Научно-практический постатейный комментарий к Федеральному закону «О персональных данных»

Статья 1. Сфера действия настоящего федерального закона

1. Настоящим Федеральным законом регулируются отношения, связанные с обработкой персональных данных, осуществляемой федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, иными государственными органами (далее – государственные органы), органами местного самоуправления, иными муниципальными органами (далее – муниципальные органы), юридическими лицами и физическими лицами с использованием средств автоматизации, в том числе в информационно-телекоммуникационных сетях, или без использования таких средств, если обработка персональных данных без использования таких средств соответствует характеру действий (операций), совершаемых с персональными данными с использованием средств автоматизации, то есть позволяет осуществлять в соответствии с заданным алгоритмом поиск персональных данных, зафиксированных на материальном носителе и содержащихся в картотеках или иных систематизированных собраниях персональных данных, и (или) доступ к таким персональным данным.

2. Действие настоящего Федерального закона не распространяется на отношения, возникающие при:

1) обработке персональных данных физическими лицами исключительно для личных и семейных нужд, если при этом не нарушаются права субъектов персональных данных;

2) организации хранения, комплектования, учета и использования содержащих персональные данные документов Архивного фонда Российской Федерации и других архивных документов в соответствии с законодательством об архивном деле в Российской Федерации;

3) утратил силу. – Федеральный закон от 25 июля 2011 № 261-ФЗ;

4) обработке персональных данных, отнесенных в установленном порядке к сведениям, составляющим государственную тайну;

5) предоставлении уполномоченными органами информации о деятельности судов в Российской Федерации в соответствии с Федеральным законом от 22 декабря 2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации».

1. Несмотря на название комментируемая статья определяет лишь предметную сферу действия комментируемого Закона, а именно отношения, на которые он распространяется, а также перечень изъятий из сферы его действия. Сфера действия данного Закона во времени определяется в его ст. 25. К сожалению, комментируемый Закон никак не конкретизирует сферу своего действия в пространстве, что особенно актуально для определения круга иностранных лиц, на которых распространяются его требования. Как следствие, территориальная сфера действия настоящего Закона определяется посредством системного толкования положений иных законов и конкретизирована в разъяснениях Минкомсвязи России, которое является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере обработки персональных данных и уполномоченным на дачу разъяснений по указанным вопросам1. Данные разъяснения опубликованы на официальном сайте Минкомсвязи России2 и будут предметом подробного анализа далее.

1.1. Предметная сфера действия законодательства РФ о персональных данных определена в комментируемой статье посредством указания на два основных признака правоотношений:

1) наличие связи таких отношений с процессами обработки персональных данных;

2) использование средств автоматизации или иных средств, которые по своему характеру схожи с ними и позволяют осуществлять поиск персональных данных в соответствии с заданным алгоритмом.

Первый признак имеет место всегда, когда положительно решен вопрос о квалификации выступающей объектом правоотношения информации в качестве персональных данных, поскольку существующая дефиниция обработки персональных данных охватывает любые действия, совершаемые с ними (о понятиях персональных данных и их обработки см. комментарий к ст. 3 Закона о персональных данных).

Второй признак имеет место во всех случаях автоматизированной обработки, т.е. использования средств вычислительной техники для обработки персональных данных (компьютеров, планшетов, смартфонов, «умных часов», устройств, подключенных к сети «Интернет», и т.п.). Фактически об автоматизированной обработке персональных данных можно вести речь всегда, когда такие данные выражены в цифровой форме.

Кроме того, рассматриваемый признак имеет место при осуществлении «неавтоматизированной» обработки персональных данных, удовлетворяющей в совокупности следующим условиям (далее – квази-автоматизированная обработка):

а) поиск и (или) доступ к таким данным осуществляется в соответствии с определенным алгоритмом, что предполагает наличие систематизации соответствующих документов по конкретным критериям (например, по фамилиям в алфавитном порядке и (или) по годам);

б) использование, уточнение, распространение, уничтожение персональных данных в отношении каждого из субъектов персональных данных осуществляются при непосредственном участии человека независимо от того, хранятся такие сведения в информационной системе персональных данных или нет3.

1.2. В отсутствие систематизации документов по определенным критериям невозможно осуществление действий с ними по определенному алгоритму, а следовательно, такие действия не могут по своему характеру соответствовать действиям, осуществляемым при автоматизированной обработке, и не подпадают под действие Закона о персональных данных. При этом следует подчеркнуть, что буквальное толкование ч. 1 комментируемой статьи позволяет сделать вывод о том, что требование о наличии алгоритма установлено в виде альтернативы применительно как к поиску, так и к доступу к соответствующим данным, а не только к поиску, как иногда указывается в литературе4. Кроме того, настоящий Закон прямо указывает на то, что речь идет о доступе к «таким данным», отсылая тем самым к предыдущей фразе, в которой речь идет о «зафиксированных на материальном носителе и содержащихся в картотеках или иных систематизированных собраниях персональных данных». Иными словами, к хранению и иным видам обработки несистематизированных персональных данных без использования средств автоматизации Закон о персональных данных не применяется, даже если к таким сведениям возможен последующий доступ третьих лиц.

1.3. Примером квази-автоматизированной обработки, подпадающей под действие комментируемого Закона, являются действия оператора, связанные с ведением различного рода картотек личных дел сотрудников организации; договоров, заключенных с физическими лицами; медицинских карт пациентов в регистратурах поликлиник; журналов выдачи одноразовых пропусков на территорию и т.п. При этом если персональные данные, содержащиеся в «бумажных» документах и систематизированные в картотеках, параллельно используются, уточняются, распространяются или уничтожаются с помощью средств вычислительной техники (например, при использовании программных продуктов по расчету зарплат и управлению персоналом), то имеет место так называемая смешанная обработка ‒ обработка, осуществляемая оператором без использования средств автоматизации и автоматизированным способом одновременно. Данный термин хотя и не фигурирует в законе, но используется на практике контрольно-надзорными органами и судами (см.: Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 17 января 2011 г. по делу № А19-25289/2009; Апелляционное определение Владимирского областного суда от 20 января 2015 г. по делу № 33-139/2015; п. 9 Рекомендаций Роскомнадзора по заполнению формы уведомления об обработке (о намерении осуществлять обработку) персональных данных от 29 января 2016 г.). Несмотря на то что в данном случае оба средства обработки подпадают под действие Закона о персональных данных, существуют определенные отличия в правовых последствиях их осуществления, которые необходимо учитывать, например, в части наличия или отсутствия обязанности по уведомлению Роскомнадзора об обработке персональных данных ( см. подробнее комментарий к ст. 22 настоящего Закона). При этом следует учитывать п. 2 Положения об особенностях обработки персональных данных, осуществляемой без использования средств автоматизации, в соответствии с которым «обработка персональных данных не может быть признана осуществляемой с использованием средств автоматизации только на том основании, что персональные данные содержатся в информационной системе персональных данных либо были извлечены из нее».

1.4. Если деятельность по обработке персональных данных не сопряжена с использованием автоматизированных или квази-автоматизированных средств обработки, то она в соответствии с ч. 1 комментируемой статьи не подпадает под действие Закона о персональных данных. Например, если осуществляется обработка персональных данных контрагента по «бумажному» договору при оформлении дополнительных документов к нему (актов, дополнительных соглашений, договоров уступки) без использования вычислительных средств, а также без внесения этих документов в систематизированные картотеки (Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 июля 2016 г. № 20АП-3775/2016 по делу № А23-4903/2012).

По тем же причинам не подпадают под действие Закона о персональных данных устное разглашение личных сведений о физическом лице в присутствии третьих лиц (Апелляционное определение Курганского областного суда от 27 марта 2014 г. по делу № 33-929/2014) и разглашение личных данных посредством направления письма, содержащего их, в адрес третьих лиц (Кассационное определение Саратовского областного суда от 7 февраля 2012 г. по делу № 33-697). Однако если указанные действия совершались с использованием вычислительных средств, например, посредством сети «Интернет», то они по общему правилу подпадают под действие Закона о персональных данных.

1.5. В судебной практике сформировалась позиция, согласно которой действие Закона о персональных данных не распространяется на «отношения по собиранию, проверке, хранению сведений в процессе возбуждения, расследования и рассмотрения уголовных дел и сам по себе он (указанный Закон. – А.С.) не может ограничивать права участников уголовного процесса и заявителей о преступлениях на ознакомление с материалами уголовных дел и проверок сообщений о преступлениях»5 (Определение Конституционного Суда РФ от 29 сентября 2011 г. № 1251-О-О; Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 1 октября 2014 г. № 33-14325/2014 по делу № 2-1111/2014). Таким образом, наличие в материалах проверки по заявлению о правонарушении персональных данных иных лиц при отсутствии в них сведений об их частной жизни и иных конфиденциальных сведений, не может ограничивать право гражданина на ознакомление с этими материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы (Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 18 мая 2016 г. № 33а-9145/2016).

1.6. Хотя Конвенция 1981 г. формально касается лишь автоматизированной обработки персональных данных, она допускает возможность распространения ее положений не только на случаи автоматизированной обработки, но и на обработку без использования средств автоматизации, что было учтено Российской Федерацией при ратификации этой Конвенции6.

Аналогичные положения содержатся и в европейском законодательстве, оперирующем понятием «система учета документов» (filling system), под которой понимается любой структурированный массив персональных данных, доступных в соответствии с определенными критериями, безотносительно к тому, является ли он централизованным, децентрализованным или распределенным на функциональной или географической основе. В соответствии со ст. 3 Директивы 1995 г. ее положения распространяются как на автоматизированную обработку персональных данных, так и на их обработку иными способами, при которых персональные данные являются частью системы учета документов. При этом отмечается, что «досье (файлы) или их наборы, а также их обложки, не являющиеся структурированными в соответствии с определенными критериями, ни при каких обстоятельствах не охватываются рамками настоящей Директивы» (п. 27 Преамбулы).

Примечательно, что данные положения не были затронуты реформой законодательства о персональных данных и в неизменном виде содержатся также в Регламенте 2016 г. (ст. 2, п. 15 Преамбулы). Как следствие, судебная практика отдельных европейских стран не относит к системе учета документов неструктурированные массивы документов, которые по своему характеру несопоставимы с автоматизированными средствами обработки данных, например, набор документов, который бессистемно хранится в коробках (Smith v. Lloyds TSB Bank Plc, [2005] EWHC 246 (Ch)), или недостаточно объемные массивы документов (например, четыре досье) (Durant v. Financial Services Authority, [2003] EWCA Civ. 1746).

1.7. Следует отметить, что цели обработки персональных данных по общему правилу не имеют значения для решения вопроса о распространении на нее положений Закона о персональных данных, за исключением случаев, прямо указанных в ч. 2 комментируемой статьи. Поэтому безотносительно к тому, осуществляется ли обработка данных в коммерческих, политических, научно-исследовательских, статистических и прочих целях, она подпадает под действие Закона о персональных данных.

Равным образом для определения сферы применения Закона о персональных данных не имеет значения статус субъекта, осуществляющего обработку персональных данных: в качестве такового может выступать любое лицо, обладающее правоспособностью. Часть 1 комментируемой статьи относит к указанным лицам государственные и муниципальные органы власти, юридических и физических лиц. Таким образом, российское законодательство о персональных данных имеет универсальный характер и в равной степени распространяется на частный и публичный секторы, что, правда, не означает отсутствия специальных норм в отношении последнего.

2. Часть 2 комментируемого Закона содержит закрытый перечень видов отношений по обработке персональных данных, которые не подпадают под его действие независимо от того, какие средства используются при их обработке (автоматизированная или квази-автоматизированная). Таким образом, ставить вопрос о применимости каких-либо из данных видов исключений можно лишь после того, как положительно решен вопрос о применимости Закона о персональных данных к соответствующим отношениям в соответствии с положениями ч. 1 комментируемой статьи.

2.1. Закон о персональных данных не распространяется на обработку персональных данных физическими лицами исключительно для личных и семейных нужд, если при этом не нарушаются права субъектов персональных данных. Появление данного исключения в российском законодательстве является следствием оговорки, сделанной Россией при ратификации Конвенции 1981 г., о неприменении ее положений к определенным категориям автоматизированных данных7, в связи с чем это исключение не противоречит международным обязательствам Российской Федерации. Аналогичное извлечение из сферы действия законодательства о персональных данных существует и в Европейском Союзе (ст. 3 (2) Директивы 1995 г., ст. 2 (2) (с) Регламента 2016 г.).

2.2. Понятия личных и семейных нужд в комментируемом Законе не конкретизируются. Представляется, что для толкования этих понятий можно обратиться к гражданскому законодательству и законодательству о защите прав потребителей, в которых также используются указанные термины. Так, одним из условий квалификации гражданина в качестве потребителя является приобретение товаров (работ, услуг) «исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности»8. Как следствие, не является потребителем гражданин, приобретающий товары (работы, услуги) или использующий их в деятельности, которую он осуществляет самостоятельно на свой риск с целью извлечения прибыли. При этом под предпринимательской деятельностью понимается «самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке» (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Таким образом, если процесс обработки персональных данных физическим лицом направлен на осуществление предпринимательской деятельности, он не охватывается понятием «личных» и «семейных» нужд и подпадает под действие Закона о персональных данных. Факт получения разовой прибыли от деятельности, связанной с обработкой персональных данных физическим лицом, не должен сам по себе лишать возможности применения рассматриваемого исключения из сферы действия Закона о персональных данных, при условии, что отсутствуют нарушения прав субъектов персональных данных.