Идеалистический подход к истории. Основы теории

В настоящем человек постоянно живет под грузом прошлого, которое влияет на него из недр памяти, из истории, которую он читает, из того прошлого, которое он никогда не видел и не мог видеть, но которое вливается в его сознание из телевидения, кино, Интернета, литературы и исторических исследований. Человек настолько привык к этому, что не может жить без оглядки на прошлое, хотя, может быть, ему было бы легче, если б он освободился от этого, возможно не очень нужного ему, груза.

История влияет на человека в той мере, в которой он позволяет это ей делать и, поскольку сегодняшний человек твердо уверен в силе прошлого, то история прочно вошла в арсенал управления людьми, манипулирования их мнением и действием.

Что отражает история

Что описывает историк, образ чего он создает? Редко, но порой еще встречается утверждение о том, что он восстанавливает ту картину, которую в прошлом мог бы увидеть современник. Это наивное утверждение весьма характерно, поскольку обнажает суть проблемы – образ чего создает историк? Чаще всего образы прошлого, созданные историком, не совпадают ни с одним из описаний современников, хотя частично и включают их, и даже строятся на их основе. Как пишет Р. Арон, «Интерпретатор никогда не ставит себя на место автора. История – не повторение того, что уже было, она его творческое повторение, от которого даже наука не может отказаться»8.

В научном сообществе считается, что мемуары и свидетельства современников могут служить только сырьем для истории, но не могут быть самой историей, которая глубже, объемнее. Полагают, что историк лучше познает «прошлую действительность», чем современники. К счастью для сторонников этого утверждения, оно не может быть проверено. Из сказанного для нас важно одно – историк видит образ прошлого не так, как его видел современник. Но отсюда возникает вопрос: а что же видит историк, если не то, что видел современник? Нечто подобное мы наблюдаем в физике микромира, частицы которого не могут быть непосредственно восприняты наблюдателем и предстают то в виде вещества, то в виде энергии – в зависимости от объясняющей теории.

Отличие историка от современника еще и в том, что он знает, чем закончились те или иные события и процессы, что неизвестно их современнику. Это меняет взгляд на ход событий и заставляет по-иному расставлять акценты. Например, кто знал о существовании В. Ленина и РСДРП в начале XX века, кроме нескольких революционеров и агентов охранки? Современники, даже знавшие его, не придавали большого значения этой личности и созданной им партии. Однако все историки обязательно упомянут это имя и эту партию при написании социально-политической истории России того времени, поскольку она сыграла важнейшую роль в истории ХХ века.

Думаю, что монах Нестор был бы немало удивлен, если б почитал истории, написанные на основании его «Повести временных лет». И не потому, что они основаны на более обильном материале; это не так. Утверждение, что историк знает больше современника, ложно, потому что знает не больше, – он знает другое. Человек в процессе своей жизни получает колоссальное количество различной рациональной информации, эмоций, образов. Почти все они не оставляют следа и пропадают для истории бесследно, но все они участвуют в составлении картины мира человека. И когда историк на основании нескольких летописей, радиоуглеродного анализа, пары монет и груды книг коллег утверждает, что он понял прошлое лучше человека, жившего в нем, – это звучит несколько самоуверенно. Кто лучше меня может понять мою жизнь? Никто. Исследователь моей биографии может понять ее иначе, но это не значит, что он понял и знает ее лучше меня.

Даже если историк с помощью машины времени попадет в прошлое, он увидит лишь малый кусочек той реальности, которую описывает в своей истории, а значит, любой его образ шире, чем то, что человек способен непосредственно воспринять. Образ чего же строит историк, если это не тот образ, который видит современник, и даже не та картина, которая может представиться взору путешествующего во времени историка? История – это идеальный образ, построенный определенным способом и по определенной методике на основе данных, которые, как считает историк, характеризуют прошлое. Все это настолько зыбко, идеально и субъективно, что приходится удивляться тому, что хотя ни одна история не повторяет другую, тем не менее сочинения историков все же имеют и что-то общее. И это общее содержится не только в исторических фактах, но и привносится в исторический образ теорией, на базе которой он строится.

Изменчивость как основа истории

Часто историчность отождествляют с изменчивостью, утверждая, что история – это процесс изменения человечества во времени. Считается, что неизменные общества внеисторичны. История изучает изменения; и даже когда их нет в обществе, она изучает, почему их нет.

И. Дройзен считал, что «Неустанное движение в мире явлений позволяет нам воспринимать вещи как находящиеся в стадии непрерывного становления, даже если становление одних, по-видимому, периодически повторяется, а становление других, повторяясь, неустанно растет, возвышаясь и увеличиваясь. В тех явлениях, в которых мы видим такое движение вперед, мы считаем главным следование друг за другом, т. е. момент времени. Мы воспринимаем и обобщаем эти явления как историю»9.

Создавая образ прошлого, историки обращаются к самым разным его аспектам, поэтому столь трудно выделить предмет истории. Когда таким предметом становится человек, тогда историки утверждают, что история – это процесс изменения и развития человека во времени. Однако во времени меняются и континенты, моря, реки, острова, пустыни; но мы знаем, что все физические объекты меняются под влиянием внешних или внутренних сил, которые управляют этими объектами и изменяют их во времени. Только человек является единственным объектом, который сам изменяет и себя, и окружающий его мир. Поэтому история – это процесс не только изменение человеком себя и окружающего его мира, но еще и создание нового мира, например виртуального, социального. Эти реальности до человека и вне человека не существовали.

Р. Арон считает, что «Различие между людьми и подлинно историческими народами, а также теми, кто таковым не является, выводится не из ритма изменений и не из самобытности учреждений. Жить исторически значит одновременно хранить, оживлять память о наших предках (или о других обществах) и судить о них. В этом смысле можно понять высказывание Гегеля: только те сообщества являются действительно историческими, которые создают историю своего становления»10. Исходя из этого можно считать, что исторические общества создают люди, которые формируют историю. Ими были поэты, как Гомер, историки, как Геродот, хронисты и летописцы, как Нестор. Приведенное высказывание Р. Арона не противоречит тезису истории как изменчивости, оно дополняет его необходимостью зафиксировать эту изменчивость, создать ее образ. Именно этим и занимались историки – создатели прошлого во все времена. В свете вышесказанного по-иному звучит известное определение А. Проста: «История – это то, чем занимаются историки». Его легко можно продолжить утверждением о том, что они занимаются созданием прошлого.

Предмет идеалистической истории

Историю можно рассматривать широко – как всё прошлое человечества, и тогда в нем действует много факторов, в том числе и природно-климатические. В этом случае любое изменение – война, голод, землетрясение, затмение лунное или солнечное – рассматривается как историческое событие. Они меняют жизнь больших человеческих сообществ, а значит, это история, но это естественная история, т.е. такая же, какую имеют и животные. Их популяции увеличиваются в случае благоприятного изменения в природе и, наоборот, уменьшаются при негативных. Влияние природных факторов тут очевидно, и оно играет определяющую роль.

Примечания