Сказки
– Может быть, то, что ты говоришь, и прекрасно, но ты говоришь это так грустно, и совсем не упоминаешь моего Кай. А что говорят Гиацинты?
«Жили-были три невесомые сестры, такие женственные и прекрасные; одна была в красном одеянии, другая-в синем, на третьей были совсем белые одежды; рука об руку они танцевали у ясного озера в ярком свете, и я видел всё это. Это были не эльфы, а юные девушки. Это было так сладко, и Девы исчезли в лесу; аромат становился всё сильнее – и три большие домовины вылетели из леса, они скользили вдоль лесной чащи по ту сторону озера. И в них дежали три прекрасные девушки. Святой Эльм парил, сияя вокруг, разбрасывая маленькие парящие огоньки. И светлячки парили над гробами. Спали ли танцовщицы, или умерлит? – Запах цветов говорит, что ты маленькая девочка, а поздний колокол звонит над мертвыми!»
– Вы меня очень огорчили, – сказала маленькая Герда. – Вы, колокольцики, пахнете тоже очень сильно; а я теперь не могу не думать о мёртвых девушках! Увы, неуж-то маленький Кай действительно мёртв? Розы были в земле, и они сказали – нет! Значит он жив!
– Динь, Динь! – зазвонили колокольчики Гиацинтов, – Мы не зовём малыша Кая, мы не зовём его! Мы поём только нашу мудрую песенку, единственную, которую мы могли бы петь! Мы и не знаем других!
И Герда подошла к масляному цветку, Одуванчику, сиявшему между блестящими зелёными листьями.
– Ты моё яркое маленькое солнышко! – сказала Герда, – Скажи мне, ты не знаешь, где мне найти моего наречённого братца?
О ком он споёт свою новую песню! Ну только не о Кае!
«В маленьком дворике сияет солнце Господа нашего, такое горячее в первый день Весны; лучи его скользят по белой соседской стене, а рядом выходят из земли первые жёлтые цветы, сияющие, как золото, на горячем Солнце; старая бабушка сидит в своём кресле, бедная её дочь, служанка приехала домой ненадолго; она целует бабушку. Это просто золото, Золото сердца – в благословенном поцелуе. Золото на устах, золото на Земле, золото там, наверху, утром всё золотое! Вот видите, это моя маленькая история! – сказал Одуванчик.
– Моя бедная старая бабушка! – вздохнула Герда. – Да, наверное, она тоскует по мне, печалится, как печалилась о маленьком Кае. Но я скоро вернусь домой и приведу с собой маленького Кая. – Ничего не поделаешь, и зачем я спрашиваю у цветов, они могут рассказывать только о себе, ничего от них не добьёшься, только и горазды петь свои дурацкие песенки!
И вот она подоткнула своё маленькое платьице, чтобы быстрее бежать; но Жёлтая Лилия хлестнула её по ноге, когда она перепрыгивала через неё; а потом Герда стояла, смотрела на длинный жёлтый цветок и спрашивала: «Может быть, тебе что-нибудь известно?
Тут Герда наклонилась к стеблю. И что же там ей было сказано Жёлтой Лилией?
– Я сама себя вижу! Я же вижу себя! – сказала Жёлтая Лилия, -Ой, ой, как я пахну! – Там, наверху, в этой маленькой Цветочной комнате, полуодетая, есть маленькая женщина в перьях, она стоит на одной ножке, скоро будет стоять на двух, она перевернёт весь мир, она просто дрожжи мира. Она льёт воду из чайника на куст чертополоха, который держит в руке, – это загадка! Честность – всегда здорово! Белое платьице висит на вешалке, оно тоже выстирано водицей из чайника и сушится на крыше; она надевает его Шафраново-желтый шарф обматывает вокруг шеи, чтобы платье было ещё белее нарядно. Ножку вправо! Посмотри, как она танцует на одной ножке! Я же вижу себя! Я вижу себя!»
«Что-то мне это совсем не нравится! – сказала Герда, – Тебе нечего мне сказать! – и она побежала к садовой ограде.
Ворота были закрыты, но запор был ржавый и когда Герпда потрясла его, ворота распахнулись и маленькая Герда выбежала на босу ногу в огромный мир. Она оглянулась три раза, но никто не бежал за ней, вскоре она устала бежать, а сидела на Большом Камне, и когда она огляделась вокруг, оказалось, что лето уже минуло, и осень уже катила в Ничего подобного не было в прекрасном саду, где всегда сияло Солнце и росли прекрасные цветы.
– Боже мой! Как же я опаздываю! Боже мой! – воскликнула Маленькая Герда, – В конце концов уже наступила осень! И как я смею отдыхать? – и она решила, что ей снова в пора путь.
Ах, как ныли и болели её бедные, усталые ножки! Какой холод, какая промозглачя сырость пронзала воздух! Ивовые листья совсем пожелтели, осенний туман вис на тяжких гроздьях спелого терновника. О, каким скучным, серым и каким унылым выглядел весь белый свет!
История Четвёртая
Принц и Принцесса
Герде хотелось спать. Тут же на снегу как раз напротив неё прыгал большой Ворон. Он вперился в Герду чёрным глазом и качал головой, а потом и говорит:
– Кар! Кар! Отлич-чно! Здор-рово!!
Лучше бы он этого не говорил, потому что говорить по-человечески выходило у него скверно, и понять из его речей было почти ничего невозможно, но он так по-доброму отнёсся к маленькой девочке, когда расспрашивал, куда это она, такая одинёшенька, держит путь одна? Слово «одинёшенька» так тронуло Герду, и она так расстрогалась и была так благодарна за это искреннее сочувствие, что рассказала Ворону про всю свою жизнь и стала уходить, спросив на прощанье, не видел ли он Кая?
И Ворон кивнул с какой-то тайной мыслью и сказал:
– Похоже, это был он! Может быть, и так!
– Так вы что-то знаете о нём?! – девочка налетела на ворона и чуть не раздавила его в объятиях до смерти, и как жарко она целовала его.
– Спокойствие! И только спокойствие! – сказал Ворон, – Я думаю, что знаю, где может быть малыш Кай! Но теперь он, кажется, совсем забыл о тебе из-за Принцессы!
– А он, что, живет у Принцессы? – спросила Герда.
– Да, послушай меня внимательно! – сказал Ворон, – Но мне так трудно говорить на вашем языке! Если ты понимаешь Вороний Язык, я смогу рассказать лучше!
– Нет, этому я не научена! – сказала Герда, – Но моя бабушка прекрасно понимала Вороний язык, и даже каркать умела! Жаль, что я пока что не научилась этому!
«Плюнь на это!! – сказал Ворон, -Я расскажу тебе всё, что знаю, но ты должна знать, что в жизни бывают не только удачи, но и всякая мерзость! плохие вещи все равно случаются», а потом рассказала мне все, что знала.
В нашем королевстве, где мы сейчас прозябаем, есть принцесса, которая так безмерно умна, что перечитывает все газеты от корки до корки, все-все, какие есть в мире, и тут же выкидывает их из головы, такая она умница. На днях она сидит на троне, что совсем не смешно, говорят, и напевает себе песенку: «Чего бы мне не выйти замуж?» «Слушайте, а ведь в этом что-то есть, – говорит тут она, и понимает, что ей безумно хочется выйти замуж, но при этом ей безумно хочется встретить мужчину, который знал бы, как отвечать, когда ты с ним разговариваешь, а не бревно какое-то, какое только щёки от важности надувает, потому что это так скучно. И вот загремели все дворцовые барабаны и на их грохот слетелись все фрейлины, и всем объявили волю принцессы, на что они ответили все хором: «Ну наконец-то! Только этого мы и ждали! Мы только и думали об этом весь год!» То, что я тебе рассказал – всё правда от первого до поледнего слова! – сказал Ворон, – У меня есть приятель, которого пускают во дворец! Вот он мне обо всём и рассказал!
Тут надо сказать, что приятелем Ворона на самом деле была ворона. Не только людям, но и воронам нужны подружки и невесты, вот эта ворона и была невестой Ворона. Она-то всё знала обо всём и ему всё рассказала.
– В газетах появились обращение под именем Принцессы с вензелями и сердечками – там было написано, что каждый молодой человек, который хорошо одет и выглядит как джентльмен, отменно воспитан, может свободно прийти в замок и бесплатно поговорить с принцессой, а тот, кто умеет говорить лучше всех, и понравится Принцессе, станет её мужем.
– Да, да! – вы можете мне поверить, – сказал Ворон, – мой клюв не даст мне солгать, вот, и люди валили толпой, началась свалка и беготня, но ни в первый, ни во второй день ничего не происходило. Они все могли разглагольствовать, когда были дома или на улице, но когда они вошли в дворцовые ворота и увидели стражу в серебре, и королевскую лестницу всю в золоте, и большие прекрасно освещенные залы, они были поражены; и стояли перед троном, где сидела принцесса, как деревянные истуканы, они видели всё это и думали, что и слова им нельзя сказать, пока принцесса сама не скажет им, что им делать. И они стояли, набрав в рот воды, как школьники на экзамене или повторяли, как попугаи то, что говорила принцесса. Это было похоже на то, как если бы люди получили нюхательный табак и впали в спячку, пока их не вытолкали на свежий воздух. Да, так они и рассказывали об этом потом. Прямо от городских ворот к замку протянулась очередь. Я сам это видел! – сказал Ворон, – Они все были голодны и хотели пить, но из замка им не дали даже стакана тёплой воды. Некоторые из самых ярых приносили с собой бутерброды, но они не делились с соседями и поедали всё сами, ду мая, что пусть соседи останутся голодными, и Принцесса увидит их и не примет!
– Но Кай, малыш Кай! – спросила Герда, – А когда ты увидел его? Он там был?
– Дай мне время вспомнить! Дай мне время! А, кажется, кое-что я помню! Да, это был он? Это был третий день, когда маленький человечек без лошади и экипажа, совсем один, шёл прямо ко дворцу, его глаза сияли, как у тебя, у него были красивые длинные волосы, но в общем он был одет, как бедняк!
– Это была Кай! – радостно воскликнула Герда. – О, я нащла его! – сказала она и захлопала в ладоши.
– У него на спине был маленький рюкзачок! – сказал Ворон.
– Нет, я думаю, это были его санки! – сказала Герда, – он пропал вместе со своими санками!
– Вполне возможно! – сказал Ворон, – Я не разглядывал его! Но я точно помню, что когда он вошёл в ворота дворца и, увидел лакеев в золоте и стражу в серебре, то поднялся по лестнице, и при этом не испытал ни малейшего страха, он просто кивнул им и сказал: «Должно быть, скучно торчать на лестнице, ну что ж, я иду внутрь! Залы залиты светом, их Превосходительства ходят в золотых тапочках, любо-дорого смотреть, сапоги мальчика жутко скрипят, а он ходит и ничего не боится!
– Это точно Кай! – Я знаю, у него были новые сапожки, я слышала, как они скрипели в бабушкиной гостиной!
– Да скрипели они знатно! – сказал Ворон, – Так вот, малыш сразу направился прямо к Принцессе, которая сидела на Жемчужине величиной с мельничное колесо; и все служанки со своими прислужниками, и и служанками прислужников, и все кавалеристы со своими слугами и слугами слуг, с мальчиками на подхвате, выстроились перед ней, и чем ближе они подходили к двери, тем горделивее выгибали станы слуги слуг. На мальчика-слугу, который тапочках подходил к двери, нельзя было смотреть без содрогания, так страшно он надувался отважности!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги