меня? Кроме моей гордости ничего не пострадает. Я развернусь и уйду. И буду избегать его остаток жизни.

Это уже план. Остановившись на этом, я поднесла руку к двери и постучала.

Было совсем не сложно раздобыть его адрес. Я знала девушку-администратора в больнице, где работала Лиз, и после недолгих уговоров она дала мне его.

Я не могла признаться Майло, что узнала его адрес благодаря тому, что Дана нарушила закон. Но что я скажу ему, если он спросит? И вообще, разве все это не пахнет преследованием?

Черт! Черт!

Я поморщилась, отступив на несколько шагов. Если бы я успела, то сбежала бы прямо сейчас. Но нет никакой вероятности, что я доберусь до своей машины прежде, чем он откроет дверь.

Поэтому я осталась и даже извлекла из себя улыбку, когда дверь передо мной открылась и я увидела удивленное лицо Майло.

– Эмили?

Он вышел на крыльцо, глядя на меня со смесью недоверия и беспокойства. На нем была простая белая футболка, спортивные штаны и – к моей неожиданности – очки в металлической оправе. Они делали его еще более притягательным… и сексуальным.

Внезапно.

– Я задолжала тебе фильм, – неловко улыбнулась я – меня нервировало, что он смотрел на меня так, будто стоящая на его пороге я – это последнее, чего он мог ожидать. – Хороший фильм. Ты не любитель романтических комедий, но у меня тут «Крепкий орешек», а это… хороший фильм.

Я должна была заткнуться, но нервничая, частила первое, что приходило в голову.

Должно быть, он думал, что я полная идиотка!

– Да, это – хороший фильм, – улыбнувшись, подчеркнуто сказал Майло.

То, что он шутил, не помогало. Я наморщила нос, еще больше сконфузившись.

– Тебе повезло – я люблю «Крепкого орешка» и пиццу, так что проходи.

Майло отступил, жестом приглашая меня. Войдя, я огляделась: небольшая прихожая сразу вела в гостиную. Дом был одноэтажный, обставленный в мужском стиле – ничего лишнего, и казался прибранным. На самом деле у него был больший порядок, чем у меня.

– Не знала, что ты носишь очки, – сказала я, снимая куртку.

Майло взял ее и повесил на крючок вешалки.

– Только когда работаю.

Он указал в угол гостиной, где на компьютерном столе стояли три монитора.

– Ты здесь работаешь? – Я махнула рукой на компьютеры, немало изумившись. Я и подумать не могла, что его работа связана с технологиями. Даже после того, как он рассказал мне о МИТ.

– Именно.

– О, я отвлекла тебя от работы? – догадалась я, виновато взглянув на него.

– Нет, все нормально. Мне давно пора было сделать перерыв.

Майло снял очки, пальцами сдавив в уголках глаз. Не знаю почему, но то, что его работа была связана с умственным трудом, делала его в моих глазах еще более привлекательным.

– Ты не похож на гика2, – пошутила я. Но именно то, что на вид он был довольно брутальным, и при этом немного гиком, и делало его таким особенным.

– Что? – Майло прыснул от смеха, вздернув брови. – Только потому, что я программирую, я гик?

– Согласись, все программисты немного… чудные.

– Стереотипы, – возразил он, а я вдруг поймала себя на мысли, что мне легко с ним. Да, сначала наше знакомство не задалось, но теперь мне нравилось наше общение. – Я принесу тарелки.

– Тебе помочь?

Он покачал головой.

– Нет, но ты пока что можешь поставить фильм. – Он указал в сторону телевизора – и ура! у него все еще был ДВД!

Майло ушел на кухню, а я вставила диск и промотала начальные титры.

Мне было немного странно, что я дома у парня, к которому сама же и напросилась. Я не знала его отношение к инициативным девушкам.

Я ведь никогда не была такой. Если мне нравился парень, я ждала от него первых шагов. Но с ним все иначе. Боюсь, он ничего не стал бы делать, чтобы наше знакомство вылилось во что-то большее. А он слишком сильно мне нравился, чтобы не попытаться и посмотреть, что из всего этого выйдет.

Если, конечно, мои чувства взаимны. Иначе нет никакого смысла.

– Не знаю, какую ты пиццу любишь, но взяла с салями. Надеюсь, ты не вегетарианец и не страдаешь непереносимостью лактозы, потому что здесь сыр.

– Я очень люблю салями. И считаю, что лучше, чем много сыра может быть только еще больше сыра.

Я засмеялась, почувствовав облегчение, что угадала с выбором.

Мы не разговаривали, пока смотрели фильм. Я не пялилась на него, как в кинотеатре, но всей кожей и всеми внутренностями ощущала его присутствие. Мне хотелось прижаться к нему, положить голову на грудь и следующие два часа провести в таком положении.

Меня тянуло к нему, тянуло с такой силой, которая даже немного пугала. Мы были едва знакомы, но мне казалось, я знаю его всю свою жизнь.

Когда пицца была съедена, а Джон Макклейн побил плохих парней, я вызвалась отнести посуду на кухню. Подхватив тарелки и стаканы, я последовала за Майло.

– Просто поставь это в раковину. Я потом закину в посудомойку.

– Ну, больше не буду отвлекать тебя от работы. Уже поздно, наверное, ‒ опустив посуду в мойку, сказала я. При этом я не двинулась с места, чтобы уйти. Майло никак не выказывал своего отношения ко мне, ничем не дал понять, заинтересован ли во мне, но я все равно ждала… чего-то.

– Ты не отвлекаешь.

Мне показалось, что его голос изменился. Совсем немного, но звучал глуше.

– Я могу угостить тебя горячим шоколадом.

Его слова дали понять мне, что он не хочет, чтобы я уходила. Отлично, потому что я тоже этого не хотела. Поэтому я согласилась без колебаний.

– Ничего, что он порошковый? – открыв один из шкафчиков, оглянулся на меня Майло.

– Не страшно. Дома я только такой и пью, – сморщив нос, призналась я. – Ты не скучаешь по дому и родным? – спросила я, когда он поставил чайник на плиту и подсел ко мне за стол.

– Да, бывает иногда, – довольно равнодушно пожал плечом мужчина. – Знаешь, сейчас есть Скайп, телефон, в конце концов.

Не знаю, ему на самом деле было все равно, или он притворялся?

– Это не то же самое, что быть рядом. Мне не хватает моей семьи, когда я в колледже. Тебе разве нет?

– Возможно, ты со своей семьей ближе, чем я, – сухо отозвался он, заставив почувствовать меня, что я полезла не в свое дело.

– У вас с Чарли много общего, – пробормотала я, не подумав как следует.

Лицо Майло окаменело и замкнулось. Ну, кто меня за язык тянул?!

Кусая губы, я виновато посмотрела на него.

– Прости. Мне не следовало говорить этого. Я почти ничего не знаю о тебе.

Чайник закипел. Майло поднялся и разлил кипяток по чашкам. Я смотрела на его напряженную спину и ругала себя за бестактность. От него буквально веяло холодом.

– Лучше я пойду!

Я поднялась и едва не кинулась к двери, но Майло среагировал на удивление быстро – он перехватил мою руку, останавливая меня.

– Не уходи, – негромко попросил он, и это прозвучало как просьба.

Я всмотрелась в его глаза – ему было не безразлично, здесь я, или нет. Впервые он показал мне, что я не просто знакомая для него.

– Не уходи, Эми, – повторил Майло, ближе подступив ко мне. – Я не хочу, чтобы ты уходила.

Его взгляд опустился ниже, замерев на моих губах. И я поняла, что последует дальше – он меня поцелует. Тут я занервничала. Я очень сильно хотела, чтобы он поцеловал меня. Но он должен был сделать это, если действительно хотел, а не потому, что я была расстроена. Не из жалости.

Примечания