За речку

Я улыбнулся в ответ. Не так лучезарно, как старлей, но тоже от души:

– Потопали…

Прохладный вестибюль окружной гостиницы вселял надежду на комфортное проживание в столице Узбекистана. Я, на правах старшего, направился к стойке администратора, трудолюбивый Женя нёс в руках нашу поклажу. Он сам предложил мне такой вариант, чтобы поднять в глазах персонала значимость моей особы. Хмурая женщина, чем-то напоминающая своим обликом Софью Львовну, строго посмотрела мне в глаза:

– Слушаю вас. Вся во внимании…

Меня покоробила подобная манера общения, но делать было нечего и я, как можно дружелюбнее, ответил:

– Помощь ваша нужна. Нас с товарищем за речку командируют… Приютите на пару дней? В долгу не останемся.

Лицо администратора буквально окаменело. Она с нескрываемым раздражением посмотрела на старлея и, чуть повысив голос, жёстко припечатала меня к невидимому столбу позора:

– Вы бросьте мне Афганом прикрываться. Знаю я вас… Мест нет. Ни на два дня, ни на два часа. В округе сборы молодых офицеров завтра начинаются, все номера для лейтенантов забронированы. Нет мест и не будет.

– Да… вот это – женщина! – Женька присел на скамейку рядом со мной. – Что делать-то будем, командир?

Я притушил сигарету и посмотрел на чистое и высокое небо:

– Смотри, старлей, ни облачка… В Прибалтике редко так бывает, там тучу рукой достать можно. Ладно, делать нечего, не получились из нас «самые умные», все нормальные люди на пересылке живут, а мы хотели за трёшку в рай попасть. Поехали, дорогу знаешь?

– Конечно знаю, только давай сначала на Алайский рынок заедем, продуктов купим. Мне наши «афганцы» рассказывали, что на пересылке только буфет, в котором кроме хека жаренного ничего нет. Нам по любому суток двое там загорать, борты только по утрам летают.

Я пожал плечами:

– Связи не вижу, между «утренними» бортами и сроком пребывания.

Старлей слегка смущённо хмыкнул:

– Честно говоря, я и сам себя не понял. Ну, что, пошли?

На выходе из сквера мы увидели оранжево-жёлтую бочку с красной надписью «Морс». Я посмотрел на Женьку:

– Попробуем? Правда мне говорили…

Парень не дослушал:

– Никому не верь, пока сам не попробуешь. Отличный напиток!

Расплатившись с продавцом, мы приняли из его рук запотевшие стаканы, наполненные до самых краёв.

– От души наливают, – я сделал большой глоток, – действительно, холодный и вкусный.

Старлей, отпив из стакана прозрачный напиток лимонного цвета, согласно кивнул головой:

– Здесь всегда щедро угощают, только платить не забывай. Всё спросить тебя хочу: зачем ты в сапогах-то поехал? Жарко ведь…

Я вернул стакан узбеку и поднял баул:

– Да, жарковато. Сам не знаю. Не привык в брюках «об землю», а к сапогам привык. Пошли?

– Потопали…

Трамвай остановился недалеко от высокой арки Алайского рынка. Дорога заняла чуть больше получаса, но за это время я успел сто раз раскаяться, что не прислушался к советам «бывалого» Юры Опилкина. Рубашка насквозь промокла от пота и противно прилипла к телу. Даже полностью открытые форточки вагона не создавали эффекта сквозняка. Женьке тоже пришлось несладко, но он, как и положено советскому военнослужащему, стойко переносил «все тяготы и лишения». В очередной раз оттянув галстук с воротником и подув на освободившийся участок тела, старлей мрачно изрёк: