– Себ, да ты просто фонтан идей! Запиши в свой список и закрой уже пасть, ладно? – миролюбиво сказал Глаз, как бы случайно хрустя пальцами.
***
Я висел так уже целую вечность. Кровь прилила к голове, конечности онемели, дико хотелось в туалет. Эти мрази накормили меня слабительным, заставив выпить два литра воды, раздели и подвесили вниз головой.
Меня нашла та самая девочка. Увидев меня, она молча развернулась и ушла. Я не кричал ей вслед – не хотелось, чтобы сюда сбежалась стайка шакалов, охочих до жестокости. Хотелось только сдохнуть. До меня дошло, что за хорошее дело, пусть и случайное, все равно получаешь по щам. Благими намерениями, как говорится.
Вернулась она минут через десять с ведром ледяной воды, полотенцем и тряпкой. Молча обмыла меня, вытерла… Вымыла пол от моих испражнений и резко обрезала веревку. Я словно мешком с картошкой рухнул вниз, попутно сломав себе два ребра о свой же локоть.
– В расчете, – выдохнула она и сбежала, так и не услышав моего спасибо…
***
Вынырнув из воспоминаний и неосознанно потирая пострадавшие некогда ребра, я удивленно уставился на девочку. Дей, кажется. Неужели мир настолько тесен?
– Катерина, твоя бабушка, – осторожно начал я. – у неё есть мама и папа?
– Кэти, её зовут Кэти! Она всегда ругается, когда её называют по-другому!
– Так, а родители у неё были?
– Нет. Ба всегда говорила, что её мама и папа умерли очень давно и ей пришлось расти в самом ужасном месте в мире, – пробормотала девочка, внимательно разглядывая свои разбитые коленки.
Точно она… Но как такое возможно, что в сорок семь лет у неё уже есть пятилетняя внучка? Мертвая пятилетняя внучка…
Я не могу себе этого позволить! Я должен… Нет. Обязан!
– Дей, девочка, ты ведь любишь свою ба, правда?
– Очень-очень люблю! Она меня всегда сладеньким кормит! – мечтательное выражение на лице полностью подтверждало её слова.
– Тогда смотри. Сейчас ты выходишь из этой машины, и бежишь, что есть сил, не оглядываясь, к любимой бабуле. Договорились? О, и передай ей «Охана от Тристана», хорошо?
– Хорошо, передам! – девочка улыбнулась и потянулась к ручке.
– «Охана от Тристана», ты запомнила?
Девочка повторила мои слова, и, громко хлопнув дверцей, скрылась за поворотом.
***
1976 год, Шерингем
Раз в неделю в приюте всегда крутили мультики. Разумеется, только малышам, лет до десяти… Нам же с Кэти было по четырнадцать. Наше знакомство только переросло на уровень дружбы. Мы начали доверять друг другу. Нет, я не стал смелее или что-то вроде того, просто сама судьба, видимо, нуждалась в нашей дружбе. Ещё какое-то количество раз моё неуемное любопытство и неуклюжесть спасли невинность Кэти, и она захотела со мной дружить. А я… Ну не то, чтобы захотел… Скажем, я был не против. Ведь какая разница, получать по морде из-за случайностей, или из-за дружбы с ней? Все равно ведь получать.
В тот вечер Кэт захотела посмотреть мультик. Я, естественно, подчинился. Мы спрятались в шкафу… Не спрашивайте, откуда в кинозале шкафы – ибо откуда в приюте кинозал? «Ибо». И где это я скоммуниздил это слово? У бабульки что ль? Ладно, так вот: прятались мы в шкафу. Там было жутко пыльно, тесно и твёрдо. На моё удобство, естественно, было плюнуто с высокой колокольни, зато Кэти, пока усаживалась, несколько раз наступила на мои причиндалы, в итоге усевшись мне на колени. Я мужественно терпел.
В том шкафу мы провели не менее пяти часов… Зато мультик понравился нам обоим. «Лило и Стич…» Когда свет выключился и все звуки стихли, мы вылезли на свободу и Кэт спросила:
– Так вот, кто мы теперь! Теперь мы с тобой «охана»!
– Ага, «Охана от Тристана» – хмыкнул я, разминая мышцы. В моё плечо тут же прилетел острый кулачок.
***
От воспоминаний меня оторвал писклявый гудок, требующий проверки смс. При жизни у меня был обыкновенный навигатор. Здесь же нечто среднее между средством связи и Гугл-картой небесных дорог.
Пришедшее сообщение гласило:
«Убитая. Двадцать шесть лет. Алексия.»
Лаконично.
Купив стаканчик кофе и на этот раз закрыв крышку, я нажал на имя и вдавил газ в пол, выкрутив музыку на полную мощность.
***
Я медленно считал до десяти на третьем, последнем известном мне языке:
– Трэ, куатро, чинкуэ…
– Что ты там бормочешь? Живо вези меня в рай! – театрально откинув желтые, явно нарощенные волосы, рявкнула эта… Есть тут любители закрытой школы? Так вот, помните, как Алиса назвала женщину, к которой ушел её отец? «Фифа с силиконовыми буферами».
И вот Алексия, даром, что имя классное, идеально подходила под это описание: неестественно большая грудь, татуированные брови, полуметровые ресницы и накаченные губы. Полный набор, в общем. Это, конечно, могло бы смотреться вполне себе неплохо… На кукле. Хотя по началу она и разговаривала, как кукла. До момента, когда я резко вошел в поворот, и она сломала ноготь.
Судя по всему, вместе со сломанным ногтем до неё дошло и то, что она умерла, и то, что её убили, и то, что я привез её не в рай. А дело вот в чем: она знала, за что была убита.
***
– Я выросла в маленьком посёлке городского типа. Развлечений там было мало, потому я днями читала модные журналы, делала маски, взятые из них и хорошела не по дням, а по часам. Благодаря умению рисовать, я смогла поступить в институт, и там уже пустилась во все тяжкие. Секс, наркотики, бухло, тусовки… Мозг включился, когда на одной из тусовок убили мою знакомую. Я испугалась, что могу быть следующей и свалила в туман, – она замолчала. Поправила волосы, перевела дыхание и медленно продолжила.
– Потом я, естественно, снова начала ходить по клубам и в один из дней познакомилась со своим папиком, а заодно и с его водилой в туалете… Понятное дело, если бы с Олежкой раньше познакомилась, то с водилой бы ни-ни, но случилось как случилось. Через какое-то время оказалось, что Олежа детьми бредит. А я-то нет! Какие дети в двадцать пять?! Я не хотела ни становиться наседкой, ни терять фигуру. Но, так как противозачаточные пить не могла – он бы всё равно узнал, я всё-таки залетела, – я заинтересованно посмотрел на нее, раздумывая, какого же она ребенка вырастила. “Может, для нее еще не все потеряно?”. Я выгнул бровь и выразительно на нее посмотрел, как бы подначивая продолжать.
– Конечно же, я сделала аборт! Через месяц этот мудак всё узнал и убил меня, – тут по классике жанра из колонок полился Шуберт. Алексия, услышав это, скривилась, но ничего не сказала. “Надо же. Я почти ошибся. А мужик молодец, конечно!”
– Теперь, когда я все честно тебе рассказала, ты отвезешь меня в рай? Я же не сделала ничего плохого! – вопросило это существо на ножках. “Фу! Она что, еще и кокетничать со мной собралась? В топку. В топку её.”
Нет, то, что она сделала аборт, я полностью поддерживаю. Потому что:
а) от кого этот ребенок – тайна за семью замками;
б) с вероятностью в сто процентов оказался бы в приюте.
А я тебе по собственному опыту скажу: лучше совсем не рождаться, чем пройти через это.
И сейчас, стоя перед воротами ада я ждал, пока придут дежурные и заберут её сами. Прикасаться к этому подобию человека я не желаю – ещё силикон потечет…
Как только Алексию унесли (транспортировать её получилось только после дозы транквилизатора), я вжал газ в пол, радуясь, что в этом месяце не потратил «гаражные» часы.
